я уверен, что это один чёрт, который хуже дьявола, захотел увеличить свою долю, и имя этому чёрту Червяк. А на что ему увеличивать свою долю? Детей у него нет, да и быть, кажется, не может. Жена - не жена, а только видимость, что жена. Ей он и не подумает что-нибудь оставить. Скорее утопит все свои денежки на дне моря, чем кому-нибудь отдаст… Жена! Подумать только: Червяк женился! И не как-нибудь, а законным образом. Мне, положим, и в бреду не захочется заиметь жену, а тем более - такое немое страшилище… А если и захочется заполучить кое-кого в жёны, то это особый случай… А он взял да и женился. Положим, женщина, которая не говорит, может пойти на вес золота, но в остальном… И глаза! Всего один только раз на меня взглянула, а у меня мороз прошёл по коже, и это много значит. Ничем меня не смутишь, но тут я чуть не вздрогнул. Будто огнём на меня полыхнуло. И на что Червяку женщина с такими глазами? Она словно бы из преисподней вылезла, не иначе. Да хоть люби она меня, будто я единственный мужчина на свете, угождай мне, словно я персидский шах, будь первой красавицей мира, но, если у неё такие глаза, меня возле неё не удержит и сам сатана, её повелитель.
Он покрутил головой и оскалился в широкой улыбке.
- А всё-таки, кто бы мог предположить, что Червяк женится? Ну и дела!
Ругательство, которое он пустил, было весёлым и рассмешило бы любого морского волка, окажись у того хоть малая доля юмора, но из темноты до него донёсся испуганный вскрик.
- Что это за пташке такой не спится? - громко осведомился Хьюго. - Покажись-ка, красоточка!
Его грубый интерес не представлял угрозы для женщины, оказавшейся в этом уединённом месте, но напугал её почти до потери сознания, так что она не закричала, не побежала прочь, а стояла, сжавшись и молитвенно сложив руки в немой просьбе не причинить ей зла.
- Да ты напугалась, красавица? - развязно спросил моряк. - Не бойся, не трону, если сама не захочешь… Э, да ты совсем молоденькая…
Он осёкся, когда при свете луны перед ним возникло нежное, милое, почти детское лицо, на котором горе и усталость смешались со страхом и безнадёжностью.
- Как вас зовут? - спросил Хьюго, меняя тон на более почтительный.
Девушка, как зачарованная, смотрела на него огромными, чуть запавшими, серыми глазами.
- Элизабет, - с трудом выговорила она.
- Элизабет, - как эхо, повторил моряк.
Лёгкая грусть скользнула по его лицу, но девушка ничего не заметила, а он тряхнул головой, чтобы отогнать навязчивое воспоминание.
- Сколько же вам лет? На вид не дашь и пятнадцати.
- Мне шестнадцать лет, сэр, - прошептала девушка, отступая и затравленно оглядываясь.
Хьюго с невольной жалостью окинул взглядом её хрупкую фигурку.
- Зачем вы здесь? Разве порядочным девушкам можно здесь ходить, да ещё в такое позднее время? Я вижу, что с вами случилась какая-то беда. Чем я могу вам помочь?
Взгляд Элизабет напомнил моряку взгляд раненой лани.
- Спасибо, добрый человек, но мне никто не сможет…
Её прервал сильный кашель.
- Вы больны, Элизабет. Я отведу вас домой, - решительно проговорил Хьюго, стараясь смягчить привычную грубость голоса.
- У меня нет дома.
- Куда же вы пойдёте?
- Не знаю, - с тоской, почти в полузабытьи пробормотала девушка и пошла по тропинке к морю.
Хьюго заметил, что платье на ней дорогое и хорошо сшито, но уже начало изнашиваться, словно за ним не было надлежащего ухода. Ему не составило труда её догнать.
- Там ничего нет, кроме моря, мисс. Вам следует идти в город. Вон туда.
По бледным губам девушки пробежала улыбка.
- Спасибо вам за участие, сэр. Идите своей дорогой и не думайте обо мне. Я знаю, куда мне нужно идти.
Хьюго проницательно посмотрел на неё и нахмурился.
- Каждому живому существу дорога собственная шкура, леди, и никто, кроме человека, ещё не додумался добровольно с ней расставаться. Извините меня за грубость, мисс, но, похоже, вы затеяли большую глупость. Это хорошо, что вы встретили меня, потому что я таких глупостей не одобряю. Не знаю, что с вами произошло, но это не повод перестать жить. Переночуйте в ближайшей таверне, а завтра будет видно, что вам делать. Пойдёмте, Элизабет, я провожу вас.
Хотела девушка воспользоваться любезностью моряка или хотела отказаться, неизвестно, но ей поневоле пришлось повиноваться, потому что он очень решительно взял её за руку и, несмотря на лёгкое сопротивление, повёл к таверне, откуда недавно ушёл.
- Думаю, мисс, что вам не следует показываться в общем зале, - рассудительно сказал он.
- Мне всё равно, - безжизненно прошептала она.
Хьюго показалось, что она вот-вот упадёт от изнеможения.
- Тебе-то, может быть, и всё равно, да, похоже, мне это не всё равно, - пробормотал он себе под нос, отходя от спутницы и колотя в заднюю дверь. - Вот уж не думал, что сегодня мне предстоит выполнять работу рыцаря. Не скажу, чтобы это было неприятно, однако хлопотно иметь дело с юными девицами из хорошей семьи. Наверняка поссорилась с родными, ушла из дому, и теперь ей свет не мил, а назавтра одумается и решит вернуться к своим.
Он перестал стучать и прислушался.
- Вот проклятый Червяк! - заворчал он, искоса посматривая на свою подопечную. - И не подумает, что надо поспешить… Да вот и он.
Загремел засов, и дверь приоткрылась.
- Кто здесь? - настороженно спросил мистер Паркер.
- Открывай шире, приятель, и впускай добрых людей, - ответил Хьюго и широко улыбнулся. - Что, не ожидал меня так рано? Да пошевеливайся же, черепаха медлительная, как сказал бы почтенный Филин.
Мистера Паркера перекосило от этого дружеского обращения.
- Хьюго, я же тебя просил… - начал он.
- Я не один, а с дамой, - прервал его моряк. - Вон она стоит. Приготовь для неё комнату получше, но подальше от прочих постояльцев. Считай, что это моя гостья, так что окажи мне дружескую услугу и устрой её поудобнее.
Мистер Паркер ухмыльнулся и прищёлкнул пальцами.
- Ты даром времени не теряешь, Хьюго. Кажется, недавно у тебя была одна…
- Не гадай, Вилли, всё равно не угадаешь, кто влюблён в меня, а в кого влюблён я, да и влюблён ли. Эта девушка не из числа тех, с кем я водил знакомство, но ты её прими, как мою лучшую подругу, только почтительнее. Кажется, она больна, так что обеспечь ей уход.
- Сейчас я позову жену, - ответил мистер Паркер, кривя бледные губы. - Устрою твою лучшую подругу как должно… Дора!
Миссис Паркер явилась на зов немедленно, отчаянно хромая от спешки, и устремила на своего мужа чёрные, горящие, как уголь, глаза. Хьюго почти забыл про свою спутницу, следя, с какой преданностью эта уродливая смуглая женщина внимает властным распоряжениям своего супруга.
- … У неё есть какие-нибудь вещи, Хьюго? - прервал наставления мистер Паркер.
Хьюго искоса взглянул на Элизабет.
- Похоже, что нет. Достань ей всё необходимое, Вилли, а счёт я оплачу.
Мистер Паркер сильно удивился.
- Опомнись, Хьюго! Какие между нами могут быть счёты? Неужели я не окажу тебе эту маленькую дружескую услугу даром? Предоставь Доре заботу о леди и не беспокойся ни о чём. Ручаюсь тебе, что моя жена ни о чём не забудет.
- Хорошо, Вилли. Завтра утром я навещу свою знакомую, а о ночи мы уже договорились, поэтому прощаться не буду… Элизабет, идите с этой женщиной, она позаботится о вас, а завтра мы вместе подумаем о том, что вам делать.
Он проследил, как бережно Исидора Паркер повела изнемогающую от голода и усталости Элизабет в дом, и решил, что девушка пока в надёжных руках, а страшная испанка не так уж страшна, как ему показалось вначале. Кивком попрощавшись с содержателем таверны, он пошёл к морю по той же тропинке, на которой встретил Элизабет, посвистывая и добродушно ругаясь.
Мистер Паркер хмуро посмотрел ему вслед и задумался. Постепенно его чело прояснилось, и он зло рассмеялся.
- Рассказывай сказки другим, Бешеный, а меня ты не обманешь, - сказал он самому себе. - Хорошо, что ты привёл свою девку ко мне. Не беспокойся, я закрою глаза на ваши шашни и сделаю вид, что она непорочная святая. Не та ли это дамочка, с кем ты тайно встречался?… Дора?
Мистер Паркер вздрогнул и повернулся к неслышно подошедшей жене.
- Я же велел тебе не подкрадываться, как кошка, чёртова идиотка! - грубо крикнул он. - Устроила эту девицу?
Исидора усердно закивала.
- Так чего стоишь, вылупив глаза? Иди, работай! Ну и образина! Ты и на женщину-то не похожа, тварь. Угораздило меня на тебе жениться! Ох, и осёл же я!
Выразительные чёрные глаза подёрнулись слезами, и это подзадорило мистера Паркера.
- Да ты должна мне руки целовать за то, что я спас тебя от смерти! Целуй руку, уродина! На колени!
Женщина опустилась на колени и поднесла руку мужа к губам, но тот вырвал её и с размаху ударил жену.
- Не смей дотрагиваться до меня своими грязными лапами, дрянь!
От пинка Исидора повалилась на пол, а мистер Паркер в упоении ударил её ещё несколько раз. Покорность жены вызывала в нём желание обзывать её самыми грязными ругательствами, бить и издеваться над беззащитным существом с изощрённой жестокостью.
- Вылижи мне ботинок! - велел он. - Да смотри, чище лижи, а не то выброшу на улицу. Куда тогда пойдёшь, а, немая скотина? Работай, работай своим поганым языком, чертовка!
Засмеявшись, он пнул жену в грудь носком ботинка и вышел, а женщина в тоске глядела на захлопнувшуюся дверь, а блестящие от слёз глаза её были полны любовью и преданностью. Встав на ноги, пошатываясь, она подошла к зеркалу и беззвучно застонала, глядя на своё отражение.
Утром следующего дня Хьюго уже был в таверне «Весёлая лошадь», но ему пришлось подождать, пока измученная девушка проснётся и сможет его принять.
- А знаешь, Вилли, - сообщил он своё наблюдение, - у тебя заботливая жена и, что поразительнее всего, она тебя любит.
Мистер Паркер самодовольно засмеялся, не замечая некоторого сарказма, который позволил себе моряк.
- Влюблена в меня, как кошка, - подтвердил он. - Если я скажу, чтобы сунула голову в камин - сунет. У тебя, Хьюго, было много женщин, но ни одна из них не любила тебя так, как любит меня эта несчастная.
- Немудрено, ведь ты спас её от голодной смерти и приютил… на законных правах. Мои дамы в моей помощи не нуждались, а за мои денежки благодарности не чувствовали.
Он задумался о чём-то недосказанном и вздохнул.
- А ты, Вилли, любил когда-нибудь по-настоящему? - вдруг спросил он.
Мистер Паркер растерянно воззрился на моряка.
- Любил?..
Хьюго тряхнул головой и с разгоревшимся интересом ждал ответ.
- Ну да, любил ли ты хоть одно живое существо? - повторил он, расширяя понятие любви. - Жену ты не любишь, это ясно. Меня ты не любишь, хоть мы и связаны с тобой и общим делом, и общим прошлым. На «Эдеме» ты не любил никого, даже Джо, Энди и Одина, хоть и пользовался их поддержкой и расположением. Но хоть кого-то ты любил?
- Что за чушь лезет тебе в голову? - досадливо поморщился мистер Паркер. - Я хорошо отношусь и к тебе, и к Доре, хорошо относился к Джо, Энди и Одину. Разве этого мало? Почему я должен кого-то любить? Разве ты кого-то любишь? Может, эту девушку, которую ты привёл вчера? Ну, это было бы мне ещё понятно. А вот с какой стати тебе любить Одина или Джо? Кто они тебе: родные, близкие? Поплавали вместе и расстались, словно чужие. Где теперь Джо? Да он и встретиться-то с тобой, контрабандистом, не захочет, ведь, говорят, он попал к нам случайно, а как отстал от наших дел да стал чистеньким, он и побоится вымазаться в
