с флангов.
А те, подчас на редкость бессмысленно отступавшие в полном разброде и беспорядке, наши войска были им при этом никак уж явно вот не помехой.
А кроме того до чего зачастую, они вообще наши части совершенно вот бестрепетно и яро атаковали минометным и артиллерийским огнем как-никак, ясное дело, что разве что откуда-то до чего немыслимо вовсе ведь чисто так издалека…
Причем немецкие танковые дивизии более чем варварски и беспардонно (несмотря ни на какие директивы Ставки) весело и браво двигались в сторону Москвы, где их вполне могла ожидать славная победа, если бы, конечно, большевики проявили весьма до чего еще большее усердие в самом-то пламенном обезличивании и оболванивании всего своего «советского» народа.
32
И при этом надо бы еще заметить, что Красная армия была на голову разбита еще до всякой войны, а потому и все ее грядущие победы были достигнуты именно за счет заново выпестованных кадров, к тому же сколь прочно затем закаленных в огне реально имевших тогда место кровопролитных сражений.
Правда, нельзя сказать, что в начале войны абсолютно никто не понимал, что спасать надо армию, а вовсе не территорию…
То есть уже на том самом всецело первоначальном и наиболее ошеломительном для всех наших войск этапе войны, теоретически верно подкованные люди полностью так правильно все вот верно подмечали, а потому и весьма настойчиво рекомендовали вождю спешно отводить войска, а не бить врага давно вконец раздробленными пальцами…
Но он-то сам был явно себе на уме, поскольку вся его натура, так и пропитанная чисто же уголовным ухарством, а также и сколь многолетним бытом революционно праздничных реалий, неизменно противилась всяческому, хоть сколько-то как есть заблаговременному отводу войск глубоко в тыл.
И это при том, что стон раздираемых фрицами в клочья частей в виде отрывистых и сбивчивых донесений довольно-таки быстро тогда добирался на самый верх всей той чрезвычайно так совсем обезличенной и донельзя обезображенной узурпаторством «краснодиктаторской пирамиды».
Но усатому вождю всюду мерещились заговоры и жестокий обман его личной никакими фактами вовсе вот непоколебимой персоны.
33
Причем если бы, те фронтовые события эхом так и доносящиеся до самых главных в стране ушей и вправду могли произвести на вождя хоть какое-либо вполне должное впечатление, он бы, конечно, встрепенулся и вполне призадумался о судьбе своего пролетарского чисто уж как есть идеологически рабского царства.
Да вот, однако, он-то заботился лишь о достойном облике праздной идеи и самого себя в ее светлой тени.
А впрочем, и сама та строго же коммунистическая кроваво красная правда всецело ведь требовала одних наступлений, а никак не подлых и безнравственных отступлений…
Да и вообще, та чудовищно многоликая, однако при всем том донельзя чисто житейски безликая сталинская клика ту войну неизменно видела с одной лишь идеально так твердой идеологической точки зрения, ей и близко своего народа было и в мыслях своих вовсе-то нисколько совсем уж не жаль.
Только за свою личную шкуру и переживая, все ее безнадежно серые умом представители отдавали изуверски четкие указания «держаться любой ценой», «город, деревню, ровным счетом ни в какую врагу не сдавать», и этак-то, собственно, далее…
А при этом всякое, то чисто партийное начальство, сколь сурово и увесисто, маша кулаками безо всякой какой-либо оглядки, беззастенчиво драпало в тыл, что тоже, между прочим, моральному духу армии никак тогда не способствовало.
Буквально-то сходу разом же удиравшее в тыл штабное и партийное начальство, ну как это оно вообще могло хоть как-то внушить сущее бесстрашие своим солдатам, коль скоро оно само первым делом и празднует труса?
Это ведь в подобном виде было как-никак, а далеко не везде…
Тот же Клемансо, к примеру, ездил по всем фронтам и, находясь под прицельным огнем противника, поднимал французов на святую борьбу, поскольку русский фронт, безусловно, спасший Париж в 1914 году, к году 1917 начисто так успел целиком и полностью всецело же разложиться.
Вот чего большевики и вправду на редкость профессионально умели делать – так это разве что сколь беспринципно и люто весьма делово и умело сколь еще уверенно разваливать и разваливать действующую армию, а более ничего на деле практического в их действиях и близко-то явно попросту и не наблюдалось.
Войну СССР, действительно, выиграл во всем, что называется, чисто же вопреки их воле и всяческим, никак небесталанным их умениям, стараниям, апломбу, логическому анализу.
Да и вообще всецело уж свойственному именно им и впрямь-таки до чего насквозь и до конца прожженному идеологией скользкому и осклизлому интеллекту.
34
Но и чего, собственно, еще с того!
Весь тот полностью так изначально свободный от любых форм социализма мир вполне вот должен был коленопреклоненно рукоплескать могучей силе русского оружия…
Поскольку - это как раз те самые российские штыки уже дважды спасали Европу от совершенно ведь неминуемого ее дальнейшего закабаления под тяжкой пятой бессердечно грубого немецкого сапога.
Если бы не Россия, ставшая истинно непреодолимой преградой на пути немецкой военной машины, германский Рейх более чем полноценно бы овладел всем Евразийским материком, причем от самого края и до края.
А потому и вся эта безмерно гигантская территория на довольно продолжительный срок и стала бы, тогда как раз-таки именно его твердолобо вековой тевтонской вотчиной.
Русские мечи, а после штыки не раз и не два спасали Европу ото всех ее могучих врагов – от татаро-монголов, Османской империи Наполеоновской Франции, германского владычества, пожаров революций, ну а ответом была одна та одноцветно черная и крайне непочтительная неблагодарность…
Вот как вполне справедливо пишет об этом Леонид Ляшенко в его книге «Александр II, или История трех одиночеств».
«Каждый раз при крупных внешнеполитических успехах России ее сначала благодарили и превозносили, а затем начинали считать наследницей того тирана, которого она сокрушила. Так было и со Швецией в начале XVIII века, и с Османской империей в конце XVIII – начале XIX веков, и с Наполеоном Бонапартом в 1812–1816 годах».
35
А теперь, значится, и те свои же, (яростно сражаясь за честь собственного так и усыпанного звездами мундира) российское войско чествовать, ну никак добром и близко ведь никак не желают.
А как раз потому нам и следует ко всему тому их всеми-то силами именно разве что попросту принудить, а то они без малейшей в том тени стеснения и далее обязательно продолжат все то же самое свое тупое и донельзя злорадно властное более чем беззастенчиво цедить и цедить…
Совсем этак не в почете у них грязная, пахнущая разрытой землей окопная, правда, им-то на все всенепременно надо было как-никак, а разом так навести тот самый сущий глянец навязчиво показного (а главное, до чего только весьма заразительного) плакатно-трафаретного героизма.
Да и нацелясь впрямь-таки вилкой на какую-либо сколь незамедлительно нужную им территорию, они всякую ту обезличено мелкую жизнь людскую до чего охотно и безупречно столь надежно, затем скрепляют скрепкой их собственной более чем увесистой умственной лености, тупости, а также и безразмерно животного своего эгоизма.
Ну, а теперь их прямые потомки до чего никак недвусмысленно разом и лепят из простого солдата этакое малограмотное, простоватое и безнадежно разболтанное пугало, да еще и мало того, выставляют его в подобном виде пред всем миром на всеобщее так позорное обозрение…
Абсолютно при всем том, и близко, не принимая в расчет, что этим они сколь еще верно и старательно разом попросту сходу и втаптывают в пыль безудержно ускользающего от нас великого прошлого саму, как она есть, память народов о
наиболее заглавном подвиге именно «советских» людей в сколь полновесном и своевременном разгроме навеки проклятого фашизма.
А то уж на всем том донельзя подчас двуличном западе о том хоть как-либо вспоминать нынче и близко этак вовсе совсем оно и не принято.
И чего это именно и впрямь до чего беспрестанно звучит доблестным лейтмотивом вместо всего того поистине праведного и справедливого освещения одной из самых жесточайших эпох в истории всего нынешнего человечества?
Все эти отчаянные вопли про абсолютную неподготовленность советских войск, они вот кому были, собственно, на руку?
36
Обо всем этом столь поистине много и проникновенно глаголют разве что именно потому, что как раз подобным образом и обстояли дела в той еще на редкость ведь невероятно суровой военной действительности?
Ну и кто это был во всем том безобразии и впрямь-таки совсем безо всякой вины полностью как есть, до конца действительно виноват?
Неужели тот самый отчаянной храбрости российский бравый солдат?
А между тем для всего того изначально грамотного и, кстати, сколь еще полноценно разумного ведения войны был уж вот действительно важен моральный дух воинов, сражающихся за свою отчизну, а он, в свою очередь, довольно-то немало зависит от высшего командования, его мудрости в корректировке действий самых различных родов войск.
И если оно совсем безо всякой оглядки бесстыже драпает, ну а других всевластно призывает держаться до самого последнего снаряда и патрона, то этим оно явно тогда еще разом и обрекает боевых командиров на роль капитанов на тонущем судне.
И все это при том, что природа на хитрости никогда не пускается, а потому каждый корабль вполне может смело бороться с волнами, как его команде, собственно, уж вообще только разве что вздумается.
В то самое время как генералы вражеской армии, до чего дальновидно пронюхав о буквально всеобщей советской неразберихе, ясное дело, что сделают все, дабы с самой максимальной пользой и толком ее ведь, как надо затем и воспользоваться лично так себе разве что на руку.
Они были явно в состоянии верно и лукаво тактически на целый шаг вперед и вправду предсказать все те самые плачевные последствия подобного хаоса, а потому и оценить при этом все свои возможности по созданию должных условий к его лишь разве что только дальнейшему последующему усилению.
И главное явно так при этом и получилось нечто навроде каши из топора, где коммунистическая партия буквально всем и снабдила Гитлера для его довольно-то скорой грядущей победы «над своим», сколь неизменно как-никак, а вовсе-то до чего донельзя чужим ей народом.
37
Советская власть довольно долго и тщательно готовила свое собственное вторжение в Западную Европу, для чего она и свалила возле тех совсем уж недавно возникших западных границ всю ту попросту несусветную гору оружия и всяческой военной амуниции.
А тут и заглянул на дружеский огонек немецкий ефрейтор, да и засунул в наш котелок свой топор, и это как раз тогда КПСС, все компоненты для его более чем совсем этак удачливого продвижения вглубь собственной территории и выложила все разом до чего по-хозяйски щедро на стол.
Вот только, кто это вообще мог от нее ожидать подобного сколь еще искренне вполне радушного гостеприимства?
И ведь надо было всем тем исключительно доблестным гитлеровским войскам столько-то сил никак вовсе-то явно и не
