Ибн Рушда, Ибн Хальдуна и других исламских мыслителей они не изучали. Но ислам, будучи «мостиком» между греками и европейцами, будучи «предтечей» европейской науки, породил среду, породившую их идеи (как минимум – сильно повлиял на эту среду). И в этом смысле говорить о «самостоятельности» нельзя, как нельзя и, наоборот, говорить о «самостоятельности» Набхани, Кутба, Маудуди и других идеологов исламизма от влияния марксизма-ленинизма – то, что признают многие империалистические аналитики.
С другой стороны, было бы лучше для нас, если бы Маркс и Ленин изучали Коран, труды Аль-Газали, Ибн Рушда, Ибн Хальдуна и других исламских мыслителей? Да, марксизм от этого только бы выиграл!!! Тогда у Маркса и Ленина было бы больше широты взглядов, больше понимания Востока, меньше уклона в евроцентризм – как раз того самого уклона, который и породил справедливое недоверие к ним со стороны мусульман! Этого Бунтарь понять не хочет. А вот Ленин, в отличие от Бунтаря, по вышеупомянутому признанию Игнатенко, именно интересовался материалистическими мыслителями в исламе, а не навешивал на ислам ярлык «дерьма», как навешивает Бунтарь. Ленин здесь поступал как материалист, а вот Бунтарь – как мистик.
И наоборот: исламизм, разумеется, только выиграет от более глубокого знакомства с марксизмом-ленинизмом. И мы видим кучу примеров, что исламисты опираются не только на Коран, но и на идеи Маркса и Ленина, о чём я не раз писал: это и Набхани, и индонезиец Мухаммад Исхак, и французский исламо-марксист Юсеф Жирар и многие-многие другие. Так что слова «лучше не пестовать свою "самость", а учиться» (в данном случае – у Востока) нужно обратить как раз Вам, дорогой Бунтарь, ибо учиться у «противоположной» стороны не хотите как раз Вы, а не они. Тем более, что Вы, «марксисты» - это представители наций угнетающих. Напомню слова Ленина об отличии между равенством формальным и равенством реальным, о том, что, когда палка загнута в одну сторону, то, чтобы её выпрямить, её нужно перегнуть в другую сторону, которые любил цитировать идеолог украинской революции Иван Дзюба. Мы, марксисты угнетающих наций, должны выискивать, в первую очередь, «брёвна» в своём глазу, а потом уже – соринки в глазах мусульман.
«Я не отрицаю теоретической возможности того, что исламские народы могут самостоятельно дойти марксизма, путем развития своих коранических писаний. Но такой путь к марксизму будет сродни поездке из Москвы во Владивосток на велосипеде»
Прекрасный пример, г-н Бунтарь! Ваша ошибка была бы ещё нагляднее, если бы вместо слов «из Москвы во Владивосток» Вы бы написали «по Невскому проспекту» (напомню, что слова Чернышевского «Политика – не тротуар Невского проспекта» очень любил повторять Ленин). Но, в принципе, неплохо и так.
Что ж, давайте «поиграем» по Вашим правилам, г-н Бунтарь. Давайте возьмём за пример поездку из Москвы во Владивосток. Допустим, мусульманин Набхани отправился в эту поездку на велосипеде, а европеец Бунтарь – на автомобиле. Едут они, едут – как говорится, «скоро только сказка сказывается, да не скоро дело делается». Едут они 100 лет, едут 150 лет, а Владивостока (т.е. коммунизма) всё не видать. Бунтарь, возможно, возразит мне, что я подменил слова «путь к марксизму» на «путь к коммунизму», но я на это ему отвечу, что мы – материалисты, и марксизм интересует нас не сам по себе, а именно как средство «добраться» до коммунизма (и Бунтарь, любящий материальные блага, просто обязан согласиться со мной!), т.е. под автомобилем логичнее понимать сочинения Маркса и Ленина, под велосипедом – Коран и ислам, под Москвой – капитализм, под Владивостоком – коммунизм. Тем более, что если всё-таки говорить о «пути к марксизму», как это делает Бунтарь, то нужно говорить не о пути к европейскому марксизму 19-го века, а о пути к марксизму на современном этапе (Бунтарь упорно не хочет замечать, что на дворе сегодня – 21-й век, а не 19-й, и Европа сегодня, в отличие от 19-го века, уже не является носителем передовых идей, т.к. вступила в стадию империализма, т.е. загнивающего капитализма – не хочет, и продолжает, несмотря ни на что, твердить о «прогрессивности» европейской науки).
Итак, едут они, едут… А дорога растянулась, и «Владивосток», оказывается, находится не в России, и даже не в другой стране, а вообще в другой галактике (как видим, Бунтарь, представляющий политику как гладкую асфальтированную дорогу, причём в узконационалистических рамках «родины-матушки» – это типичный представитель французского «механического» материализма 18-го века). Бунтарь едет и всю дорогу хвастается: «моя машина полноценнее, чем велосипед Набхани!». А, тем временем, у неё уже и кузов заржавел, и колесо отвалилось, и двигатель стучит. И вообще выяснилось, что нужно не ехать, а лететь, как мы уже сказали.
А Набхани, тем временем, модернизировал, усовершенствовал свой велосипед, установил на нём ракетный двигатель, что-то взял и от автомобиля, конечно. И уже летит к нужной галактике.
И что самое смешное, Бунтарь, сидя в своей машине, уже застрявшей в очередной колдобине, узнаёт, что, оказывается, его автомобиль – это тоже модернизированный велосипед.
Теперь вы поняли, чем отличается материализм диалектический от материализма механического, господин Бунтарь?
Если же говорить серьёзно, то аналогия Бунтаря с дорогой из Москвы во Владивосток – насквозь идеалистическая. Действительно, может ли марксист сказать про какое-то общественное явление: «лучше ехать на автомобиле, чем на велосипеде»? Это всё равно что сказать: лучше бы Солнце вставало на Западе, чем на Востоке. Ведь общество – это часть природы, и исламский мыслитель Ибн Хальдун, живший сотни лет назад, в отличие от Бунтаря, это понимал. Бунтарь – сродни народникам, которые мечтали бы иметь капитализм, но без свойственных ему пороков, и которых Ленин высмеивал, проводя аналогию с девицей из повести Гоголя, мечтавшей об идеальном женихе – нос от того, глаза от другого. То есть, когда народные массы Востока уже вовсю «едут» на «велосипедах», если можно так выразиться, чистый кабинетный «марксист» Бунтарь презрительно хмыкает: «Не, на тачке быстрее».
В том-то и дело, что марксизм – это не чистая кабинетная наука, он становится силой лишь тогда, когда овладевает массами. В этом – его отличие от любой другой науки, от естественных наук. То есть от марксизма требуется не просто быть верным, его необходимо донести до масс, сделать понятным для масс (при этом не опошляя его, разумеется). Для масс мусульман (а ведь именно они являются подавляющим большинством современного пролетариата!) ислам является родным, близким и понятным источником революционных идей. «Что же революционного в Коране?» - удивляется Бунтарь. Но если бы в нём не было ничего революционного, то за чтение и распространение исламской литературы империалисты и их слуги не сажали бы в тюрьму (в Узбекистане, к примеру, за чтение Корана в тюрьме заключённым добавляют тюремный срок), в то время как за чтение и распространение марксистской литературы империалисты сегодня в основном не сажают, хотя ещё несколько десятилетий назад частенько сажали (в той же Индонезии, где до 1997г. марксизм был запрещён, как и политический ислам, в тех же «свободных» США, где за чтение Маркса в тюрьме можно было угодить в карцер, тогда как за педерастию и карточные игры – нет, о чём пишет Майкл Паренти). Действительно, почему же так? Потому что, во 1-х, сочинения Маркса и Ленина сами по себе, вне увязки с современностью сегодня уже практически не являются опасными для буржуев, т.к. могут трактоваться и реформистски, что с ними и делают буржуазные «марксисты»; во 2-х, потому что бывший пролетариат, т.е. европейский пролетариат, к которому апеллировали Маркс и Ленин, и к которому они близки в культурном и языковом плане, сегодня, в общем и целом, превратился в рабочую аристократию. Могут возразить: сочинения Маркса и Ленина уже переведены на арабский язык и другие языки мусульманского востока. Но тот, кто занимался переводами, должен понимать, что, чтобы верно перевести текст, нужно сначала самому его правильно понять, т.е., чтобы перевести Маркса, мало быть хорошим переводчиком – нужно быть хорошим марксистом, нужно быть революционным пролетарием, а не кабинетным учёным. Но много ли таких было среди европейцев и среди европеизированных представителей мусульманских народов, которые зачастую в карьеристских целях из кожи вон лезли, чтобы перенять у европейцев всё подряд, и хорошее, и плохое (об этом, кстати, неплохо написано в романе индонезийского писателя Абдула Муиса «Неправильное воспитание» - советую почитать)? Если даже тот же Коран до сих пор переводят вновь и вновь с арабского на русский и другие европейские языки, и зачастую переводы являются апологетическими, опошленными (к примеру, опошляется та идея о партии-авангарде, о чём я уже писал)? Проверял ли Бунтарь (или тот же Трофимов – см. мою полемику с ним в 2010г.) лично правильность перевода Маркса на арабский язык, чтобы так легкомысленно заявлять, как он заявляет? Вряд ли. Вспомним, как Ленин возмущался тем, как Каутский переврал Энгельса при переводе: Энгельс писал, что государство при капитализме «умеряет» противоречие между буржуазией и пролетариатом, а Каутский перевёл как «примиряет», как будто бы государство при капитализме – не буржуазное, а стоящее над классами, примиряющее их. К тому же учтите, что Каутский переводил с одного европейского языка на другой, и при этом умудрился так переврать, а тут речь идёт о переводе Маркса и Ленина с европейских языков на арабский язык и другие языки мусульманского востока.
Кстати, в книгах Хизб ут Тахрир всегда подчёркивается, что единственным аутентичным текстом Корана является арабский, т.е. при переводе смысл может искажаться. Но разве не то же самое с текстами Маркса и Ленина? На русский-то язык переводы Маркса, пожалуй, точные, т.к. переводил его Ленин и революционеры такие как Ленин, но можно ли то же самое сказать о переводах Маркса и Ленина на арабский язык и другие языки мусульманского востока? Не уверен.
К тому же, ещё раз подчеркну, марксизм-ленинизм изначально содержал немалый «процент» евроцентризма, т.е., по сути, буржуазности, который тогда в глаза не бросался, но сегодня, когда центр революции перенёсся в страны «3-го мира», этот «процент» разросся до гигантских размеров (такова диалектика – всё течёт, всё изменяется). Если мы действительно честные марксисты, то мы не можем этот вопрос замалчивать. Та же революция на Украине в немалой степени вскрыла это, о чём я так же указывал в тех письмах Ахметшину. Здесь я подробно не буду разбирать этот вопрос, скажу лишь вкратце: советская власть, будучи прогрессивной по отношению к прежней власти, власти помещиков и повязанных с ними капиталистов, уже практически с самого начала (уже при Ленине, и это важно!) была реакционной по отношению к угнетённым народам, о чём верно указывал тот же Мирсаид Султан-Галиев. И Ленин здесь, несмотря на свою объективную честность, во многом «недосмотрел», в силу того, что был европейцем. Да, Ленин назвал «в корне неверной и несвоевременной» сталинскую затею с созданием СССР – здесь он
