Грязь. Продолжение

спортсмену-бегуну, зная что-то лишь примерно о его способностях. Аляша говорит ему совершенно безосновательно: о, да ты чувак совсем же ведь не умеешь бегать! О, да ты ещё и гомик! Естественно, человек начинает возмущаться, кричать, выкладывая, таким образом, всю правдивую информацию о себе – де-скать, не правда, я давний чемпион по бегу, как ты смеешь так говорить! Я не гомик, я настоящий гетеросексуалист, у меня есть девушки, которым я нравлюсь! Он даже может быть начнёт дрожащими от обиды руками предоставлять доказательства своих эмоциональных ответов, доставая из-за пазухи фотографии красавиц и почётные грамоты за первые места по бегу. Па-бам! Инфа тварью Аляшей получена! Причём самым мерзким и отвратным способом! А ведь эта мразь в юбке просто могла подойти и спросить этого человека: скажи парень, ты бегать умеешь? И, прости, какая у тебя ориентация? Он бы просто ответил, оставшись не униженным. Так нет, у этой гниды есть некая закомплексованность, ей западло человеку напрямую задать вопрос, она будет издеваться, подьёбывать, гнобить его своими доводами, взятыми с потолка, пока жертва не останется обескровленной и лишённой спокойной твёрдости и начнёт разгалаться во гневу́. На этом основан принцип её общения с людьми, в этом она вся. Для доказательства своей теории, я могу привести пример, который прозвучал только что. Ляша выкрикнула, что мой карман пуст, совершенно ничего не зная об этой сфере моей жизни. Я не стану возмущаться и докладывать тебе о своём финансовом положении, хотя… вот же блядство – опять твоя взяла! Ты вынуждаешь меня сделать опровержение: мои карманы далеко не пусты, они даже слегка переполнены и приятно топорщатся… Ты всё рассчитала. Я не могу не ответить, чтобы не остаться в твоих наглых зенках нищей шнягой. Единственное, что меня успокаивает в этой ситуации, это то, что если бы мои карманы были пусты, я бы не смог подсыпать рыжую приманку в капкан, в который ты попалась! Предупреждаю, Лиса Патрикеевна, фатальный «перегрыз» собственной лапы тебе не поможет! Даже не пытайся!
- Но может быть, она просто думала, что у тебя нет денег… - раздался неуверенный голос Влада в тишине.
- Владилен, да ты просто святой! – развёл руками Руберовский, - Она только что тебя чуть не лишила лица, (в прямом смысле слова) а ты пытаешься её понять или найти в ней что-то человеческое. Не надо ничего понимать и искать здесь хоть какие-то намёки на человечность. Просто знай, что эта тварь никогда уже не станет достойным  потомком хомо сапиенс, как ни старайся её исправить. Мой старый пёс – умная весёлая такса находится гораздо ближе к фазе очеловечивания, чем эта тупая поганая мразь! Ты, Ляша, просто говорящее животное, существо, которому дали органы артикуляции, забыв всунуть в него хотя бы небольшой кусок полноценного серого вещества! Твои большие, выпученные коричневые глаза гораздо больше в размере, чем твой мозг!
- Ты… ты просто зверь, жестокий выродок! – губы Аляши побелели, она дёргала голосовыми связками, заикаясь в поиске нужных определений.
- Ошибаешься, я просто воин света, который своим лучом высвечивает грязь по закоулкам и тёмным местам человеческих душ, чтобы всем стало видно, где скрывается не́жить! Когда я ранее критиковал тебя ещё в умеренном режиме, ты реагировала цинично и агрессивно, словно пантера, у которой отнимают добычу. Я же лишь пытался за уши вытянуть тебя из болота духовной грязи, но ты визжала, кусалась, упираясь всеми четырьмя конечностями. Что ж, падай! Падай в грязь, раз она тебе столь дорога. Хрюкай во всё свиное рыло! Кончилось то время, больше я тебя спасать не буду. Ты сама сделала свой выбор. В тебе говорило только твоё тщеславие и чёрная зависть к чужим талантам. Когда ты видела, что внимание людей лишь на секунду обращено не на тебя, а на кого-то другого, ты тут же переключала его на себя, но опять-таки не при помощи каких-либо положительных способностей или интеллекта, а с помощью всё тех же вышеперечисленных подлостей и издевательств, насмешек. Потому что ни на что более изысканное или яркое, человеческое ты не способна. Ну, так как, ты будешь отвечать на мой последний вопрос?! – вдруг, не делая пауз, спросил он.
- Я ничего не скажу, хоть режь меня на куски! – немного подумав, снова зарыдала Аляша. Слёзы двумя бесцветными потоками полились из её глаз… Я не… не могу-у!
- Она ничего не знает! – сделал уверенный вывод Роман, посмотрев на Руберовского, - Точно бы сказала.
- Знаю, - нечто шокирующее донеслось из пустоты.
Антон резко развернулся на месте, ошарашенно ища говорящего. Примечательно, что он ни разу не взглянул при этом на Аляшу.
- Кто это?
- Я, – тихо ответила Алёна.
- Я? – вскинул он брови, иронично растягивая рот перпендикулярно стене, - Но ведь «я» ничего не говорил!
- Это я звонила тебе.

24 глава

Сегодня ему вновь не удалось поспать! С утра раздался звонок и снова чей-то утробный роботизированный бас стал мучить его почём зря, взрывая мозг, выворачивая внутренности в его теле. Руберовский впервые в жизни ничего не мог поделать с собой – раздражение на проклятого отморозка, включающего подготовленную запись с модулированным голосом, брало верх над трезвым и спокойным рассудком. Конечно, он не сомневался в том, что тот, кто это делает, слушает его, но всё же, говорить с бездушной записью, ему стало казаться глупым и бессмысленным занятием. Тем более что абонент не говорил совсем ничего существенного, просто нудил, якобы разоблачая его тёмные делишки, хаял его почём зря, делая это мистическим языком, слегка отдающим стилем и религиозным пафосом средневековой Европы. Сначала он хотел просто бросить трубку и отключить телефон, но после понял, что аппарат мучителя настроен на включение его номера. И как только он его снова включит, тут же раздастся новый звонок. А раз так, значит у него редкая аппаратура, стоящая по нашим временам не дёшево. Такая техника, вероятно, есть только у правительственных спецслужб и, возможно у милиции. Но если это они, тогда зачем им с нами якшаться?! Может быть, им не всё известно и они ждут какой-то проговорки? Тоже вариант.
Хорошо, а что если, не слушая весь этот бред, просто отложить мобильник в сторону, и пойти досматривать сны? А если вдруг там прозвучит что-то важное, какой-то намёк и он пропустит это? Нет, дай-ка я лучше дослушаю эту ахинею, мысленно внесу коррективы и то, что нужно возьму на вооружение. Хотя, чего там брать то! Ну вот, вот – что я говорил – тексты то так себе, не профессиональные! О нет, ФСБ подобный вздор точно бы не стали нести! Голос, обвиняя его, всё время грозится страшным судом и адским пламенем. Может это какой-нибудь страж порядка, свихнувшийся на почве «абсолютной справедливости»? Тогда почему он не арестовывает его, если ему о нём всё известно? М-да, здесь возникает всё больше вопросов. Но главный вопрос остаётся всё таким же простым и актуальным, как и прежде – кто? Кто это? То, что это не Аляша, это яснее ясного. Она арестована. Видимо, девушка, желая напоследок хоть как-то напакостить, соврала, что это она звонила ему.
Но если запись приготовлена заранее, тогда теоретически её может включать кто угодно?

           Как только он философски отнёсся к вопросу со звонком, сразу исчезло раздражение и постоянное чувство обиды. Он скопировал голос на компьютер и стал внимательнее его прослушивать. Закончив возиться с психоанализом, он включил медитативную музыку и занялся дыхательными упражнениями, с целью подготовки своего тела и сознания к сегодняшним утренним спортивным мероприятиям.
Его новое мировоззренческое настроение помогло ускорить процесс перевоспитания разрозненной «Аляшинской группировки». Оставшиеся три малолетних участника озорующей консолидации, пока ещё не знали об аресте Шадриной. Этим быстро воспользовался бригадир вражеской шайки А. Руберовский. Пробежав по телефонам семнадцатилетних юнцов, он хитроумным способом сделал им звонок от их главаря... Аляши.
- Алё, привет! Как житуха, братуха? – с исписанным листком в руке, голосом Ляши весело булькала в телефонную трубку Янка, - Ага. Да занята я была, пля.  Бабушкенция заболела! Ага, жива ещё каким-то непонятным образом старушка, на. Сама удивляюсь, епать. У Ляши – и вдруг бабушка ещё до сих пор жива, пля!  Ха-ха! Ха-ха! Короче, братишка, пацанам я уже звонила, сегодня в десять сбор на нашем пустыре, за посёлком, нау. Есть срочное дело, не телефонный разговор, пля. Вам понравится. Все собой приносят по червонцу лямов старым деревянным ломом, нау. В том числе – я. Но лучше новыми, если есть. Это обязательный момент! Что? Нету?! Ничего, у предков возьмёте, не обрыбятся! Но обязательно приходите с деньгами. Ну, всё, пока, давай чувачилло, жду вас в десять на пустыре. Пока! – Янка, кряхтя, громко прочистила горло, - Фу, как я задолбалась  копировать её занюханный койотами голос! У неё такой сложный тембр – без сильного напряжения связок и широко открытого горла никак не получается! Да ещё и к тому же, он грудной, точно доносящийся из-под земли. Ещё один сеанс и я начну сипеть, как прокуренная швабра!
- Очень оригинальные обороты, Яночка, но тебе не придётся больше её пародировать, дорогая. Ты прекрасно отыграла свою роль! Просто супер! – Антон наклонился и поцеловал руку подружке.
- Отпа-ад! – открыв рот, никак не мог прийти в себя Домбровский, - Я думал, такие таланты только в телевизоре бывают! Ты просто прирождённая артистка, вот чтоб мне сдохнуть! - перекрестился он, - Какого хера тебе дают только второстепенные роли?! Завтра же пойдём в «Находку» и намылим шею грёбанному постановщику. И директору тоже!
Янка, смеясь, потрепала за чуб разомлевшего от эмоций Влада.
- Дурак ты Владик!
Раздались всеобщие запоздалые аплодисменты, выводя всех из шокового состояния. Возникнув неизвестно откуда, в её руке появились вдруг красные розы…

Пустырь больше походил на зелёную лесную чащобу. Место встречи находилось далеко за окраиной посёлка. Густо, как частоколом по периметру усеянная естественным звукопоглотителем – деревьями, полянка не выпускала на большую землю почти никаких громких звуков. Единственная примета, из-за которой это место можно назвать пустырём – это небольшое полуразрушенное временем здание «два на два», чем-то умильно напоминающее древнюю водокачку. Навалившись спинами на её осыпающуюся известковую стену, со связанными сзади руками на земле сидели три стонущих молодых человека.
- Ну вы, спиногрызы привилегированные, щас мы вас на ремни полосовать будем! – маяча вправо-влево вдоль арестованных, грозился Влад, поднимая своими угрозами снизу ещё бо́льшую волну плача. Он достал из-за пояса Аляшин пластиковый тесак и зловеще провёл тупой стороной лезвия себе по шее.
- Смотри, не перепутай стороны! – предупредил его Роман, отрываясь от пересчитывания денег, - А то знаешь, всякое случается!
- Не сдавайте нас в милицию! – попросил один из них, - Я не хочу в тюрьму, как Аляша!
- Хорошо, хорошо. Мы не будем сдавать вас в милицию, - начал Антон, - Мы…
- Мы вас пристрелим! – влез Кирилл без предупреждения.
Антон взглянул на него так, будто тот о́тнял у него ключевую реплику.
- Не убивайте нас, пожалуйста, дядя Кирилл, мы не кому не скажем, что вы у