кажется, стук копыт. Вернулась способность ориентироваться в пространстве. Я лежала, завёрнутая в какой-то плотный кокон, мне понадобилось довольно много времени, чтобы сообразить, что меня заботливо закутали в одеяло. Стук копыт стал отчётливее, но на лошадиной спине я не могла бы расположиться с таким удобством, значит, я в повозке.
Эти заключения не приблизили меня к главному выводу. Кто сказал, что после смерти не будет лошадей и повозок? Слух восстанавливался довольно долго, и я решила подождать, пока смогу открыть глаза или шевелиться. Вскоре вернулась способность чувствовать прикосновения. Было тепло и приятно под мягким одеялом. Потом я почувствовала, как кто-то взял меня за руку, потом погладил по щеке. Теперь я, наконец, смогла ответить на волновавший меня вопрос. Я бы всегда узнала человека, чьи губы прикоснулись к моей ладони, и его я могла встретить только в смерти. Значит, у меня ничего не вышло, и я и Ричард мертвы. Волной накатило разочарование, но потом я подумала, что есть и светлая сторона. Теперь мы вместе, а я бы всё равно не стала жить без Ричарда.
Медленно, очень медленно, я открыла глаза. Сначала всё расплывалось, потом взгляд сфокусировался. Крытый фургон, в котором мы ехали, показался мне довольно уютным, правда, одеяло имело глупую расцветку. Ричард склонился надо мной с выражением крайнего беспокойства на лице.
- Вера, ты слышишь меня?
Я хотела ответить, но не нашла в себе сил говорить, только слегка кивнула.
- Тебе нужно отдыхать, - сказал Ричард. - Скоро мы доберёмся до замка. Всё будет хорошо.
Он поднёс к моим губам чашку, я послушно глотнула, не почувствовав вкуса. Тут же захотелось спать. Понимая, что не смогу долго противостоять сонливости, я снова взглянула на Ричарда. «Я люблю тебя», хотела я сказать, но не смогла извлечь из себя хотя бы один звук.
- И я тебя, - ответил Ричард, прочтя по губам моё послание.
Я закрыла глаза и на долгое время потеряла всякую связь с внешним миром, потеряла само ощущение времени. Если я спала, то это был крайне тяжёлый сон. Я то выныривала в собственной тёмной пустоте, то вновь погружалась в забытьё. Порой я слышала голоса, иногда даже узнавала их. Однажды во время особенно долгого просветления я увидела у своей постели знакомое и дорогое лицо. Может, я всё-таки жива? Не мог же Учитель умереть.
- Скажите, что с ней всё будет хорошо! – я узнала голос Ричарда.
- Она очень устала, бедняжка, - ответил Седрик. – Ей необходим полный покой. Пока она не должна приходить в себя, пусть отдохнёт ещё немного.
Каждый раз, когда я чувствовала, что близка к пробуждению, мне в рот вливали что-то, и я вновь засыпала. Когда вернулась чувствительность языка, я узнала вкус сонного зелья. Раз за разом сознание становилось чище, силы возвращались, а чувства даже обострились. Я развлекала себя тем, что слушала шаги, обрывки разговоров, шум ветра за окном. Несомненно, я слышала лучше, чем раньше. Я слышала разговоры в соседних комнатах, слышала поступь коней во дворе. Как-то раз во время очередного пробуждения до меня донёсся особенно громкий разговор, говорили, наверное, этажом ниже.
- Поймали, ваше величество! – победно сообщил генерал Крейг. – Поймали стрелка. Свидетели его опознали, да он и не отнекивался. Сами допросите, или сразу голову того?...
- Приведите сюда, - распорядился Ричард.
Некоторое время тишину нарушал только звук шагов. Я живо представила, как Ричард нервно расхаживает из угла в угол. Потом раздались громкие голоса стражников, среди них выбивался испуганный, если не сказать плаксивый голос неизвестного мне человека.
- Не виноват я!... Мне заплатили… Стреляю хорошо, вот и пришли ко мне. Вот уж сволочи! Я вам расскажу, кто, даже расскажу, где их найти. Только вы это… пощадите меня. У меня семья, детей кормить надо.
- Нету у него семьи, проверяли, - прервал поток объяснений генерал. – Он раньше браконьером был, там и выучился стрелять. Сидел за кражу, был причастен к контрабанде, даже связался с наёмными убийцами, арестовали, но дал кому-то взятку и смог отвертеться. Когда власти не было, служил у одного из претендентов на трон, потом и оттуда выгнали.
- Кто заплатил? – в голосе Ричарда зазвучали властные нотки. – Твой бывший господин?
- Да-да, он, гад такой! Я не соглашался, а мне ж это… угрожали. Он на вас зол очень, сам-то из страны подался, а вам решил на прощанье вот такую подлянку устроить, только я не виноват!... Прошу, пощадите, я больше не буду, клянусь!
Ричард немного помолчал, потом я услышала глухой удар, звук падающего тела и характерное «Ой-ёй».
- Ах ты тварь подзаборная! – может, мне показалось, но, кажется, я расслышала, как у кого-то ломается челюсть. – Моя жена чуть не умерла из-за тебя, понимаешь ты это?!
За «а-ай» раздалось даже чересчур злобное хихиканье Рольфа.
- Братец, оставь мне от него чуть-чуть, а то заклинания не на чем тренировать.
Неудавшийся убийца заскулил от страха. Конечно, одно дело, когда тебе просто бьют морду, и совсем другое, когда угрожают магией.
- Ваше величество, не пристало вам, не королевское это дело, - заметил генерал. – Мы для того и нужны, чтобы рожи подлые бить, а вам не пристало.
- Уберите это ничтожество с глаз моих! – приказал король.
- Куда? – немного растерянно осведомился генерал.
- Куда вам больше нравится, только подальше от меня. Я слышал, дорогу восстанавливают? Вот туда и уберите. Если каждому придурку голову того, без дорог останемся.
- Будет исполнено, ваше величество.
Дальше я уже не слушала, а напрягала все силы, чтобы избавиться от одеяла, стесняющего движения. Мною владело только одно желание: прикончить его. Того человека, который стрелял в Ричарда. Машинально я потянулась к бедру, надеясь найти там пояс с мечом, но обнаружила, что одета в ночную рубашку. Где Лёд? Он мне нужен. Я ещё продолжала безуспешно шарить по рубашке, когда кто-то поймал мою руку и прижал к одеялу.
- Вера, милая, что ты хочешь? – спросил Рольф.
- Лёд… Лёд… мой меч. – только после я наконец сообразила, что снова могу говорить.
- Зачем тебе меч? – спросил мой брат, будто, обращаясь к ребёнку.
- Убить негодяя.
- На наш век ещё хватит негодяев, - ответил он. – На вот, выпей.
Я категорически не хотела вновь засыпать и попыталась отвернуться, но чашка со снотворным неотвратимо приближалась.
- Пей. Учитель сказал, это последний раз. Проснёшься здоровой.
Я не хотела засыпать, но перспектива проснуться здоровой слишком манила. Я выпила зелье и заснула, не отпуская руки брата.
Глава 22
Больше не было усталости, противного чувства дезориентировки, я не провалилась в тяжёлое забытьё, как раньше, а заснула крепким сном без бреда и видений. Проснувшись, я некоторое время лежала с закрытыми глазами, наслаждаясь отсутствием тумана в голове. Яркий солнечный свет просачивался сквозь сомкнутые веки. И когда я открыла глаза, первым, что я увидела, было солнце. Белая занавеска колыхалась под порывами тёплого ветра, яркие утренние лучи солнца преломлялись в стеклянном графине с водой, стоявшем на столике. Вся комната была залита золотистым светом, солнечные зайчики приветливо улыбались мне со стен. Из открытого окна доносились голоса птиц, шелест листьев, запах травы.
Волной нахлынула радость. Я слышу, вижу, ощущаю запахи! Как я могла не понимать раньше, насколько это прекрасно? Если смогу встать, то будет вообще праздник. Я попробовала пошевелить пальцами и с радостью обнаружила, что тело меня слушается. Я спустила ноги с кровати, вздохнула, набираясь храбрости, толкнулась вперёд… и встала без каких-либо затруднений. Кажется, я абсолютно здорова, только какой-то умник обрядил меня в отвратительную ночную рубашку с цветочками. Я огляделась и заметила у дальней стены свои сундуки, в них найдётся что-нибудь поприличнее. Я не помнила, как упаковала вещи, но мне повезло, на самом верху лежали штаны, рубашка и любимые сапоги.
Теперь оставалось только выяснить, действительно ли всё это происходит на самом деле. Из коротких просветлений сознания я помнила смутные отрывки и не могла с уверенностью сказать, что и это было на самом деле. По всем ощущениям выходит, что я всё-таки жива, хотя не знаю, как так могла случиться. Но если я жива, то, значит, Ричард мёртв. Но я видела его. Определённо, в самом начале этого полуобморочного кошмара я видела Ричарда… или показалось… Единственный способ выяснить, что происходит, выйти из уютной комнаты.
Как раз когда я приняла это решение, с той стороны двери послышались шаги. Я застыла на месте. Дверная ручка медленно повернулась… Он вошёл, сделал пару неуверенных шагов к пустой кровати, в недоумении огляделся и, наконец, увидел меня. А я будто приросла к месту и не произносила ни слова, боясь поверить, что это не сон.
- Вера, как ты себя чувствуешь? Может, тебе лучше прилечь? – спросил Ричард, глядя на меня с беспокойством.
Вместо того чтобы лечь, я подбежала к нему и вдруг чётко осознала, что всё это происходит на самом деле. Летний ветерок реален, реальны солнечные зайчики на стенах, реальны руки Ричарда на моей талии, реальны его губы, его волосы, моя жизнь и моя любовь. Прервать объятья было трудно, но через некоторое время у нас хватило силы воли.
- Где мы? – спросила я.
- В Фарене, - ответил Ричард. – Думаю, тебе всё же лучше пока не вставать.
Дальше мои вопросы посыпались градом.
- Что случилось? Ситуация стабильна? Тебя признали королём? Никаких осложнений, восстаний? Ты сильно ранен? Я была уверена, что ты умер… Расскажи подробно, что произошло в тот день. И, вообще, какой сегодня день?...
Я могла бы задать ещё множество вопросов, но Ричард прервал меня.
- Ничего не скажу, пока ты, по крайней мере, не сядешь.
Для экономии времени я решила не спорить, забралась в кровать и укрылась до подбородка одеялом. Ричард хотел пододвинуть себе стул, но я схватила его за руку, не давая отойти. Наверное, это глупо, но мне казалось, что если отпущу его от себя хотя бы на несколько шагов, то всё снова окажется сном. Ричард сел на краешек кровати.
- Ну? – нетерпеливо спросила я.
- Начнём с простого. Прошло две недели.
- Сейчас август? – я была в недоумении, эти две недели просто выпали из моей жизни. – Но что всё-таки произошло, Ричард?
- Думаю, Седрик лучше меня объяснит, хотя он говорил, что сам не до конца понимает…
Ричард явно не хотел говорить об этом, но я умею проявлять упорство.
- Седрик здесь?
- Он приехал на следующий день после… происшествия, - Ричард вздохнул, понимая, что от разговора ему не отвертеться. – Это было странно… В меня стреляли… прощальная пакость от одного из претендентов на престол. Я умирал, я чувствовал, что умираю. Я думал, что больше не увижу тебя и… мне было страшно. Я старался не показывать этого, но мне было страшно, я не хотел умирать, не хотел оставлять тех, кого люблю… Я умер, Верена. Было очень темно, а потом… не знаю, как объяснить… меня что-то потянуло назад. Я очнулся и сначала не понял, что случилось, было трудно дышать, потом полегчало, и я увидел тебя. Ты лежала на земле, и мне сначала показалось, что ты мертва, но ты дышала, твоё сердце билось, редко, неровно, но билось. Прибежал Рольф, болтал что-то про какую-то силу, которую ты не могла сдержать. Через несколько минут ты открыла глаза, но не отвечала нам, была в каком-то ступоре. Рольф
