его проверить…
– Я уже… проверил, – сдержанно ответил Йаллер. – Наверное, для вашего исследования это был бы самый яркий пример, да…
– У нас есть другие, – Эрниак с энтузиазмом переключился. – Через пару часов их привезут. Они проходят как свидетели, вы сможете наблюдать за процессом из комнаты фиксации допроса…
– Я лучше рядом посижу, – отозвался Йаллер. – Ваши арестованные меня не увидят, пока я сам этого не захочу.
В глазах Эрниака мелькнул страх. Йаллер поморщился.
– Не бойтесь. Я не буду делать ничего без предупреждения. Только скажите: вы же блокируете попытки телепатической связи с вами, верно?
– Верно, – признался Эрниак. – Это наученное, на основе… эээ… вашей защиты…
Йаллер усмехнулся.
– Не надо чувствовать себя виноватым, я для этого вас и научил. Точнее, не вас, а Орден, но не суть. Так когда можно будет приступить? Я в последние почти двести лет отвык от безделья, и этот вынужденный отдых у вас на берегу океана меня несколько тяготит.
…В кабинет для допросов он вошёл следом за людьми, и допрашиваемый его не заметил.
Это было странно, – он как будто смотрел в чужую душу из-за стекла, которое было прозрачным только в одну сторону, а с другой было зеркало, Когда-то такие зеркала устраивали во дворцах… какие дворцы, залы, просторы? Обитаемая земля съёжилась, загнав всех по каморкам, дворцов не осталось, – энтузиасты увезли то, что ещё уцелело, разобрав по камешку и собрав на новом месте, а что-то ушло под воду безвозвратно, человеку полагалось жизненное пространство по минимуму… Йаллер невольно вспомнил квартиру Ранны Та’ги, – тесно!.. Неудивительно, что человек рвался на простор хотя бы мыслью, и воображение болезненно рисовало ему то, чего он никогда не видел, но точно знал о том, что это – было. Перед Йаллером проходили один за другим задержанные, прибор ничего не показывал, а руниа в ответ на взгляд Эрниака отрицательно качал головой: да, прибор прав, очередная жертва нынешней жизни, и только… К вечеру поток свидетелей иссяк, а Эрниак с укором смотрел на всех подряд: на прибор, на Йаллера, на коллег, которые вели допросы, как будто искал, по чьей вине настоящие помнящие не попадаются. Робко вспомнил, что была теория, будто обучение владению Силой пробуждает сверхпамять. Йаллер тихо засмеялся: не заметил такого, связи нет… а если бы кто-то и нашёлся, то вряд ли Орден отдал бы своего человека на эксперименты Службе, пусть даже и на такие невинные.
– А вы сам не хотите попробовать? – вдруг спросил один из тех, кто вёл допрос. – До сих пор эта штука ничего не зафиксировала, может, она и вовсе не работает?
Эрниак открыл было рот для защиты своего изобретения, но Йаллер его перебил.
– Что же… почему бы и нет. Хотя, боюсь, мои показатели настолько отличны от человеческих, что его заклинит, и на этом дело закончится.
– Вот и попробуйте, – посоветовал службист. В его глазах читалась надежда, что после поломки прибора назойливый изобретатель отстанет от них хоть ненадолго.
Йаллер, улыбнувшись, занял место задержанных. Поначалу ничего не понял, – положить руки на стол и так и держать, и всё… И всё?
– Есть! – радостным шёпотом возгласил изобретатель. – То есть… как-то странно… Ох, стоп, стоп, убирайте руки, скорее!
Йаллер тут же послушался. Эрниак сиял, как заглядывавшее в комнату солнышко.
– Оно работает! Он работает! Теперь уже нельзя в этом сомневаться, я был прав!
Йаллер отошёл от стола. Изменения ауры при наличии памяти о предыдущих воплощениях. У него не было других жизней, лишь прохождение грани Смерти… отпечаток на душе. А сколько их – у людей? И – зачем? Они все приходят из мира небытия, только никто не знает, в который раз. Разумеется, раз человечество увеличило свою численность, должны быть и новые души, те же, кто уже был, затеряются в людском море, как песчинка. Но открытая память – не прохождение грани Смерти, это – другое…
– Постойте. Не радуйтесь прежде времени. Вы зафиксировали не то.
Изобретатель чуть не подпрыгивал от воодушевления.
– А вы можете… а можно вас… а…
– …на обследование, – добродушно подсказал следователь. – Йаллер, если вы хотите действительно облегчить нам жизнь – займите коллегу делом. Честное слово, у Службы и так работы полно, а он благодаря поддержке в верхах у нас уже столько времени съел…
– Это важно!
– Не сомневаюсь. А сейчас – не ушли бы вы оба отсюда, пожалуйста? Официально рабочий день окончен, но вы можете продолжить его где-нибудь ещё.
Йаллер широко улыбнулся и потянул Эрниака за рукав.
* * *
Они долго сидели в каморке с видом на мёртвые дома, пили, – в основном пил Йаллер, Эрниак попытался за ним угнаться, но не смог и сдался, – и обсуждали, что именно такое фиксирует несчастный прибор, что не так и как должно быть. Память. Открытая. Закрытая. У человека. У Владеющего Силой за долгую жизнь. У руниа. Отчего взбесился прибор при соприкосновении с Йаллером? Чем отличается память о прошлых жизнях от памяти человека с раздвоением личности?
Ему было интересно, почему люди очень быстро переходят с ним на «ты». Эффект, производимый его вечной молодостью на тех, кто выглядел старше? Или нет, – уважительность растворялась, когда люди начинали чувствовать себя с ним на равных и даже в чём-то выше?
Каким образом они вырулили на его прежнюю жизнь, Йаллер потом не мог сообразить. Эрниак пытался доказать Йаллеру тактические и стратегические просчёты, сделанные им в войне ха-азланна с Йосаяном, потом незаметно переехал на предыдущие войны, и Йаллер неожиданно обнаружил себя рассказывающим о том, что Прародитель Зла сотворил, кроме него, ещё двоих руниа, но из его брата выросла последняя гадина, сестра же дважды спасла Йаллеру жизнь, а потом погибла и больше не вернулась. Эрниак долго чесал в затылке, убеждал Йаллера, что в Легендах никакого брата у него нету, сестра там не сестра вовсе, хотя кто вас, руниа, разберёт. Йаллер возмутился, но ему налили ещё, и он притих. Эрниак заявил, что Йаллер, несмотря на свою материальность, всё равно какой-то странный, что дух просвечивает сквозь плоть, запутался в формулировках и в качестве аналогии привёл Нельо, в котором, судя по тем же Легендам, пылал этот самый дух. Этого Йаллер уже снести не смог и завёлся.
– Вы из Нельо культ сделали, нашли из кого! Мальчишка дерзил, как обычный дурноголовый подросток, его отправили остудить горячую голову, считай – выкинули! Если бы просто отпустили, свои не поверили бы, решили, что Прародитель Зла напустил порчу! Он же на пути у элиа торчал, не пропустили бы, даже если бы очень захотели! А его недоумок-кузен не справился с простейшим замком и махнул мечом не глядя! Нет, как же! у вас это великая дружба и великий подвиг! И никому в голову не приходит задуматься, как же мы все дружно прохлопали ушами и прошляпили такую долгую возню! Вот так внезапно все ослепли и оглохли, так?
Эрниак слушал его гневную речь и блаженно улыбался.
– Ты не представляешь, как шикарно слушать живого свидетеля! Особенно после того, как наслушался всех этих, которые считают себя самим Нельо, кузеном Нельо, десятиюродными братьями третьего слуги…
– Что?!
– Я говорю о ребятах, на которых есть досье. У каждого своя история в голове, а то и не одна. Могу показать записи, оценишь. Хочешь?
Йаллер махнул рукой, – мол, давай. Поначалу не заинтересовался, хмурился, – какие-то странные люди, где они живут, как, по подвалам прячутся, что ли? Припомнил, что те, кого провели перед ним накануне, тоже не отличались цивилизованностью… а потом вслушался в их рассказы и обмер. Эрниак, вполголоса комментировавший запись, оглянулся на Йаллера и осёкся на полуслове.
– Почему Нельо у этих придурков всегда не такой, каким был на самом деле?! – яростно поинтересовался Йаллер. – У них всех это какой-то озлобленный истеричка, который только и делает, что ищет, кому бы голову срубить! Или вовсе предмет для обожания и жаления, за которым уже и личность не разглядишь!
– Йаллер, успокойся. Я пытался копаться в этом вопросе. Понимаешь...
– Пока нет!
– Погоди. Дай сказать.
– Хорошо. Извини.
– Ты же знаешь про теорию Вестей, Приходящих Издалека? Она же энтидская, должен знать.
– Должен. Знаю.
– Так вот. Это не собственная память о предыдущих жизнях. Это – улавливание.
Йаллер малость остыл. Он хотел, чтобы в истории с толпой несчастных был хоть проблеск истины, а до сих пор выходило только, будто это всё самообман – или обман. Талант же к умению видеть у людей встречался довольно часто, и он был подлинным, и от этого становилось немного полегче, хотя Йаллер ещё не совсем понимал, какое отношение он имеет к массовому самозванству.
Эрниак приободрился.
– Я дам аналогию. Мы здесь включаем канал новостей. Ранна Та'ги тоже включает этот канал. И Рионель. И Ма-Истри. Только у тебя хороший приёмник, у Ранны похуже, а Рионель вообще ни до чего с вашим зверинцем, у неё стоит машина, которой уже лет двадцать как пора на свалку. И все они смотрят один канал. Представляешь, что они там насмотрят?
– Представил. Только это всё равно не объясняет...
– Погоди. Это не всё. Ты же читал наши книги, да? Про историю...
– О да. Читал.
– Иногда лучше бы этого не делал, да?
– Не то слово.
– Так вот! Был оригинал. Историческая, так сказать, личность. В своё время его любили, ненавидели, или же он просто тихо проспал свою жизнь, никаких особых эмоций к себе не вызвав, – как сложилось, так и сложилось, но имя есть и какие-то факты тоже. А потом, представляешь, какой-нибудь писатель написал про него пьесу. Но не про него! Оригинальный деятель был совсем не нужен. Из личности сделали героя – ну, допустим, такого, как ты описал. Озлобленного, истеричного, машущего мечом направо и налево за правое дело. Или – с точки зрения врагов – за совсем неправое, но убеждённо. А написали хорошо. Даже отлично. И герой оказался весьма привлекательным – не для всех, но для многих. И гремела эта пьеса на ура веками. И эти самые, смотрящие своим внутренним взором неизвестно куда, в результате ловят не оригинал, а вот это! Понимаешь?
– С трудом, – честно признался Йаллер. – Но я попробую вникнуть, обещаю.
– И вообще, Йаллер, скажи спасибо, что ты не видел, как они считали себя тобой!
Йаллер несколько мгновений растерянно смотрел на Эрниака и пытался не верить своим ушам. Не получилось.
– Как же так…
– А вот так. Понятно, когда Арелат объявил о том, кто ты такой, такие явления как-то быстро растворились. Видимо, присутствие оригинала резко отсекает возможность для таких игр. Но большинству исторических личностей так не повезло.
Йаллер сидел как оглушённый. Мысли разбежались, будто забыли, по какой дороге следует приходить в голову. Бедный учёный замолчал и не мог понять, как вернуть Йаллеру душевное равновесие, – похоже, в отличие от Ма-Истри, у него подобного опыта не было вовсе.
– Так я же… – Йаллер наконец обрёл дар речи. – Я же этот… как его… ну, правая рука Прародителя Зла. Как же они… Вы же и на ха-азланна зуб держали, пока их Орден в себя не втянул, а остальные на нас смотрят как на врагов, так сказать, исторически…
– Понимаешь... Когда вдруг обнаружился ты, я тоже задумался, как же это они могут, и чего стоят все их байки. В общем, благодаря этой истории я наконец понял, что энтидская идея
