ви-дишь…, всё-то ты слышишь.
А Мигель не слушал, что тот ему отвечал, его беспокоило совсем другое. Посматривая на сопровождавших их обезьян он, всё более и более нервничая, думал: только этого нам не хва-тало. Была бы одна, ну, по крайней мере - три, тогда бы ещё ничего, а то… вон их сколько. Если они на нас нападут, нам мало не покажется…, туго нам придётся… ох, как туго…. Двое мужчин и один юноша против неизвестно скольких крупных обезьян… Оо-о! Виракоча! Дай нам возможность невредимыми вернуться на корабль! Помоги нам, Солнцеликий! Не оставь нас своей милостью!
Матео и Хосе так бы и обсуждали обезьянью тему до бесконечности, если бы Мигель не заставил их подняться и продолжить путь.
Странно, но обезьяны тоже последовали за ними. По их поведению нельзя было опреде-лить, что они намерены предпринять, но пока они вели себя мирно и, если включить фантазию, то они, казалось, не только не собираются нападать, а наоборот, как-бы охраняют пришельцев. Странно – ещё раз подумал Мигель… очень странно! Что они затевают?
На всякий случай, он приказал Матео и Хосе держаться кучнее, не ослаблять внимания и не расслабляться.
К вечеру, порядочно устав и решив, что его спутники устали не меньше, Мигель остано-вился.
- На сегодня хватит. Дальше не пойдём – день клонится к закату. Да и ночлег надо бы подготовить заранее, до наступления темноты.
Выбрав среди деревьев более-менее свободное пространство, очистили землю от опавших листьев и сухой травы и развели небольшой костерок. При свете костра, не теряя бдительности, перекусили и выпили по глотку воды.
Обезьяны, сопровождавшие их весь день, куда-то исчезли.
Они, наверное, проголодались, как и мы и пошли поесть – заметил, неунывающий в лю-бой ситуации, Хосе. Только я не могу понять, что здесь можно найти съедобного? Мы сколько прошли, а ни одного дерева с яблоками или с тутовником не встретили, и он пожал плечами. Они что, корой или листьями питаются?
- Эх, молодо-зелено. Ты что, до сих пор не знал, что обезьяны питаются молодыми побе-гами деревьев и листьями?
- Матео прав! – покусывая зубами сухую травинку, - заметил Мигель. Обезьяны, действительно, питаются растительной пищей. Также он прав в том, что в их рацион входят молодые побеги веток, листва деревьев, а если в их местности растут фрукты – фруктами. Кроме того в их пищу входят различные коренья, которые они выкапывают из земли и с удовольствием поедают в сыром виде.
- Ну, насчёт листьев и веток я согласен. А как быть с кореньями, что-то на нашем пути я не видел ничего подобного?
- Не видел, потому что не знаешь их и не умеешь отыскивать. Кстати, я тоже, - признался Мигель, чтобы Хосе не обиделся на «стариков» за поучение.
Матео, поняв его хитрый тактический ход, только улыбнулся.
- Может быть…, - как-то неуверенно согласился Хосе. Но только я ни за что не стал бы жевать какие-то там корни!
- Не скажи, не скажи! Жизнь заставит, так будешь, как миленький и искать их и жевать, и спасибо говорить! – не удержался Матео, чтобы не поучить «молодого».
- Ну, даа? - не соглашаясь, протянул Хосе.
Мигель посмотрел на Матео, - Как ты? После полуночи выдержишь без сна?
- Я хоть и разленился окончательно и люблю, грешным делом поспать, но после полуночи постараюсь не уснуть, жить-то охота! Но и вы не проспите опасность!
- Я, вот почему спросил. Нам всем, одновременно, нельзя спать. Будем по
очереди дежурить. До полуночи подежурит Хосе, потом ты, а меня разбудишь на самом раннем рассвете – я тебя сменю. Согласны?
- Хосе, - повернулся он к мальчику, - ты как, не очень устал? Сможешь отстоять первую вахту?
Хосе, не произнеся ни слова, кивнул головой. Его взгляд был прикован к сельве (джунг-лям).
- Тогда, всё…, - озабоченно вздохнув, подвёл итог Мигель, - давайте будем отдыхать…, Будем надеяться, ночь пройдёт спокойно.
Но поспать им не удалось. Только у Мигеля начали тяжелеть веки, и сладкая дрёма стала окутывать его мозг, как раздался душераздирающий вопль, перешедший в дикий, визгливый хохот. И пошло-поехало…
Начался очередной ночной концерт, слышанный ими в первую ночь прибытия на планету. Сон, как рукой сняло.
Разом, как обожжённые пламенем костра, Мигель, Хосе и Матео вскочили на ноги и, на-стороженно вглядываясь в ночную темноту, не зная, с какой стороны ожидать нападения, они, схватившись за мачете и прижавшись спиной, друг к другу, стали вслушиваться и всматриваться в лесную чащу.
Сельва ожила. Куда подевалась её дневная тишина. Отовсюду, терзая слух, неслись непо-нятные вскрики, стоны и какие-то трубные звуки. В сельве, ярдах в двадцати от стоявших у костра людей, стали то тут, то там, появляться светящиеся в темноте фосфоресцирующие двойные огоньки, очень похожие на светящиеся в ночи глаза диких собак - бич индейцев.
Мигель, вскочивший первым, очень медленно наклонился над костром, взял первую по-павшуюся под руку ветку и сунул её в костёр. Пропитанная смолой, хотя и сырая, зелёная ветка тут же вспыхнула ярким пламенем и осветила всё вокруг. Светящиеся точки тут же исчезли.
Да что же это за наваждение? – возникла и пропала у него мысль. Не могут хищники так быстро исчезать! Не могут! Они отходят медленно, ворча и огрызаясь, и отходят недалеко… а, здесь – мгновение, и они исчезли!
- Турикук! – услышал он шёпот Хосе, - по-моему, это всё те же обезьяны. Я заметил их, когда вспыхнула ваша ветка. Они с моей стороны. От вас и Матео образовалась тень и в этой тени были видны обезьяны, а глаза у них, точно, светятся.
- Ты хочешь сказать, что это наши дневные сопровождающие?
- Да, мне так кажется. Я узнаю среди них ворчливого вожака.
- Значит, они не ушли? – подал голос Матео.
- Не ушли, и это наши обезьяны, - вторично подтвердил Хосе.
- А, давайте проверим! – предложил Матео. Мы же не можем так стоять всю ночь? Я предлагаю сесть и посмотреть, что будет дальше.
- Матео, ты с ума сошёл! Да они нас, сидящих, в одно мгновение растерзают! -
воскликнул дрожащим голосом мальчик.
- Тогда подскажи, что нам делать?
- Не знаю!!! - заорал Хосе во весь голос. Я боюсь!
Светящиеся точки мгновенно исчезли, растворились в окружающей темноте, словно и не было их никогда.
- Ну вот, всех распугал своим криком, - в шутку посетовал Мигель и, уже серьёзным то-ном, продолжил, - давайте не будем спорить. Мы, действительно, не сможем стоять всю ночь, поэтому садитесь и будьте, настороже.
Мигель был разбужен мгновенно, ворвавшимся в его сон угрожающим рычанием.
Неуловимым движением, схватившись за мачете он, не шевелясь, открыл глаза и стал насторо-женно прислушиваться. В просветах между кронами деревьев проглядывало чужое небо, а на нём, сверкая разноцветьем огней, мерцали чужие звёзды. По земным меркам сейчас должно быть около двух часов утра – прикинул Мигель. Поведя взглядом в сторону, он увидел Хосе. Положив голову на колени, мальчик, тихо посапывая, спал. А вот Матео… Матео тоже спал, и это он издавал то мощное рычание.
Часовой спал на посту и храпел во всю мощь своих лёгких, издавая такие рулады, что Мигелю стало страшно за него. Как только с ним спит в одной каюте Хуанита, пожалел он мо-лодую женщину. Это ж уму непостижимо… или привыкла? А может она подушку на голову ложит?
Обезьян не было ни видно, ни слышно. Наверное, испугались рычания Матео и драпанули миль на десять-пятнадцать подальше - от страха, с усмешкой подумал Мигель. Да и как тут не испугаться… такое рычание! Кошмар!
- Мигель, у тебя есть ещё целый час, - будто во сне пробормотал Матео и, широко рас-крыв рот, сладко зевнул.
- Ты же спишь! – изумился Мигель.
- Ничего подобного. Я на посту не сплю, - возразил Матео, зевая, и подбросил немного веток в покрытые сизым пеплом угли, почти потухшего костерка. – Ты поспи ещё Мигель, у тебя ещё есть время… около часа.
- Ох, хитрован! – восхитился Мигель словами Матео. - Спасибо, я почти выспался…. Ну, что? Как тут? – потирая заспанные глаза, чтобы быстрее привыкнуть к темноте, поинтересовался он.
- Да всё нормально. Не мы их боимся а, кажется, они нас. Представляешь, они нас всю ночь, не спуская глаз, сторожат.
- Завтра, то есть, уже сегодня, разберёмся. - Ложись отдыхать, я буду дежурить.
… Может прав Хосе, когда сказал, что они разговаривают? – продолжила тревожить его не давая сомкнуть глаз, назойливая мысль и он, настороженно обведя взглядом окружавшую их темноту, прислушался к звукам в сельве. Неожиданно, из глубины сельвы, нарушив ночную тишину, раздался чей-то заполошный вскрик.
Мигель от неожиданности даже вздрогнул и схватившись за мачете, чуть приподнялся. В этом крике чувствовалась боль, тоска и отчаяние. Затем, вскрик неожиданно умолк, сменив-шись каким-то, то ли ворчанием, то ли рычанием – Мигель так и не разобрался.
Здешняя сельва, оказывается, не так уж и проста, как показалось вначале, - подумал он. И здешний животный мир хорошо умеет прятаться от чужих взглядов. Нужно быть всё время на-стороже, окончательно решил он.
Под утро звуки постепенно пошли на убыль, а часам к шести, сельва вновь затихла.
Сторожившие или, как предполагал Матео, охраняющие их обезьяны, исчезли.
Рядом, потягиваясь, сладко зевнул проснувшийся Хосе и нечаянно разбудил Матео. Тот вскочил на ноги, спросонья не поняв в чём дело. Озираясь вокруг, зачастил:
- А! Что? Что случилось? Где моё мачете? Что, уже пора вставать?
- Ничего не случилось. Да, пора вставать, - успокоил его Хосе.
- Ааа, – сонно протянул Матео и, потерев лицо, выдал - «Я готов, как молодой огурчик к засолке!»
* * *
Уже заканчивая доедать последний кусок маисовой лепёшки, Мигель заметил в десяти ярдах от себя большую бородатую обезьяну, с любопытством рассматривающую их. Откуда она взялась? Это ж надо, как из воздуха материализовалась! Тихонько толкнув локтем Матео, он сквозь зубы, чтобы не спугнуть её, прошептал: «Не шевелитесь!» И, отломив кусок лепёшки, протянул ей:
- На! Возьми! Не бойся! Мы друзья!
Обезьяна, внимательно прислушиваясь к его словам, казалось, хотела уловить и смысл сказанного и тон, каким произносились слова. Посмотрев на лепёшку, она почесала, как чело-век в раздумье, волосатый загривок и медленно, очень медленно, делая по полшага кривоваты-ми ногами и переваливаясь, словно моряк на шаткой палубе, стала приближаться к протянутой руке.
Затаив дыхание, Мигель ждал, что же будет дальше. А она, схватив протянутое ей угоще-ние, быстро сунула его в рот, при этом показав крупные, желтоватые, острые зубы.
Даа, попадись такой на зубок, не вовремя подумал он, мало не покажется!
Съев лепёшку, обезьяна опять протянула лапу, и Мигель явственно услышал, как она ска-зала: «Дай ещё!». Только он не понял, она вслух это произнесла или… эти два слова прозвучали у него в голове? Как такое может быть? Нет, это мне показалось, решил он и, чтобы окончательно убедиться, что ошибся в своём выводе, отломил ещё кусок, и со словами: «Возьми, пожалуйста!» - протянул ей.
- Вкусно! – прозвучало у него в голове, после того как обезьяна проглотила последний кусочек лепёшки.
Мигель, удивлённый, понял – обезьяна разговаривает с ним не словами, а…, а мыслями.
Посмотрев на товарищей, он убедился, что они тоже слышали их «разговор», и сейчас, растерянно посматривая друг на друга и на обезьяну, подыскивают приемлемое объяснение
