Этап взросления

семьи. Хватит Ольги, жены Егора, которая Андрею Андреевичу очень дальняя родственница, как выяснилось гораздо позже. Девушка из Гомеля, специалист по контактам, выдержала испытания на общей основе. Рекомендации ее вуза и характеристики, конечно, сыграли свою роль. У престарелого «батьки» с этим строго, аспирантке пришлось побыть и «комсомолкой», и «спортсменкой», и красоту свою она таила под прической строгостью нарядов и очками. Разглядел ее сам Егор, внутреннюю красоту обнаружил. Главное, как понимали родители, общность целей, а то, что молодоженам под тридцать, в порядке вещей. Сейчас «сноха» за пультом, вся в паутине и переживает наверняка сильнее других. И коллеги ее продвинутые весьма.
       В центре внеземных связей только посвященные. Напряжение в лицах выражается по-разному. Европеид более открыт, представитель Индостана как бы задачу решает. Конструктору Захарченко проще – у него русая бородка, которой он не дает покоя, когда волнуется, и о сале не забывает хохол.
       Их «Парня» отметили, пригласили в гости старожилы «звездного ожерелья». Но никакого подтверждения о благополучном прибытии нет. Пилот, надежно укрытый в яйцевидной жилой капсуле, не подает никаких признаков. Пресловутая секретность. Зашел домой, вопросы во взгляде жены Динары и дочери Маши. Хорошо, жена экстрасенс, но подростку-то чего надо? Выросла такой же, как тот куст облепихи. Чудо-ягода, да попробуй сорви!
       - Что-то случилось? – спросила жена.
       - Технические неувязки, - неопределенно ответил Дар.
       - С ожерельем? – влезла дочь.
       - Да нет… А ты почему не в тайге?
       - Экспедиция задерживается. Еще успею вам помочь на дежурстве.
       - Да уж хотелось бы, - заметила мать. Месяц на рубеже – год потери в исследованиях.
       - А мы кого еще пригласим? – спросил Дар.
       - Рвется в погранцы баба Сара.
       - У нее же слабое зрение, а там мониторы, - заметила Маша.
       - Нормально возрастное, в Биробиджане отличные офтальмологи. По методу Эрнста Мулдашева. Низам помог. И слух у нее, как у косули. Зато мы чередоваться сможем, не особенно отвлекаясь от основной работы. Ополчение всегда на страже, - строго напомнил Кузнецов-старший.
       - Ну да, национальная гвардия, - заметила Динара. – Хорошо, что Ольга не беременна.
       Кузнецову иной раз и самому кажется это атавизмом, не переусердствовали ли учредители? Рубежи охраняют профессионалы из пограничного полка, но вот додумались же старики… Усиление на принципе семейного подряда, раз в год по месяцу. Свежий взгляд, мол, на доверенном социальной ячейке участке, не помешает. Чем больше семья, тем легче «почетная миссия», а уж детям и подросткам это просто месяц счастья. Вместе со старшими в романтическом дозоре, смена поколений.
       У него «чада и домочадцы», как мама называла семью шутя, все с характером. Любимой жене-татарке палец в рот не клади, спасибо, Егор и Оля корректны, а вот Мария… Егоза рвется посмотреть мир воочию, экраны ее не устраивают. Но секретность… Андрей Андреевич вспоминал, что их Ленинск тоже был закрытым, там жили семьи офицеров. Но им особенно не рассказывали о проектах. А тут… Реактор в кармане не спрячешь, да и не в Стране Советов живем. И так пудрим мозги (опасная зона, радиация, новые источники). Мария упряма, видимо, в дедов и бабок, добивается, долбит дерево, как дятел. Винз с Кобовым, похоже, поддаются, намек о государственных интересах – реверанс в его сторону. Упрек за настырную дочь или еще чего замышляют эти постперестроечные чекисты? И сноха с изюминкой.
       Ольга заявила о себе письменным докладом, а на Совете отбросила скромность вместе с декоративными очками.
       - Это может показаться ересью, - сноха впервые говорила с вызовом. – Предлагаю группе поиска Дэна отправиться в Казахстан. Да, именно в то место, откуда «Парня» увлекли в вояж. Попробовать связаться через «портал по следу». У нас готовый образец нового эмпирического галлюцинатора. Как ракета ПВО по следу цели!
       Специалист по связи с надеждой поглядела на Урусбаева и не ошиблась в авторитетном союзнике.
       - Место запуска, аномальная зона от прежнего старта, озоновая штора. А почему бы не попробовать? – дед Низам уверенно поддержал молодого ученого. – Безопасность команде гарантирована!
       Возражений не последовало, и группа срочно вылетела в Кзыл-Ординскую область. Юрты, верблюды не просто «потемкинские деревни», они маскировали и защищали специалистов по контактам, независимо от формы поисков. Степь и полупустыня уживались тысячелетиями.
       Зона давно не та, что была при последнем  Президенте СССР и в период «парада суверенитетов». Правящий род Урусбаевых заботился  не только о подданных, но и о природе. Низам гордился ветряками и солнечными батареями – последними новациями тех батарей, что питали «Протоны». Следствием дешевых источников явилось невиданное преображение отдельных участков, искусственные ландшафты не делали вызов природным. Плантации, водоемы. Арал без ущерба восстановили в прежних берегах. Канал с Севера тщательно продуман, скважины надежны. А ведь если бы не Байконур!.. Низам медитировал-ностальгировал, черная горечь в воспоминаниях. Просчеты воспитания, в дисбат попали ребята. Курили дурь, оставили пост, едва прикрыли объект. Склад все же ограбили. Кто хотел, тот пробился. Его сверхсрочная, филиал вуза и доучивание в Москве. Аспирантура… Отличные характеристики – начало начал. Он все еще помнил некоторые строки. Служебная короткая. Он, заместитель командира взвода, скромен, настойчив, в строевом отношении подтянут. В.С.К. перевыполняет. Поощрялся командованием, политику партии понимает правильно. Командир роты был не склонен к сочинительству. Зато комсомольская – настоящий очерк, секретарь первичной, его выдвиженец и друг Литвинов постарался. У них совместная операция с «казанскими», комсорг по молодости стрельнул в щит, разряжая автомат после смены поста возле караулки. ЧП замяли, добро помнится. Он, Низам, организует ленинские чтения, повышает идейно-политический уровень, заботится о моральном состоянии подчиненных… Подписывая характеристику, замполит не очень опасался: знал, что Урусбаев остается тут на сверхсрочную службу. Оно и понятно, смесь казаха и узбечки на своей «малой родине» стоит на страже всего Союза. Другое время, иная страна, по которой тоскуешь до сих пор.
       …Безопасный винтокрыл – гибрид вертолета и дирижабля, как иронизировали молодые конструкторы, свалился на голову с самолета-матки, держащей курс на Пекин. Кобов и Панфилович, тоже обеспокоенные молчанием китайца, нашли время, чтобы посетить «площадку молодняка». Так они именовали бывший Ленинск-7, одну из жилых структур огромного полигона. Воспоминания, как и всегда, поджидали их с нетерпением, Урусбаев называл это «памятью площадки и ландшафта».
       - Пока ничего, - Кузнецов развел руками.
       - Остается надеяться, - генерал выглядел задумчивым, будто решая сразу несколько задач. На самом деле он ностальгировал. Здесь были казармы, заселения – жилой сектор гражданских и общежитие молодых офицеров-холостяков. В сфере внимания капитана-особиста не столько солдаты, сколько их командиры. С рядового или сержанта много не возьмешь, а вот начальник расчета… Утечка, как предполагали в штабе, вероятнее всего могла быть от гражданских. Представителей КБ и предприятий, изготовителей блоков и компонентов, здесь хватало. Среди них много «доверенных лиц», но капитану давали связь не со всеми. Агенты… Валентин Степанович вспомнил, как Урусбаев и Кузнецов взяли «шпиона» с поличным, осматривая старт со стороны. Странный субъект привлек  их внимание настороженностью, непонятной ухмылкой. О том, что это серьезный проверяющий, Кобову сообщили из Управления позже. Всякое случалось. Особенное положение порой угнетало, офицеры сторонились военного чекиста, помнили прошлое по рассказам и публикациям.
       Панфилович сейчас вспомнил одну смешную деталь. Как тогда Кузя выразился: «Моряки вокруг! Подводные лодки в степях Казахстана. И бульбаши в командах!.. Белоруссия не имела выхода к морям, но мы же СССР».
       - Заработаешь! – беззлобно пригрозил Андрей туляку. Нелепостей в пробивании чести Военно-морского флота у них на площадке никто не замечал. Морская форма, принадлежность к роду войск, зато их спутники отслеживали американский флот, моряки испытывали здесь свои специфические изделия.
       Андрей Андреевич не забыл давние насмешки, и с его подачи Беларусь имеет свои корабли. Гомельские выдвиженцы и московские Громыко поддержали его в этом, но главное произошло в Беловежской пуще. «Батька-президент» был серьезно обеспокоен враждой России с Украиной, лавировал и сумел-таки собрать лидеров именно в том месте, где трое нетрезвых разваливали Советский Союз. В каждой делегации тридцать человек – представители разных кланов, партий. Средний брат, Белая Русь, напомнил о славном прошлом, о Чернобыле. Упрашивал, грозил, предлагал… Вскоре в заповеднике появился старший Урусбаев, лидер союзного Казахстана. Убеждал, мирил, пригласил всех на Байконур. Пусть оценят чудесное преображение края на основе дружбы соседних народов. Да, это была первая попытка, но «батьку» не остановила первая, не совсем удачная. Позже его затея наполнилась продуктивной материей именно за счет Байконура. Украинские молодые лидеры, даже прозападники, были потрясены, но еще упирались. Брожение в Евросоюзе и подтопление США ускорили историческое примирение.
       Вспомнили Тараса Федоровича Павлюка, Якова Острянина и, конечно, Богдана Хмельницкого. Вместо казацких старшин выступали предприниматели, профсоюзы, православное духовенство. Опять Переяславль. Как в 1654 году, опять Всенародная рада. Только теперь голосовали за вступление в ВВП, Конфедерацию на особых условиях. Суверенитет оставался незыблемым, но братоубийственной вражде был положен конец.
       Андрей Андреевич узнал, где разместилась Ольга, и поспешил навестить самостоятельную дивчину. Надо же, без протекции, с окраины Гомеля, пробилась в Россибию. Увлекалась фантастикой со школы, затем поглощала как романы, так и научные статьи. Наивность «Аэлиты», произведения Беляева и Ефремова, забытый роман «Гриада» пробуждали в ней странные образы, и только позже ее ободрил диагноз Низама: «Одержима психограммами, наш человек». Кобов и Винз все же докопались, что она дальняя родня всех сразу: Громыко, Мельниченко, Панфиловичей. Представители этих фамилий не были удивлены и обрадовались такой вести (их не посвящали), лишь один Андрей Андреевич знал, куда ей выписан пропуск. «Старожил на КПП» еще апеллировал порой категориями охранного подразделения полигона.
       Дар Георгиевич понимал, что без общения с постаревшим «драконом», «биороботом гиперборейцев», им не обойтись. Электронный анабиоз хранителя под надежной охраной, так учредители распорядились, давая покой «чуду-юду». По сказке все построено, про шестую земную цивилизацию предшественники знали почти все, сомневались в исходе. Но надежда умирает последней. Поэтому хранитель мудрости делился наработками своих создателей, даже не будучи запрограммирован на иные. Отец