лук скорода должен расти поблизости. Думаешь, что конский щавель и толокнянка альпийская просто так здесь появились? Природа все продумала, Земля живет и развивается.
- А где животные? – Маша озиралась в надежде увидеть оленей, лисиц.
- Попрятались! Но недопесок где-то рядом. Чует мое сердце недоросля…
- Кого, теть Даш?
- Подростка песца. В норе, как и лисёнок. Им надлежит носа не высовывать из норы до поры. Малоопытны, увлекаются и попадают в капканы.
- Вот как? Везде одно и то же. Взрослые всегда правы! – Маша не сдержалась, сдерзила старшей.
- Забота о подрастающем поколении… - женщина вроде не придала значения ее выпаду.
- Мелочная опека и разрушение мечты! – Маша покраснела, надула губы, замкнулась.
- А это что за экземпляр? – биолог сделала вид, что увлеклась и не раскусила вызова. О том, что жена «чекиста» - прирожденная лицедейка, девушка не догадывалась – больно проста она с виду. «Окрутить» алтайского британца не так просто, но Бред разглядел в ней и скрытые таланты. – Угощение для оленихи от шеф-повара…
Ландшафтные впечатления лишь отчасти заглушили затаенные мысли девушки. Скорее, наоборот: рассказы о лисенке в норе и бестолковом недопеске она перенесла на себя. Чем она лучше? Седьмой, а теперь, в связи с причастностью к программе «Парень», пятый круг посвящения – награда. Он все дальше от ее голубой мечты – вылететь из гнезда. Она птичка клеточная, вольерная, и зачем Егор ее привлек? Наблюдала исчезновение Юаня по видео и думала о загадочном Ральфе. О возможной сопернице Яне Ковалевской. Очередная дуэль в сети не выявила явной победительницы, но у нее – скрытое ранение. Скрыла от Киммера, но Эльза, временно оставленная в Россибии вместе с любимым учителем, Шмидтом, заметила очаг. Немочка приятная, знает историю, рассказывает о терпящей бедствие Европе с болью. Везет! Пригласили Шмидта задержаться – он с удовольствием, а влюбленная в шефа аспирантка без него жизни не чает. А Ральф? Мария представляла смелого Юаня на судне викингов, он борется со стихией и несправедливостью в обществе. Тянет к нему, хотя его фото слабое. Зато характер нордический, стойкий, такие варяги со славянами роднились. Это ей Эльза напела между делом. Арийка!
Шмидт, Смит, Ковальчуки, Коваленко – одного мирового корня «ковать», с Кузнецовыми, как утверждал папа, родственники. Пусть! Но эта несносная Яна Ковалевская – врагиня. Наверняка, вредина, уродина, из ляхов, шляхтичей, как называл поляков дед Андрей Андреевич. Маша с ним солидарна не только как русская с белорусом, а по духу. Яна издевается, дразнится, она неравнодушна к Ральфу, она видит в Марии соперницу, зазывает в гости неспроста, заочной дуэли ей, видимо, мало. Маша ревнует, за счастье обязана бороться. Потомок викингов готов сам с ней лично познакомиться, но это же невозможно? К ним в автономию без особого приглашения, рекомендации из Москвы и строгого конкурса не попадешь. О приглашении скандинава она и думать не смеет, у них в закрытой автономии так все запущено. Любовный интернет – треугольник на расстоянии, как выражается Оля, на электронно-осязательном уровне. Сочувствует, но помочь не в силах. У них с Егором – счастливая пара, почти единое целое, судьба. А Машиной половинки рядом не обнаружено.
Дарья Винз словно угадала мысли девушки, положила руку на плечо.
- Суженый, ряженый, приходи ко мне наряженным. Воображаешь, Маша, создаешь идеал?
- И что плохого, теть Даш? – Кузнецова не стала скрывать очевидного. Ведь приглашение биолога с целью замены подруги приняла не просто так.
- Виртуальные связи не самые порочные… Но опасные для дев.
- Скажете тоже, - застеснялась Маша.
- Распыляет ментальность. Я тебя, девочка, понимаю. И консерватора-мужа не могу упрекать за верность присяге.
- Какой?
- Долгу, чести. Его путь в Россибию сложен и тернист. Алтайские британцы далеко не все порядочны.
- У нас крепостное право?
- Похоже. Утрируешь?
- В Москву без визы и сопровождающего не выпускают. Цитата Урусбаева – серьезный довод.
- Обстоятельства, милая Маша. Думаешь, Бред не понимает? Сухарь? У нас же двое – мальчик и девочка. Свобода личности, выбора положены на алтарь высшей цели. Мы – шанс человечества, Маша. – О «пилении» мужа она умолчала.
- Я хочу простого женского счастья. Любимой работы.
- И ощутить Вселенную. А как же миссия Родины?
- Ради России и Россибии я готова. Вы же знаете?
На какие жертвы она способна, девушка пока не ведала и сама. Зато у ее мудрой собеседницы мелькнула идея, которая могла быть компромиссом, но с далеко идущими последствиями. Женщина застыдилась возникшего в голове варианта, упрекнула себя в растущем влиянии супруга. Муж и жена – одна сатана, но она же ученый, способный накопленное переводить в иное качество.
- Подготовку оценивает комиссия, как и степень зрелости, - строго заметила биолог, сомневаясь в своей совести за смелую версию разрешения душевного конфликта своей собеседницы. Участие, хи… Помощь девчонке, но какой ценой? Дура я и непорядочная подруга Динары! Хотя… Последнее слово за родителями, членами коллегиального совета, да и Москва не пропустит.
- Вы что, теть Даш? – девушка заметила тень сомнения на лице биолога. Русская, открытая натура, к лукавству не приучена, но с таким супругом…
- Олениха на сносях, рвется в матриархат.
- Скажете тоже, - ухмыльнулась Маша.
- Увидишь.
Оленей вызвал Выхэ: то ли посвистыванием, то ли заклинанием. Одичавшие животные окружили его, признавая в нем хозяина. Зато угощение они получили из рук биолога, беременная олениха лизала соль из лотка, Дарья что-то шептала.
- Ай, яй, - ухмыльнулся механик. – Опять, однако, хочешь из самки вожака делать.
- Не все же вам, мужикам, - шутливо отозвалась Дарья. – А чум ставить тебе, абориген-хозяин.
Далее все было не так, как представляла себе Кузнецова-младшая. Пирамидальное строение из шкур и пластика надувалось благодаря насосу, олени ходили вокруг, подчиняясь беременной самке.
- Прошу вас, дамы! Русский парень гостеприимен! – раскосый абориген пригласил их внутрь. Очаг дымил, угощение из термосов, видимо, входило в состав надувного чума.
- Нектар и амброзию не забыл, - Дарья Винз оттеснила «хозяина» от «скатерти», давая понять, что в хате казачка главнее.
Абориген усмехнулся, подвинулся, остановил заинтересованный взор на баночке с маринованными грибами. Маша знала эту заготовку, не раз угощалась творениями сибирячки.
Сладкая дрема овладевала нежно, навевая виртуальные образы, реализуя открытые и затаенные желания. Города, страны возникали из ниоткуда… Варшава, Ковальская в мундире крылатых гусар хочет взять в плен соперницу, но не тут-то было. Ханские нукеры, легендарная Тан-Туга, в честь которой, якобы, Туга получила свое имя. Это версия мамы, она чтила память любимой жены хана, дочери темника и русской полоненки. Та, как она считала, помогала сближению Руси и Орды, труды Гумилева в доме на видном месте. Соперница бежит, но где же Ральф? Он в своей лодке, но ускользает лик, уплывает викинг. Какие-то картины, взрывы, перестрелки, детские крики. Это большой мир, планета Земля, переживающая и негодующая, осуждающая поступки людей. И Мария не может мириться с этим, она усматривает укор в лике святой Девы, она же Мать Мира, Пречистая… Девушка не просто рвется из Россибии, она хочет помочь, удержать, вразумить. Она несется, заграждает, упреждает, эмоции не сдерживаются ибо они – оружие, сильнее ядерного.
Ей не дано видеть, как Дарья и Выхэ внимательны к ее сонным выкрикам, но таинственный шаман улавливает стоны, стоны души, ученый биолог фиксирует видения на особый прибор – «ЭГ». Состояние транса и очищает, пробуждается дар ясновидения. Чум-пирамида – тоже наследие предков.
Очнулась она бодрой, оптимистично настроенной ко всем начинаниям, предвидя повороты в судьбе и возможные перипетии. Повзрослев за час, она ощущает многомерность мироздания и свою роль в ней. Капризы, навязчивые желания – все детское, уходящее.
- Ну, как тебе? – Дарья Винз смотрит на нее по-матерински.
- Сон накатил, всякая всячина.
- Так со всеми в тундре, в чуме. Верно, товарищ местный?
- Однако… - Выхэ ничем не выдал наукообъяснимый обряд и покинул убежище от ветров и морозов.
Младшая из Кузнецовых не догадывалась, что ее экскурсия тщательно спланирована, обусловлена тайным договором родителей с четой Винз. Томление девушки чутко уловила Эльза. Взгляд со стороны, поделилась с Киммером, тот вызвал родителей на «беседу». Подключились Дарья и Бред, организовали «замену», ясновидение в пирамиде. Мнение супругов Винз не совпадали, а дискуссия касалась не только Маши.
- Твое духоборство порой довлеет, - Бред упрекал жену за увлечение идеями одной из забытых ветвей христианства.
- А ты увлекся русофильством, Бред! – не сдавалась Дарья. – Русские, этруски, арии, гиперборейцы. Историческая миссия россибов.
- Как авангарда сплочения и выживания народов, - подтвердил потомок аристократов. Им всем, казакам, вольности подавай.
- Получишь, как же, с таким муженьком. В Сибири крепостного права отродясь не было. А тут из автономии шаг влево, шаг вправо – и яма-ловушка.
- Заметь, Даша, без выстрелов и летальных исходов.
- Утешил.
Голоса детей, возвращавшихся со спортивных занятий, - сигнал для прекращения прений. Облегчение, как затюканные школьники старой системы образования при звуках звонка, испытали одновременно. Бред пошел встречать наследника и наследницу, жена занялась ужином. Умная казачка-сибирячка не зря считалась и продвинутым биологом: она знала, что осадок от их спора останется на ночь, а этого допустить нельзя.
«Придется на ночь квас с хреном пить, - рассуждала Дарья. – Детям – морс клюквенный с медом, нам с милым – «напиток любви». Средство проверено, оно начнет действовать в полночь, желание уберет весь негатив дня. «Медовый месяц» у них длился более десяти лет, от предстоящего женщина слегка покраснела, как невеста в первую ночь, а настроение поднималось со скоростью стартовавшего спринтера. И стоит ли сейчас говорить мужу о смелом варианте развития Маши, его осенившем? Не много ли она на себя берет, биолог? Гомоведы куда компетентней в данном вопросе.
14. – Это даже настораживает, - с досадой произнес Координатор направлений, и сотрудники уловили упрек в свой адрес. Но ведь делалось все возможное. С электронной начинкой телепортационного аппарата под названием «Парень» не прекращаются ни на секунду попытки установить связь. Слиперы-эзотерики, курируемые Урусбаевым, стараются законтачить с сознанием живородного ханя. Полное молчание как от нанонавта, так и от его преданного корабля.
Дар Георгиевич сожалел о резкости своих фраз; пропуски живительных медитаций в кузнице давали о себе знать. А ребята стараются, встревожена и общественность. Предотвратить утечку информации невозможно, поэтому и выезд за пределы автономии затруднен. «За что боролись, на то и напоролись», - ворчал Панфилович и не спешил рекомендовать на конкурс членов своей
