процессу воспрепятствовать, но успеха относительного достигли.
Иные из захлюпанцев флюгеру подобны. Столь часто готовы мнением жертвовать, сколь ветер меняет направление. В деловых качествах и врачебном умении труженика медицины усомнились. В защиту Антона Павловича скажу против обвинений голословных: откуда ей было взяться, опытности, когда аналогичного ни до, ни после уже мировая практика не знала.
Ответственностью за больного движим, Антон Павлович предпочел не рисковать, самолично судьбой его занимаясь. Врачуемого в областной центр отправил, дабы специалисты тамошние, что опыт имели больший в практике своей городской, во всем разобрались. Как-никак, туда хворые из уездов съезжались; тем самым они, мужички наши сельские, накоплению знаний светил губернских способствовали. Тогда как земские лекаря / Маковецкий среди коих / в действиях своих по лечению недостатком сложных случаев затруднялись и тем самым навыков работы специфических не выработали. К тому же, клиники столичные соответствующей аппаратурой оснащены, в которой я, летописец захлюпанский, мало что смыслю. Объективности пущей замечу, мало ей медики верят, более на полагаясь, что силы природные скажут. В селе же – Антон Павлович потом откровенничал – у него кроме интуиции фельдшерской в нашем пункте лечебном других средств подручных не имеется. Разве что порошок слабительный, да бинты перевязочные с йодом. По тому как в фокусе видим отношение власть предержащих к народонаселению украинскому
Целители губернские дипломами институтов медицинских и центров лечебных вооружены были, чего не удалось Маковецкому достигнуть в силу событий жизни собственной, а, быть может, неумения события эти разные волевым усилием подчинить, чтобы цели заветной достигнуть и курс наук завершить, тем соде мало водится.
Теперь и читателю ясно, почему стал я сочувственником Федорончуковым, хоть и ранее к нему добрых чувств не испытывал. Как-никак, в положении сходном очутились, в сельских париях. Но не сблизило то, каждый далее своим путем шел, не стремясь к дружбе взаимной. Вскоре его, горемычного, Бог ко себе прибрал. О днях его последних на земле захлюпанской здесь повествуется.
Так и текло б оно, время, размеренно и без толку, не привнося в жизнь событий, внимания летописца достойных. Только стали сельчане замечать, что Федорончук в час неурочный при свете луны неверном к Антону Павловичу, фельдшеру, стал наведываться. По бездорожью все крался, огородами, что к речке нашей Грязи Черной прилегали. Кое-кто из злопыхателей слух пустил, будто Василько в претензии к доктору за вещь ювелирную, при операции изуродованную. Теперь вот возмещения ущерба требует. У Маковецкого бабы допытывались, правда ли, что Федорончук лютой смертью ему угрожает, если тот денег за кольцо порубленное не вернет? Все советовали ему злыдню не поддаваться и помощь свою обещали. В случае чего доктора защищать собирались, дежурства круглосуточные возле пункта фельдшерского организовать с тем, чтобы когда почнет Василько в очередной раз лекаря погрозами стращать, ручки- ножки злодею
повязать и куда след разбойника отправить. А куда след- это во милицию районную, полагать надо, потому что у нас для подобных случаев и места специально оборудованного не имелось. Ведь последний раз, когда участие властей затребовалось, то с Григорием Степановичем было. Да и тогда обошлось, чтобы пленение ему учинять и оскорбление личностное. Но с Федорончуком наши были настроены серьезно и на крайности пойти готовые, потому что доктора своего в обиду давать не хотели. Понимали они, случись что-нибудь с Маковецким, иного врачевателя могут и не дождаться. Мало тогда желающих было в Захлюпанке жизнь коротать среди чужаков неместному, не была тогда знаменитой.
Антон Павлович разговоры досужие пресек в самом зародыше. Глупость все полнейшая, говорит, и следствие умов досадного оскудения, которое приземленность духовных запросов захлюпанцев нелестно характеризует. Впрочем, свидетельства любви народной ко персоне собственной не могли Маковецкого равнодушным оставить. Слезу умиления непрошенную, к слабости характера отношения что не имеет, украдкой со щеки он смахнул. Для каких же надобностей с Федорончуком по ночам встречается и что за дела с ним имеет – об этом говорить отказался. На тайну врачебную сослался, которую Гиппократ некий, древнего врачевания целитель, потомкам ремесла своего блюсти завещал строго.
Но не может, повторюсь, у нас тайн таких быть, которые со временем не стали бы достоянием каждого и во языках притчей. Уж не знаю как, но опять все наружу выплыло. Сказывают, супружница Василькова не удержалась, почтарке нашей Галине душу открыла, с ней поделилась тревогами, что на сердце накопились. Горемычная, все на то жалилась, муж ейный во ложне былого внимания не уделяет, к обязанностям главы семейства охладел недопустимо, чего ранее в совместной жизни их не наблюдалось. Далее все по задворьям и хатам распространилось, из уст в уста передаваясь. Ведь шила в мешке не утаишь, и на роток каждый платка не накинешь.
Стало тут захлюпанцам известно, что последствия проявились и дают себя знать операции той, по освобождению кольца проведенной. Не столь блестящими итоги ее оказались, как прежде мнилось. Что ни говори, кольцо спасено не было, а теперь выяснилось, и ущерб здоровью врачующегося был нанесен. Ранка та, неопытностью Антона Павловича нанесенная, заживать не спешила. Наоборот, опухолью обернулась, что кругом тельца мужского убольшилась, в отчаяние вводя больного вместе с целителем. Пробовали они снадобьями разными и мазями процессу воспрепятствовать, но успеха относительного достигли.
Иные из захлюпанцев флюгеру подобны. Столь часто готовы мнением жертвовать, сколь ветер меняет направление. В деловых качествах и врачебном умении труженика медицины усомнились. В защиту Антона Павловича скажу против обвинений голословных: откуда ей было взяться, опытности, когда аналогичного ни до, ни после уже мировая практика не знала.
Ответственностью за больного движим, Антон Павлович предпочел не рисковать, самолично судьбой его занимаясь. Врачуемого в областной центр отправил, дабы специалисты тамошние, что опыт имели больший в практике своей городской, во всем разобрались. Как-никак, туда хворые из уездов съезжались; тем самым они, мужички наши сельские, накоплению знаний светил губернских способствовали. Тогда как земские лекаря / Маковецкий среди коих / в действиях своих по лечению недостатком сложных случаев затруднялись и тем самым навыков работы специфических не выработали. К тому же, клиники столичные соответствующей аппаратурой оснащены, в которой я, летописец захлюпанский, мало что смыслю. Объективности пущей замечу, мало ей медики верят, более на полагаясь, что силы природные скажут. В селе же – Антон Павлович потом откровенничал – у него кроме интуиции фельдшерской в нашем пункте лечебном других средств подручных не имеется. Разве что порошок слабительный, да бинты перевязочные с йодом. По тому как в фокусе видим отношение власть предержащих к народонаселению украинскому
Целители губернские дипломами институтов медицинских и центров лечебных вооружены были, чего не удалось Маковецкому достигнуть в силу событий жизни собственной, а, быть может, неумения события эти разные волевым усилием подчинить, чтобы цели заветной достигнуть и курс наук завершить, тем самым от прозябания в Захлюпанке себя избавить, вдали от учреждений научной мысли, куда он всей душой стремился, а попасть не мог из-за обстоятельств, к нему неблагосклонных.
Можно было порассуждать применительно к Антону Павловичу о нравственной позиции врачевателя. Вопрос животрепещущий в том заключается, что оно приличествует интеллигенту российскому и более почетно: каждодневная помощь страждущему – та работа, которой не чурался наш доктор, но подустал от нее, жалуясь на идиотизм / мнимый! / сельской жизни нашей,- либо скромная деятельность во благо большой медицины в отрыве от конкретного больного, к чему он тоже призвание имел и склонялся сильнее. Да от Федорончука несчастного не станем отрываться, которому сейчас плохо без нашего сочувствующего внимания.
Так и съездил в Одессу, где профессора тамошние поврежденный участок тела обследовали. Свой вердикт на консилиуме вынесли. Получалось, ранка та, что место имела, теперь в опухоль злокачественную грозит обернуться. А потому, чтобы дальнейшее распространение ее остановить, надлежит пораженную часть органа удалить, дабы зараза, которая часть тела затронула, на весь организм не распространилась. Вот и следует…
Но с другой стороны, не достигли они, светила ученые, единодушия полного. Были среди них и колеблющиеся, которые неустоявшееся свое мнение не спешили высказывать. Случай сей исключительный в сильное смущение всех вверг своей необычностью. Могло и так статься, что опухоль, которая теперь стремилась тельцем пораженным завладеть, еще не опасной окажется, непосредственно жизни пациента не угрожающей. Иное дело – они мыслили – само ее наличие в неположенном месте страдания больному доставляло и крайне самолюбие мужское угнетало. Тут уж решились они, времени дорогого не теряя, операцию произвести, чтобы коросту эту удалить, будущность несчастного спасая.
И здесь проблемы возникали, и не могли они не появиться. Практика устоявшаяся была у хирургов. Дабы операции лишний раз не производить, стремились они вместе с пораженным участком сколь можно более плоти удалить, в непосредственной близости располагающейся. А иначе оно и нельзя было – Антон Павлович толковал затем. Дело в том, что лишь на поверхностный взгляд казалась она здоровой. Тогда как в той уже невидимые ни человеческому глазу, ни микроскопу пораженные участки имелись, где болезнь затаилась. Лишь часа своего дожидалась, чтобы опухолью опять обернуться и расцвести цветком ядовитым. Поэтому уж орган, атаке подвергшийся, нельзя экономить, а, желательнее, вообще удалить.
В отношении же Федорончука положение было специальное. Здесь болезни подвергся член тела особый, с самим началом мужественности связанный. Убери его – жизнь Василька, вероятно, и спасена будет, только вот вопрос, нужна ли она после того Федорончуку станет. В состояние новое ввести может, когда само определение в положении приобретенном затруднительным получится. Ведь стати лишенный прежней, новую не приобретет.
Решено было действовать, с нестандартным случаем сообразуясь. Теперь задачу хирурги видели, чтобы несовместимое, казалось бы, в единое свести: опухоль треклятую удалить, пораженное место щадя более, чтоб больного не ввергать в отчаяние. Что и сделано в общем-то было, да без успеха.
Совсем Федорончуку житья во Захлюпанке не стало. Казалось бы, проникнуться страданиями односельчанина было можно, ан и тут не успокоились злопыхатели, своим путем об операции неудачной проведав. Новой кличкой земляка наградили, в которой ограниченность умов пошлых выявили. Звали же Федорончука не иначе, как Укороченный.
Сдавать стал Василько, когда обнаружилось, что лечение не дало толка, лишь
Реклама Праздники 29 Сентября 2024День машиностроителя 28 Сентября 2024День работника атомной промышленности 30 Сентября 2024День интернета в России Все праздники |