Хранители

очередной, спущенной с чердака книги, которую он бережно очищал от пыли влажной тряпкой. - Получается, что мы из первобытного строя сразу переходим в средневековье.
  - Ты этим недоволен?
  - А как же всякие там войны, страдания, подвиги, рождения и гибель великих цивилизаций?
  - Тебе не нравится без страданий?
  - Нет, но просто все всегда уверяют, что человечество тысячелетиями вело жесточайшие войны, проливало реки крови и потому, чтобы отвыкнуть, нам нужно еще пару-тройку тысячелетий работать над собой. По капле, так сказать, выдавливать из себя зверя...
  - Боюсь, что огорчу тебя, но теорию о кровожадной природе человечества придумали те, кто зарабатывает на войне. В качестве оправдания. Дескать, не мы такие, а сам человек по своей сути был и остается волком.
  - Погодите, - сказал Илья. - Если верить, что первобытные люди сразу шагнули в средневековье, то история получается что-то совсем короткая.
  Глядите, вот появились первые люди. Положим лет двести им нужно на заселение степи. Далее прирост население идет все стремительнее (геометрическая прогрессия это очень быстрое нарастание). Возникают первые города... Ну, пусть так живут еще лет двести. И что получается? 400 лет от Адама, и мы уже в Средневековье?
  Далее: от Средних веков до нас - примерно 600-700 лет. И это вся история?
  - А прикольно, - заметил Яковлев. - Выходит, что от появления первого человека до выхода в космос и изобретения Интернета прошло чуть больше 1000 лет.
  - Ага, - хмыкнул Зимин. - Христос жил 2000 лет назад, то есть, по-вашему, за 1000 лет до Адама. Кому же он там проповедовал? Запутались вы, ребятки.
  Повисла тишина, нарушаемая только неумолчной дробью дождевых капель по крыше.
  - А знаете, - задумчиво произнес Фомин, - я бы сказал, есть большая правда в том, что человек по своей природе вовсе не убийца.
  Вот скажем, поступает в милицию сообщение, что домашний пес покусал хозяина. Казалось бы, человек и физически крупнее-мощнее, и орудий всяких под рукой полно... Тресни собаку палкой или хоть табуреткой по башке - подчинится, признает вожаком. Не могут! Потому что собака - зверь, а человек - нет.
  На войне такая же фигня: будь ты хоть сто раз тренированный-перетренированный, но когда в первый раз придется стрелять не в мишень, а в живого человека, все пасуют.
  И только потом, когда солдат в бою кровью умоется, когда озвереет... Вот тогда образуется так называемый "человек-война", который уже способен убивать и не думать. Отец называл это: "включить в себе зверя".
  - Значит, зверь внутри все-таки есть? - уточнил Илья.
  - Есть. Но это противно нашей природе. Первый труп, даже если не сам убил, а только посмотрел,.. В общем, рвота, сердцебиение, руки трясутся... Настоящий шок. Многие даже плачут.
  Парни переглянулись. "Плачут?" Наши бойцы, которые так сурово смотрятся в кино и на военкоматовских плакатах? Что-то трудно поверить.
  Но выразить сомнение вслух никто не решился. У Фомина, особенно когда он говорит об отце, "зверь" сидит где-то совсем близко, и получить в пятачину можно на раз.
  - Давайте пока не будем зацикливаться на возрасте цивилизации, - предложил Иван, нарушая несколько затянувшееся молчание. - Мы пока пробуем чисто аналитически проследить как могло бы идти развитие человечества. Рассуждаем как бы с чистого листа.
  - А зачем? - пожала плечами Ольга, расправляя истерзанные временем листы старой книги. - Есть учебники. Взять, прочитать, и не нужно изобретать велосипед. Или вон Марка попросить: пусть придумает компьютерную игру, которая все за нас сделает. В автоматическом режиме. Ты как, Марк? Осилишь?
  - Чтобы придумать игру, нужно точно определить ее параметры. Когда будет готово, в машинные коды я переведу.
  - Во как, - с уважением отметил Фомин. - Вроде мелкий парнишка, а как излагает...
 
  В это время у меня зазвонил телефон. Я поднес его к уху, послушал, и затем объявил:
  - Звонили из здешнего музея. Через час они готовы принять нас на экскурсию. Собирайтесь.
  - Ур-ра!

Глава 10
Под дождем, по буйно заросшей крапивой улице Киселева мы домчались до музея за считанные минуты. Там нас так быстро не ждали и, спасаясь от воды, обильно сочащейся с небес, мы сгрудились под высоченными (никак не меньше трех метров) старинными резными воротами. Эти ворота, изготовленные кстати без единого гвоздя, имели разлапистую, защищающую от непогоды крышу, благодаря которой, вероятно, и просуществовали столь долго.
- А не хилые воротца, - вдумчиво заметил Женька Яковлев. - К ним ограду приделать соответствующую, и можно серьезную осаду выдержать. Как в замке.
- Скажешь… - буркнул намокший Илья. - В России, в отличие от Европы, никогда не было средневековых замков. У нас Кремли!

- Добро пожаловать! - раздался приветливый голос с высокого музейного крыльца. Обернувшись мы увидели там уже знакомую нам Наталью Михайловну - нашего экскурсовода. Она улыбалась и делала рукой приглашающий жест.
По крутой средневековой лестнице, не отягощенной такими излишествами, как перила, мы напористо взобрались на верхний этаж и остановились в центре довольно просторного помещения, возле большой стеклянной витрины.
- Сейчас мы находимся на третьем этаже старинного купеческого дома, построенном в середине 17 века гороховецким купцом Семеном Ершовым.
- Во блин, - вырвалось у грубого Матвеева.
- А в путеводителе мы прочитали, что это дом Сапожникова, - блеснул эрудицией начитанный Серега.
- Все правильно. Михаил Федорович Сапожников позднее, уже в XIX веке, купил этот дом для вдовы своего умершего брата. Сам он жил в Казани, но, тем не менее, многое для нашего города сделал. Поэтому сам он, и все его ныне живущие родственники являются Почетными гражданами Гороховца.  Но не будем забегать вперед.
Итак, здесь, на третьем этаже (а в семнадцатом веке он был построен из дерева) располагались опочивальни. Люди тогда понимали, что спать в каменном строении не полезно, и для отдыха отводили себе комнаты с деревянными стенами.
К празднику, для придания особого аромата, стены изнутри натирали яблочным сидром, пивом, квасом…
- Водкой… - в той же интонации продолжил Матвеев.
Наталья Михайловна отреагировала живо:
- А вот думать, что водка всегда была нашим национальным напитком - большая ошибка. Когда мы с вами спустимся на второй этаж в Красную палату, где наш купец принимал гостей, я расскажу вам, что к столу напитки крепче 6 градусов не подавались. И это не от скупости - сохранились сведения, что для почетных гостей здесь готовили до 120 блюд. Это было настоящее пиршество. Но никакой водки.
- И что, вообще не пили?
- Пили. При определенных обстоятельствах.
- Возьми, к примеру, аспирин, - вмешался Иван, адресуясь к недоверчивому Матвееву. - Его, когда нужно, пьют все. Но это не значит, что каждое утро, едва проснувшись, ты тянешься к пачке с таблетками…
Народ захихикал. Начались кое-какие, высказанные шепотом предположения…
- А знаете ли вы, - возвысила голос Наталья Михайловна, - что семьи алкоголиков вымирают максимум в третьем поколении? То есть дети у них рождаются хотя и больные, но еще на что-то годные, но внуки уже совершенные импотенты. И это не страшилки антиалкогольной пропаганды, а точный факт, доказанный медицинской статистикой. Так что если бы наши предки - (тут она покосилась на смуглолицего Али), - с утра до вечера глушили водку, наша нация давно бы вымерла.
- А сейчас, - Наталья Михайловна сделала приглашающий жест ладонью, - взгляните вот на эту витрину.
Мы послушно столпились вокруг.
- Здесь, под стеклом, помещена схема усадьбы Семена Ершова. Как видите, это был целый комплекс строений: конюшни, поварня, отдельное здание для прислуги… До настоящего времени они не сохранились, но в Средние века…
- Я же говорю, замок, - негромко, но настойчиво буркнул Марк.
- Уцелело только центральное здание усадьбы, - продолжала между тем Наталья Михайловна, - и это не удивительно, так как толщина стен первого и второго этажей составляет здесь до полутора метров.
- Сколько?!
- Видите ли, семнадцатый век был переломным в истории России. Закончилось Смутное время, к власти пришла новая династия… Но много еще было бунтов, разбойников, каких-то непонятных людей, бродивших с оружием… Так что тот, кто в таких условиях желал жить спокойно, вынужден был принимать определенные меры.
- А большая ли семья была у Ершова? - поинтересовался Иван. - И сколько всего людей жило в усадьбе?
- Как доносят до нас источники, у Семена Ефимовича было десять детей. И помимо его родственников, здесь жили еще 12 семей обслуживающего персонала. Причем дети хозяина и тех, кто на него работал, росли вместе, для них не делали какого-либо различия.
Пока мы все мирно беседовали возле витрины, Серега Иванов, соскучившийся от бездеятельности, тихонько отошел в сторону и сунул нос в приоткрытую дверь со значком «Запасный выход».
- Ух ты!
Парни обернулись на его восклицание.
- Чего там?
- А тут лестница. Прямо внутри стены!
- Ну-ка…
Сдержанно толкаясь, наша компания ринулась заглядывать в запретное.
За дверью был ход. Крутые средневековые ступени вели куда-то в непроницаемую тьму.
- А че это?
- Это недавно сделали?
- Нет, - пояснила Наталья Михайловна. - Это как раз подлинная лестница, соединявшая этажи в Средневековье. А тот ход, по которому мы поднялись сюда, пристроен гораздо позже. Уже в ХХ веке. Согласитесь, он намного удобнее.
- А по этой лестнице можно спуститься?
- Да, вполне.
С этими словами наш экскурсовод весьма прозаически щелкнула выключателем и таинственная, сокрытая в стене лестница, (потеряв при этом половину своей привлекательности) озарилась банальным электрическим светом.. Тем не менее, ведомые нашим гидом, мы гуськом тронулись вниз по ступенькам и сразу ощутили отличие - эта лестница была куда круче современных.
Выбравшись из стены на 2-м этаже, мы почувствовали, что пришли в музей не зря - одно маленькое приключение уже состоялось.
- Этот этаж, - продолжила просвещать нас экскурсовод, - можно считать основным. Именно здесь находились комнаты хозяина и хозяйки, сюда, по широкой парадной лестнице Красного крыльца поднимались почетные гости, и здесь, в Красной крестовой палате хозяин потчевал их со всей щедростью русской души. Сохранились сведения, что в иные дни к столу подавали до 120 блюд.
- Не слабо тут поесть можно было… - заметил Женька Яковлев.
- А что значит «крестовая палата»? - поинтересовался Илья. - Я слышал, в Суздале есть такая, но там в монастыре…
- Дело в том, что в старину железобетонных плит для перекрытия потолков еще не придумали. В деревянных домах потолок держался на так называемой матице - мощной балке, проходящей через все пространство комнаты от стены до стены.
А в каменном доме приходилось выводить арочный свод. Оцените, с каким мастерством, с какой ювелирной точностью русские каменщики выкладывали своды так, чтобы было и прочно, и просторно. Вы же видите - свод идет от всех четырех стен, крестом  (поэтому называется «крестовая» палата), и не имеет опоры в центре. Это очень тонкий инженерный расчет, очень точная и квалифицированная работа.
- А я думал такие палаты были только в монастырях…
- Отчасти верно. Дело в том, что монастырские строения, как правило, каменные и к тому же более