стукнулись кулаками.
Сергей испугался, что взорвется от счастья или взлетит как воздушный шарик. Непослушными руками ссадил Айгуль и обмяк. В то, что Хильда его поцеловала в щеку, он не поверил. Разве может быть столько чудес сразу?
– Так! – глубоко вздохнула Сеголетка, отчего комната стала будто меньше. – Собрание окончено. Всем заниматься делом. Сергей, э-э, с Хильдой, делают подрамники и рамы. «Эйты» – лущат кукурузу. Яшка и Андрей – тащат муку. Трынделка – идет на кухню. Я – крапиву рублю. Все встали – живо! – и за дело.
– И это, – вставил Яшка, – только между нами. Это наш секрет!
***
– Ох, Нолик, как ты пригодился! – торжественно объявила Алина. – И накормил, и хитрость помог раскусить. Ну, Пенни, держись!
Она собрав все, до единой, таблетки и сунула в карман. Раньше, конечно, они действовали по-другому, даря радость и безмятежность, но на безрыбье и рак рыба. В уме Алина уже составила план действий. Нужно было всего лишь выяснить, откуда прибыли мотоциклы, и сверить с прочесанными квадратами. Пенни, конечно же, вернулся на базу и готовит удар по общине. Факт.
Жизнь снова стала яркой и насыщенной. Агушин подождет. Все подождет.
***
Только в обед появились те, кого ожидал Лизун. Не конкретно, понятно. Он ждал не именно этих людей, но они очень даже подходили.
По дороге, шаркая, двигалась группа пожилых мужчин и женщин. Без оружия и с тощими сумками. Прекрасная масса, где легко затеряться.
– Я – Лизун! – выскочил он навстречу. – Я мирный и добрый старичок. Мне одиноко. Мне страшно. Вы куда идете, миленькие? Возьмите меня с собой, а? Пригожусь. Знаю такое!
Люди остановилась. Лизун вгляделся в каждого. Дом престарелых, что ли? Пять стариков и три старухи. Никакой опасности. Как повезло, что они выжили! Смущал разве что молодой парень с костылем и перевязанной бинтами головой, но это мелочи.
Один из стариков в длинной до пят хламиде, выделявшийся аскетической сухостью и прямой спиной, нахмурил брови и вплотную приблизился к Пеннивайзу.
– Чего не ушел еще? – хрипло прокаркал, близоруко рассматривая.
– Один боюсь, – добавив дрожи в голос, признался Лизун.
– Понятно, – пробормотал старик. – Мы движемся медленно, но от воды все еще убегаем.
– Понимаю, – закивал головой Лизун. – Я хочу с вами.
– Знаешь, где остановиться можно, передохнуть и подкрепиться?
– Конечно! – счастливо выдохнул – вот, удача, сами предложили! – Здесь неподалеку есть община. Мирные и пожилые. Как мы. Они будут рады. Еды у них навалом и отдохнуть есть где. Пойдемте?
Примерив личину Лизуна, Пеннивайз заодно избавился и от докучавших ранее выпадений многих слов и понятий. Личность мимикрировала и частично переродилась. Циркач – тот же актер!
– Да? – с сомнением протянул старик, подозрительно разглядывая его.
Лизун забеспокоился. Уж не местный ли этот старикашка?
– Дай, лизну! – устроил проверочный тест. – Клянусь!
Старик на предложение не повелся, а клятвой не заинтересовался. Зато другой, одетый в лохмотья, беззубый и сморщенный, сладко улыбнулся, подошел и прошамкал:
– Ну лизни!
Лизун отпрянул, замахал руками и бочком, бочком смешался с толпой.
– Куда идти? – поинтересовался первый старик, по всем прикидкам – главарь.
– Я покажу, милок! – с готовностью откликнулся Лизун.
Вот это прёт!
Впрочем, далеко уйти не удалось. Городок еще не кончился, как одна из женщин вдруг вскрикнула и упала, конвульсивно подергиваясь. К ней бросились товарки.
– Стоп! – поднял руку главарь. – У Татьяны снова эпилептический приступ. Привал. Мужики, вы знаете что делать!
В мгновение ока доселе едва ковылявшие мужики исчезли в ближайших домах с тем, чтобы так же быстро появиться, таща в руках всевозможнейшие съестные припасы. Лизун восторженно присвистнул. Главарь довольно рассмеялся:
– Мобильная группа. Чего хочешь найдут. С нами не пропадешь, – с гордостью отметил.
– А что это за парень с вами? – осторожно поинтересовался Лизун.
– Утром подобрали. Сволочь одна на автомобиле сбила. На наших глазах прямо. Специально наехал. Беспредел! Ты что, все время здесь торчишь?
– Я местный.
– А чего в общину не подался?
Не уловив подвоха и подозрительности, Лизун брякнул первое, что пришло на ум, и не прогадал:
– Людей жалко!
Главарь посмотрел на него с уважением. Неподалеку мялся давешний заросший мужик, поглядывая на них с надеждой.
– Кто таков? – осведомился главарь у Лизуна.
– Долбанутый на всю голову. Городской сумасшедший. Ну его, а? – тут Лизун вступал на шаткие мостки.
– Кто сейчас может с уверенностью утверждать, что он не сумасшедший? – философски заметил главарь и поманил к себе мужика.
Внезапно боль прострелила голову Лизуна с невероятной силой. Он едва сдержался, чтобы не застонать. Нужно все-таки слить из черепа отработку и сменить «тампаксы».
Присев в тень, поглядел, как главарь приглашает мужика идти с ними. От этого местного урода он решил избавиться в первую очередь.
Глава 21. Черный ход в рай
Когда все начали расходиться согласно Сеголеткиным пожеланиям, Сергею с Хильдой пришлось задержаться. Как бы его не тянуло, – а желание было могучим! – остаться с девушкой наедине, Елизавета убедила-таки сменить повязку. Нервно переминаясь с ноги на ногу, он, тем не менее, оценил реакцию любимой на рану, полученную в праведном бою. Это, пусть и частично, но примирило с задержкой. Впрочем, как оказалось, повода для беспокойства относительно раны не было. Чистый носовой платок и качественная финская водка не дали инфекции никакого шанса.
Когда, наконец, они, поминутно целуясь и обнимаясь, добрались до дома, обуянная страстью Хильда почти ничего не соображала, механически переставляя непослушные ноги. Сердце бешено билось, внизу живота пылал огонь, и хотелось одного – быстрее нырнуть в постель. Сергей настолько возбудился, что боялся даже тронуть вздыбившийся бугор в штанах. И все это на фоне нервной чесотки и остановки мыслительной деятельности, кроме разыгравшегося воображения, естественно. Однако грубая реальность вторглась в розовые мечты, словно стадо неотесанных… общинников, едва поднялись на крыльцо.
Сергей долго не мог понять, чего от него хочет Андрей. Какие-то замеры, сантиметры, толщина, цифры…
– Слушай, – пробормотал он, невежливо отстраняя помеху на священном пути к ложу, – Давай позже. Потом. Мне сейчас некогда.
– Да ты меня уже который день завтраками кормишь! – возмутилось препятствие.
– За завтраками – к Трынделке, – невпопад ответил Сергей.
– А за тупостью – к тебе?!
– Э-э… я не врубаюсь, – немного придя в себя, помотал он головой.
– Оно и видно! – не без сарказма заметил далекий от его переживаний Андрей.
Сергей, помаргивая, уставился на него. Хильда в изнеможении опустилась на ступеньки крыльца.
– Подрамники и рамы сделать надо, – медленно, едва ли не по слогам, сообщил Андрей, – Срочно! Забыл, что ли?
– Не забыл, – автоматически ответил. – К чему такая срочность?
– Времени мало, а я не умею. Ты ж обещал! – как бестолковому ребенку пояснил Андрей.
– А-а, неделя осталась, – понятливо покивал Сергей.
– Неделя останется, если мы не примем меры, – поправил Андрей.
– Гад ты! – признался Сергей.
– Угу, – согласился тот, тыча пальцем за его спину, – не отвлекайся. Сарай там.
– Ладно, – неохотно произнесла Хильда, поднимаясь, – я к себе. Не задерживайся, милый!
Сергей проводил пристальным взглядом ее аппетитно двигавшиеся при ходьбе выпуклости, наконец-то оценил коварство Сеголетки, вздохнул и с чувством повторил:
– Гад ты!
В сарае нашлись лишь тонкие реечки для подрамников.
– Яшка! – заорал Сергей. – Здесь есть где-нибудь рейки в три пальца толщиной?
– Разуй глаза, – откуда-то издалека отозвался тот.
– Да нет их тут!
– А где они?
– Ты у меня спрашиваешь?
– Нет, у хрена собачьего!
– Издеваешься?
– Справа от входа, в углу, целый набор реек. Глянь.
– О! Так бы и сказал.
– А я и сказал.
– Да что с вами сегодня?
– На себя посмотри!
– Пошел в жопу!
– Сам пошел!
Сколотить подрамники было плевым и минутным делом. С рамами пришлось повозиться, да еще Андрей постоянно лез под руку с советами, вопросами, расспросами и пожеланиями.
– Не мешай, – попросил его Сергей.
– А почему вот этот угол выше, чем тот? – волновался тот.
– Потому что я не могу работать, когда мешают.
– Я ж волнуюсь!
– Поволнуйся в другом месте.
– Ты точно соблюдаешь размеры?
– Отвали!
– А почему…
– Слушай сюда, – вскипел Сергей, отбросив молоток и выплюнув гвозди, – рамы точно соответствуют размеру – это раз. Без резьбы и украшений будут, возни с этим много – это два. Если ты не перестанешь скулить – дам в дыню. Расклад ясен?
Андрей обиженно вздохнул и покинул сарай.
Через полчаса рамы были сколочены. Сергей вышел покурить, смирившись с вынужденной задержкой. Вожак себе не принадлежит, ёпрст!
Гарри с Викентием сидели у металлического таза, с тоской разглядывая сухие кукурузные початки в мешке.
– В чем загвоздка? – полюбопытствовал Сергей.
– Да вот, Сеголетка сказала лущить, а мы не сообразим – как?
– Как семечки, наверное, – пожал плечами Сергей.
– Семечки вообще-то лузгают, и это долго! По одному зернышку? – с сомнением протянул Гарри.
– Не знаю. Хочешь – по два, э-э… две.
– С тебя помощи никакой!
– Я рамы делаю, – насупился Сергей.
– Вот и делай. Вперед и с песней!
«Какие тут песни… Стенания скорее…»
Андрей с задумчивым видом маячил у сосны.
– Подсадить?
Тот лениво показал средний палец.
– Глянь, – проговорил он, задрав голову, – какая крона пышная стала.
Сергей глянул.
– И повеселели иголочки, – произнес с издевкой.
– Все шутишь?
– Не-а. Просто прикидываю, что удобрение, которое я сунул в дупло, пошло дереву на пользу.
– Очень смешно!
– Ты смотри, – удивился Сергей, – там и шишки вроде появились!
– Ну и что?
– Судя по всему, мы тут останемся навечно, – ухмыльнулся саркастически, – поэтому – шишки не есть! А то мало ли что?!
– Чего мало ли что? – с подозрением поинтересовался Андрей.
– Ничего. Иди рамы забирай. Я там мелкие гвоздики приготовил. Сам холсты на подрамники натянешь?
– Вот, идиот! Я ж не маляр, а художник. Конечно, натяну. Совсем мозги растерял, – пробормотал Андрей – Беги к Хильде своей, жеребец застоявшийся.
– Неужели разрешаешь? – Сергей и помчался к дому, бросив на ходу: – Надеюсь, что сегодня увижу твои шедевры.
По дороге его перехватил озабоченный Яшка.
– Что посоветуешь, Серый? Водку, понятно, в погреб, а коньяк куда?
– Водку в погреб, а коньяк должен быть теплым. Он же элитный! – фыркнул Сергей.
– Да тошно будет хлебать теплый коньяк по такой духоте и жаре.
– Тогда тащи все в погреб, – благодушно разрешил Сергей.
Как хорошо, что у Яшки треснул змеевик на самогонном аппарате! Иначе не было бы такого роскошного выбора благородных напитков. Кстати, о благородстве. Сергей свернул к прицепу, порылся там и придирчиво выбрал бутылку «Шардоне»: «Разопьем с Хильдой потом».
– А бренди? – запоздало спохватился Яшка.
– Промой им свои мозги! – посоветовал Сергей, скрываясь за дверью.
Чувствуя поднимающуюся по телу истому, он быстро поднялся на второй этаж, медленно повернул ручку двери, зашел в комнату Хильды и застыл в удивлении. Там было пусто.
«Что за шуточки?» – расстроился он.
Дверь с оторванной ручкой в соседнюю комнату оказалась
