– Трюм, – ётун бросил на спрашивающего косой взгляд. – А тебе что? В гости собрался?
– Хочешь получить сладкое асгардское яблочко? – услышал он в ответ. – Могу помочь.
Великан недоверчиво воззрился на полукровку.
– Только и с тебя кое-что причитается, – совсем тихо произнес тот, делая вид, что занят состязанием вооруженных конников, проходившим в ту пору на арене.
По-прежнему не смотря на великана, полукровка слегка нагнулся в его сторону и одними губами выговорил:
– Мьелльнир.
– Где я его тебе возьму? – подскочил Трюм.
– Тише! – по-змеиному зашипел полукровка. – Я проведу тебя в Бильскирнир так, что никто не заметит. Ты ведь один из немногих, кто, кроме Тора, может поднять молот, правда ведь?
– Могу! – гордо подтвердил великан. – Сын Одина это знает.
– Хорошо. Отдашь мне Мьелльнир – получишь Фрейю.
– Только без обмана, – глаза ётуна угрожающе сверкнули.
– И этого тоже отец не дал мне в наследство, – глаза полукровки просто светились искренностью.
ЛИЛА
Он вышел из застывшего со скрещенными ногами тела. Посмотрел на себя: глаза полузакрыты; ладони, одна поверх другой, сложены на уровне живота; на лице блуждает непонятная другим, пугающая своей мнимой одержимостью улыбка. Он ощущал себя одновременно и в теле, и вне его. Тело сделалось неимоверно тяжелым, каждый мускул налился свинцом и утратил способность к движению. Попытайся сейчас два самых могучих аса, Тор и его сын Магни, поднять Локи, их попытка оказалась бы безуспешной. Зато сознание приобрело легкость воздуха и быстроту молнии.
Он устремился вверх, приняв вид сокола. Все ближе к солнцу. Взмах крыльев. Жар опаляет их. Еще взмах. Оперение загорается. Еще! Солнце сжигает стремительно летящую птицу; сознание кипит, как расплавленное стекло, но тут же принимает новую форму и взлетает еще выше в виде ослепительного белого луча. За доли мгновения луч преодолевает сферу света и достигает порога беспредельной ночи. В молчаливой бездне горят звезды. Луч сливается с их светом и превращается в одну из них.
Звезда начинает восхождение вверх. Вот уже другие звезды остались далеко позади. Вот уже вокруг лишь непроницаемая тьма. Абсолютное молчание. Абсолютный покой. Но он знает, это – видимость. Беспредельность лишь предел, за которым скрывается что-то еще.
Новый взлет. Сознание готово раствориться в окружающем безмолвии, словно соль в океане. Он собирает всю свою волю, чтобы преодолеть этот барьер. Совершает отчаянный прыжок поверх вечности. И в изнеможении падает по другую сторону барьера.
Он открывает глаза. То, что с ним произошло, не передаваемо словом. Просто он вернул себе изначальную природу. Пребывая в этом своем истинном облике, он разделяется на белого волка и золотистую змею. Волк и Змей спускаются из-за пределов вечности к ветвям Иггдрасиля. Они несут двух непохожих друг на друга детей. Один бессмертен, другой ограничен в пределах жизни. Но они суть одно. Даже не братья – одно существо, воплотившееся в двоих. И этим двум суждено помочь друг другу понять свое предназначение.
ВЕТВЬ ДЕВЯТАЯ
– Ну как?
– Она согласилась.
– Говорил же, ты глянешься Фрейе! Так она придет в сады Идунн?
– Да, господин!
– Смотри, не увлекайся. Все должно быть вполне невинно. И не пропусти условный знак.
– Синий огонь. Я помню.
Лекко тут же исчез, будто сквозь землю провалился.
Локи еще немного постоял, наблюдая за погруженными в летнюю ночь улицами, и быстрым шагом направился по привычной дороге. Ушло немного времени, пока он достиг садов Идунн. Нетерпеливый Трюм уже ждал.
– А, вот ты! – сипло проговорил ётун. – Привел?
– Взгляни вон туда, – Локи показал на купу больших старых яблонь.
Там стояла Фрейя. Ночь сделала ее красоту еще более желанной: белая кожа и золотые волосы светились под луной. В этом чарующем свете видно было, как волнение вздымает упругую грудь асиньи.
Трюм сладострастно хрюкнул и рванулся к желанной цели, но тут же отскочил, глухо рыча. Ётун ушибся о невидимую преграду.
– Пока у меня нет Мьелльнира, ты ее не получишь, – хладнокровно сказал Локи.
– Угрожаешь? – ётун навис над ним словно морской утес.
– Напоминаю, – мягко ответил Локи. – При виде такой красоты не мудрено забыть о договоре.
– Пока будем добывать этот дурацкий молот, она уйдет! – начал злиться великан.
– Не уйдет. Я ей дело подкинул, она нас дождется. Вернемся – хватай ее. Я вас тайной тропой в Ётунхейм переправлю, и любитесь, пока не надоест. Новых полукровок наделаешь – хоть что-нибудь им в наследство оставь!
– Там поглядим! – ухмыльнулся ётун.
Фрейя между тем высматривала свою новую любовь. Утгардец все не появлялся. Нежные щеки асиньи покрыла краска негодования. Она не привыкла ждать. Хозяйка Брисингамена в досаде хотела кликнуть свою запряженную кошками колесницу, как из ветвей над ее головой раздался приглушенный голос:
– Госпожа!
Фрейя испуганно вскинула голову:
– Кто здесь?
– Это я, госпожа, – пришедший по твоему милостивому зову стрелок из Утгарда!
– Что ты там делаешь? – удивилась Фрейя. – Спускайся вниз!
– Выслеживаю инеистого великана. Сегодня я узнал, что некий ётун воспылал к моей госпоже грязным вожделением и хочет ее похитить! Он должен прийти сюда, вот я и высматриваю врага, чтобы поразить его своей стрелой.
– О Иггдрасиль! – вздохнула красавица. – Когда же это кончится? Я потеряла счет желающим обладать мною ётунам. Не поверишь, но все соглашения о перемирии между асами и ётунами начинаются с попыток ётунов выторговать меня у Асгарда. Кто на этот раз?
– Его зовут Трюм. Я слышал, он поклялся похитить тебя, госпожа, и молот Тора в придачу. Молот он хочет поднести тебе как выкуп за твою любовь.
Фрейя засмеялась.
– Нашел, чем соблазнить! Но не проведем же мы всю ночь в ожидании какого-то глупого великана! Спускайся вниз!
Последние слова Фрейя произнесла повелительным тоном.
Утгардец спрыгнул на землю.
– Это уже лучше, – улыбнулась Фрейя, проведя по губам кончиком розового язычка. – Подойди ко мне, не бойся!
В это время Лекко заметил синюю вспышку за деревьями.
– Пусть госпожа закроет глаза, – попросил он. – Я хочу преподнести ей подарок!
– Ну что же, пусть будет по-твоему! – Фрейя снова кокетливо улыбнулась и зажмурилась.
В тот же миг неведомый вихрь подхватил Лекко и понес меж уходивших в бездну стен из холодного синего огня. Утгардец едва успел собраться, вытянувшись во весь рост, как учил его Локи, и прижав руки к бокам. Таинственный огонь обтекал его, словно воздух стрелу, и, наконец, швырнул на землю. Помня наставления, Лекко приземлился на одно колено, как можно ниже пригнув голову – чтобы не снесло чудовищной силой, переправившей его в палаты Тора.
…А на месте исчезнувшего Лекко перед растерявшейся Фрейей кряхтел свалившийся неведомо откуда дородный, зрелых лет ас.
– Од! – вскрикнула Фрейя, не веря глазам. – Вот так подарок!
– Здравствуй, жена! – ас поднялся, держась за поясницу.
– Здравствуй… – пролепетала дочь Ньерда. – Ты откуда… взялся?
– Да вот, прилетел… – ас подергал франтовато завитую каштановую бороду.– А что ты, жена, тут делаешь ночью?
– Что делаю? – переспросила Фрейя.
– Да, что делаешь? Я думал, ты в мое отсутствие за домом смотришь, а ты…
– А я плачу, – голос супруги Ода задрожал, губы жалобно скривились, большие синие глаза наполнились слезами. – По тебе плачу! Знаешь, как в Асгарде золото прозвали? «Слезы Фрейи»! Потому что, я как на золото посмотрю, так и плачу о тебе, золотой ты мой.
– Покинул меня, бедную, – внезапно заголосила Фрейя, – ушел, не сказал, когда вернешься, я тебя жду и плачу, плачу и жду!
– Тише, тише, успокойся! – испугался Од. – Я же так просто спросил. Что, спросить нельзя?
– Ой, ты, мой сладкий, мой супруг сахарный, – слезы на глазах Фрейи тут же высохли. Она потянулась губами к новообретенному мужу.
– Иди ко мне, мой котенок!
«Котенок» послушно подошел и так же послушно подставил губы.
– Ммм! – простонала Фрейя, пока Од переводил дух после поцелуя. – Ммм! Ты у всех женщин вызываешь такое желание? Сколько раз ты мне изменял в чужих краях? Чудовище!
И она потянула мужа в траву.
***
Голова немного кружилась, но нельзя было терять время. Лекко находился в пышно обставленных, видимо, парадных покоях, тихих и темных в этот час. Оценив обстановку, утгардец скользнул за огромную, от потолка до пола, вышивку, изображавшую морской поход, битву и пир победителей. И тут почувствовал, как его спину, плотно притиснутую к стене, сверлит чей-то взгляд.
Лекко замер. Это казалось невероятным, но кто-то невидимый смотрел на него прямо из стены.
Утгардец решил сменить укрытие, но в это время раздались приглушенные голоса и в покои кто-то вошел. Слегка отодвинув край вышивки, Лекко увидел двух ётунов: чистокровного и полукровку. Горевшие во тьме красные глаза освещали им дорогу лучше десятка факелов.
– Здесь! – полукровка подвел великана к возвышению из серебра.
Похожее на алтарь, оно было сплошь покрыто рунами. На возвышении покоился молот. С виду небольшой, да еще с укороченной рукоятью. Но Лекко знал, что во всем мироздании лишь копье Одина может сравниться с этим оружием.
– Давно не виделись! – хмыкнул великан. – Ну что же, попробуем тебя на вес снова!
Он ухватился обеими руками за рукоять и не без натуги поднял молот.
– Давай его сюда! – сказал полукровка.
– Ты не удержишь! – ухмыльнулся ётун.
–Это не твоя печаль! Мы договорились: молот – мой!
– С этим молотом я получу Фрейю и без тебя, – глаза ётуна сверкнули злым торжеством. – Убирайся прочь! Ты мне не нужен!
– Ты не смеешь! – зашипел полукровка, бросаясь к великану. – Отдай! Это мое!
– Твое?! Так получи же!
Удар Мьелльнира сотряс чертоги. Ётун метил в голову полукровки, но тот стремительно увернулся, и молот с размаху вошел в пол, раздробив каменные плиты.
Мелодичный звон наполнил покои, словно бились друг о друга мириады хрустальных подвесок. Белое пламя взметнулось вверх. В нем смутно проступили очертания какого-то змеевидного существа. Оно изгибалось и скручивалось в кольца. Очертания стали более четкими, и Лекко увидел тонкую цепь, плавившуюся в огне Мьелльнира.
– Я говорил тебе, Трюм: запомни утгардские приемы, могут пригодиться! – засмеялся Локи. – Спасибо, что освободил!
Пламя взвилось еще выше. В его свете Лекко предстало искаженное яростью лицо великана. Это было последнее, что он видел в Утгарде. Могучая рука выхватила его из становившегося опасным убежища и погрузила во тьму.
