часы проведенные там.
— Часы? А то всё несчастным прикидывался: «Пожалей меня бедного, хромого».
— Не знал, как поднять себе настроение, и тут твой звонок. Сначала недовольно пробурчал: у кого-то свидание... Неожиданно меня обдало теплой волной. Я вспомнил своё тамошнее приятное приключение.
— Говори, говори, интересно, — Врам иронично потирал руки. — Тихоня, ты там пошалил?
— Живя в аду, одну ночь провел в раю, — Ваче вздохнул. — Жаль, что та красотка не здесь.
— Хватит предисловий. Рассказывай!
— Почти всё время я оставался голодным, не мылся месяц или больше и при этом должен был работать, спал на земляном полу. О неприятном после расскажу. Уснул или забылся – сам не знаю.
Будит меня кто-то среди ночи. Девичий голос в ухо шепчет: «Ложись на матрас».
Приподнимаюсь, в темноте ничего не вижу. Обычно, луна освещала помещение. Видимо, в ту ночь тучи закрыли луну или было новолуние.
Чувствую, кто-то тянет меня за руку: «Ползи сюда».
Приползаю и заползаю на что-то мягкое — действительно, матрас.
Девичья рука нежно касается моего лица: «Возьми в руки миску».
Сажусь, а мне в руки ложится миска. Запах оттуда, м.м.м, божественный.
Нежный голосок продолжает: «Открой рот».
И пихает туда кусок лаваша с кашей. Съедаю всю кашу, она забирает у меня миску.
Дает кувшин: «Пей».
А в нем молоко. Выпил и почувствовал себя лучше и сильнее.
Незнакомка в ухо шепчет: «Раздевайся».
Повинуюсь, и тут она меня всего начинает мыть мокрой тряпкой.
Уточняю: вода откуда?
Слышу в ответ: «Во дворе есть родник».
Представляешь, я как дурак подчиняюсь жрецу, не делаю лишнего шага. Действительно, родник рядом. Мог же вот так, как она, ночью выйти, чтобы умыться и воды попить. Видно, колдун здорово мозги мои заклинил.
Незнакомка закончила меня мыть, подняла свое платьице и устроилась на мне — легла доверчиво. Почувствовал на себе ее нагую трепетную стройную фигурку.
Шепчет в ухо: «Люби меня».
Чувствую, подросток: по голосу и тело нежное. Не знал, что делать.
Поняв мою нерешительность, объяснила: «Меня завтра отдадут великану, я его боюсь. Подружка так умерла. Мама сказала: ты меньше и добрый. После тебя не будет страшно».
Спросил: почему она решила, что я добрый? Откуда знает обо мне?
«Работники рассказали ей».
От таких слов я осмелел. Начал ее гладить, шептать ласковые слова. Платье у нее широкое, просторное, так что и грудь ласкал. Кожа у нее нежная, бархатная, она сама невинность — не целованная, еще дитя. Девочка расслабилась. Постарался не грубо, осторожно. Вскрик заглушил поцелуем.
Малышка не разрешила вынуть: «Мне нужно привыкнуть». Немного спустя шепчет: «Давай еще раз. Мама говорила надо сзади».
Любушка легла на живот, подняла свою попку. Сначала гладил попу и всё тело, потом и дело сделал.
Шепнула мне в ухо: «Спасибо!».
Поцеловала меня так, как я ее целовал. Ласковая малышка. Хорошая ученица. Мне бы такую послушную и понятливую подругу, сразу бы женился. В те минуты я чувствовал себя счастливым, как никогда. Тогда осознал, что такое блаженство и мучения мои были смягчены. Милашка долго лежала на мне, подняв платье. Та девочка вдохнула в меня жизнь, сняла запреты, что вложил в мой усталый мозг колдун, и вернула мне веру в себя.
Стало светать, разглядел ее лицо: златокудрая и сероглазая. Красавица! Малышка быстро вскочила, из корзины достала еще еды: что-то завернутое в лаваш.
Шепнула: «Спрячь и матрас спрячь, он твой».
Убежала. Эх, несчастная девочка, попала в руки великана.
— Ты фантазер, — усмехнулся Врам. — Провал в памяти заполнил пустой мечтой. Великана придумал.
— Какой у тебя рост?
— В студенческие годы я играл в сборной по баскетболу. Тогда рост был 194 см. Но и ты вроде ростом не обижен.
— Мой рост 186 см. Жрец на 30-40 см выше тебя. Там действительно есть и выше его.
— А девчушка?
— Думаю, ей лет четырнадцать, ростом меньше меня, но стройная девочка. Черты лица нежные – с такой скульптуры ваять, картины писать.
— Ты романтик. Ну да, раньше замуж отдавали рано. Если ее жених был очень высок, она могла бояться. Впрочем, может быть он грубый. Ее мать знала об этом, и потому своей дочке нашла первого мужчину. Девка могла забеременеть.
— Конечно, предупредил ее. Она лишь обрадовалась: «Я этого сама хочу, пусть дитя будет красивым, не похожим на того чурбана».
— Это всё или было еще одно свидание с таинственной незнакомкой? – Врам смотрел насмешливо.
— С ней не было, но пришла ее мать. Утром я ее разглядел. Мать и дочь похожи лицом.
— С той же целью?
— И да, и нет, не знаю точно. Но для меня эти свидания оказались живой водой после мертвой.
— Выкладывай, как есть.
— Недели через две ночью кто-то меня разбудил. По прикосновению вроде пальцы грубые. Голос женский говорит: «Раздевайся».
— О, времена, о, нравы – женщина велит!
— Думаешь я был против? Подчинился без возражений. Всё шло как по заданной программе, но пункты в другом порядке — она помыла мое тело и легла на меня. Заявила: «Буду тебя любить».
Когда закончила, сказала: «Спасибо за дочь».
Я уточнил: с ней всё хорошо? Женщина подтвердила. Накормила меня, оставила еще еды и убежала.
— Она знала, что ты голоден?
— Вероятно, колдун хвастал в ее присутствии. Возможно, я не первый пленник.
— Может, ты вспомнил какой кашей тебя кормили? – с иронией в голосе произнес Врам.
— Из пшеницы с фруктами. Во рту ощущал вкус сливы, черешни и тыквы – традиционная. Такую кашу до сих пор готовят, не узнать трудно.
— Вот дела: умывают, кормят, ублажают и говорят «спасибо». Мне не отправится ли туда?
— О, нет, не всё так радужно. Не завидуй. Я подумал тогда: неужели колдун про меня забыл этой ночью? Может быть, слишком занят другими злобными делами или спит глубоким сном. Эта женщина была хорошо осведомлена.
— Помещения без дверей? Кто хочет и куда хочет вхож?
— О других ничего не знаю. Я жил в маслодавильне, где нет двери. Вход туда просторный — почти на всю стену.
Требовательно зазвонил телефон Врама.
— Сейчас узнаю, какие проблемы и где, — Врам ушел в гостиную, поговорил и вернулся. – Придется срочно ехать в клинику. Приеду сразу, как освобожусь. Твои приключения становятся интересными.
***
Мацун – кисломолочный продукт вроде кефира
***
Глава 4. Переход в иное время
Полуденное летнее солнце жгло неумолимо. У Ваче не было желания выходить из дома. Врам позвонил и сообщил, что занят и сможет прийти после работы. Нехотя перекусив, пострадавший от жреца предался тоскливым воспоминаниям о самых тяжелых днях, проведенных в рабстве.
«Из того, что удалось вспомнить, нет ничего, что следует скрыть от психиатра. Пока желательно не выдавать имя колдуна и место событий. Иначе я подскажу или подтолкну одноклассника на сторону жреца. Постараюсь не называть его по имени. Колдун уже давит на психику. Как ему это удается? Или я сам впадаю в панику при мысли о приближении даты? — Ваче метался по квартире. – Хорошо, что я хромаю, иначе бегал бы по городу как угорелый. Как обмануть жреца? Как действовать, если он завладеет мозгом врача?
Еды достаточно – холодильник полон. Для себя готовить нет желания. Приготовлю ужин на двоих».
Врам задержался в клинике и пришел к восьми часам вечера.
— Сегодня к нам попал буйный мужик. В последние годы число агрессивных помешанных резко возросло.
— Ухудшение условий жизни социально незащищенных слоев населения – вот первая причина, — спокойно заметил Ваче.
— Наследственность во главе причин. Шизофреники охотно рожают, а психически нормальные раздумывают.
— Нормальные люди хотят для своих детей лучших условий жизни. Как правило, люди создают семью и рожают детей после того, как добьются устойчивого материального положения.
— Поужинаем и вернемся к твоим воспоминаниям. Я голоден. Зря спешил?
— Ужин готов, ждал тебя.
— Отнеси всё на лоджию.
— Все еще вспоминаешь урывками или уже можешь рассказать сначала? – после ужина к пациенту обратился врач.
— Начну сначала. Теперь уже могу рассказать без пропусков и сомнений.
В тот день я встал рано утром. День был пасмурный, мрачный. На небе всюду висели свинцово-серые тяжелые тучи. Ни просвета, ни солнечного луча.
— Не смотри на небо так грустно, — успокоила меня Сона, жена друга. – Дождя, скорее всего, не будет, немного поморосит. Так почти каждое утро, нынешняя осень теплая.
Надел свитер, джинсы, кроссовки и ветровку — обычная одежда для осенней прогулки. Решил прогуляться по городу, дождаться улучшения погоды. Посидел часок в знакомом кафе. Там и поговорил с Сако. Солнце то появлялось, то исчезало. Решив, что это хороший знак, отправился, куда планировал. Близилось время, которое я ждал. В душе возник какой-то трепет, возможно, предчувствие чего-то необычного.
Я даже подумал: «Чувствую, мне удастся попасть в иное время. Нужно быть готовым ко всему. Жаль, нет фотоаппарата».
Погода стояла благоприятная для пешей прогулки. Не спеша дошел до интересовавшего меня места и не торопливо осматривал всё. Сначала моросил дождь, точнее в воздухе летали капли воды, но недолго. Тучи не расходились, однако поредели – стало ощутимо светлей.
Постепенно прошел вглубь территории и направился к камню необычной формы. Обошел валун трехметровой высоты и наткнулся на чью-то фигуру в балахоне из грубой ткани темно-коричневого цвета длиной до икр. Ноги, обутые в плетенные кожаные сандалии, по своему размеру могли принадлежать только великану.
— Что ты делаешь на моей земле? – надо мной прогремел мужской бас.
Подняв голову, я пришел в замешательство – надо мной возвышался гигант, почти на две головы превосходивший меня. На его груди красовалось массивное золотое ожерелье. Блеск отполированного золота ослеплял глаза. В мыслях мелькнуло: «Тот самый колдун, о котором говорил Сако, очевидно, жрец. Черная борода и злые глаза, как предупреждал паренек. Нужно быть осторожным. Стоит здесь, словно поджидал меня».
— Смотрю тут, мне интересно, — с трудом выдавил из себя.
Жрец повернул центральную золотую пластину на груди и схватил меня за руку.
— Пойдем со мной, покажу, как мы живем. Тебе ведь интересно.
Вспомнил! В левой руке жрец держал чётки.
Качнув головой, пошел с ним, однако у меня возникло ощущение, что меня кто-то часто толкает в спину.
Сначала мои ноги заплетались – страх сковывал движения. Я шел по гладкой дорожке из крупных квадратных плиток, не поднимая головы. Вскинул голову, посмотрел в сторону и рот открылся от изумления: справа тянулась ровная, будто недавно поставленная, стена из огромных базальтовых плит. Если это был храм, то без крыши. Кажется, кое-где на стенах висели погашенные факелы.
Сейчас вспомнил: те плитки под ногами были новые и зазоры между ними – чистые. Теперь эти промежутки заросли травой и плиты изрядно побитые. В какой век или тысячелетие меня уволок колдун?
— Стой! С пустыми руками в храм входить нельзя, — заявил жрец и сам остановился. Его горящие глаза сверлили меня. — Что у тебя есть ценного?
Вопрос словно пригвоздил меня к месту.
— Что-нибудь из золота: ожерелье, цепь, перстень, — заметив мое замешательство, уточнил колдун.
— Цепь с крестом, — выговорил я под давлением.
Я не собирался ему отчитываться, но он словно сканировал мой мозг – в голове прозвучал скрежет металла, прочел мои мысли и
