Окно на Восток

счищен и отсыпка продолжилась.
Первое нововведение с приходом команды 149-го заключалось в том, что мы перестали в начале смены назначать машины на объекты.
Их закрепили списком сразу на целый месяц.
41-ые мерсы пошли на отсыпку ГП-3, потому что они вездеходы, а там маршрут хуже.
36-ые мерсы и мерсы с незначительными поломками пошли ко мне на полигон, у меня маршрут полегче.
Сразу у нас появился целый час личного времени.
Второе нововведение - никто ни на кого не кричал чтобы грузили полные машины.
Иногда, уж когда я видел, что машина явно идет недогруженной, я делал замечание водителю.
Бывает зазевается водитель, среагирует на сигнал другого экскаватора, стартанет с места погрузки раньше.
Был даже случай, когда машина пришла под загрузку невыгруженной.
Доехал водитель, развернулся и поехал обратно в карьер.
Человеческий фактор, рассеянность...
Третье нововведение было самым нужным.
Если раньше норма рейсов была фиксированной.
То сейчас норму стали варьировать в зависимости от состояния дороги, погоды, поломок экскаваторов на погрузке или проблем на выгрузке.
Водитель не виноват в том, что его не грузят или не выгружают
как это случилось в первый день работы Красномордого.
Напряжение спало, появились улыбки на лицах трудяг.
Да и баня топилась ежедневно.

Много было аварий из-за непродуманной погони за норморейсами.
Ведь не все водители одинаковы.
Кто-то ездит очень классно, для него выполнить норму при любом состоянии трассы - запросто.
А кто-то даже в нормальных условиях не может, не ас.
Если у человека всё в порядке с головой, то он не обращает внимания на эти нормы - сколько получилось, столько и привез.
А другой старается, пытается выжать из машины, обгоняет, подрезает, пытается как-то выкрутиться и иногда совершает аварию.
И тут прощай работа, зарплата, далее следует увольнение, расчёт и самолет Талакан - Красноярск.
А кто-то случайно оказался в аварии, пытаясь избежать столкновения с бездумным лихачом.
За вахту у нас произошло шесть аварий, из них в мою смену на моем участке произошла одна.
Авария - это когда машина упала в кювет и получила повреждения, требующие ремонта на Большой Земле.
Мелкие, когда скатился в кювет, колесо провалилось, зеркала друг другу машины позадевали - в этот список не входят.
Моей вины в аварии нет.
Единственное, в чем я считаю себя повинным, так это то что взял этого водителя на свой участок.
Хотя и знал, что водитель нервный, психованный, резкий.
Думал, налажу с человеком контакт, будет нормально работать, делать норму.
Ошибся, характер не изменишь - водитель опасно ездил, подрезал.
Во время прыжка в кювет скорость машины была 78 километров в час.
А у нас разрешалось до 60-ти в нормальную погоду, и до 35-ти в гололед.
Как понять - гололед на дороге или нормально, это тоже субъективно.
Сложилось так, что ездить можно было до 60-ти, аварии только при скорости до 35-ти.
Совершил аварию при маленькой скорости - ты чист.
Трасса плохая.
При большей - а ты куда гнал? Виновен! Плати!

Появилась у нас новая комендантша - симпатичная девчонка со светлыми волосами.
На фоне хамоватых толстух из столовой она смотрелась выигрышно.
Предыдущая комендантша часто мешала нам писать сводки в конце смены.
Неизменно приходила с двумя толстенными папками подмышкой, бряцала ими по столу, лезла в компьютер.
«А что, мне тоже нужно работать! Почту проверить надо!»
Мы спросили у городового мастера, что она делает днем?
«Да слоняется туда-сюда, то в столовую, то к себе в вагон, а вечером, чтобы показать вид, заявляется в прорабку».
Дело в том что компьютер у нас был общий, один на многих, и на  коменданта в том числе.
Новая комендантша, Юлька, напротив, понимала нас, приходила предложить свою помощь в составлении сводки.
Она слушала Бориса Гребенщикова, путешествовала в Непал и на Филиппины.
Вероятно ей приглянулся Красномордый, и она флиртовала с ним.
Помощь от нее была, но маленькая.
Чаще наоборот, Красномордый обращался ко мне: «Ну давай сегодня побыстрее сводку добьём, да в баню сходим!»
«А я разве против? Я же подписываю!» - отвечал я.
Но приходила Юлька, диктовала, печатала, переходило на хи-хи, и опять мы заканчивали со сводкой в половине десятого.


С Юлькой мы повадились ходить на ужин в столовую соседней организации.
Там был уютный зал.
Чистые столы, на столах сахар, перец, горчица, хлеб в тарелочках.
В углу стоял телевизор, по которому шла развлекательная передача.
Повара были вежливые, всегда вкусно нас кормили, накладывая большие порции.
И в очереди стоять не надо.
Обходился ужин несколько дороже чем у нас, но удовольствие, полученное от ужина, с лихвой компенсировало материальные издержки.
Я заказал  блюда там к своему Дню рождения.
Мне сделали красивый пирог, фаршированные перцы, нарезку, рыбное филе...
В общем, праздник получился незабываемым.
На праздник пригласил членов нашего коллектива, включившего в себя трех мастеров, начальника участка, геодезиста, ПТОшника, инженера лаборатории, городового и комендантшу.
Я считаю, что в тот момент у нас сложился самый дружный состав коллектива.

В этот непродолжительный период у нас хорошо был налажен рабочий процесс, не было лишних людей, мешавших делу своим непрофессионализмом и склочничеством.
Мы совместно встретили Новый год, справили два Дня рождения.
Во время на этих посиделок я и узнал про сочинскую эпопею наших подлюкинцев.
Были в командировке в Сочах они один раз месяца два.
Но В Сочах были лишь однажды.
Всё остальное время были в Адлере, занимаясь благоустройством переулков и подворотен.
Каждый день администрация присылала в их распоряжение до тысячи бюджетников.
Наши командиры раздавали им инвентарь - лопаты, грабли, мётлы, носилки и распределяли народ по территории.
Шла капитальная уборка мусора, ремонт тротуарчиков, дорожек, въездов во дворы, планировка территории, посыпка черноземом.
Клумбы, цветочки, покраска бордюров, знаков...
Почетные строители адлерских подворотен - так я бы охарактеризовал их трудовую деятельность.
А в их воспоминаниях - строители 22-ой Зимней Олимпиады в Сочи.


В декабре стали отправлять мерсы на трассу газопровода в смежную организацию.
Сначала отправилось двадцать автомобилей.
Взамен их к нам вернулись мерсы с Пеледуя, уехавшие туда ещё в апреле.
А под самый Новый год отправилось на Ленск ещё тридцать вместе с экипажами.
Многие водители с радостью покидали нас, надеясь на лучшие условия и более высокую зарплату.
Потом звонили знакомым, рассказывали как обстоят у них дела.
Сначала многим нравилось.
Потом тоже были недовольные.
Говорили, что там ещё хуже.
Рыба ищет где глубже, а водитель - ровную дорогу за горизонт.


На моем объекте работало около тридцати машин.
Вываливали грунт строго по очереди одна за другой.
Либо я, либо точковщик указывали куда свалить.
Поэтому слой был равномерный, вываленные кучки были строго в ряд.
Однажды ночью я приехал на другой объект.
А там работало машин вдвое больше.
Автомобили, проскочив мимо точковщика, неслись дальше и разгружались кому где вздумается.
Часто измученный бульдозерист выскакивал из бульдозера, орал, беспомощно разводил руками и продолжал планировать дальше.
Ночью на площадке ГП-3 было страшно находиться, можно попасть под мерс.
Красномордый приезжал днем на мой объект.
«Как на курорте работаете, не суеты, не спешки!» - задумчиво говорил он.
Попавшие к нам водители с ГП-3 тоже первоначально наводили у нас беспорядок, выгружаясь где попало и вне очереди.
Но быстро нами вразумлялись и становились дисциплинированными.


Наконец и третья вахта подошла к финишу.
По тайге бродили волки.
Говорят, что задрали несколько собак в соседних городках.
Возвращаясь с работы, бульдозерист видел большого волка, свернувшего с дороги.
В промозглой вахтовке было холодно, но нас согревала мысль, что мы едем домой.




                    Четвертое путешествие.



На четвертую вахту мой путь пролегал через Молотов, где в ожидании пересадки я находился несколько часов.
В Молотове я встретился с комендантшей.
Юлька-красотулька встретила меня за рулем своего роскошного белого автомобиля.
Юлька мне показала город - площади, супермаркеты, театр.
Потом проводила до вокзала, помахав на прощанье ладошкой.
Она должна была приехать на вахту к началу апреля.



Я же прибыл на 73-ий километр 18 марта.
На дороге нам встретилась перевернутая машина.
Механик и в СБшник проводили осмотр места происшествия.
Вахта Головешкина - рейсы, кубометры, аварии, всё как всегда.
Начальником участка у нас был Сомов, но непосредственно с нами занимался Головешкин.
Площадку ГП-3 почти отсыпали, осталось сыпать выравнивающий слой и пару углов, на которых лежали штабеля леса.
Площадку эту отсыпали с начала октября, практически полгода.
Но как потом показало время, ещё полгода отсыпали выравнивающий слой.
С площадкой под полигон ТБО тоже была аналогичная картина - штабеля леса в конце площадки.
Была еще пара небольших объектиков.
А основная работа заканчивалась.
Нужно было куда-то пристраивать машины.
Я хотел было предложить возить грунт в накопитель, чтобы потом в распутицу его можно было развозить по площадке в недостающие места.
Но, помня как на аналогичное предложение руководство отреагировало в прошлом году, ехидно промолчал.


В первые дни я поменял несколько объектов, был затычкой во все дыры.
Работал на дороге к скважине, площадке КОС, считал мешки с геоматрицей для вдольтрассового проезда.
Наконец меня вызвал Сомов и направил в Пеледуй с колонной машин со скальником.
Мы должны были загрузить скальник на 35-ом километре, выгрузиться в Пеледуе на строящемся причале и вернуться обратно.
На круг получалось 350 километров.
Я должен был оформить документы на привезенный скальник.
Головешкин бухал, задачу мне не объяснил, поэтому карьер пришлось искать самостоятельно, с чем я успешно справился.
На пути в Пеледуй стояло два поста,  которые проверяли документы въезжающих на дорогу Витим - Талакан.
Казалось бы, легкая прогулка до Пеледуя превратилась в утомительное путешествие.
Домой я вернулся к полуночи.
Наутро предстоял такой же вояж.
Через тройку дней меня вызвал Сомов: «Нахрен нам нужен такой мастер, который только катается в Пеледуй?
С этим справится любой водитель.
Завтра выходи на ГП-3».
Будто я сам напрашивался в этот Пеледуй?
После меня с документами ездили - водитель, механик, мастер Красномордый, второй механик, пока не запутали это дело окончательно.

Я же стал работать на ГП-3 на очистке площадки от снега.
Площадка была огромная.
К своему удивлению мои бульдозеры быстро очистили большую часть площадки.
Вскрылись огромные неровности, недосыпы слоев, канавы, ямы.
Когда геодезист провел разбивку по квадратам и посчитал недостающие объемы, цифра недосыпа площадки увеличилась в несколько раз.
Нужно было ещё возить и возить.
Сомов перевел меня в ночь.
А в день поставил мастера Евгения.
Это был веселый грамотный парень.
Он толково передавал мне вахту, объяснял задачу, готовил днем фронт работ для меня.
С ним работа у нас пошла дружно.
Но он сразу заявил, что сюда больше ни ногой.
И честно сдержал своё слово.


На полигоне ТБО работал