Хранители

девушки - согласитесь такое сочетание гораздо естественней.
Судьи, вероятно, быстро разобрались, что обвинение в содомии бессмысленно. Но что делать с дерзкой девицей? Разоблачить и отправить в деревню? Или сохранить тайну той, которая уже доказала свои таланты, имела сильных покровителей, и ее «карьера шла в гору»?
Легко представить, как умудренные жизненным опытом судьи приняли решение вынести легкий приговор и оставить все как есть. Но, наверняка, было сделано серьезное внушение о необходимости соблюдать строжайшую конспирацию. Не стоило бессчетно искушать судьбу…

И Лиза-Леонардо пишет в дневнике горькую фразу: «Как жить? Если нет любви, что тогда?..»

Творчество флорентийского гения, как ни странно, свидетельствует о том, что ему был присущ именно женский тип мышления. Чувственность, мечтательность, интуиция… И нежелание просчитывать, доводить механизм до ума… То есть отсутствие рационального, свойственного преимущественно мужчинам мышления.
Как выразился в своей статье Георгий Костылев: «Титан порхал в небесах фантазии, предоставляя «черную работу» всяким декартам с паскалями». Надо ли уточнять, что Декарт и Паскаль - мужчины?

Получает объяснение и трепетное отношение Леонардо-живописца к материнству. Не случайно все его мадонны так поглощены собственным ребенком…

А что же скажем о мальчике-ученике, которого вроде бы незаслуженно, но самозабвенно любил Леонардо?
Не стоит ли предположить, что на самом деле это был сын мастера. Рожденный тайно, до 10 лет он воспитывался в какой-то надежной семье. И потом, достигнув возраста, в котором уже можно стать учеником, он вернулся к матери, которая его обожала.
Тогда скверный характер мальчишки, возможно, объясняется обидой. «Как ты могла меня бросить? Как могла так надолго оставить у чужих людей?»
Психологически такое поведение вполне достоверно.

Отдельно скажем о завещании.
Исследователи удивляются, что Леонардо так трепетно отнесся к своей смерти. За год до кончины он составил завещание, в котором помимо прочего тщательно и подробно распорядился обо всех деталях похорон. Он указал даже количество свечей, которые должны гореть в церкви при отпевании.
Если предположить, что Леонардо был женщиной, качество света при отпевании - не пустая прихоть. Мертвый не может отстраниться от чрезмерно пристального взгляда. А вот если заранее позаботиться о том, чтобы света было не слишком много…

Портрет Джоконды хранился у Леонардо до конца.
Можно представить, как стареющая женщина изо дня в день смотрела на это бессмертное лицо.
Собственная красота ее померкла, зеркало отражало морщины и дряблость. Но портрет…
Он и до сих пор смотрит на нас во всем цветении молодости. И на губах его неуловимо мерцает тонкая усмешка Леонардо. Гения, кем бы он ни был…
* * *
  - Ну ты прям Оскар Уайльд, - заметил Иван, прочитав созданный Ольгой текст.
  - Почему?
  - У тебя просто какой-то "Портрет Дориана Грея" получился.
 
Глава 9
   Дети, когда спят, выглядят, как настоящие ангелы.
  Накануне вечером, отчитав мальчишкам намеченный кусок исторического текста, я прошелся по затихшей комнате и постоял у каждой кровати.
  Какие они все-таки трогательные во сне...
  Сережка Иванов разметался под простынкой так, словно и сейчас куда-то бежал.
  Я присел у него в ногах, прислушался к дыханию.
  Серега спал активно: сопел, водил носом, причмокивал... Может притворяется?
  В тусклом свете уличного фонаря я присмотрелся внимательнее.
  Да нет, спит поросенок.
  Поправил ему подушку, отошел.
 
  Утром за завтраком, с аппетитом заканчивая очищать тарелку от пшенно-рисовой каши, Сережка попенял мне:
  - Вы, Артем Николаевич, вчера так долго сидели около меня... А у меня нос чесался, еле вытерпел.
  Вот поросенок противный!
* * *

День выдался дождливый. Небо сплошь затянуло тучами, и дождь с упорством достойным лучшего применения взялся барабанить по крыше.
  Причем, судя по тому, что над всеми бескрайними заклязьменскими лесами нигде в облаках не было видно просвета, мокреть эта зарядила надолго, и из дома нам сегодня не выйти.
  Со скучными физиономиями мальчишки выбрались на обширную веранду. Здесь особенно сильно слышна была дробь дождевых капель - звук давно забытый городскими жителями...
  Влажные деревянные рамы с облупившейся краской были распахнуты в сад. Пахло свежестью, мокрой травой и чем-то ностальгическим - из моего далекого детства. Хотелось долго стоять возле окна, дышать полной грудью и слушать, как "дождь весенний в саду поливает нераскрывшиеся цветы".
  Мальчишки, впрочем, никаких лирических восторгов не испытывали и от безделья начали баловаться. Учитывая их количество и физическую мощь - не слишком безобидно.
  Единственным приятным исключением стали девочки, усевшиеся в сторонке возле спущенного с чердака ящика со старыми книгами (они их перебирали, протирали... словом, пытались привести в порядок), и Марк Стеклов, который приткнулся в уголке с компьютером на коленях. Остальные же затеяли толкаться, с грохотом гоняться друг за другом, и я всерьез обеспокоился, что они таки разрушат дом.
  Ситуацию разрядил Иван. Он придумал играть в американку.
  Суть игры проста до изумления. Нужно выполнять любое физическое упражнение (например, отжиматься от пола) по очереди. Сначала один раз, потом два раза, потом три... Побеждает тот, кто сумеет в полном объеме выполнить очередной подход, в то время, как соперники уже отвалились.
  Идея мальчишками была принята с энтузиазмом. И вот уже все, за исключением Али, дисквалифицированного по возрасту, и худенького Марка, возятся на полу, демонстрируя силу мышц и воли.
  Довольно неожиданно (для меня по крайней мере) в группе лидеров оказались внешне нескладный Яковлев и Иван.
  Илья Юдин, поначалу двигавшийся без особого напряжения, вскоре упражнения прекратил. Он никому ничего не собирался доказывать - выполнил намеченное для себя и остановился.
  Серега Иванов напротив долго пыхтел и извивался, стараясь ни в коем случае не отстать. Но, в конце концов, сила земного притяжения его победила.
  Матвеев продержался дольше, но ему тоже пришлось нелегко - отжиманий нужно было выполнять все больше, а время на отдых с уменьшением числа участников все сокращалось. Он уже скрипел зубами, но даже его воле имелся предел.
  Фомин лег на подходе под номером 22. А Иван, к моему колоссальному изумлению, победил. Выполнив за последний подход 23 отжимания, он вроде бы даже не особенно запыхался.
  И вот любопытная вещь: хотя у нас многие любят повторять, что "мускулы - превосходство быка, но не человека" (и мальчишки эту фразу тоже произносили, я слышал), уважение к Ивану после его подвига заметно возросло. Настолько, что теперь, когда он начинал говорить - в его сторону поворачивали голову...
  Но, впрочем, не будем забегать вперед.
 
  Итак, после ударной дозы физических упражнений, мальчишки созрели для неспешных интеллектуальных бесед. Во всяком случае никому сейчас не хотелось шевелиться, и я не без внутреннего удовольствия отправился за ноутбуком.
  - Опять будете нас историей травить, - поморщился на мое возвращение Зимин.
  - Что-нибудь имеешь против?
  - Имею.
  - Ну, говори, мы все слушаем...
  Андрей сдержанно огляделся, потом вздохнул, как бы настраиваясь на длинную речь, и выдал:
  - Каждому должно быть ясно, что то, как мы сейчас живем, не может продолжаться долго.
  - Естественно, нас прислали сюда на месяц...
  - Я не о нас лично, - нетерпеливо поморщился Андрей. - Я обо всех вообще. Вы посмотрите, как мы живем, к чему стремимся...
  В группе ребят сделалось недовольное шевеление.
  - Живете вы пездушно, пездуховно, - ёрнически прокартавил Илья.
  - Вам не нравятся общие фразы? - вздернул голову Зимин. - Тогда подумайте о себе. Вот вы знакомитесь с девчонкой. О чем она думает? Чего от вас хочет?
  - Ну,..
  - Не старайтесь. Ваши личные качества не имеют значения. Важно лишь, чтобы вы прилично выглядели и были способны водить ее по престижным клубам.
  То есть человека теперь выбирают, как товар в супермаркете. По упаковке. Если этикетка красивая, окружающие завидуют. Это престижно. А то, что внутри гниль, не должно волновать даже вас самих.
  - Вот у меня две двоюродных сестры, - продолжил он, не давая перебить себя, и на щеках у него загорелись пятна лихорадочного румянца. - День и ночь они листают дамские журналы и обсуждают оттенки красок для волос, ногтевой дизайн и "как правильно подобрать туфли к сумочке". Думаете, они дуры? Ничего подобного. У них ясная, хорошо продуманная цель - придать себе максимально ликвидный, товарный вид и выйти замуж за богатого. Причем не за любого, а чтобы имел дачу на Багамах, а в Куршавель вывозил как минимум дважды в год ... А там, если повезет, этого мужа бросить и выйти за другого, гораздо более богатого.
  Это нормально?
  Вот представьте, что вы женитесь на такой - это нормально?
  Андрей обвел окружающих горящим взором, и даже Илья, дернувшийся было, чтобы произнести что-то ёрническое, промолчал.
  - Мы живем, - продолжил Зимин, - как фашисты в бункере перед капитуляцией. Все мечутся, пытаются побольше урвать. А в этом нет ни цели, ни смысла, потому что канонада уже гремит над головой!
  Повисла пауза, в которой можно было слышать лишь тяжелое дыхание оратора. Ясно было, что Андрей говорил о сугубо личном, и произнеси сейчас кто угодно неверное слово, он бросится.
  Тишину, в конце концов, решился нарушить Томми.
  - Ну знаешь, - медленно сказал он. - У вас, богатых, свои причуды...
  - Да не у нас! - почти крикнул Зимин. - У всех!
  Опять пауза. И опять замедленный, как бы отстраненный голос Томми:
  - Что ты предлагаешь?
  - Я предлагаю, быть готовым, когда все это обрушится. Мы с Димоном считаем, что машины будут всегда - от этого не уйдешь. И поэтому...
  - А, так вы угоняете тачки, потому что готовитесь к всемирной катастрофе...
  - Дело не в угонах. Мы хотим освоить любую машину так, чтобы пользоваться ей свободно. Как собственной рукой. Вот ты, Фомин, ты же не задумываешься, как дать в рыло - просто бьешь и все. Как дышишь.
  - Я сначала задумываюсь, и только потом бью.
  - Погоди, - сказал Иван. - Значит ты, Андрей, считаешь, что умение водить машину - самое главное в случае грядущей катастрофы. Так?
  - Не водить, а пользоваться, - буркнул мрачный Димка Новиков.
  Зимин ответил более развернуто:
  - Знаешь, у Пелевина есть мысль о том, что если ты оказался в темноте и видишь хотя бы самый слабый луч света, ты должен идти к нему. Идти, а не рассуждать, имеет это смысл или нет. Может, действительно нет никакого смысла. Но просто сидеть в темноте не имеет смысла в любом случае.
  Мы делаем то, на что способны. А что делаешь ты?
 
  Речь произвела эффект.
  Первым из шока выбрался живчик Серега.
  - А ты точно решил, что будет катастрофа?
  - Спроси об этом Матвеева. У них, скинхедов, по полторы извилины, но они все же чуют что-то такое, хотя заботятся только о русской расе. На самом же деле...
  - Щас дам в лоб, - мрачно перебил скинхед, - и посмотрим, сколько извилин останется у тебя.
  - Стоп, стоп! - я поднял руки, потому как разговор становился слишком огнеопасным. - Будет катастрофа или нет,