Пашка

неплохо и  Мишка ещё маленький, да и Анютке  восемнадцати ещё нет, должен помогать. Я одна осталась, мне их двоих тянуть сил нет.  Был у нас, видел наш достаток, мог бы и деньжат подбросить. Дочь – невеста, наряды справлять надо, выпускной скоро, и Мишка – школьник, одной обуви не напасёшься. На аппетит тоже оба не жалуются.
- Помогу, правда, немного, но дам - не сомневайся, - заверил её ошарашенный её появлением Пашка.
- А что ж немного-то?- не унималась она. - За столько  лет отсутствия поднакопилось немало.
-  Я в дом недавно въехал, в ремонт  всё вбухал. Заработаю, привезу, -  оправдывался Пашка, тщетно пытаясь унять внутренний озноб.
- Пока ты заработаешь, да пока привезешь, а мне их кормить каждый день надо.  Они растут, успевай в тарелки накладывать,  мне ждать твоих больших заработков некогда. Ладно, давай ужином корми,  я  с дороги.
Она, не дожидаясь приглашения, по-хозяйски встала из-за стола и  широко распахнула холодильник.
– И тут у тебя послаще, чем у нас. Мы себе такое и по праздникам не позволяем. Забурел ты, забурел,  иначе и не скажешь. Надо же,- не переставала удивляться Лидка,- женился что ли, или сам такой хозяйственный стал? Что-то я за тобой раньше этого не замечала.
- А ты в мою сторону  много смотрела?
- Ты один, или женился?- не слушая его, продолжала  шарить по холодильнику Лидка.
- Не один,- буркнул Пашка.
- И давно?
-  Давно.
- И дети есть?
Пашка молчал.
- Значит, - нету. Ну, вот и ладно, Аньке и Мишке легче с тобой разговаривать будет.  Со своими детьми, может, теплее поговоришь, чем со мной,- не умолкала, обрадованная услышанной новостью, Лидка. - Я к тебе их жить пришлю,- сказала она, по хозяйски укладывая на булку кусок колбасы.
Пашка молчал, он не знал что ответить. Он не был готов к такому повороту событий. Конечно, детей он встретит, и даже с охотой. Но то, что теперь Лидка не оставит его в покое, он понял, и не на шутку испугался. Он медленно вытащил из шкафа несколько тысячных купюр и отдал их Лидке.
- Вот, это пока всё, - сказал он и скривил губы в вынужденной улыбке.
- Ну, если пока, то ничего, -  согласилась Лидка. – Хотя, помощь эта сильно маленькая, а дети, между прочим, большие, и растила их я. Как уж там получалось, не тебе судить. Выкормила, вытянула,  по-другому не скажешь, ты и того не делал.
Пашка слушал её и не решался спорить. Лидка была права,  дети росли при ней, не ему и укорять.
Ещё  немного посидев и порассуждав о его жизни,  она заторопилась на последний автобус.
- А знаешь,- уже в дверях сказала она, обернувшись,- пришлю-ка я к тебе Мишку, ты ему шибко приглянулся, он  о тебе два дня  без умолку рассказывал. А как узнал, что ты его отец, так и совсем ошарашился,  страсть как к тебе хочет. Примешь сына, или как?- она стояла и в упор смотрела на Пашку.
Под её пронзающим взглядом внутри всё свело и  передёрнуло.
- Пусть приезжает, а там, как получится. Я от детей не бегаю,- согласился он.
- Так уж и не бегаешь?- не переставала язвить Лидка.- Мишка покладистый, все годы приставал с расспросами об отце. Всё в тебе нуждался, теперь рад, радёшенек, что дождался. Планы строит на вашу совместную счастливую жизнь. Вот пусть  с тобой в неё окунётся, может, потом назад прибежит, да мне спасибо скажет, что столько лет тебя не знал.
Она резко хлопнула дверью, и вышла из дома.
Мишка приехал уже на следующие выходные. Он робко постучал в дверь и нерешительно вошёл в комнату. Пашка, увидев сына на пороге, даже обрадовался, мальчишка ему ещё тогда приглянулся. Тот это почувствовал и быстро расслабился, вписался в Пашкину жизнь легко и сразу.  Мало спрашивал, всё больше глядел на отца и улыбался.  Вначале  приезжал каждые выходные, потом начал наведываться и посреди недели. Парень буквально прилип к нему и ходил следом, что, естественно, не могло остаться без внимания раздражённой Оксаны. Она, молча, недовольно смотрела на него и  многозначительно громко  вздыхала. По - всему было видно, что в её планы это никак не входило. Пашка же встречал сына с нескрываемой радостью, и всюду с охотой таскал за собой.
- Пап,- однажды сказал Мишка,- а можно я у вас в деревне учиться буду? Школа же и здесь есть,  мне домой никак возвращаться не хочется. Тут классно, и ребята хорошие, ещё лучше городских.
Пашка уже и сам успел привязаться к нему. Что-то влекло его в этом совсем непохожем на него парнишке.
-Ну, я не знаю, - ответил он нерешительно,- это совсем не простой вопрос. Как мать посмотрит, и как со школами всё это уладить. Одного нашего желания тут не хватит.
Услышав такой ответ, обрадованный Мишка бросился к нему на шею и начал убеждать, что мать он  уговорит в два счёта, и та  обязательно  придумает, что  надо делать.  
- Ты только тут меня устрой, а, пап? Мать всё равно кого-нибудь опять приведёт, а они все противные, ещё и дерутся,- не отставал сын и умоляюще смотрел  ему в глаза.
Узнав о намерениях Мишки поселиться у отца, Оксана пришла в ярость.  
- Я для чего дом обустраивала?- кричала она,- надеялась, жить начнём, а что теперь? Я  столько лет за тобой хожу. Моё мнение не в счёт что ли? Выскоблила дом, а теперь в нём, этот пацан жить будет, а я только гостьей зайду?
Пашка нервничал, и не знал, что сказать. Оксана во многом была права, она все годы помогала ему,  её женская рука чувствовалась во всём, что его теперь окружало. Да и в деревне все давно их поженили, а тут - такой поворот.
- Теперь пересуды пойдут,- не унималась Оксана, -  вся жизнь насмарку, такой возраст у пацана. Да разве он даст спокойно жить? Он уже сейчас на меня волком смотрит, дай волю, укусит.
- Да что тебе до пересудов?-  сокрушался Пашка. Мало про вас с мужем судачили что-ли?  Он сколько лет к вам мотается, и нервы тебе треплет,  я же молчу. А ко мне сын приехал, тебя не трогает, так ты взялась истерики с обидами закатывать. Мне их смолоду хватило, из дома без оглядки от этого убежал. Ты давай убавляй обороты, а нет, так и вовсе сюда дорогу не топчи. Ничего хорошего у нас, стало быть, не выйдет.
Оксана выбежала, громко хлопнув дверью.
Новость о появлении Мишки в деревне разнеслась мгновенно.  Пока Пашка мыслил, что и как делать, председатель сам наведался к нему и сказал, что со школой, если будет нужно, всё уладит.
-  Ты в городе решай,-  подытожил он свой визит, - а на месте мы в два дня всё оформим. У нас тут народ проще, душевнее, понятливее, а стало быть, и сговорчивее.
 Вскоре  Мишка уже  бегал в деревенскую школу. Приезжала довольная Лидка и сказала, что  если  Мишка будет жить с отцом, то Анютку она уж выучит как-нибудь сама, хотя от денежной помощи отказываться не намерена.  В этот свой  приезд она встретилась с Оксаной, та угрюмо хлопотала по дому.   Женщины, словно две кошки,  настороженно ходили мимо друг друга. Оксана ненавидела её и опасалась, Лидка тоже ненавидела и торжествовала. «Мне только их разборок тут не хватало, - негодовал Пашка. - Не вцепились бы друг в друга. Обе одинаковые, не растащить будет, ни одна не уступит».
-  А ты поставь их на место,- советовал председатель. - Сына взял и всё, дальше живи своей жизнью. Бывшую здесь не привечай, жёстко поставь условия. Мол, сын пусть живёт, а ты здесь не надобна, у тебя своя жизнь, не путайся. Надо будет ей сына увидеть, отправишь  его домой. Руби сразу,- настаивал он. - А то две бабы в такой клубок свяжутся, вся деревня не распутает. Нам одного Гришки Оксанкиного хватает. Ну, к нему хоть все давно привыкли, опять же он свой, из этих мест родом. А эта городская гюрза пусть тут воду не мутит, и без неё звон по всей деревне идёт. Вон бабы во всех углах судачат про твои дела, в каждом доме это первая тема. Ни к чему мне всё это, совсем ни к чему. Давай руби эти скандальные концы,-  настаивал он.
Пашка во всём соглашался, и в очередной Лидкин приезд серьёзно с ней разругался.  Та, разозлившись не на шутку, обещала прислать  к нему ещё и Анютку на все праздники, и выходные,  а то и на всю жизнь. Но сделать этого ей не удалось, Анютка была уже взрослой, и смогла противостоять матери.  Между  ними начались серьёзные раздоры. Лидка никак не могла успокоиться, что получила запрет  бывать в Пашкином доме. Опять же, она прознала, что он не женат, и Оксана просто приходящая соседка, у которой есть муж, пусть хоть и бывший.  А для Лидки, это означало, что та ему никто, и если Пашка за столько лет не оформил с ней отношения, значит, пусть   эта соседка сидит и не кукарекает. К тому же, она  по её словам, скучала по сыну, хотя жизнь вдвоём с дочерью теперь складывалась куда легче, особенно в материальном плане. Пашка каждый месяц подкидывал ей деньги  то на кофточку дочери, то на сапоги. И девочка интуитивно вставала на сторону отца, когда разъярённая мать придумывала разные хитрости, чтобы отяготить его холостяцкую жизнь. Вскоре в их доме появился очередной   материн сожитель,  и Лидкины  приезды в деревню прекратились. Но зато жизнь Анютки наполнилась серьёзными неприятностями. В этот раз мать привела в дом мужчину моложе себя  почти на двенадцать лет. Ему негде было жить, он недавно разошёлся с женой, и охотно перебрался  к ним.
Анютка ловила на себе его наглые взгляды, боялась их, опасалась оставаться с ним одна. Он это почувствовал, и начал действовать более ухищрённо. Лидка, ослеплённая очередной волной любви, заглядывала ему в глаза,  и на жалобы  и слёзы  дочери реагировала громкой руганью и угрозами. А когда однажды она случайно заглянула в  ванную, где её драгоценный верзила пытался насильно целовать Анютку, вцепилась в волосы дочери и драла,  пока та не смогла  от неё сбежать. Именно тогда  дочь в первый раз  появилась в доме отца.  Пашка думал, что и Лидка примчится очень скоро, но в этот раз она явно не торопилась с приездом. Встретившись ещё и с Анюткой, Оксана словно с цепи сорвалась. Бросалась на  детей, плакалась всем соседям, ища в их лице поддержку,  и Пашка после громких  многочисленных скандалов был вынужден впервые надолго прекратить  их отношения.  Деревня гудела, председатель обходил Пашкин дом стороной. Анютка ни под каким предлогом не хотела возвращаться домой,  и Пашке пришлось самому поехать к Лидке, чтобы разрешить эту проблему. Он много передумал, подготовил слова, но сказать это всё у него не получилось. Лидка с порога обрушилась на него,  кричала, что такая шалавая дочь ей здесь не нужна. Нервно собрала её вещи и  бросила их к двери ему под ноги. Сожитель смотрел на них и посмеивался,  Лидка фурией летала по квартире, стараясь ему угодить. После этого скандала Пашка, так и не получив определенного ответа, что теперь делать Анютке, уехал обратно в деревню. Жизнь обрела неожиданно тревожный поворот.
«И зачем я сунулся к ним?- укорял он себя уже в который раз. - Хотя, с другой стороны - детей жалко. - По всему видно, страдали они оба, и у него им теперь явно лучше. - Свои же дети, - размышлял он.- Как тут не помочь? Сам болтался ненужный, без угла, знаю, что это такое, самому в тяжёлые годы чужие помогали. А он родным детям, помогать бы не стал, не по-людски это. Что будет, то и будет», - успокаивал он  себя. Но покоя в душе не было ни днём, ни ночью.
Деревня гудела, как улей,  мнения  сельчан разделились. Одни  сочувствовал Пашке,  кто-то открыто посмеивался над ним,  и поддерживал его бывшую жену, которая столько лет одна тянула детей и теперь хочет пожить для себя. А он - непутёвый папаша -  просто обязан