Россибии сценами не удивить. Кое-что позаимствовано у Гете, «Фауст» и «Мефистофель» не скрывают лиц. А вот и «наши»: Коровьев, Азазелло, кот Бегемот. Маша вдруг подумала, что эти ряженые – свои в доску, сотрудники Валентина Степановича и Анны-наставницы. А эта «ведьмочка» на «поросенке» из книг Николая Васильевича Гоголя, да и Вий с ними рядом.
Гости-персонажи из фильмов и романов бесились, а Сатана напрасно призывал их в «порядку». Сплошная бестолковщина.
- Для любителей мифов и мистики! – Ральф пытался понять ее реакцию. – И тебе страшно?
- Аж жуть! – по-русски выкрикнула девушка и покорно последовала к дверце, куда увлекал ее спутник. Потомок викингов не догадывался, что ее разум довлеет над чувствами и двигало его любопытство и поставленное задание по схеме «Медовая ловушка».
Вопреки ожиданиям Ральф повел себя не так, как она представляла. Да, щелкнул замочком, увлек на диван. А дальше?..
- Что такое? Не надо! – Мария изобразила «ломку соблазненной», но он, похоже, не просто желал ее тела.
- Я не насильник, я гений! Я воплощение Андерса Брейвика! – выкрикнул герой.
- Не понимаю! – Маша испугалась по-настоящему.
- Никакой Яны Ковалевской не было! И я заманил тебя в сети! Я – аватар Брейвика беру тебя в заложницы!
- Зачем? – Кузнецова, хоть и с трудом, но вспомнила рассказ Эльзы об этом ужасном случае. Псих, убийца, расстрелял невинных…
- Я требую вернуть мне доспехи рыцарей ордена тамплиеров! Я требую денег и оружия! Мне нужны корабли, чтобы завоевывать чужие берега!
- Издеваешься? Ну и шуточки у тебя! – Маша еще надеялась, что это розыгрыш потомка викингов.
- Когда начну тебя пытать, ты все поймешь! За моей спиной – могущественные силы.
- Если так, - Кузнецова вдруг поняла свою роль в этом спектакле. Не верила в теорию заговора, подсмеивалась над Винзом, Кобовым и их сотрудниками.
- Я знаю, что ты больше, чем хочешь казаться. Твои родственники причастны к тайнам, Кузнецова.
- Что? – девушка затрепетала, понимая, что игра идет всерьез. Вычислили, нашли слабые звенья. Да, Эльза утверждала, что экстремизм Брейвика не единичен, все не так просто. Идеология общественного страха имеет сторонников в загнивающей Европе и за океаном, а православие им – что кость в горле.
- Ты позвонишь своим, бабе Саре в первую очередь. Если нет, то ремень при мне. Одежда рыцарей тамплиеров у вас, а взрывчатка при мне. Вы, русские свиньи, жалкие евреи, вы заплатите! Прав был Мило Рау, поставив моноспектакль «Объяснение Брейвика».
- Ты сошел с ума, Ральф! Милый, ты бредишь, - Кузнецова попыталась использовать свои чары, но он пришел в ярость.
- Жалкая славянка, иудейка, унтерменш, ты достойна участи рабыни!
Похититель-псих рвал на ней одежду не только ради насилия, он хотел стать властелином души и тела. Она закричала, забилась в истеричном ужасе, но подмога не явилась вовремя.
Эду ворвался в комнату, ловко скинул Ральфа с дивана и стал делать с ним то, что футболисты с мячом. Пеле на майке поддерживал воспитанника, и мулат не подводил короля футбола. Ногами раскидал взрывчатку.
- Остановись, Эду! – голос Сары Берне не сразу дошел до Эду, лишь дюжие ее помощники с трудом оттащили от спасенной Кузнецовой.
- Ты как, Маша? – баба Сара заученными движениями приводила девушку в чувство. – Молодец, наша порода.
- Где? – Маша огляделась, но Ральфа здесь уже не было.
- Тебе что-то приснилось, девочка? – невозмутимо ласково осведомилась пожилая дама.
- Да, баб Сар, - улыбнулась Маша. – Но Эду? Он?
- Он есть в реальности и является твоим рыцарем. Вставай! Маскарад еще не окончен, кавалер не только спортсмен, но и танцор отменный. Праздник нам никому не испортить, ибо мы – преемники гиперборейцев…
20. В семейном альбоме Киммеров генеалогическое древо впечатляет, хоть и в виде схемы преподнесено. Корни крепки, от ствола – переплетенные ветки, отростки, сухие и свежие. Иные, по мнению ученого, привиты загадочным космическим ученым Мичуриным, в ведомстве которого составляются сценарии судеб. Одушевленные звенья Всевышнего, пусть и в виде матрицы, креативностью не обижены. Но все ли отростки показаны на схеме? Виктор не последний человек в Россибии, особенности чума-пирамиды шамана Выхэ исследовал одним из первых. Впечатление потрясающее, та же родословная представляется в виде живого фильма, снятого не человеческими режиссерами и операторами. И не рисунок, а ветвистое древо в драматических кадрах обогатило сознание. Действие на территории Евразии, освоенной давно ариями, предками немцев и русских. Античные несуразицы, много непонятного и для доки-историка, но с перемещениями семей в новом времени разобраться, пожалуй, можно. Опять немцы и русские. …Приглашенные Петром Первым одиночки тянули за собой родственников, при «землячке» Екатерин Второй германцы семьями переселялись из переполненного центра Европы на плодородные российские земли. Не бароны на царской службе, не ученые-академики, а обычные крестьяне, умеющие образцово вести хозяйство. Как не стать зажиточным колонистом в тех же степях Придонья или Поволжья, если есть и льготы? Обрусение в меру, ассимиляция немыслима без смешенных браков, чаще всего выгодных для фольксдойчей. Большевистский вулканический переворот не просто перебил все «горшки» и «тарелки», по выражению Бисмарка, он сметал устои со свирепостью раскаленной лавы. Братья Эрнст и Фриц расходились во взглядах и до семнадцатого: Эрнст тяготел к марксизму, фриц – к монархизму, отчасти национализму. Но бандитская экспроприация зажиточных колонистов привела их на одну сторону, они взялись за обрезы. Фриц еще пошутил, когда они бросились в бега: «Если Ленин немецкий шпион, то зачем его голодранцы нас грабят?» Эрнст молчал, он собирался к родным в Поволжье. Фриц же решился на реэмиграцию, вернуться на историческую родину. К большевикам у него свой счет, и Германия еще возьмет реванш за постыдное поражение. Пути братьев Киммеров разошлись.
…………………………………………………………………………..
Призванный в июне 1941 года в армию Алексей Антарнов так и не успел стать полноценным красноармейцем. Добравшись до части, он попал под бомбежку, но не был занесен в списки. Немцы наступали так быстро, что его полк не мог оказать достойного сопротивления. Окруженные военнослужащие рассыпались по лесам. Еще не было полевых комендатур полиции, специальных команд, зато листовки с самолетов сбрасывались с немецкой педантичностью, их подбирали. Передовые колонны вермахта рвались на восток, к Москве, их не очень волновали кучки бродящих по белорусским лесам окруженцев. Группу солдат без командира взяли в плен совершенно случайно, приостановившись на отдых. Эйфория не обошла стороной и лейтенанта Фрица Киммера, идеи фюрера о «блицкриге» близка к завершению. Его рота задержалась в селе не по своей вине. Одно из подразделений русских отчаянно сопротивлялось, поражая пехоту и замедляя танковый прорыв. Танки не могут слишком далеко отрываться от своей пехоты.
Незадачливых красноармейцев разместили за забором, часовые не видели в них опасности, местные жители с ними переговаривались.
- Иван, ты? – кто-то узнал своего первым; Стеша, черноокая, сметливая, выглядела своего Алексея не сразу.
- Мой муж, Алексей Антарнов. Пустите, он же не воевал, - выкрикивала женщина.
- Хальт! – часовой направил свой «шмайсер» на нее скорее для порядка, с любопытством наблюдая.
Фриц, выросший в России, трезво оценивал ситуацию. Он контачил с реэмигрантами из ведомства Геббельса, подсказывал пропагандистам, которые готовили листовки. Большевики обидели не только его семью, но и многих русских. После победы ему обеспечена карьера на завоеванной территории, и он рвался в бой, в том числе из-за мести. Надо начинать хозяйствовать…
Стеша верно уловила внимание фрица, поняла, кто здесь главный.
- Он не служил, проверьте! – она кинулась к офицеру. – Ну вы же, обещаем!..
Киммер строго поглядел на женщину, знал он этих русских баб. На все пойдет. Коня остановит…
- Вас? Что вам надо? – он нарочно, наверное, произносил с акцентом, как бы давая понять, что с русскими у него мало общего.
- А вот! – женщина, трясясь, достала из кармана листовку, цитируя: «Гитлер – друг крестьянина! Дома тебя ждет работа: колхозное рабство кончилось! Чем раньше ты перейдешь к нам, тем скорее вернешься домой».
Киммер знал, как готовятся эти листовки и порадовался за их изготовителей. А что? Есть шанс проверить. Из этого русского получится неплохой «хиви», если его отпустить.
Команду освободить он подал по-немецки, а взволнованной паре выдал обычное:
- Матка, яйка, курка, млеко! Шнеел!..
- Я сейчас, я мигом! – счастливая Стеша собрала все, что могла. Муж, удрученный, потерянный, не знал: радоваться или горевать.
- Сталин капут! Вы работать на великую Германию! Хайль Гитлер! – Киммер произнес то, что надо, боевой дух его подчиненных был велик. Они вновь двигались в наступление.
У Антарновых трагедия: младшая из сестер-сирот, Паша, была угнана в Германию, и это обозлило супругов Антарновых. Девушка была им дорога. Вот они какие, фрицы!
Супруги и раньше не помышляли о сотрудничестве с оккупантами, а тут такое. Примкнули к «лесным братьям», назвавшимися партизанами, потом с группой окруженцев пробились к своим. О недолгом пленении Алексея знали немногие случайные его сотоварищи, если кто уцелел, не стали бы об этом тоже вспоминать. Плен – почти измена, так решил Сталин, иное дело – только призванный, необстрелянный солдат, сохранивший документы.
Госпроверка, направление в слуховую разведку обрадовали Алексея. Нацеливать артиллерию на врага – это почетно. Но особисты не могли не копать, его многомесячные блукания в тылу врага вызывали вопросы. А если еще всплывет история с листовками?!.
После очередного отступления и разгрома батареи Антарнова вновь выспрашивали, а потом последовало неожиданное…
……………………………………………………………………………
Паша, младшая сестра Стеши, не блистала ученостью. У парней спросом не пользовалась, не то, что старшая. Оставшись без родителей, трудолюбивые девушки не сгинули в болоте. Сметливая, симпатичная Стеша выбилась в активистки не только в колхозе: Алексей и Паша считали ее главной в семье.
Отправку в Германию семнадцатилетняя труженица восприняла с привычной своей флегматичностью: что будет, то и будет. «Неметчина проклятая», - в вагоне молодежь плакала, проклинала оккупантов. Заводик в Западной Германии словно ждал их, а мастер Феллер расставил их по рабочим местам.
- Тебе есть здесь, - Феллер знал русский плохо, зато специальностью владел в совершенстве. К станку подпускал не каждого, с оглядкой на представителя СС.
Попытки навредить «фрицам» были жалки, гвозди в станках не принесли вреда процессу. Феллер пытался спасти паренька, объясняя брак глупостью, нерадивостью «унтерменьшен-славян», и контролеру это понравилось. Но участь саботажника была печальной: его выдал один из своих; показательная расправа напугала юных рабов. Сметливая, старательная Паша была так воспитана, что гадить и портить станки просто не смела. Усердие было отмечено мастером.
- Ко мне, дом, - мастер звал ее после смены с согласия эсэсовца. Феллер любил свою Марту, застенчивую мать двух сыновей.
