не видать, она поджала губы и пошла прочь, бормоча жалобы и ругательства вперемежку.
Хозяин таверны любезно приветствовал каждого вновь прибывающего клиента, ласково улыбался, разнося заказы, весело поощрял жену, снующую от столика к столику, но на душе его было сумрачно. Он жалел потраченные зря деньги и проклинал Элизабет. Появление миссис Грин напомнило ему о крушении надежд на изощрённую месть капитану Хьюго Линчу. Он был глупцом, заподозрив его в глубоких чувствах к этой женщине. Не первый год и даже не первое десятилетие знает он Хьюго, так что не ему бы обманываться. А он, глупец, возомнил о невозможном и продумал для своего старинного приятеля грандиозный план медленной изощрённой пытки, пытки над душой, которая, как известно, гораздо страшнее, чем пытка над телом. Глупец! Глупец! Глупец!
Глава 8
Отчаяние мистера Паркера
Через три с половиной месяца мистер Паркер готов был завыть от отчаяния, вспоминая, как нелюбезно он обошёлся с миссис Грин. А произошла такая перемена в его настроении, когда капитан Линч привёз очередную партию контрабандного товара. Он, как всегда, вошёл в общий зал, сел за дальний столик и сделал заказ. Сам хозяин в это время отдыхал, и Исидора пришла в заднюю комнату, чтобы сообщить ему о прибытии гостя. Он наградил жену тумаком и поспешил к приятелю. Увидев Хьюго, он замер: моряк в рассеянности вертел в пальцах левой руки стакан, а указательным пальцем правой - бессознательно чертил на поверхности стола букву «Э». У мистера Паркера перехватило дыхание. Не забыл, оказывается, его заклятый друг свою Элизабет, а значит, не таким уж он был глупцом, построив планы мести на его чувстве. Теперь ему придётся налаживать испорченные отношения с миссис Грин, следить за матерью и ребёнком и выбрать удачный момент для нанесения удара. И деньги! Вновь на всё это потребуются деньги!
Уладив коммерческие дела с капитаном Линчем и распрощавшись с ним, мистер Паркер бросился в город к знакомому дому. У двери он увидел какую-то старуху.
- Не могли бы вы мне сказать, где живёт миссис Грин? - вежливо спросил он.
У женщины были усталые глаза, глядевшие на мир с выражением безнадёжной обречённости, а лицо носило следы постоянного недоедания.
- Миссис Грин живёт здесь? - закричал хозяин таверны, думая, что старуха глухая.
Она перевела на спрашивающего тусклый взгляд и ответила неожиданно бодрым голосом:
- Нет её. Уж с неделю будет как умерла.
Мистер Паркер почувствовал, что эти слова почти физически его оглушили. Он ожидал чего угодно, но только не известия о смерти своего агента.
- Да кем вы ей приходитесь? - полюбопытствовала старуха, и её взгляд оживился.
Мистер Паркер пожал плечами.
- Никем, но она случайно рассказала мне о женщине с маленьким ребёнком, которая живёт где-то в этом доме. Я выяснил, что у этой миссис Уайт есть родственники, которые интересуются её судьбой, и решил выяснить для них, как она живёт и не нуждается ли в чём-нибудь.
Старуха усмехнулась.
- Поздно спохватились эти родственники. Жила здесь миссис Уайт с дочерью, это правда. И прелестная же у неё дочь, я вам скажу. Такой милой крошки я за всю свою жизнь не видывала. Только ведь нет их теперь.
- Как это нет? - не понял мистер Паркер. - Куда же они делись?
Он почувствовал, что его планы рушатся самым неприятным образом. Только он обрадовался, что Хьюго помнит о своей «Э», как тут же выясняется, что эта «Э» куда-то исчезла. Куда исчезла? Умерла? А ребёнок?
- Не знаю, куда делись. Я сдала миссис Уайт угол давно, когда дитя ещё не появилось на свет. Она и родила у меня. Уж на что она была бедна, а послала не за миссис Рид, как все у нас делают и как я ей советовала, а за настоящим доктором. После все соседи обсуждали её поступок и пришли к единому мнению, что зря она выбросила на него деньги и что миссис Рид прекрасно справилась бы сама, а взяла бы плату в три раза меньшую. А я думаю, что миссис Уайт боялась, что умрёт, ведь она была очень больна.
Мистеру Паркеру стало казаться, что старуха никогда не кончит свой рассказ.
- Так что же с ней сталось? - спросил он. - Умерла она?
Женщина осуждающе покачала головой.
- Уж очень вы нетерпеливы, как я погляжу. Нет, не умерла, а исчезла.
- Исчезла? Куда исчезла?
- А вот и не знаю, куда, а только исчезла вместе с ребёнком. Могла бы вам соврать, что она умерла или вылетела в дымоход, но я врать с детства не приучена, поэтому говорю, как есть: исчезла она.
Мистер Паркер решил набраться терпения.
- Как же это произошло?
- Больна она была очень, всё кашляла, а потом совсем слегла. Я уж и не знала, что с ней делать. На улицу не выгонишь, а платить за угол она перестала, да, надо сознаться, что и есть она тоже почти перестала. Я иногда погляжу на неё, погляжу, да сердце во мне всё и перевернётся. Дам ей кусок хлеба с горячей водой или тарелку супа, если себе суп варю…
- Вы, как я погляжу, добрая женщина, - польстил ей собеседник.
- Добрая. Да что толку в доброте-то моей, если впроголодь живу? Вот и миссис Уайт была доброй и ласковой, а счастья ей это не принесло.
- Так что же с ней случилось? Как она исчезла?
- Я о том и рассказываю, а вы меня всё время перебиваете. Лежала она совсем больная, кашляла, не переставая, а молоко у неё почти совсем пропало, так что дочка её, Джейн, слабеть начала. Я уж думала, что скоро придётся их вместе похоронить, но однажды прихожу я домой, а жилицы моей нет в её углу. Ушла и ребёнка с собой унесла, а деньги, что задолжала за угол, так и не заплатила.
Мистер Паркер почувствовал, что злая судьба нанесла ему страшный удар. Узнать, что «Э» исчезла вместе с ребёнком! И это после того, как он обнаружил, что чувства Хьюго к этой самой «Э» не остыли. Когда ещё он сумеет найти новый способ заставить своего приятеля страдать?
- После её ухода вы так её и не видели?
- Нет, не видела. Думаю, что и не увижу. Говорю же вам, что она была очень больна. Теперь её уж, наверное, и на свете-то нет.
- А всё-таки, если вы её где-нибудь встретите, сообщите об этом мне. Вот вам деньги за ваш рассказ и за доброту к миссис Уайт, а в два раза больше я вам дам, если вы узнаете, где сейчас эта женщина и её ребёнок. Меня всегда можно найти в таверне «Весёлая лошадь», что на берегу. Я её владелец.
Распрощавшись со старухой, мистер Паркер пошёл домой. Как ни мал был шанс, что она доставит ему нужные сведения, но он не мог его упустить, поэтому, скрипя сердце, расстался с несколькими монетами. Теперь ему надо было поразмыслить, как разыскать исчезнувшую так некстати «Э».
Он шёл неторопливым, степенным шагом, по привычке посматривая по сторонам. Прохожих почти не было, но сзади послышались шаги, и мистер Паркер обернулся. С величайшим изумлением он увидел юношу, которого капитан Линч взял к себе юнгой. Сперва его внимание привлекла странная полуулыбка, которой юноша обязан был своей кличкой, а потом он припомнил черты его лица.
- Если память мне не изменяет, мы уже виделись, - начал он, решив использовать эту встречу для более близкого знакомства с многообещающим юношей.
Юнга непонимающе смотрел на него. На его лице отразилось сначала недоумение, потом испуг.
- Я Уильям Паркер, владелец той самой таверны, куда ваш капитан послал вас, когда вы убегали от погони.
Юноша расслабился.
- Не помню вашего имени, но капитан Линч говорил о вас, как о Палтусе, - коварно сказал мистер Паркер и с удовольствием отметил, как передёрнуло юношу.
- Меня зовут Джон, - с негодованием ответил юнга. - Джон Гаррис.
Его собеседник не знал, куда деваться от огорчения и неловкости.
- Ох, простите меня, молодой человек. Я должен был понять, что эта кличка вас оскорбляет. Не хотел бы я быть Палтусом или Карасём. Ваш капитан плохо поступил, наделив вас таким, я бы сказал, позорным именем. Я бы не осудил вас, если бы вы затаили на него обиду.
- Он мне ещё заплатит за это, - пробормотал юнга.
- Я понимаю ваши чувства, но осуждаю опрометчивые решения, - заметил мистер Паркер. - В годы моей юности ваш капитан был ещё матросом, и мне здорово от него доставалось…
Взгляды обоих собеседников встретились, и они без слов поняли, что в деле мщения капитану Линчу они единомышленники.
- Я сторонник мира, - поспешил предупредить мистер Паркер, - но если есть за что мстить, то делать это надо обдуманно, а не на горячую голову. Иногда приходится выжидать годы, чтобы нанести такой удар, что физическая смерть показалась бы менее тяжёлым наказанием.
- О, я умею ждать, - заверил его юнга.
- Что ж, рад был возобновить наше знакомство, совершившееся при не очень благоприятных для вас условиях, и надеюсь, что мы будем видеться при каждом заходе вашего судна сюда. Заглядывайте в мою таверну запросто, не обязательно в компании вашего капитана.
Юнга понимающе кивнул и поблагодарил:
- Спасибо, мистер Паркер, обязательно зайду.
На этом они расстались. Юнга поспешил вперёд, а владелец таверны солидно продолжил путь, хваля себя за предусмотрительность. Юнец ему не нравился, он видел его душу насквозь, но, чем менее привлекательны были её качества, тем пригоднее был юнга для целей мистера Паркера.
Глава 9
Элизабет Дэвис принимает решение
Элизабет Дэвис, или миссис Уайт, как она представилась своей хозяйке, чувствовала, что болезнь быстро и безжалостно разрушает её лёгкие. После рождения дочери она часто по целым дням лежала на топчане за занавеской и то мучительно кашляла, то забывалась коротким сном, отвлекаясь лишь для того, чтобы покормить ребёнка или купить чёрствого хлеба, если удавалось получить милостыню. Часто молодая мать от слабости не могла подняться с постели, и тогда она безропотно голодала, если хозяйка не уделяла ей кусок от своей скромной трапезы.
В одно утро Элизабет поняла, что не может поддерживать жизнь крохи. Молоко, этот драгоценный дар, исчезает у неё, а ребёнок слабеет. И тогда она решилась.
Выждав, когда хозяйка ушла по своим делам, Элизабет встала, оделась, завернула дочь в кусок вытертого одеяла и ушла вместе с ней из дома, ничего не сказав никому из соседей.
Сначала отчаявшаяся женщина пошла к особняку леди Гонории, матери виновника её позора и несчастья. Она долго стояла под дверью, не решаясь позвонить, но поняв, что её решимость тает, всё-таки дёрнула за звонок.
Дворецкий окинул её брезгливым взглядом, который ранил бедную женщину в самое сердце. Узнал он её или не узнал, но, видно, облик её теперь вызывает у людей отвращение.
- Я хочу видеть леди Гонорию, - нашла в себе силы вымолвить Элизабет.
- Леди Гонория не принимает, - ответил дворецкий и хотел закрыть дверь, но Элизабет услышала голос своей бывшей благодетельницы, отдающей какие-то распоряжения.
- Леди Гонория! - закричала Элизабет, удерживая дверь.
Кашель прервал её, но хозяйка особняка услышала и подошла к двери.
- Кто там кричит, Эдмунд? - спросила она. - Мне показалось, что произнесли моё имя.
- Нищенка, миледи, - степенно объяснил дворецкий.
- Леди Гонория! - вновь позвала Элизабет. - Выслушайте меня, леди Гонория!
- Это вы?! И вы осмелились придти в мой дом?!
- Леди Гонория, умоляю, выслушайте меня, - торопливо заговорила Элизабет. - Я больше не буду надоедать вам… Я умираю.
Леди Гонория окинула свою бывшую воспитанницу быстрым оценивающим взглядом и сразу поняла, что второго визита, и правда, не будет.
- Леди Гонория, - продолжала Элизабет, - сейчас
