- Е-мое...,- прошептал Максим, проводя языком по пересохшим губам.
- Это что за хрень – то такая!- пытаясь избавиться от наваждения, он затряс головой, с силой сжав кулаки. То, что это не сон и не шизофренический бред, было уже ясно, хотя где-то глубоко еще таилась надежда, что сейчас все пройдет и встанет на свои места.
- М-м-м,- застонал Максим, сжимая виски.
- Вот же старая сволочь! Он же не шутил, гад! – в памяти мгновенно всплыли все их полуночные беседы со старым каббалистом. Но это ведь невозможно! Так не бывает!!! Зарывшись лицом в ладони, Максим, попытался справиться с волной невообразимой паники захлестнувшей его. Близкий топот множества копыт заставил бросить взгляд в направлении стены. Из крепостных ворот на всем скаку вынесся небольшой, около десятка всадников, отряд и остервенело, нахлестывая по конским крупам ножнами коротких мечей, пронесся мимо Максима в сторону холмов, обдав его тучей песка и похожей на муку, белой пылью. Ну, так, подумал Максим, пора убираться отсюда, а то следующие жокеи, чего доброго, растопчут к чертовой матери. Он поднялся на ноги и осмотрел себя. Да-а видок тот еще, ну вот разве сандалии еще туда-сюда, под эпоху – вывод об эпохе Максим сделал, успев рассмотреть промелькнувших всадников. Круглые, явно кожаные шлемы, туго завязанные под бритыми подбородками, такие же нагрудники с нашитыми на них бронзовыми квадратами закрывали тела всадников от плеч до середины бедра, оставляя обнаженными руки и ноги с примотанными к коротким, на манер молдавских постолов, сапогам, пластинами поножей. У каждого воина было короткое копье и небольшого размера, прямой и довольно широкий меч.
Да, на сандалии вряд ли кто внимание обратит, с остальным гораздо хуже: защитного цвета шорты и некогда красная, а сейчас коричневатая, футболка с черной через всю грудь надписью «феррари» и желтым значком автогиганта на рукаве. Эта амуниция, наверняка должна привлечь нездоровый интерес аборигенов, да, и что удивительно, все еще работающие японские часы в черном пластиковом корпусе, вкупе с притороченным к поясу мобильником, явно не вязались с окружающей действительностью. Быстро проведя ревизию карманов и придя к нерадостному выводу, что швейцарский ножик, пол-пачки Кента и одноразовая зажигалка составляют все его достояние на данный момент, Максим, опасливо озираясь, побрел к воротам.
Как ни странно, его появление не вызвало никакого ажиотажа, двое кимаривших в нише ворот стражников, лениво скользнув по нему заспанными взглядами продолжили несение службы, вяло отмахиваясь от полчищ мух и слепней. Узкие, мощеные белым, отполированным тысячами подошв и копыт камнем, улицы извиваясь и неожиданно поворачивая под невозможными углами, плавно поднимались в гору. Максима поразило невероятное количество разношерстного люда заполнявшего все свободное пространство. Они кричали, ругались, размахивая руками, сидели в тени стен нависавших домов или просто валялись у неглубоких сточных канав, прорытых по сторонам. И запах, запах! Казалось, город только что перенес разрушительнейший пожар, дым от сотен и тысяч жаровен, печей и мангалов низко висел над плоскими городскими крышами. Беда бы только дым, из узких подслеповатых окон-бойниц на улицу выливались ведра нечистот, выбрасывалась какая-то рвань и требуха. Первые этажи зданий представляли собой открытые арочные помещения, заваленные мешками с товаром, или заставленные грубо сколоченными деревянными столами, напоминающие столярные козлы, и длинными скамьями. Там покупали и продавали, ели, пили и спали, жизнь, бурлившая в городе, походила на огромный муравейник, где, не смотря на кажущийся хаос, все подчинено четкому, нерушимому распорядку. Слегка ошалевший от массы нахлынувших на него впечатлений, Максим все же не преминул отметить еще одну, с позволения сказать, странность. Он, человек по–совковому тугой к иностранным языкам, прекрасно понимал, о чем говорят вокруг! Вон тот, похожий на павиана дед, что силы лупивший кулаком по спине грязнющего худого мужика, единственную одежду которого составлял кусок ветоши на бедрах, да ошейник на грязной, жилистой шее, кричал тонким петушиным голосом
- Ты-ы-ы!! Сын свиньи, тупоголовая финикийская тварь! Если ты еще раз уронишь тюк, который стоит больше чем ты со всей своей свинячьей семьей, я вколочу тебя в навоз по самые ноздри !!! – причем из-за малости роста, дедок был вынужден подпрыгивать перед каждым тычком кулака, смешно подрыгивая короткими ножками. А те двое, в расхристанных халатах с внушительных размеров дубинами, висящих на красных поясах городских сторожей, кляли, на чем свет стоит, какого-то Эзру, сумевшему скрыться от них вместе с наворованным… Получивший за последние четверть часа добрый десяток толчков, пинков и проклятий, Максим решил не торчать более на одном месте с разинутым от удивления ртом, тупо хлопая глазами, а подняться на верх по этим кривоколенным переулкам, туда, где в просвете крыш виднелась украшенная статуями колоннада.
*****
Ровным, уверенным шагом, человек преодолел короткий каскад лестниц и прошел сквозь небольшую арку вглубь между смыкающимися стенами соседних домов. Лет около тридцати, он был одет в светлую груботканую тунику и талит *, голову украшало некое подобие чалмы из скрученной в тугие валики ткани. Толкнув низкую створку двери, он поднялся по крутой каменной лестнице на второй этаж и вошел в небольшую сводчатую комнату, освещенную слабым, мерцающим светом масляной лампы. Оглядев практически пустое, за исключением деревянного стула в центре, помещение молодой человек облокотился о косяк входной двери и пошебуршав рукой в складках талита, вынул большое красное яблоко. Осмотрев его со всех сторон, он впился в румяный яблочный бок, разбрызгивая сок по аккуратно подстриженной бородке. В дальнем, погруженном в чернильную тень, углу комнаты послышалось негромкое покашливание, и глухой голос произнес:
- Приветствую тебя, о Великий! – молодой человек нехотя скосил глаза на голос, оторвался от стены и, продолжая хрустеть яблоком уселся на стул, устало вытянув ноги.
- А… Это опять ты, ну здравствуй, Магистр. Ну давай, давай, выходи! - в углу обозначился силуэт человека стоящего на коленях и два ярких белесых глаза сверкнули из темноты.
- Чего пожаловал? Опять что-нибудь стряслось? – сидящий на стуле слегка наклонил голову и снова откусил от яблока.
- Он прибыл, Великий! Он уже здесь! – драматическим шепотом отозвалась фигура.
- Ну да, ну да, прошлый раз ты тоже мне это говорил, а что вышло?! Я угробил целый день, ты понимаешь? Целых двенадцать часов своего драгоценного времени и все впустую! Только для того чтобы узнать, что твой посланец сошел с ума и был забит камнями.
- Нет, нет! Великий, в этот раз все прошло успешно, ты же знаешь, как долго мы искали, сколько материала было проверено! Нет! Никакой ошибки, в этот раз не будет, я клянусь...- запричитал неразборчивой скороговоркой Магистр.
- Не клянись, старик! Что значат клятвы того, чей путь уже предначертан? Как любите все вы сотрясать понапрасну воздух, это что – игра такая? А если не сдержишь клятву свою, то что? Гром тебя дурака поразит, что ли!? Черта-с два! Ты умрешь тогда, когда положено и ни минутой раньше. А вот когда положено тебе умереть знает лишь один человек и ему, уже начинает надоедать твое присутствие! – молодой человек пружинисто поднялся со стула.
- Где он?
- Он вошел в город, Великий, и двигается от Женских Ворот вверх, к Синедриону.
- Так – так, - задумчиво проговорил Великий, скрестив на груди руки.
- Он еще вне уравнения, вне мира и системы... Кто-нибудь наблюдает за ним ? – обратился он к Магистру.
- Э-э...нет, Великий... Ты же не давал нам приказа на это, да и каким образом? Наших сил и умений не хватит на это... Вот разве ты, несравненный, подаришь нам, недостойным, эту толику знаний и ...
- Перебьетесь! – грубо оборвал он Магистра.
- Потом, может быть... А сейчас оставь меня, я должен все обдумать. Прощай!
- Ваше желание свято...- темная фигура отступила глубже в тень, белесые глаза потухли и силуэт, дрогнув, растаял средь грубой каменной кладки стены.
*****
Максим шел, поднимаясь по крутой улице пытаясь, с одной стороны, не попасть под помойный душ, из какого- нибудь окна, с другой стороны ему совершенно не хотелось привлекать внимание окружающих своим нелепым, по здешним меркам нарядом и ростом. Он был несказанно удивлен тем фактом, что встречаемые по пути местные жители были отнюдь не гигантами, росточку у аборигенов было, в лучшем случае, метр-семьдесят, да и то, у самых высоких. Эра акселерации еще не началась и Максим, со своими ста девяносто сантиметрами роста, казался просто гигантом. Что вкупе со странной одеждой чрезвычайно занимало всякого рода зевак и вызывало буйную радость у юной части населения города. Мальчишки носились вокруг него с визгами и, тыча грязными пальцами, вопили что-то о сумасшедшем Голиафе. В целом, ситуация была безрадостной, потому как дать им «по-шеям» Максим, в силу своих цивилизованных привычек, не мог, а терпение подходило к концу. Неожиданно всю эту веселящуюся мелюзгу, как ветром сдуло. Да что их! Разномастные зеваки, торговцы и даже вечно грустные, навьюченные громадными тюками, ослы постарались просочиться в узкие щели между домами или как минимум прижаться к стенам сливаясь с ними, на манер камбалы зарывающейся в песок. Сверху, из-за угла высокого трёхэтажного дома, раздался громкий металлический лязг и тяжкая поступь множества ног. С силой впечатывая подошвы подбитых железом сапог в брусчатку улицы, из-за поворота показался марширующий тремя колоннами отряд. Хмурые, дочерна загорелые лица под тяжелыми гребенчатыми шлемами, большие, слегка изогнутые прямоугольники щитов, начищенные до ослепительного блеска, бронзовые панцири и лес увенчанных длинными, в руку, наконечниками копий, неукротимо надвигался на ошарашенного Максима. Чья-то рука, с силой впившись в локоть, резко потянула его к стене дома.
- Ты что торчишь истуканом, сумасшедший?! – зашипел чей-то голос позади, - Неужели не нашлось никого,
Видимо у Агасфера было богатое прошлое), так что с Вас причитается. Делитесь: чего достигли в поисках?