ЭТАЖЕРКА. / Повесть о любви и перерождении /

достопримечательность!
- Ну и чем ты тут занимаешься?
- Да вот, сторожу воду. Чистейшую, дистиллированную воду…
- И это теперь твое основное занятие?
- Не, скорее хобби! – он вновь отхлебнул из бутылки. – Этим я занимаю себя в часы досуга. А все остальное время разъезжаю на «шестисотых» по казино и «снимаю» хорошеньких девочек, вроде тебя. А что, по мне разве не заметно?
- По тебе, вырожденец, заметно только одно: что ты скоро вконец сопьешься и подохнешь под забором, как бродячая собака. И твой жалкий труп будет еще долго гнить в какой-нибудь трубе!.. - Тася замолчала. Затем выхватила у него вискарь и винтом влила в себя добрую четверть.
- А ты меняешься, царевна, - подметил тот, наблюдая за ней с ухмылкой. – Ох, как меняешься! И все больше начинаешь меня удивлять. По правде говоря, даже не предполагал, что ты сюда заявишься!
- Но я пришла не за тем, чтобы тебя удивить. Они... Они прогнали Дика!.. И всучили мне заместо него заводную игрушку...
- И из-за этого ты ушла из дома?.. - он вынул из ее рук бутылку, отставил подальше и в первый раз искренне, безо всякого шутовства, прижал Тасю к себе. И тогда она позволила себе расплакаться.
Она не плакала так никогда. Тихо, беззвучно, совсем не по-женски. И, казалось, было слышно, как слезы ударялись о черную гладь бассейна, попадая в тональность с каплями охлажденной воды. Теперь ее уже ничуть не волновало, как она выглядит со стороны, сидя на островке посреди тумана и рыдая в его плечо. Ведь теперь они уже мало чем отличались друг от друга: одни и те же драные джинсы, одни и те же длинные, спутавшиеся волосы…
- Я видел твои глаза, Таис… Ты была тогда выкрашена в блондинку и в розовой пижаме с рюшечками. А в глазах – такая обреченность... Ты была в их представлении такая же игрушка, как и та заводная собачка, понимаешь?.. – говорил он, проводя рукой по ее мокрым волосам. - Из тебя лепили эталон благополучия. Идеальную девушку из «приличного общества». Красивую, правильную, обеспеченную…  и безмозглую - как кукла Барби.
- Но большинству нравится кукла Барби…
- Стоит ли ровняться на большинство?
- Знаешь, я как-то жила и не задумывалась об этом... Жила себе и жила. Училась, замуж собиралась. Мечтала получить престижную профессию, завести семью в своем отдельном обустроенном жилище…
- Разве такими бывают мечты?
- А что в них дурного? Обыкновенные человеческие мечты. И у меня такие были… До того мартовского утра, когда ты появился на моем балконе и одним махом кисти все перечеркнул...
- Но я ведь ничего не разрушил. И ничего у тебя не забрал. Я всего лишь разбудил тебя…
- Для чего? Чтобы я порвала со своим прошлым?..
- Чтобы ты смелее сделала шаг в будущее.
- Уходить от себя нелегко. Это - все равно что прыгать в пропасть, не зная, долетишь ли ты до дна…
- Но разве та диванная кукла - это была ты? И разве тебя никогда не посещали запретные мысли о свободе?.. Пролистай свои сны, Таис, и не лги самой себе. Возможно, это было ни к месту и ни ко времени, но я только подтолкнул тебя к ней…
- Подтолкнул к краю пропасти?.. Как вороны учат летать своих птенцов: скидывают из гнезда, а там жить захочешь - поневоле полетишь, так, да?.. Жестоко!
- А бежать из-под венца без оглядки, по-твоему, не жестоко?
- А не ты ли сам меня этому учил? Добровольно-принудительным методом…
- Да, с этим не поспоришь… Прости, это я зря «сморозил». Видишь ли, у меня всю жизнь получалось так, что мне не от кого было бежать... Кроме как от самого себя. А это, уж поверь, не так просто, как перекрасить волосы или сжечь старые фотографии…
Тася слушала его и не узнавала. У нее в голове не укладывалось, что этот «мальчишка с дурными манерами», этот вечный паяц и раздолбай, может быть настолько серьезен. Куда-то испарилось все его позерство, в голосе исчезли насмешливо-язвительные нотки.
- …А еще я всю жизнь был убежден, что когда годовалый ребенок с усердием карабкается на этажерку, то препятствовать ему в этом – злостное преступление. Ведь для него это, как покорение вершины. Первая взятая высота, с которой он смотрит на мир уже по-новому…
«Этажерка?.. Ну да… Конечно же! Эта чертова «этажерка», что была во сне!.. Но почему?.. Откуда ты все это знаешь??.» - «Потому что ты сейчас - как в том самом сне: застряла где-то на пол пути. И все еще боишься подняться выше…»

- …Помнится, ты намеревался сыграть мне на скрипке...
- А ты готова?
- Что??.
- Ну, согласись, не в этой же сауне инструмент гробить, пошли!..
Он вскочил, одной рукой прихватив штормовку и футляр со скрипкой, другой рывком сдернув Тасю с места. Лишь сейчас она обратила внимание на моток страховки, висящий у него на поясе.
- Ты глянь, какая гроза идет! – воскликнул он, с мальчишеским восторгом задрав голову, когда они выбежали наружу.
На территории ТЭЦ было пустынно и безлюдно, даже собаки куда-то попрятались. Поднявшийся ветер с бряцаньем волочил по асфальту куски листовой жести. Сама же станция, равнодушная к природным явлениям, размеренно работала в своем ночном режиме.
А далеко на горизонте уже вспыхивали одиночные зарницы. В сгустившемся воздухе явственно ощущался привкус озона. Незавершенный закат медленно уплывал по кромке неба на восток, а наперерез ему, подминая под себя звезды, с пугающей скоростью неслась сизая с рыжими боками грозовая туча.
- Так куда мы направляемся? – спросила Тася. И хоть у нее уже были определенные догадки, ей все еще хотелось надеяться, что они неверны.
- А во-он туда! – он показал пальцем вперед. К своему ужасу, Тася поняла, что не ошиблась. Там из-за производственного строения, упираясь красными глазами в небосвод, вырисовывались две громадные полосатые трубы. – На ту, что справа. На левой между третьей и четвертой площадками скоб не хватает…
- Ты что, рехнулся?.. Ты собираешься лезть на трубу?!.
- Ну да. Самое место для музицирования.
- Да ты ненормальный! Нас же оттуда сдует!.. Ну нет, я никуда не полезу. Лезь сам, если тебе жизнь надоела!.. - Тася остановилась, подавшись назад.
Он тоже приостановился. Закусил губу, о чем-то раздумывая. Просканировал Тасю сверху донизу оценивающим взглядом, потом крепко взял за руку.
- Не бойся, царевна. Я был там неоднократно и хорошо знаю эти трубы. Видишь, они сейчас не коптят. Там наверху и воздух чище. А вид оттуда, я тебе скажу!.. Пойдем. Надо успеть забраться, чтобы не накрыло на полпути.
- Ну ты и маньяк! - только и смогла проговорить Тася, осознавая неотвратимость предстоящего.


____________________

…Они сидели, свесив ноги, на краю трубы. Страховка была закреплена метрах в полутора ниже, где располагалась техническая площадка со светоограждением. Там заканчивалась лестница. Дальше был один голый бетон. И небо, в котором неминуемо готовилась гроза.
- И ради этого стоило сюда взбираться? - с оттенком разочарования спрашивала Тася. Как ни парадоксально, но страха не было. Несмотря на высоту, безнаказанно буйствующий ветер и отсутствие того, за что здесь можно было бы держаться. Кроме внутреннего края бетонного сопла и его руки.
- Конечно, стоило! Когда бы тебе еще представилась возможность поглазеть на мир свысока!.. – он вновь говорил со свойственным ему саркастическим пафосом. Но шквалы ветра относили обрывки слов куда-то в сторону, отчего вся патетика терялась, сливаясь с отзвуками надвигающейся стихии.
Тася вглядывалась в пульсирующий, обрамленный редкими прожекторами и кажущийся отсюда ничтожным, организм под названием ТЭЦ. За ним простиралась паутина автострад, поблескивала свинцово-черная лента реки, где-то вдалеке рубиновыми звездами проступали башни Кремля. И все это плотно сдавливали со всех сторон бесконечные и беспорядочные нагромождения типовых кирпичных, блочных и панельных «коробок». Причем в непосредственной близости с обжитыми, будто желая их потеснить и зловеще зияя пустыми глазницами, неумолимо росли новые.
- Ты приглядись, царевна! Ведь там внизу бесчисленные ульи точно таких же Тась и Саш, которые так же просыпаются под будильник, так же копят деньги на иномарку или круиз по Средиземному морю, так же ругаются по мелочам и занимаются любовью, продолжая свой род… И в этом они находят себе смысл...
- И ты затащил меня сюда, чтобы сообщить эту ошеломляющую новость? Хотел с верхотуры ткнуть носом в собственное дерьмо?.. Глупая шутка.
- Дерьмо, говоришь? – он горько усмехнулся. – Однако большинство людей называет это жизнью… А теперь перестань смотреть вниз! - он откинулся спиной на бетон и увлек за собой Тасю. – Я привел тебя сюда, потому что отсюда небо кажется гораздо ближе. Взгляни: до него же рукой подать!
- Ты счастлив?.. – сама не ведая зачем, вдруг спросила Тася. Теперь она смотрела наверх: в затянутую облаками небесную муть. И ловила себя на мысли, что готова так лежать и смотреть хоть до самой смерти, лишь бы только не кончалась эта ночь. Последняя ночь уходящей весны… Рыжебокая туча низко нависла прямо над их головами. И, словно глумясь над сумасшедшими, приветствовала их первым световым разрядом. – Скажи, ты счастлив?!.
- Да! Сегодня я с полной уверенностью могу сказать, что я счастлив!.. - крикнул он так, чтобы услыхали небеса, и те вторили ему оглушительным набатом. - Сегодня я лежу на самой высокой в городе трубе с самой прекрасной девушкой на свете! И, что главное, Таис, мы теперь с тобой на одной высоте!
Он перевел дыхание и, наклонившись к Тасе, спросил одним выражением глаз:
- Ты ведь уже ничего не боишься?..
- Теперь уже ничего. Кроме одного… Знаешь, что меня напугало в том сне с «этажеркой»? Мне тогда подумалось, что я совсем одна… Одна на всем свете!..
- Каждый человек по сути одинок. С самого начала. В одиночестве рождается, в одиночестве умирает - надо только свыкнуться с этим фактом. И потери неизбежны… Человеку вообще свойственно терять: ведь с каждым последующим шагом, с каждым новым днем от тебя уходит что-то значимое. То, что казалось тебе незаменимым. Но только жизнь на этом не прерывается, Таис! Стоит научиться с улыбкой говорить «пока» своему прошлому. Чтобы налегке продвигаться дальше - в будущее…
- К чему ты сейчас мне все это говоришь?
- К тому, что жизнь - это не то, что ты видела там, внизу. Жизнь - это постоянное штурмование этажерки. Безостановочное прохождение уровней сложности и преодолевание рубежей. Так вот и эта труба в твоей жизни – тоже своего рода рубеж…
- Но разве ты не добился своего? Я преодолела эту высоту. Теперь мы здесь вместе… и я не хочу возвращаться туда.
- Но ты скоро проснешься, ты разве еще не поняла?.. Все, что с нами сейчас происходит – лишь продолжение твоего неоконченного сна. Сны становятся навязчивыми, когда не имеют логического завершения… Ночь пройдет, и я стану частью твоего прошлого. Которое ты будешь вспоминать с легкой ностальгией, и от которого не останется даже фотографий, чтобы их спалить…
- А если я не захочу просыпаться?
- Знаешь… я сейчас тоже меньше всего этого хочу. Но есть вещи, которые не зависят от наших «хотений». Мы с тобой живем в разных плоскостях, Таис. И я никогда не впишусь в тот мир, в котором живешь ты. Да и ты в моем только на экскурсии… Сейчас мы здесь вместе. Но, сколько бы не пересекались наши пути, бродяга останется бродягой, а царевна - царевной…
- Если ты такой «продвинутый», и тебе все известно