чего-то неизмеримо большего. «Пресвятая Богородица…» На моей груди висел бронзовый крестик, которому было более ста лет. Его носила ещё как минимум моя прабабка. Мать дала его мне, и я взял - из-за подсознательного доверия к вещам, проверенных временем. А свой крестик я как-то обыденно потерял уже в зрелом возрасте, хотя надели его на меня спустя месяц после рождения. На крещении настояла бабка. Всю жизнь она прожила в деревне, работала с утра до ночи: сначала чтобы прожить на трудодни, потом по привычке. В память о военных и послевоенных годах до конца жизни смахивала крошки со стола в отдельный мешочек. Дед пришёл с фронта весь в орденах, был председателем колхоза, много пил и швырялся наградами - знал им цену, чувствовал, что не от Бога они. Умер во сне: положил хмельную голову на руки, и уже не встал. И осталась бабка одна с вечными своими заботами. До самого конца, пока не разбил её паралич – тогда она, наверное, впервые за всю жизнь и отдохнула, отлежалась перед самой смерть. Она никогда не жаловалась людям, да и Богу, наверное, тоже. Её вера была бескорыстной. И я начал молился Богородице, чтобы у неё там всё было хорошо, ибо она это заслужила. Я шептал первое, что приходило в голову, сначала тяжело и неохотно, но постепенно прошлое стало переплавляться с настоящим, воспоминания начали складываться в образы тех, кого я знал и любил, и я начал молиться за них; и я просил у них прощения, живых и ушедших, за то, что так часто о них забываю. И время остановилось, и глаза Матери и Сына лучились отраженным от свечей светом, и теплее стали их лица, и в груди у меня начал набухать горячий ком, топя равнодушие и черноту внутри, дабы свет смог войти в душу; и, наконец, я заплакал и не стыдился слёз своих, но были они мне в радость и приносили мне облегчение…
Когда утром в келью вошёл отец Сергий, я встретил его спокойным и отдохнувшим, хотя спал не более двух часов. Я поздоровался с ним:
-Благослови, отче.
(продолжение следует)
Глава 13
Олег Борисович и Андрей появились в келье аккурат к обеду, деликатно отказались от трапезы (в отличии от меня, исправно орудующего ложкой), о чём-то пошептались с отцом Сергием и, видимо убедившись, что к происходящему тот относится вполне серьёзно, разговор со мной начали в его присутствии. Выслушав меня, Олег Борисович помолчал, что-то прикидывая, затем спросил:
-Занятно… Здесь-то как оказался? Мысли есть?
-Чудо.
-Разверни.
-Телепортация через излом пространства под воздействием выстроенного мыслеобраза.
-Ладно. Андрей, приступай.
Андрей пытливо, не хуже кащея, заглянул мне в глаза, чем вызвал приступ лёгкого головокружения. После завершения процедуры началось обсуждение моих психических отклонений. Как я понял, сильные затемнения где-то там в моей левой доле и мозжечке действительно могли говорить о пережитой мною телепортации, остальные пятна, ломаные кривые и зоны турбулентности позволяли сделать вывод, что меня подвергли сильному психическому воздействию неизвестного мощного препарата, что и повлекло за собой изменения в моём управленческом поведении и физике. На мой вопрос, какие именно, Андрей ответил:
- Из тебя собирались сделать абсолютно подконтрольного раба. Запрограммированного биоробота, если желаешь. Только действовать, но ни в коем случае не думать. Такое я наблюдаю впервые.
-А сейчас я как?
-Приходишь в норму, что само по себе странно. Такие изменения должны были бы стать необратимыми.
-Так, - молвил шеф. – Рабов у нас и так хватает. Теперь в перспективе ещё и идеальные. Кирилл, твои предложения.
-Закрывать надо лавочку, Олег Борисович. Лешего с его пойлом – к нам по возможности, так же и черномора, может, и ещё кой-кого. Мост надо разрушить обязательно. И без помощи силовиков нам тут не обойтись.
-Думаешь?
-Уверен. Заваруха может начаться в любой момент, ото всюду упырьки набегут. Опять же богатыри эти – чью сторону примут, шут его знает… Так что человек тридцать спецназовцев надо бы по-любому. Естественно, операция должна проходить под нашим контролем.
-А взамен-то мы им что предложим?
-Майора пусть своего ловят - если сумеют, конечно. Так им это и надо преподнести. Вся информация им не к чему, ошалеют от перспектив.
-Вот что, дети мои… - негромко вмешался в разговор отец Сергий, и все тут же замолчали.
-Вы тут решайте что хотите, но я вами туда пойду. Бесовщиной тут пахнет, и без помощи Божьей вам не обойтись.
Я кивнул.
-Согласен. И настаиваю, чтобы в спецгруппу входили только крещёные. И пусть с ними отец Сергий ещё наедине пообщается, чтобы ошибки не вышло.
Олег Борисович и Андрей возражений не имели, потому что, во-первых, оба были крещёными, а во-вторых – умными, то есть всегда допускали вторжение сверхъестественного в реальную жизнь.
Я передал шефу удостоверение майора.
-Телефон его контакта внутри.
- Хорошо. Ну, нам с Андреем пора. Ты пока отдыхай.
-Да нет, мне в Лукоморье надо. Обстановку разведую, русалку с Машкой попробую успокоить. Они же там как на иголках.
-Нет. Это опасно.
-Олег Борисович, мост уже практически построен, дело за малым – нужно ещё немного энергии. Ребята могут запаниковать и принести немало вреда, отбирая её у кого угодно – и у своих, и у чужих. Я же для них лакомый кусочек, простое и быстрое решение проблемы.
-Опоят они тебя снова, и что будешь делать?
-Я с ним пойду, - подал голос отец Сергий.
Я покачал головой.
-Нет, батюшка, не надо вам там пока появляться. Они сразу заподозрят неладное и начнут чудить. В одиночку у меня лучше получиться выиграть время. Сутки-двое, я думаю, продержусь. А там и вы подоспеете.
Олег Борисович повертел головой, что-то обдумывая. Его породистое, но без барской холёности лицо нахмурилось.
- Допустим, ты скажешь, что тебя зашвырнуло в чисто поле, где ты и провалялся всё это время… Значит, энергии в тебе ещё хоть отбавляй – то, что им и нужно. Может сработать. Ладно. Действуй, Кирилл.
Напоследок он передал мне изящный брелок в виде ракушки.
- Как только мы будет в пределах трёх километров, включится сигнал. Встречай нас у дуба.
Я сжал в ладони брелок, и он радостно заморгал и запиликал в ответ. Ему тут же составил компанию дублёр откуда-то из кармана шефа. Вышли мы вместе, я сел в машину и меня довезли почти до места. Олег Борисович с Андреем уделили пару минут разглядыванию окрестностей, затем коротко попрощались и уехали. Некоторое время я постоял один на обочине, не торопясь отключать брелок, пока он не затих сам. Тогда я вздохнул и побрёл по пыльному, всё также назойливо липнущему мареву туда, где, как хотелось бы верить, меня хоть кто-нибудь ждал.
Я так толком и не понял, ждали меня или нет. Под дубом, в моей изувеченной машине на заднем сиденье вальяжно развалился котяра. Возможно, этим он коротал ожидание. Будить я его не стал – ещё успеется. Аделаида Ивановна сидела за своим столом и вела на повышенных тонах как видно изрядно надоевший ей разговор с двумя небритыми мужиками с тусклыми лицами и в полинявших гимнастёрках минимум тридцатилетней давности. Хвост у неё ходил ходуном и под столом образовалась изрядная лужа, на мужиков летели брызги, но они не обращали внимания на эти мелкие неудобства, продолжая бубнить, что им срочно надо опохмелиться. Увидев меня, Аделаида Ивановна всплеснула руками и хвостом, попыталась расплакаться и засмеяться одновременно, но потом передумала и просто принялась молча на меня смотреть.
-Здравствуйте, сударыня, - вежливо поприветствовал я её. – По какому поводу шум?
-Здравствуй- здравствуй, мил-человек…. – она несколько успокоилась. – Да вот, припёрлись невесть откуда, говорят, голос услышали, чтобы срочно шли сюда - мол, здесь их и накормят, и напоят, и… Насчёт обогреть ничего не было сказано? – опять взъярилась она.
Мужики дружно замотали головами.
-Полечи, голубушка, - заискивающе, но тем не менее с непоколебимой убеждённостью в голосе проговорил один. – Ведь сколько шли сюда, дороги не выбирая, все ноги отбили, за голосом этим поспешая… Сама судьба, почитай, нас сюда привела-то. Не томи, матушка. Веди, куда следует.
«Да, вовремя я… Тут уже все средства в ход пошли»
- А не Машкиных ли это рук дело? – тихо осведомился я. Русалка вскинула было на меня глаза, но быстро опустила их, подумала и также тихо ответила:
-А ведь и верно… Она, как ты пропал, сразу же и увяла - смотреть больно было, а сегодня с утра споро куда-то собралась, и со мной не поговорила.
-Не возвращалась ещё?
-Да нет вроде …
-Ладно. С этими я сам разберусь. Не трудно догадаться, кто их опохмелять будет.
Безучастные с виду к нашему разговору, мужики тут же оживились, услышав «опохмелять».
-Мил-человек, может, хоть ты нам поможешь? - на два голоса уверенно завели они. – Пропадём ведь скоро…
-А пропадать не хочется?
-А кому же хочется-то?
-Ну, так и быть, попробую вам помочь. Только уговор – от меня ни на шаг. С бабами здешними в разговор вообще не вступать, толку от них всё равно никакого.
Они согласно закивали.
- Правильно говоришь… Мужик мужика быстрее поймёт-то.
Мы вышли на улицу, и я тут же увидел спешащую навстречу Машку, тут же закрывшую лицо сухонькими морщинистыми руками. Я подошёл к ней вплотную:
-Маша…
-Не смотри, ирод! Ты зачем здесь опять появился? Старуху из меня делать? Пусть всё идёт, как и шло - без тебя всем лучше-то будет!
-Машенька…
Я обнял её и прижал к себе.
-Не обманывай себя – лучше уже не будет. Я постараюсь тебе помочь. Правда, очень постараюсь.
Между пальцами у неё потекли слёзы, но рук она не опустила.
-И с тобой, окаянным плохо, и без тебя тоже… Да пропади ты пропадом!
И дрогнула земля у меня под ногами. Отчаянно загребая воздух, я начал действительно было проваливаться куда-то в тар-тарары, услышал истошное: «Да что это я дура делаю-то!» и тут же крепко ударился лбом о появившуюся вновь откуда ни возьмись землю. Когда я поднялся, Машка уже убежала. Мужики смотрели на меня с интересом, но от комментариев воздерживались, не иначе сочтя всё увиденное за иллюстрацию по поводу моих предупреждений относительно здешних баб. Несколько ошарашено оглядевшись, я обнаружил выглядывающую из двери машины здоровенную кошачью морду и помахал ей рукой. Кот моргнул двумя глазами разом, проурчал: «Живой..», задом вылез из машины на противоположную от меня сторону и скрылся в зарослях. Мужики наконец подали голос.
-Родимый, ты это… помоги уж нам поскорее, пока из живности ещё кто-нибудь говорить не начал. Так мухи скоро посылать начнут.
Я уже успел прийти в себя.
-Шагайте за мной – след в след, от греха подальше. Естественные нужды игнорировать. Всё понятно?
До бивака богатырей мы добрались без приключений. Степаныч сидел на пеньке и хмуро чинил видавшую виду сеть.
-А, пришёл… - хмуро обронил он, не протягивая руки. – Помощь нужна?
-Я тебя за язык не тянул.
Дядька в сердцах бросил сеть на землю.
-Сказывай, зачем пришёл, не трави душу.
Я кивнул на стоящих поодаль мужиков, с надеждой прислушивающихся к нашему разговору.
-Вот этих двоих бедолаг надо напоить, по возможности дать закусить, засунуть в самый дальний схрон и там оставить на сутки. Под присмотром. Захотят до ветру – под белы ручки и в сортир. Захотят по дороге сбежать – ответные меры на ваше усмотрение. Можно не
