транслировали запись “Лебединого озера”.
36.
В КОРИДОРЕ.
Иван Степанович: - Это победа! Это прорыв в лечении любой болезни! Теперь не придется усыплять этих несчастных - стоит показать людям прекрасное, вечное, гениальное - и они выздоравливают! Как просто! Еще Достоевский оставил этот рецепт - “красота”, которая “спасает мир”.
Павел: - Не понимаю, что у вас тут происходит?
Иван Степанович: - Величайший эксперимент!... Интересно, помогает это только больным “телевизороманией” или остальным тоже? Пойдем.
Процессия врачей переместилась в другую палату.
Иван Степанович: - Что у нас здесь?
1-й врач: - Постоянно требуют еду. Кормим их по вашему настоянию с помощью капельниц, настоящая еда не усваивалась, и они страдали “синдромом Ильича”.
Иван Степанович: - Отлично.
Включил Лебединое озеро. Результат тот же. Теперь и эти, не отрываясь, смотрели на экран, позабыв о голоде и жажде. Идут дальше.
Иван Степанович: - Кто здесь?
2-й врач: - Самоубийцы! В следующей палате агрессоры и убийцы, потом сексуальные маньяки и, наконец, горстка Наполеонов.
Иван Степанович: - Хорошо! Всех в холл. Нет, лучше в столовую! Собрать и не выпускать.
Столовая. Сотни пациентов сидят за столами.
1-й врач: - Балет закончился,
Иван Степанович: - Не страшно. Будем показывать только этот канал с человеческим лицом. Пусть играют на скрипках в больших оркестрах, встречаются с великими мастерами, артистами, неважно с кем. Или покажем фильмы, которые можно смотреть, не боясь превратиться в чудовища. Действуем!
Иван Степанович и Павел сидят за одним столом, наблюдая за пациентами, которые смотрят телевизор. За соседним врачи и Машенька.
1-й врач: - Пожалуй, наша клиника для душевнобольных превратилась в самое здоровое место в городе.
2-й врач: - Можно всех выписывать.
Иван Степанович: - Выпускать в заболевший город их опасно… Ждем до утра. Перед сном дадите успокоительное и всем отдыхать. Я у себя.
36.
КАБИНЕТ ГЛАВВРАЧА.
Иван Степанович и Павел пьют чай.
Иван Степанович: - Так! Давай подумаем. Теперь у нас в руках средство - избавление одной “таблеткой”, панацея сразу от всех болезней, но нужно понять, почему так работает именно эта терапия?... Давай размышлять. Все пациенты еще пару часов назад безумно страдали. Были инфицированы, но теперь все болезни отступили… все разом. Почему именно балет помогает, а не лекарства?
Павел: - Видимо, эта вакцина вывела их на новый уровень сознания.
Иван Степанович: - И что? Все эти люди после заражения продолжали делать то, что делали раньше. Но превратились в чудовищ! Делаем вывод - среда обитания, которую создал для себя человек, разрушительна и противоестественна для него самого. Когда он существовал на своем зачаточном уровне развития, с маленьким кусочком мозга - это было незаметно, но когда люди получили доступ к самому себе, к своему разуму и возможностям, заложенным в нем, а особенно привычкам, это проявилось отчетливо… Но стоило им показать балет!
Павел: - Видимо, эта волшебная вакцина помогает воспринимать все по-другому, по-новому! Она усиливает восприятие и делает нас гениальными зрителями!
Иван Степанович: - Ты абсолютно прав!...
Павел: - Поэтому в той прошлой жизни этот же балет не мог воздействовать на людей так, как сейчас.
Иван Степанович: - Конечно, конечно… Ты смотришь замечательный фильм или слушаешь музыку, становишься на миг счастливым, становишься лучше, но мгновение это так мимолетно и коротко, что очень скоро позабудешь о нем и станешь прежним, и делать будешь то же, что и вчера. Но теперь… “Какой кошмар”. А Мэр был прав. Это действительно кошмар.
Павел: - Почему?
Иван Степанович: - Теперь мы не сможем существовать как прежде. Людям предстоит изменить всю свою жизнь, иначе они погибнут. Это, как бросить человека в воду, и тот захлебнется. Теперь ему необходимы новые органы, для того чтобы дышать в новой для него среде. Но тогда у нас два пути: жить по-другому, подпуская к себе только истинные ощущения и мысли, или…
Павел: - Хочешь сказать, теперь они, как инопланетяне на нашей Земле?
Иван Степанович: - Да! Нормальные люди так не слушают музыку и не смотрят гениальное кино.
Павел: - А они отдавались священному занятию, впитывая аромат и красоту так, как могут это делать люди, влюбленные, искушенные искусством.
Иван Степанович: - Но эти - случайные посетители клиники! Заурядные жители заурядного городка с невыдающимися судьбами и жизнью. Противоестественно так внимать красоте! Долго так прожить невозможно! Они не смогут быть такими всегда!... Страшно, Пашка!... А выход только один – искать противоядие. Нужно вернуть их на грешную землю… А пока эта замечательная терапия пусть спасает городок… Завтра же поговорю с господином Мэром. Ну, что – коньячку?
Павел: - Нет.
Иван Степанович: - Уверен?
Павел: - Да.
Иван Степанович: - А я пожалуй приму двадцать капель… Кстати, почему ты пару дней назад не стал пить водку, которую купил накануне, а взял в руки кисть?
Павел: - Откуда ты знаешь?
Иван Степанович: - Знаю. Так, почему?
Павел: - Я художник.
Иван Степанович: - Ты и раньше был художником. Однако… Кому нужны сегодня твои картины?
Павел: - Не знаю. Нужны. Теперь нужны.
Иван Степанович: - М-да!... Извини. За тебя!
37.
ЗАСЕДАНИЕ В МЭРИИ.
Все в сборе. Иван Степанович стоит, закончив доклад. Все шумят.
Мэр: - Так! Так! Спокойно, тихо. Давайте переварим, то, о чем нам только что сообщил уважаемый доктор... Кроме того… Я возвращаюсь из… командировки и что узнаю? Большая часть горожан арестована и томится, можно сказать, в застенках. Я не могу допустить подобное развитие событий, как человек новой формации и как Мэр, черт побери!... А поэтому с особым вниманием выслушал речь доктора – этого, несомненно, уважаемого человека и не шарлатана. Так что же вы нам предлагаете, Иван Степанович? (с восторгом) Балет? Станцевать на стадионе танец маленьких лебедей?
Иван Степанович: - Можно и балет. Главное, снять депрессию, отвлечь больных от психоза. А поможет им в этом только искусство.
Мэр: - Идея, конечно, безумная. Стоит ли придавать значение такой немыслимой инициативе, когда тысячи горожан сидят в обезьянниках?
Посмотрел на томик со стихами, лежащий перед ним, раскрыл, немного почитал, очнулся, захлопнул.
Мэр: – Впрочем, почему нет. В любом случае, хуже не будет. Даже любопытно… Кто у нас в городе отвечает за культурные мероприятия?
Все молчали. Молчали замы. Замы замов тоже не брали слова. Большой человек хлопал маленькими глазками, не понимая, о чем идет речь, налоговая инспектор презрительно скривила губы. Катенька с интересом и азартом стенографировала – ей было страшно интересно. Орлов молчал, что-то рисуя на листе бумаги.
Мэр: - Замечательно. Никто! Допрыгались, господа помощники, дожили. А зачем нам культура? Конечно. Дохода она не приносит. Предприятие некоммерческое, воображения не будоражит. Одни хлопоты да убытки? И головная боль. И что это вообще такое? Да? (посмотрел на Большого человека и Розовую женщину). Что будем делать?
Иван Степанович: - У меня есть знакомый,… мой друг, который имеет прямое отношение к этому вопросу – он художник и, наверняка, сумеет нам помочь.
Мэр: - В нашем городе живут художники?
Иван Степанович: - Да… Один.
Мэр: - Зовите! Перерыв.
Открыл томик стихов. Замы с облегчением перевели дух, замы замов вытерли взмокшие шеи и лбы.
37. МЭРИЯ.
Те же и Павел.
Мэр: - Значит, так. Поскольку основная масса больных заперта на стадионе – оттуда и начнем. Мы не будем танцевать балет, сами понимаете, таких специалистов в нашем городе нет. Но у меня есть другая идея! Вам, Павел, нужно выбрать музыку, хорошие песни! Допустим, спортивные! Песни о дружбе, о городе… В общем, вы понимаете. С этой минуты вы мой зам… Да! Все слышали?! Первый зам! Так сказать, атташе по культуре. И вот вам мое первое задание - отберете лучшие мелодии современности, и все мы завтра встретимся на стадионе ровно в 18.00. Записи находятся в архиве здания местного телевидения и радиостанции, где я вчера…
Все! Не сидим! Работаем! Нужно спасать людей!
38. УЛИЦА.
Вечерело. Теплое весеннее солнце собралось было улечься за далекий горизонт, но теперь не торопилось. Процессия из машин подкатила к стадиону, находящемуся на окраине городка. Отряд ОМОН-а, оцепив сооружение, никого оттуда не выпускал. Люди, на трибунах, услышав непонятное движение, начали залезать на верхушки трибун, на осветительные мачты, даже на огромное табло. Их было очень много, они гроздями свисали с высоты, щерились невообразимыми гримасами, кричали, бросались вырванными с корнем пластиковыми сидениями и всем тем, что можно было взять в руки и швырнуть во врага. Толпа неистовствовала: эти дикари выкрикивали самые неприличные лозунги или просто слова, некоторые снимали штаны, поворачиваясь спинами, показывая в знак особого почтения и любви, свое голое заднее место. Словом, вакханалия продолжалась. Из головной машины процессии вышел МЭР. Его сразу же узнали. Он встал и поднял руку. Люди умолкли, смотрели на него, не отрываясь.
Выкрик: - Шаляпин!
Выкрик: - Споем?
Мэр махнул рукой.
Мэр: - ПОЕХАЛИ!
В это мгновение из динамиков все пространство вокруг огласилось громкими звуками знакомой мелодии! Это был марш, это был гимн!
Эй, вратарь, готовься к бою:
Часовым ты поставлен у ворот.
Ты представь, что за тобою
Полоса пограничная идёт!
Чтобы тело и душа были молоды,
Были молоды, были молоды,
Ты не бойся ни жаpы и ни холода,
Закаляйся, как сталь!
Люди на трибунах опешили и подались вперед. Мгновенно позабыв обиды и болезни, с непередаваемым интересом и радостью следили за происходящим. Эта музыка заставляла их вставать с трибун, четким строем становиться в ровные ряды и, чеканя шаг, как настоящие спортсмены, как олимпийцы, физкультурники, строевым маршем по стадиону начать движение.
Физкульт-ура!
Физкульт-ура!
Ура! Ура!
Будь готов,
Когда настанет час бить врагов,
Со всех границ ты их отбивай,
Левый край, правый край, не зевай!
Уже весь стадион, вся беговая дорожка вдоль трибун превратилась в стройное шествие, в невероятный футбольный исход.
Hу-ка, солнце, яpче бpызни,
Золотыми лучами обжигай!
Эй, товаpищ, больше жизни!
Поспевай, не задеpживай, шагай!
Чтобы тело и душа были молоды,
Были молоды, были молоды,
Ты не бойся ни жаpы и ни холода,
Закаляйся, как сталь!
Мэр: - Открыть клетки! То есть, ворота! Открыть!
Ворота стадиона открылись. Поток людей четким спортивным строем нашел этот выход и устремился в город. Уже всю улицу, ведущую в центр, заполонила колонна недавних сумасшедших, а сейчас спортсменов, футболистов!…
Физкульт-ура!
Физкульт-ура!
Ура! Ура!
Будь готов,
Когда настанет час бить врагов,
Со всех границ ты их отбивай,
Левый край, правый край, не зевай!
Впереди колонны ехали машины сопровождения, рядом автобус, орущий на весь город эту мелодию, а Мэр и его люди теперь шли во главе процессии. Мэр взял под руку Ивана Степановича.
Мэр: - По секрету признаюсь, пожалуй, впервые за годы своего правления по-настоящему почувствовал себя Мэром! Какая невероятная разница протирать штаны в кабинете или вот так, маршем, строем идти во главе толпы. (оглянулся) Нет, не толпы. Людей! А я, Мэр… Да нет, просто один из них, человек, когда-то ученый иду впереди, а эти
