нацизма.
Медленная и мучительная смерть или служба на благо врагу, уж кто это вообще был в том виноват, что советскому воину попросту жизненно было необходимо принимать решение и, кстати, непременно затем еще отдавать самое определенное предпочтение и впрямь-то как есть почти подневольно и поспешно сделанному им выбору?
А между тем тот никак недосужий выбор буквально-то для каждого человека, жизнь или верная смерть, до чего частенько вовсе так невольно совершается именно в пользу продолжения жизни, и с этим совсем ничего никак не поделаешь.
15
Так что и близко вовсе же нечего столь откровенно поражаться всем тем невероятным масштабам всего того, до чего безумно массового предательства среди принимавших присягу на верность родине красноармейцев.
Родина сама их всех до единого предала, причем как есть еще до всякого начала каких-либо военных действий, чисто так, злонамеренно не присоединившись к Женевской конвенции.
И дело не только во вполне гуманном обращении с пленными или тех или иных прямых же обязанностей, всецело накладываемых конвенцией, даже коли страна, ее подписавшая воюет со страной, которая ее не подписала.
Подпись под Женевской конференцией снова бы надо то повторить безупречно гарантировала хоть какую-то возможность инспекций санитарных условий в лагерях военнопленных и посылки Красного креста…
Но для Сталина и близко никак не было пленных солдат, они все до единого для него были разве что те еще грязные подонки, предавшие его личную персону и уж, как и понятно мать родину вместе с ней.
Он возвышался над всем и вся не только своими статуями, но и крайне завышенным самомнением, а потому все кто вышел из-под его опеки и оказался в стане врага совершенно же автоматически ставился им на одну доску с неприятелем.
И то было вовсе неважно, полностью так добровольно он там оказался или его взяли силой, когда у него более уж никак не оставалось не единого патрона.
Люди, оказавшиеся в плену, в вовсе-то нечеловеческих условиях подчас разом теряли всякий свой прежний моральный облик, а потому и цеплялись они за службу немцам как за ту самую единственную возможность вырваться из цепких объятий костлявой старухи с косой.
Да и сама та идея, которой им отныне предстояло вот сколь еще верно служить вовсе не была, по всей своей сути, столь уж донельзя отличной от всего того, к чему они давным-давно совсем уж поневоле более чем явно привыкли.
Причем, конечно, автор и в мыслях не имел хоть как-либо оправдывать тех, кто пошел служить немцам.
Однако были люди, сломавшиеся до чего вот легко, а были между тем и те, кто сделали выбор, в сторону жизни, находясь на самой грани от голодной смерти.
И главное, всегда уж есть именно те, кто смотрит на войну явно так вовсе-то совсем разве что издалека.
Причем данные на редкость глумливые умы крайне гадко осуждают всех тех, кто поднял руки, хотя сами они это сделали бы сколь еще гораздо вот точно уж ранее.
И среди подобного рода ура патриотов действительно есть именно те, кто вполне подчас явно находится на тех ни для кого из каких-либо простых смертных никак недосягаемо высоких должностях.
И это как раз эдакие беспардонно язвительные и языкатые молодчики, до чего вальяжно развалившись в своих мягких креслах, более чем откровенно весьма самозабвенно командуют парадом, отдавая войскам на редкость убийственные и крайне ведь нелепые приказания.
И это именно где-то сколь глубоко внутри политически злокачественных опухолей на всем теле этого мира, Третьем Рейхе и СССР, явно так имелись чиновники, совсем безыскусно державшиеся от линии фронта, как можно вот только совсем ведь подалее.
Но, зато до чего бесцеремонно и крайне навязчиво без тени стеснения уж явно смели эти людишки столь проворно лезть прямо в душу с советами к тем, у кого над головой все время рвались и рвались снаряды.
16
В суровых реалиях СССР (учитывая только лишь ему и свойственную государственную действительность) все это явно выглядело, куда значительно хуже, чем оно было в Германии, и именно в связи с тем гитлеровцы и прошагали своим бравым, и до чего неробким шагом от весьма неблизких же окраин почти до самой Белокаменной.
Причем нечто подобное никак не было той можно сказать единственной и решающей причиной невозмутимо стремительного продвижения гитлеровских войск прямиком в самую глубь страны.
И во главе угла тут, прежде всего, как раз и было именно то, что та отчаянно ретивая командно-административная система попросту уж гнала и гнала свой народ строго вперед и на запад.
Ну, а враг беспрестанно крошил все эти солдатские массы в самую мелкую труху, причем зачастую безо всяких больших своих людских потерь.
17
А между тем, какая бы мощная силища на нас сколь еще внезапно так не поперла, впрямь-таки сходу скомкав все наши войска, а все равно свои полуобескровленные части можно было бы и несколько рассеять, спешно создав в тылу у безудержно прущего вперед противника чувствительно разящие врага столь многочисленные партизанские отряды.
У всякой армии обоз – это и есть его наиболее слабое место.
Да и вообще, гнать и гнать вперед и только вперед современные войска в случае внезапного вражеского нападения могла одна та пресловуто всенародная политическая система, что своих от чужих, если и была хоть как-либо в состоянии различить, то разве что на ощупь и где-то в самой непосредственной с собой явной близости.
Поскольку буквально все для нее были вполне одинаково никак так вовсе явно уж не свои…
Она более чем всеобъемлюще и безоглядно стремилась к одному тому самому беспримерному расширению всех своих и без того необъятно широких границ, как и до чего беззастенчивому перерождению всего этого мира под флагом именно что чисто своей весьма старательно перемалывающей людские кости штампованно аляповатой идеологии.
Ну, а с умом и честью защищать свои собственные государственные границы она абсолютно никак не в едином своем глазу совсем уж попросту не умела, да и вообще попросту никак того явно и не могла.
И было оно так, а не иначе, разве что чисто вот только поскольку, что в ней еще как есть считай, изначально был слишком-то глубоко заложен хищнический инстинкт.
Ну а как раз потому и атаковать было единственно верным, с ее точки зрения, средством защиты от подлого агрессора, как есть сходу более чем внезапно посмевшего разом уж посягнуть на вотчину единственно верного по всем своим «светлым» идеям марксизма.
18
А может, все-таки как-никак, а было бы вполне предостаточным всего-то навсего несколько ниточек магистралей, совсем не мешкая разом перерезать, мосты вовремя подорвать, и все – конец блицкригу?
Да только чего-либо подобное было бы явно так нисколько совсем уж не по-советски.
Тут, понимаешь ли, даешь незамедлительное контрнаступление – и баста!
А между тем любые выступления войск куда-либо вперед и только вперед надо было осуществлять со всем тем достаточно зрелым, светлым умом и безо всяческой напрочь остекленевшей в глазах панической истерии.
То есть коли на самом деле вполне ведь и следовало действительно делать подобного рода донельзя поспешные вещи…
Да только все равно весьма же незамедлительно выполнять нечто подобное со всей ответственностью следовало до чего безупречно так вдумчиво и рассудительно, а нисколько не безумствующе и безрассудно.
А, кроме того, кое-кому точно ведь надо было, в том числе и сколь стояще до чего крепко вот загодя призадумываться о безумно злосчастной судьбе тех бессчетных войск, что были безо всякой нужды и пользы вовсе-то напрасно загублены в результате прорыва обороны отнюдь никак неглупого противника!
В 1942 году именно при подобных трагических обстоятельствах и попал в плен генерал Власов.
Причем несмотря на то, что был этот человек всецело верным долгу сталинским выдвиженцем, да вот, однако все равно было бы несказанно лучше, кабы он и далее продолжил службу своей родине на той единственно верной ей стороне.
И уж чего тут не говори, а более чем бесспорные полководческие таланты генерала Власова вполне могли принести стране до чего и впрямь еще значительную пользу.
Причем надо бы и то сколь разом так сходу учесть, что уж как тут не крути, а довольно-то многие другие сталинские соколы были по всем своим явным задаткам, на редкость, куда только хуже предателя родины Власова.
Ну а как раз именно потому и весь тот немалый вред, что был ими сколь навряд ли, совсем же бессознательно причинен своей родной отчизне, во сколько раз многократно так превышал все то зло, что вполне преуспели на своем веку сотворить все офицеры РОА.
Серенькие мыслишки безнадежно тупых обогревателей высокопоставленных начальственных кресел черным дегтем мазали всякое подчас жизненно необходимое отступление, как и полностью до конца планомерно продуманное создание весьма четкой линии должной обороны.
А между тем как раз это на всякой современной войне и есть то наивысшее преступление супротив всех своих же бравых защитников.
Полное незнание истинных батальных реалий, пребывание в своем собственном мире идеологически верно выверенного угара…
Все это тогда вот и создавало крайне уж настороженно удушливую атмосферу более чем беспрестанного сивушно перегара всяческих сколь отчаянных наступлений на пятки врага.
Да только тот тем временем улепетывать восвояси вовсе-то и близко явно не собирался.
19
Тупо бежать куда-то резво вперед и в борьбе со страшной стихией вовсе-то совсем никак и близко явно не дело!
Ну а когда речь идет о враге разумном и вполне здравомыслящем, то уж тогда точно пиши, вот пропало!
Ну а как раз потому и перед тем, как той одной полностью до конца укомплектованной личным составом дивизии этакий суровый приказ до чего наспех, рубя с плеча отдавать…
Да и чего там, даже и самому отдельному боевому подразделению, прежде чем куда-либо на новые позиции давать же распоряжение сколь спешно вперед выдвигаться…
А между тем так и патроны в белый свет как в копеечку совсем вот попусту тратить явно ведь солдату не полагается, а тут как-никак живые люди.
А как раз потому и надо бы никак, не скупясь на время, буквально-то все четко и взвешенно более чем досконально со всех сторон разом обдумать.
Мысленно взвесить все препятствия и преимущества, сопоставить топографию местности с расстановкой сил, причем как своих, да так и противника.
Ну а иначе из всего того могло выйти разве что одно пустое и почти бессмысленное разбазаривание, как техники, а впрочем, в том числе и, действительно вполне же храбрых духом людей.
И вот они, те как-никак лишь недавно весьма на редкость уж милостиво разрешенные к их публичному опубликованию меткие и хлесткие слова великого белорусского писателя Василя Быкова.
Его повесть «Карьер» более чем наглядно повествует о наиболее главной задаче всех тех до самой невозможности безразмерно разбухших штабов – порождать одни лишь сущие горы в дальнейшем (в стратегическом плане) полностью бесполезной бумаги.
Василь Быков, «Карьер».
«– Да ну их, этих щелкоперов! – снова повысил голос Желудков. – Терпеть не могу. И на войне не терпел. За что их уважать?
Бывало, если какая операция намечается, сроки
