мастер Копченый.
Он был нудный и тормознутый.
«Клим, ты пришли мне сегодня вахтовку, я хоть на карьер съезжу».
«А разве на мерсе нельзя съездить в карьер?
У тебя же их 17 штук» - возразил я.
Головешкин от удивления вытаращил глаза.
«Да, и на мерсе можно!»
У меня вахтовка привозила на площадку механизаторов и в ней грелся точковщик.
У Копченого для этой цели служила КДМка.
Когда пришли расчетки за март, Копченому не понравились начисления.
Он ходил разбираться к шефу, а может не ходил.
«Я сказал, что меня зарплата не устраивает, больше сюда не приеду. Я на земле больше получу. А что, я неплохо зарабатывал - две квартиры, машина и гараж!»
Я молча подумал, ну как парень в 28 лет заработал на квартиру?
По наследству достались - поверю.
Поверю, что на гараж с машиной заработал, но на две квартиры?
Трепло.
Меньше чем через месяц Копченый, который грозился уволиться,
приехал как миленький.
Перед отъездом домой он умудрился испортить кровь экскаваторщику Петру Григорьевичу.
Тот не мог делать откосы, не обучен был, всю жизнь работал в карьере.
«Вот Клим, как тут написать, что экскаваторщик низкой квалификации? Как ему часы порезать?»
«Не знаю, - ответил я, тебе завтра домой, ты бы лучше забил на это!»
«Ну как, меня же шеф из-за него напрягает, а он норму не делает!»
«А тебе не всё равно? Ты же больше сюда не приедешь!»
«Ну не знаю, вдруг приеду».
На смену Евгению приехал Еблан.
В том году он уволился, поболтался в своём Подлюкино, и вот он здесь.
Вместе с ним приехал ещё один еблан, но по фамилии Олень.
Везет мне на оленей в эту вахту.
С первой нашей встречи Еблан перевернул всё с ног на голову, смешал наш с Евгением план работы.
Я почти не упирался, поняв бесполезность споров, зачем писать против ветра?
Сказал: «Ты ведущий, я ведомый, делай как знаешь!»
И началось.
В это время уже было не прорваться на карьеры из-за раскисших дорог.
Стали делать откосы.
Грунта на площадке не было.
Совместно с шефом Еблан принял решение снимать грунт с четвертой очереди строительства и перевозить на откосы.
«Закончили откосы?» - спросил шеф.
«Да, закончили, только не окончательно. Грунт оттает, просядут!»
«Ничего не просядут, всегда откосы зимой делали!
Вон как хорошо подрядчики сделали свои площадки».
После первого тепла откосы просели до сорока сантиметров.
Еблан удивленно таращил глаза.
Дело в том что площадку отсыпали зимой.
Часто попадал снег.
Счищаемый снег на концах площадки не всегда удавалось столкнуть вниз.
Края площадки катком не укатываются на ширину полтора метра.
Поэтому площадка похожа на старую потрепанную книгу.
Когда грунт стал оттаивать, края стали проседать.
Подошедший экскаватор продавливал края и с откоса потекли ручейки воды.
Подсмотрев, как у Копченого экскаватор с бульдозером расчищают площадку от штабелей леса, я тоже приступил к реализации этого плана по ночам.
А днем Еблан старательно подсыпал откосы, чтобы на другой
день продолжить подсыпать заново.
С большим трудом, без одобрения шефа и Еблана, мне удалось расчистить площадку ГП-3 от леса до проектного размера.
В один из вечеров Еблан приехал вечером напуганный.
Дорога, соединявшая ГП-3 с площадкой подрядчиков, была размыта потоком воды.
Примыкание было даже не очищено от снега.
Водопропускной трубы в этом месте, хотя по всем нормативам она там должна быть, не было.
Площадка покосилась, появились мокрые ямы, откосы посыпались.
Пришлось копать водоотводную канаву в обход площадки чтобы предотвратить дальнейшее разрушение.
Однажды вечером приезжаю на площадку и вижу, что она отсыпается выше отметок сантиметров на десять.
Я заставил грейдериста срезать пересып и продолжить сыпать под отметку.
На другой день меня обвинили во всех смертных грехах.
Ну ладно, думаю.
Стали сыпать выше.
Через какое-то время геодезист определил пересып как раз на эти девять сантиметров.
Я ехидно улыбался.
«Неделю проработали впустую!»- сказал я.
«А я чо? Геодезист виноват!»
«А ты чем его слушал? Геодезист уже поднял отметки на девять сантиметров на случай просадки, подвязки перевязали выше.
Зачем было сыпать ещё выше?»
И передо мной никто не извинился, не высказал даже доли сожаления.
А ведь обвинили меня напрасно.
Я до сих пор не могу понять таких людей как мой начальник участка.
Скорее всего, ставший начальником случайно, он чувствовал себя не на своем месте в окружении незнакомых людей.
Поэтому он притащил всех кого мог с кем он работал раньше, и тупых, и ещё тупее.
А в апреле-мае на объекте скопилось столько мастеров с Подлюкино, что объектов на всех не хватало.
Среди этого зверинца, где никто ему не мог возразить, где все его знакомые, он чувствовал себя видно комфортно.
Планерка превратилась в пустопорожнюю говорильню, где большинство курили электронную сигарету.
Курить на планерках - я первый раз встретил такое бескультурье.
Высказывались бредовые идеи, а чаще и таких не оказывалось.
При отправлении на работу, я следил за тем чтобы никого не забыть, кто должен был работать в карьере и на отсыпке.
Только убедившись что все сели в вахтовку, или уехали на мерсах раньше, мы трогались с места.
Другие же мастера в это время слонялись, занимались чем попало, только не организацией работы.
Спустя час-полтора начинали меня теребить по рации с просьбой дать то машину, то ещё что.
Я однажды обматерил мастера Мафусаила за то, что он не организует работу до начала смены, и перестал брать рацию.
А что, рация давно была неисправной.
И работу нужно организовывать с вечера.
Они просто боялись подойти к водителю с целью что-то сказать.
Переставили экскаваторы в новое место карьера.
«Один экскаватор должен готовить грунт, а другой отгружать машины» - наставляли меня Еблан и шеф.
Приезжаю в карьер - очередь.
А второй экскаватор стоит.
«В чем дело? - спрашиваю,- почему не готовишь грунт?»
«А зачем мне его готовить? Ты мне дай мерсов, я сразу их грузить буду!»
Поделил мерсы.
Очередь пропала.
Норму, конечно, не выполнили, но сделали намного больше чем дневники.
Утром докладываю шефу о принятом решении.
«Зачем нам нужен такой мастер, за которого экскаваторщик решает что делать?»
Я смолчал.
В один прекрасный вечер на ГП-3 приехал Красномордый, он уже исполнял обязанности прораба, с приказанием остановить работу.
Я сел в мерс и поехал к начальнику за разъяснениями.
Оказалось, что стволовая дорога закрыта ввиду распутицы.
Мы же, в процессе отсыпки ГП-3, ей не пользовались.
Но из-за недопонимания между заказчиком и подрядчиком объявили простой всей организации.
Мерседесники уехали на базу.
В карьере я оставил одного экскаваторщика для охраны.
Утром на меня огрызнулся шеф:«Зачем машины приехали на базу?»
«Вы сами объявили простой, неизвестно на какой срок, почему машины должны стоять не на базе?» - оправдался я.
«Надо было оставить одного дежурного!»
"Кого и зачем? До базы всего четыре километра.
А если и дальше будет простой, то как?"
«Да ты что не понимаешь, это расход топлива!»
«А почему вообще вы объявили простой? Дорога была нормальной. Пермяки работали, красноярцы работали, Альянс работал.
Тут вы не считаете сколько убытка принесли?» - настаивал я.
«Что, я по твоему глупый человек?»
«Я этого не говорил!» - ответил я, но подумал, что умный человек такой вопрос не может задать в принципе.
Дежурному экскаваторщику я поставил смену в режиме технологического ожидания.
Вечером Красномордый налетел на меня: «Пиши объяснительную, зачем ты смену поставил? Начальник приказал!»
«Не буду. Придет начальник, с ним поговорю».
Пришел на планерку начальник, в процессе затронул и этот вопрос.
Я ответил: «Экскаваторщик находился на рабочем месте всю смену по вашему распоряжению. Что я должен ему поставить?»
После планерки опять пристал Красномордый со своей объяснительной.
«Я же поговорил с шефом. Какие еще могут быть объяснительные?»
Красномордый в этот вечер был оригинален, надел старые рваные джинсы, (мода пошла на рваньё), бледные его ноги просвечивали через дыры затасканных штанов.
Тучи надо мной сгущались.
Сочувствующий мне водитель передал, что меня хотят выжить.
Я говорю: «Знаю. Я сам уйду. Мне самому надоело в этом гадюшнике».
А зимой выжили моего старого приятеля - Профессора.
Он работал на 149-ом километре.
Постоянно про него рассказывали всякие гадости, хотя он выдавал много дельных советов.
Наше руководство довольно глупое, раскидывает документы где попало.
В мои руки попали расчетки многих, в том числе и расчетки Профессора и Дебилыча.
Они работали на одном объекте в одно и тоже время.
Профессору было начислено 68 тысяч, а Дебилычу 122 тысячи за январь-месяц.
Больше Профессор на вахту не приехал.
Мне тоже подрезали зарплату, но не так явно.
Я решил опередить события и занялся поиском работы.
Подходил к концу срок моей вахты и я часто интересовался, купили ли мне билеты?
Начальник сказал, что сейчас все будут ездить только первого числа.
Приходилось смириться, хотя готов был ехать в любое время.
Однажды во время планерки я поинтересовался, когда будет готов склад для хранения вещей во время межвахты.
«Я ещё в ту вахту Сомову сказал и даже место указал, где должен стоять склад».
Через пару недель я опять повторил свой вопрос.
Опять та же песня.
«Да вы сами здесь уже второй месяц. А склада всё нет.
Городок существует семь месяцев, а вещи до сих пор оставить негде!»
Склад всё-таки был сделан за пару дней до моего отъезда.
Водители не выполняли норму.
Вместо положенных тринадцати рейсов делали восемь.
Вечером собрали собрание.
Начальник участка вышел перед водителями с сигареткой в руке:
«Ребята, зарплаты не будет, вы норму не делаете...»
По толпе прошел гул неодобрения.
А зачем делать норму, если зарплаты не будет?
Разве так ведут речь?
«А кто это такой?» - спросили у меня.
«Это наш начальник участка».
Его даже не знал никто.
А после митинга и знать никто не захотел.
К начальнику присоединился Еблан, тоже с сигареткой, что-то там промычал, обвинил в лентяйстве...
Я обошел полукруг толпы, подошел к шефу и тихо сказал:
«Пора сворачивать митинг, работать пора ехать».
Толпа стала редеть, водители попрыгали в мерсы, на собрании остались только холуи и прихлебатели.
Ну разве так повышают производительность труда?
Запретами и ограничениями ничего не добьёшься.
Удлинили рабочий день, приказали меняться водителям в карьерах и на месте отсыпки.
Но рейсов от этого не прибавилось.
Провели фотографию рабочего дня, посадили человека в машину.
Водитель четко проездил всю смену, соблюдая скоростной режим.
Восемь рейсов - не подкопаться.
А в ночь делали девять.
Не все и не всегда.
Но делали это с регулярной стабильностью.
Было, что и двадцать три машины из тридцати делали по девять рейсов.
Начальник только морщился.
«Ночью на обед не ездят, наверное. Дорога лучше».
Нет, дорогой мой, и на обед ездят, и дорога та же.
Просто ночью они со мной работают, а я каждому найду доброе слово, разговариваю, объясняю, шучу, общаюсь, и водители тоже ко мне относятся по доброму.
Ночью я экскаваторщика дядю Лешу переставляю в другое место.
Карьерных мастеров сейчас нет, я сам хозяин.
Куда хочу, туда и ставлю.
В результате, когда экскаваторы в
