"младенцем", растёт и достигает полной зрелости, а затем стареет (убывает) и умирает (и это повторяется вновь и вновь).
По всей вероятности, ещё неандертальцы усматривали сакральную связь (как аналогия) между возрождением зерна (семени) и, в частности, такого небесного тела как Луна (которая соотносится и с растительным, и с животным плодородием, см. ниже), и экстраполировали это представление (посмертное возрождение) на всё живое (ибо всё вершится по воле Единого бога). Так, бытует мнение, что в раннем неолите существовала ассоциативная (магическая) связь между смертью, в частности, такого божества, как (созвездие) Телец (соотносился с богом-отцом) и возрождением зерна. Так (У. Хартнер), в 4000 г. до н.э (в Эру Тельца), в день 10 февраля, когда Телец скрывался за горизонтом небосвода («пропадал, умирал» на 40 дней), в Шумере начинались полевые работы («погребение» зерно в землю), а 21/22 марта (в День весеннего равноденствия), когда созвездие Тельца вновь появлялось (возрождалось, пробуждалось), прорастали (возрождались, подобно божеству) первые всходы озимых зерновых культур (заметим, что восход и заход созвездия Тельца каждые 150 лет сдвигается на один день).
Уместно отметить, что и у славян (Б. Рыбаков, А. Голан) дни 24-25 марта назывались "медвежьим" или" змеиным" праздником (считалось, что в эти весенние дни медведь покидает берлогу, а змеи выползают из зимних нор (у славян известны два змеиных праздника в году, делящие год почти на две равные части)), который (празднование), как представляется, инициирован представлением об окончании зимней спячки бога-отца (о конце "тёмного" времени года).
Древний человек был убеждён, что основной источник (главное "действующее лицо") жизни и смерти (и посмертного возрождения) - Великая мать. Эту веру неоантропов весьма наглядно демонстрирует (как уже упоминалось) одна из стен Чатал Хююка (святилище E.VI.10), на которой грудь богини вылеплена на черепах грифов (эта птица - хтоническая эмблема богини, которая и сама нередко представлялась в облике смертоносного грифа). Здесь смертоносные острия клювов птиц выступают на месте сосков груди: богиня-мать не только убивает, но и вскармливает своим небесным "молоком" всё живое (обычно гриф, правозвестник смерти, изображался рядом со старой женщиной (статуэтка)). Отметим, что хтонические изображения Великой богини помещались в святилищах Чатал Хююка, в основном, на западных стенах.
Так, египетская богиня Мут (др.-егип. "mw.t" - "мать") - «мать своего создателя и дочь своего сына», - первоначально фиванская «владычица Неба», в качестве богини-птицы представлялась в образе грифа (коршуна), который (М. Мюррей «Египетские храмы». 2008), как и соответствующий иероглиф, также означал «мать» (птица служила эмблемой Великой богини и как богини Неба, и как создательницы жизни - матери, породившей, в частности, и «мировое» яйцо. Отметим, что в Сирии, в горах Джебль аль-Белаас, недавно (инф. агент. САНА) найден каменный ястреб (небольшая фигурка), датированный Х тыс. до н.э. (архаичная эмблема богини-птицы).
Весьма примечательно, что в Индии Всеобщая мать и богиня Неба всё ещё почитается как источник вечного круговорота творения: и смерти, и возрождения в новом рождении («Тот, кто родился, непременно умрет, а после смерти - родится вновь» («Бхагавад-гита»)), что наглядно представлено на современной кришнаитской картине «Реинкарнация» (Krishna.com). Здесь Великая мать (в двух возрастных проявлениях) изображена стоящей на «водах жизни» (из которых появляются животные) на фоне символа бесконечности. Знак бесконечности (горизонтальная восьмёрка) вырезан в небесной тверди. В правой части этой бесконечности (в круглом окне) старая женщина, закутанная с головой в чёрные одежды (Смерть), встречает и принимает умерших (изображена хтоническая череда (5 чел.) всё более стареющих (умирающих) мужчин). Из левого же окна бесконечности в небесной тверди простоволосая молодая женщина-мать, одетая в белое (светлое), нарядное платье, отправляет в мир вновь рождённых (первым в череде из 6 (символика амбивалентности по половому признаку (согласно контексту)) растущих и мужающих детей (обоего пола) изображён грудной младенец). Левой рукой богиня поддерживает ещё ползающих чад, а поднятой в правой руке ветвью благословляет взрослеющих (растущих), идущих в этот мир, людей.
Сходное представление отражено, к примеру, и во взгляде древних египтян на саркофаг (место погребения), как на возрождающее чрево (лоно) Великой матери («Тексты пирамид», 616): «Ты (умерший фараон) передан твоей матери (богине Неба) Нут под её именем «керес» (т.е. «гроб», который позднее обозначался по др.-греч. - «саркофаг» («Тексты пирамид»)). В Древнем Египте (Л.Я. Штернберг. 1936) "некоторых членов царской фамилии хоронили также и в скульптурных изображениях золотых коров" - аналогов саркофага (т.е. помещали во внутрь (в утробу) богини-матери в образе коровы).
Характерно (прообраз Богоматери - Исида с младенцем Гором), что в молитвенном песнопении, обращённом к образу византийской Богоматери Платитеры (греч. «Platytera» - «пространнее (необъятнее) небес») есть такие строки: «небо есть лоно Твое».
Как известно (Erman, 1934, рис.17), божество-покровитель Северного Египта изображалось в виде грифа (хтоническая эмблема Великой богини), сидящего на центральном из трёх цветков лотоса. И в мифологии Индии (йоговская система символов) рассказано, что в окутанном тьмой мире, на цветке лотоса, качающемся на поверхности беспредельного и бездонного озера сидит женщина (т.е. эта дравидийская богиня-мать существовала изначально). В хорошо известном выражении «Ом мани падме хум» - «Сокровище, на лотосе сидящее», слово «падма» («лотос») адекватно термину «йони» («yoni»), что означает «источник» (жизни). И этот термин («йони») у дравидов Индии - название женского полового органа. Цветы лотоса символизировали не только плодородие (порождение), но и красоту материнства: лотосами украшались «плечи и груди твоей возлюбленной сестры (-супруги)» (часть текста из второй песни арфиста в гробнице Неферхотепа, XIV в. до н.э.).
Очевидно, что лотос - интернациональная (имеющая древние единые корни) эмблема творящего (порождающего) жизнь лона Всеобщей матери, вселенского источника бытия. Так, на лотосе покоится не только Брахма, - в одном из космогонических мифов египтян (Гермопольская версия творения) говорится, что бог солнца Ра появился (родился как ребёнок) из цветка лотоса («лотоса, явившегося в начале времен… лотоса священного над озером великим»). Известно, что и Будда (амбивалентное божество) восседает с лотосом (у Будды Гаутамы «глаза лотоса, ноги лотоса и бедра лотоса»), а в Китае лотос почитается как священное растение задолго до распространения там буддизма. Примечательно, что в китайском искусстве широко распространена тема рая - озера, покрытого лотосами.
Примечательно, что и позднее, в патриархальных воззрениях вишнуитов («Вишну-пурана»), бог Брахма появляется из (золотого) лотоса (как порождающего чрева), растущего из «пупа» бога Вишну (который амбивалентен: одна из эмблем Вишну - пчела на лотосе, а среди десяти аватар бога Вишну есть такие (символы плодовитости), как рыба (Матсья) и черепаха (Курма), т.е. Вишну - не только яркое проявление Великой богини-матери, но также и вепрь (Вараха), и человек-лев (Нарасинха) - воплощения бога-отца). Поскольку в индуизме Брахма (изображался окрашенным в красный цвет и с бородой, т.е. он - бог-отец) - бог творения (созидания), то он и представлялся сидящим на лотосе (эмблеме йони) и, следовательно, перманентно оплодотворяющим лоно (как бог-отец ).
Подобное же воззрение бытовало в Ойкумене и по отношению к розе и лилии. Так, роза считалась священным цветком великой Хатхор (одно из её имён - «Хатхор роз»), а также и Афродиты/Венеры. На алтаре аббатства Фонтевро роза изображена в качестве чаши, в которую стекает кровь, а чаша - одна из эмблем порождающего чрева (Р. Генон «Символы священной науки». 2002). Священным цветком эламской богини Пинанкур, по-видимому, была «Šuš» («Шушан»), что означает «белая водяная лилия» или просто - «лилия» (не роза). Предполагается, что раннеземледельческие Сузы (Сузиана), посвящённые богине Пинанкур, получили своё наименование из-за обилия лилий, которыми изобиловала эта местность, богатая водой. «Роза на Западе, как и лилия, есть один из самых распространенных эквивалентов лотоса на Востоке… похоже, символика (этих) цветов соотносится… с порождением», - замечает Рене Генон. Таким образом, и лотос [в Египте лотос - белого и синего цвета, а в Индии растение цветёт белым и красноватым цветом], и роза, и лилия - священные цветы Великой матери, служившие эмблемами её лона (чрева).
Характерно, что священный водоем при храме богини Мут (выстроен Аменхотепом III) имел форму подковы или буквы «омега (Ω)» (т.е. чрева). «Возможно, это не случайно, - отмечает А. Вейгалл («Эхнатон. Фараон - вероотступник». 1922), - что (это искусственное) озеро имеет форму одного из иероглифов, связанных с женским началом (видимо, это эквивалент "озера великого", на котором возник бог Ра)».
Существенно (см. ниже), что фонема «ма» является не только частью термина, обозначающего просто «мать, мама» у многих народов, но также и анатомическим термином «матка». Так, у хатти Каппадокии Великая богиня почиталась под именем Ма-Беллона (и воспринималась в этом качестве). Если полагать термин «беллона» словом из хатто-хурритского праязыка, то слово «белла=делла» переводится (с чеченского (нахчи) языка) как «открыть, раскрыть». И тогда «Ма-Беллона» может означать - «Открытая мать (матка)» (лоно, постоянно готовое к созиданию новой жизни). Убейдско-щумерскую богиню Нинхурсаг (синонимы: «мать всех детей», «дающая рождение (жизнь)»; Нинтур («Нин-т(и)-ур» - «Госпожа света жизни»), также называли (и воспринимали как) «Владычица матки» («be-lit re-e-me»), а её эмблему, напоминающую по форме греческую букву «омега (Ω)», обычно интерпретируют исходя из египетских параллелей (вида иероглифа), и полагают изображением коровьей матки (H.A. Frankfort "Note on the Lady of Birth". 1944, JNES. 3, с.198); а её грудь - выменем матери-коровы (Т. Якобсен "Сокровища тьмы: История месопотамской религии". 1995).
Так, вполне закономерно, что на шумерском языке "корова (cow)" обозначалась термином "ab" (M. Civil "Elementary Sumerian Glossary". 1967), который в то же время означал и "hole, opening" (отверстие, дыра, проём, проход), - подобно обозначению женщины.
Как известно, "корова" на латышском языке - "govs" (шум.-драв. "го(go); гу" - "бык",), т.е. выражение "govs" состоит из термина "go" (бык) и слова (понятия) "v", выражающего некий признак жен. рода ("женской" функциональности); о чём может свидетельствовать следующее: "корова" по испан. - "la vaca", по португ. - "um(m)a vaca" (мать-корова), на фран. - "la vache", на румын. и галис. - "vaca" (общий корень [vc]), на англ. и шотл. "cow" (корень [c(w/v)]). Если в слове (выражении) "va-ca (корова)", полагать шумерским термин «ca (ка)», то он означает «врата» ("корова" по голан. - "koe" и по немец.- "kuh"). В
поддельный автор.
