я отстоял свою вечернюю вахту, и дописываю письмо. Завтра утром Саня улетает в Петропавловск, потому что умерла его теща. Просил его зайти к тебе, но не уверен, что он сможет. Но хоть письмо бросит в городе. Больше ничего не передаю с ним, сама понимаешь, не тот случай. Вахту будем стоять вдвоем с Тищенко. Хоть время пойдет быстрее.
Катенька, у меня к тебе столько вопросов, но нет смысла задавать их. Но от одного вопроса я не удержусь: ты меня не разлюбила?
Мысленно я уже столько раз с тобой разговаривал, и столько раз был дома, но Маринку представить себе так и не смог. Один раз только вы мне снились, Маринка была уже постарше, но сон был расплывчатый, и я ничего не разглядел. Ты наверно похудела немного, я почему-то так тебя представляю. Так хочется тебя видеть, моя любимая, что как-то даже внутри больно.
Сергей несколько раз пытался дозвониться своей жене, я тоже с ним ходил, надеялся узнать что-нибудь о тебе, но он так и не дозвонился.
Хоть бы Ира была здорова, когда я пришел, и уходил, она была в больнице. Но что я мог сделать за сутки? Привет ей огромный.
Катенька, моя хорошая, не думай обо мне очень плохо, если можешь. Продержись еще немного, уже мало осталось до встречи. Береги себя, будь умницей. Я каждую минуту думаю о тебе и о своей незнакомой дочери. Хорошо, она еще не умеет говорить, а то назвала бы меня в первую же встречу дядей.
Целую тебя нежно, и люблю без памяти. Поцелуй за меня Маринку, Иру, привет Олегу. Ваш бестолковый муж и отец».
Документацию артельщик вел аккуратно. Спустя три дня после разговора с ним, в распоряжении Михаила оказались все документы по приходу и расходу продуктов за четыре месяца. Миша провел их анализ по своему разумению, и пришел к выводу, что Лосев получает продуктов едва ли не вдвое меньше, чем получал их Дюжиков за один и тот же период, к тому же было заметно, что Лосев получает наиболее дешевые продукты, в основном крупы и вермишель. Это казалось нелогичным: ведь чем больше на судне продуктов, тем больше их можно украсть, а крупы и воровать нет смысла. Излишков после скрупулезного подсчета набежало всего на 362 рубля. До конца рейса их можно было легко погасить, и тогда придраться будет не к чему, ведь по поводу ящиков с водой у Михаила были только предположения, и как поступит с ними старпом, было не ясно. Тем не менее, Миша чувствовал, что он на верном пути.
Ясно, что основное воровство стоит за этой нелогичной экономией на собственном желудке. Как это может происходить? Предположим, старпом приходит в Мортранс с продуктовой заявкой на сумму 8000 рублей. Получает продукты, половину везет на судно, вторая половина уходит в неизвестном направлении. Маловероятно. Их нужно умудриться вывести через проходную, а потом еще реализовать. К тому же вместе со старпомом находятся матросы. А вот если существует сговор, тогда Лосев имеет возможность закрыть заявку на 8000 рублей, а продуктов взять на 4 тысячи. Получает 2 тысячи рублей наличными, а половина продуктов остается на складе. Такое вполне вероятно. Тогда все его продуктовые отчеты, которые он сдает в бухгалтерию, липовые. Теперь, если сравнить эту документацию с продуктовыми отчетами, станет очевидно, сколько продуктов недополучено на судно.
«Ну а если я ошибаюсь? Придут серьезные люди с погонами, начнут копать, ничего не найдут у честнейшего Лосева, принесут ему извинения, и уйдут восвояси. Нет, я не ошибся, и великий потоп на корме это подтверждает».
За сутки до прихода в порт Миша написал заявление в ОБХСС, в котором подробно изложил все свои соображения. Вместе с тетрадью, которую он взял у Веры, и с документацией по артелке, оно выглядело довольно внушительно.
В этот же день он снова поговорил со Славиком, и попросил его намекнуть старпому, что Стрельцов неуклюже пытается что-то вынюхивать в артелке.
-Зачем тебе это?
-Во-первых, старпом насторожится, и постарается провернуть дела с бутылками как можно быстрее. А во-вторых, ты докажешь ему свою лояльность. Можешь попросить у него банку кофе, уверяю, ты ее получишь.
-Ну, комбинатор. Глядишь, так ты себя и уважать заставишь. Слушай, а если бы я не согласился снимать остатки, что ты стал бы делать?
-Я немного перестраховался, теперь тебе можно сказать. Повариха вела тетрадь, которую я подписывал каждый день.
-Шпион. Хочешь, я подкину тебе продуктов немного?
-Слава, мы с тобой разные люди. Для меня самоуважение важнее банки компота.
Славик с ненавистью посмотрел на Михаила.
-Уйду к черту с этой собачьей должности! Каждый на тебя косится!
-А при Дюжикове тоже косились? У артельщика много соблазнов. Мне кажется, если бы не этот вечный дефицит, в котором нас вынуждают жить, тогда бы и соблазнов не было. Ты ведь не очень-то боялся этих небольших излишков, но помогать стал, потому что тебе воровство тоже не по душе. Да и порядок у тебя, что на полках, что в бумагах, ты думаешь, этого никто не видит? Кстати, тебя не насторожило то обстоятельство, что Лось привозил продуктов вдвое меньше, чем Дюжиков?
-Да заметил я, как не заметить. А что это значит?
-Похоже на сговор, и если нам удастся эту систему сломать, выиграет весь флот.
«Зевс» выбрал большую часть буксира, и встал на якорь в Авачинской бухте.
В Вилючинск док будет буксировать военный буксир, который должен был подойти в течение часа. Эту информацию Миша получил от второго штурмана Кирилла, у которого они с Сергеем пили кофе после вахты. Кроме того, Кирилл сообщил им очень хорошую новость, что еще сегодня экипаж может получить деньги, если успеет добраться до кассы.
Миша вышел на палубу. К правому борту подходил небольшой военный катер, который привез молоденького морского офицера. Лейтенант поднялся в рубку, а Миша подошел к катеру.
-Привет военному флоту, - подмигнул он двум матросам.
-Здорово, с приходом вас.
-Спасибо. А не подкинете до мыса Сигнального, вам, кажется, по пути?
-Сейчас спрошу мичмана – сказал один из матросов.
-Выглянул пожилой мичман, одетый явно не по форме.
-Здравствуйте. Хочу попроситься к вам на борт.
-Заходи, мы гостям рады. Куда тебе?
-На мыс Сигнальный. В конторе зарплату нам сегодня обещают.
-Отвезем, сейчас лейтенант вернется, и пойдем.
Миша взял в каюте сумку, и спрыгнул на катер.
-Можно я спущусь в кубрик, чтобы старпом не орал?
-Будь как дома.
Через пятнадцать минут Миша уже подходил к старому танкеру «Сахалин», служившему причалом. На палубе танкера стоял капитан Ершов.
-Михаил, что же ты пароход бросил? - Вместо приветствия спросил капитан, приветливо улыбаясь.
-Алексей Иванович, как я рад, что встретил вас! У меня вахта через шесть часов, а просочились сведения, что сегодня можно получить зарплату.
-И у кассы как раз никого нет. Иди, получай, а я тебя здесь подожду.
Миша получил деньги, и спустился на палубу.
-Как там твоя Катя, все ли у нее в порядке? Я слышал, что она родила тебе девочку?
Миша в очередной раз подивился осведомленности капитана.
-Да, дочь мы были намерены назвать Маринкой, однако я не уверен, что ее так зовут, и совсем не знаю, как она выглядит.
-Зная все обстоятельства вашего знакомства, учитывая твою профессию, и координаты вашего дома, я полагаю, что другого имени у вашей дочери и быть не может. Все, что предшествовало ее появлению на свет, связано с морем, поэтому она Морская Дева, даже по гороскопу. Я представляю, как ты чувствовал себя в море, когда Катя лежала в роддоме. Ты, естественно, домой торопишься, пойдем, мне тоже в ту сторону. Как рейс?
-Кошмарный, мы вас каждый день вспоминали. А этот Костенко… Алексей Иванович, у меня здесь взрывоопасная информация, и мне бы хотелось, чтобы вы с ней ознакомились.
-Что случилось?
-Рассказывать долго, а в моем заявлении написано все сжато, и понятно, мне кажется. Могли бы мы где-нибудь расположиться?
-Тогда пойдем к диспетчеру, там есть пустой кабинет.
Ершов прочитал заявление, полистал тетради, потом поднял глаза.
-Алексей Иванович, я намеревался, как вы видите, обратиться в милицию, но когда вас так неожиданно встретил, то подумал, что это не совсем разумно.
-Пойдем, поговорим по дороге.
-Ты знаешь, что жена Костенко работает в Мортрансе? – спросил Ершов, когда они сошли на берег.
-Конечно, я этого не знал.
-Получается, что ты это вычислил.
-Я больше грешил на Лосева, хотя не исключал и Костенко. Выходит, организатор он и есть.
-Субординация.
-Недавно я слышал это слово от Костенко, - усмехнулся Миша, - когда он вышвыривал меня из каюты.
-В натуральном смысле?
-В переносном. Я хотел провести ревизию.
-А ты не возражаешь, если я займусь твоими бумагами?
-Как раз этого я и хочу, но мне не хотелось бы, чтобы у вас были какие либо неприятности.
-Об этом не беспокойся. Но ты мне веришь?
-Уж если вам не верить, тогда не верить ни во что.
-Тогда договорились, а я потом все расскажу тебе лично.
-Когда заканчивается ваш отпуск?
-Завтра принимаю дела, так что у меня есть все основания разобраться во всем досконально. Ты наверно захочешь уйти на выходные?
-Да, я просил замену.
-Проблем не будет, вместо тебя выходит Чиликин.
Алексей Иванович помолчал, а затем сказал:
-Я хочу ответить на один твой незаданный вопрос. Ведь я понимаю, что ты удивился, когда я пригласил вас с Катей в гости. Дело вот в чем. Чем-то неуловимо ты похож на моего сына, который погиб во время шторма на военном катере в акватории Владивостока. Однажды я проговорился об этом своей жене, и она все просила пригласить тебя в гости. Мне тоже этого хотелось, и, казалось бы, чего проще: вызвал в каюту, да пригласил. Но это лишь так кажется, на самом деле повод для такого приглашения не так-то просто было найти, особенно, когда я к тебе присмотрелся, и оказалось, что ты интересный человек и сам по себе. Однако, вот мы уже и пришли, мне нужно к капитану порта. Передай привет Кате, - сказал капитан, пожимая Михаилу руку.
-Спасибо, Алексей Иванович, вы также передайте привет Таисии Николаевне, и спасибо вам за то, что я вас встретил, и вообще за все.
Глава 7
Знакомство с дочерью.
Миша подходил к дому в радостном волнении, и с легкой тревогой, опасаясь встретить обиженные глаза жены, или обнаружить какие-либо неурядицы. Однако когда он увидел сияющие Катины глаза, все его тревоги разом исчезли. Катя была такая домашняя, теплая, нежная и счастливая, так ласково его обнимала, что Миша с легкостью простил себе все те упреки, которыми мучил себя весь рейс.
-Где моя дочь?
-Она спит, идем смотреть, только тихо.
-Она такая крошка, а уже красивая.
-О, да. Все так говорят. Правда, она на тебя похожа?
-Увы, Катенька, это заблуждение, младенцы похожи только на себя и друг на друга, но теперь я смог бы отличить ее от тысяч других.
-Но все говорят, что она похожа на тебя, и я сама это вижу.
-Ты видишь то, что хочешь видеть. И хоть она похожа на всех в мире младенцев, я ее люблю так же сильно, как и ее маму. И мне хочется ее разбудить, и сказать ей об этом, и поговорить с ней.
-Не нужно будить, пойдем, уж потерпи, она сама проснется.
-А ее зовут Маринка?
-О, господи, как же еще! Маринка, морская.
-Морская Дева, как сказал Ершов.
-Ершов? Ты его видел?
-Видел и разговаривал, привет тебе от него, потом расскажу. А пока дай на себя посмотреть. Немножко ты похудела, но стала еще
