овладел драгоценностью, а Сильвио остался ни с чем. В ту же ночь дерзкий грабитель продал кувшин ювелиру Алькоузу. Тот долго не хотел отпирать двери своего дома в столь поздний час, но, увидев через окошко блеск золо-та, не удержался. Он тут же, не задавая лишних вопросов, отсчитал полночному посетителю тридцать серебряных монет, после чего снова крепко запер дверь, зажёг свечу и до утра, уже никем не потре-воженный, предавался радостному созерцанию своей выгодной покупки.
Через месяц, убедившись, что никто не заявил о пропаже золотого кувшина, ювелир выставил его на продажу, и сразу же нашёлся покупатель. Богатый шейх Фаррускад так безмерно восхитился красотой сосуда, что, не торгуясь, тут же отсчитал удачливому Алькоузу тысячу новеньких золотых монет.
Выйдя из сумрака лавки на залитую солнцем улицу, довольный шейх захотел ещё раз насла-диться красотой чудесной покупки. И тут же раздался вопль Сильвио:
– Это мой кувшин!
И начался большой спор. Со всех сторон сбежались прохожие. Каждый, как оказалось, имел собственное мнение, так что мнений набралось очень много. Особенно страстно отстаивали свою точку зрения те, кто ещё не успел узнать, о чём речь идёт. Такова особенность многих сапиенсов. Их мысль так быстра, так стремительна, что скучные факты и проверенные способы мышления просто не поспевают за нею. И вот она, вырвавшись на волю, величаво реет над здравым смыслом, как степ-ной орёл над норкой сусликов.
Когда после похода Александра Великого в Грецию привезли павлинов, тоже было много раз-ных предложений, как лучше зажарить диковинных птиц. Какое из них было признано наилучшим, история не помнит. Вот и в этом случае трудно перечислить все советы, кому отдать золотой кувшин.
А потом появились стражники и повели Фаррускада и Сильвио в суд.
– Это мой кувшин, – стал доказывать шейх судье, – я его купил.
– Нет, это мой кувшин, – возражал землепашец, – я его нашёл.
Судья был большим тугодумом и потому долго не мог сообразить, в чью пользу вынести реше-ние.
– Вот и угадай, светлый рыцарь, – закончила свой рассказ принцесса, – как поступил судья.
– С вашего разрешения, – сказал Труффальдино, – я попробую мыслить от противного. И как только я пойму, кому не следует присуждать эту драгоценность, сразу станет ясно, кому следует.
– Пусть будет так, – сказала девушка, склоняясь перед железной логикой юноши.
– Мне кажется, что шейху Фаррускаду присуждать кувшин было бы неправильно, поскольку он приобрёл его у подозрительной личности, более того, у скупщика краденного. Обычно на лицах та-ких торговцев лежит несмываемая печать жадности и порока. Стоило хоть немного присмотреться к Алькоузу, и сразу всё стало бы ясно.
Но и бедному пахарю возвратить этот кувшин, по моему мнению, было бы неразумно. Подозре-ваю, что он слишком покорно отдал его Миллону. Ведь золото очень тяжёлое. Если бы Сильвио не струсил, не растерялся, а резким движением стукнул увесистым сосудом разбойника по голове, тот бы свалился без сознания. Конечно, кувшин при этом мог бы немного погнуться и оттого потерять в цене, но такой пустяк принимать во внимание не стоило.
Поэтому я считаю, что замечательный золотой кувшин надлежит присудить несравненной Ту-рандот. Прекрасное – прекрасной!
– Такую разгадку я не предвидела, – подумала и на этот раз приятно удивлённая принцесса, – но она мне кажется совсем неплохой.
– Теперь выслушай третью загадку, – сказала она, – и постарайся проявить всю свою находчи-вость. До сих пор ещё никто не был так близок к победе, и будет очень жаль, если на последнем шаге ты оплошаешь.
– Не беспокойтесь, сударыня, не оплошаю, – заверил девушку сообразительный оруженосец.
– Слушай же. Далеко отсюда, почти на другом конце нашего мира лежит королевство Испания. А владеет им просвещённый и добрый король Альманзор. Но у него из-за непрерывных войн с мав-рами совершенно не остаётся времени на управление государством. Поэтому он решил для этой цели пригласить мудрого и сведущего человека. Пусть в то время, когда король скачет по полю брани, этот многознающий специалист руководит министрами, присматривает за парламентом и полицией, собирает налоги и заботится о больных и голодных.
И пришли к нему два мудреца, один с Севера, другой с Востока, и каждый сказал, что он счита-ет одного лишь себя вполне пригодным занять такую высокую должность и просит позволить именно ему талантливо руководить министрами, присматривать за парламентом и всякое такое.
– Прекрасно, – сказал Альманзор, – но я хотел бы знать, кто из вас мудрее.
– Я высоко ценю способности своего незаурядного коллеги, – сказал соискатель, прибывший с Востока. – Но его знания сильно уступают моим, потому что я покорил все осязательные высоты ду-ха, изучил всю премудрость Тибета, все волшебства Китая, все тайные знания жителей острова Бор-нео, а также выучил напамять всю «Махабхарату» и «Ригведу».
Услышав такие слова, король снял шляпу и долго не решался её надеть.
– Мой уважаемый учёный собрат действительно заслуживает вашего уважения, – сказал Аль-манзору соискатель, покинувший покрытый льдом и снегом Север ради чарующей прелести испан-ских апельсиновых рощ. – Но его знания, которыми он так гордится, доступны любому достаточно прилежному философу. Я же поднялся на вершину Везувия и там, задыхаясь от нестерпимого запаха тлеющих камней, спустился в устрашающую черноту Аида и в самой глубине его получил свою не-повторимую науку из рук семи великих греческих мудрецов: Фалеса, Питака, Биона, Солона, Клео-була, Мирона и Хиллона.
Заслышав эти имена, король…
– Погодите, погодите, – не утерпел глубоко уважающий справедливость оруженосец. – Восточ-ный мудрец не привёл ни одной цитаты из великих индийских поэм. А тот, кто знает эти тексты, не может не щегольнуть хотя бы парой стихов. Например, из «Ригведы»:
О Индра!
В наши края поворачивай пару буланых коней!
Съедай нашу лепёшку
И наслаждайся нашими песнями!
Что же касается северного мудреца, то по его словам выходит, что он получил свои знания в Италии от греков, и это уже само по себе достойно удивления. Но, главное, среди имён семи греческих муд-рецов прозвучало имя Мирона в то время, как лучшие знатоки античного мира предлагают вместо Мирона намного более прославленного Периандра.
– Какая разница: Мирон или Периандр, – промурлыкала Турандот, которой захотелось поско-рее покончить с затянувшимся испытанием. – Для всех здесь присутствующих всё это не имеет ника-кого значения.
– А для меня имеет, – стал упираться оруженосец. – Потому что небрежность в малом может понемногу стать скверной привычкой и привести впоследствии к непоправимым промахам в боль-шом. К тому же достославный король Альманзор может быть введен в заблуждение мнимой учёно-стью северного мыслителя, который не потрудился ознакомиться с различными точками зрения на выбор наилучшей семёрки.
– Ладно, ладно, пускай это будет Периандр, – согласилась девушка, проявляя на этот раз не-обыкновенную выдержку.
– Вы так говорите, словно делаете мне большое одолжение. А я в нём вовсе не нуждаюсь. Кста-ти, по мнению Диогена Лаэртского вход в Аид следует искать не на Везувии, а на острове Стромбо-ли. Я вам сейчас изложу его основания.
– Нет, о нет, не нужно излагать. Я и так преклоняюсь перед твоей невероятной образованно-стью, о высокородный и блистательный рыцарь, – сказала потрясённая до корней волос Турандот. – Но угадай, ответь скорее, кто из мудрецов, северный или восточный, был мудрейшим?
– Мне просто смешно решать, кто из них мудрее, – сказал Труффальдино, – когда я вижу перед собой…
В это время за дверью раздался шум, послышались протестующие крики.
– Что там ещё стряслось? – очень недовольным голосом осведомилась царевна.
– Явился принц Тарталья. Он вне себя от гнева, он требует вернуть ему оруженосца Труффаль-дино, – доложили ей.
– Кто после этого осмелится спорить с утверждением, что мужчины грубы, неотёсанны, нелас-ковы и совершенно недостойны внимания порядочных женщин? – сказал Посторонний.
ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ СКАЗКА ПОСТОРОННЕГО
Когда большая Страна Восточных Людей скрылась за пригорком, оруженосец сказал:
– До сих пор восторгаюсь собственной сообразительностью.
– Что ты имеешь в виду? – осведомился Тарталья.
– То, что лесть выше истины. Несчастные женихи, не сумевшие справиться с загадками пре-красной Турандот, были и впрямь преступно недогадливыми.
– Зато ты, друг мой, оказался столь быстр умом, что, замешкайся я немного, то застал бы тебя уже женатым человеком.
Потом наши путешественники обратили внимание, что на дороге попадается всё больше людей бредущих в ту же сторону.
– Разрешите узнать, куда вы все путь держите? – спросил принц.
– Мы идём увидеть и услышать Говорящего Идола, — ответили люди.
– Тогда – вперёд! – вскричал Тарталья и дал шпоры своему скакуну.
А Труффальдино потрепал по ушам своего серого осла и попросил его не отставать от лошади господина.
Говорящий Идол оказался одинокой серой скалой, действительно напоминающую собой голову и плечи человека. В причудливом камне без труда угадывались лоб, нос, подобие губ и глазные впа-дины. Остальное предоставлялось фантазии наблюдателя.
Под скалой толпились люди и выкрикивали разные вопросы. Вопросы были, что и говорить, всё больше пустяковые. Зато ответы Идола – он говорил низким красивым голосом, – хоть и были не всегда впопад, могли бы свидетельствовать о его высокой душе, если бы у камня могла быть душа.
– Как научиться летать?
– Это несложно. Но сначала нужно научиться подпрыгивать выше
других.
– Где находится центр мира?
– На том месте, где вы стоите.
– Как стать властелином мира?
– Создать собственную философскую систему.
– Что такое диалектика?
– Способ объяснить всем, что ни одна точка зрения не является
правильной.
– Кто должен повиноваться?
– Тот, кто не может повелевать.
Какими должны быть цари в совершенном обществе?
В совершенном обществе не бывает царей уже потому, что цари
никогда не бывают совершенными.
– Какая разница между больше и меньше?
– Небольшая. Не намного больше, чем между меньше и больше.
– Если встретится дракон, то как быть?
– Шумно буйствует дракон: очень любит драку он. Попробуйте
и вы полюбить то же самое.
– Кого можно назвать благородным?
– Того, кто выпускает птицу из клетки на волю.
– Что такое любопытство?
– Самая большая заноза в душе.
– Достойно ли служить богатому?
– Ему даже черти рады услужить.
– Как бедность побороть? Она мне надоела.
– Пусть твой доход превысит твой расход.
– Чего не хватает вождям?
– Вождей так много, что им не хватает народа.
– Как сохранить народную любовь?
– Соединить любовь с немалой частью страха.
– Когда маленькие люди станут большими?
– Когда кошки превратятся в тигров.
– Что больше всего нужно маленьким людям?
– Маленьким людям нужны маленькие добродетели.
– Что называется умеренностью?
– Умеренностью называется посредственность.
– Что не имеет цены?
– Всё, что имеет свою цену.
– Какими должны быть сильные?
– Они должны быть
