Фата-моргана

доказать свой статус, считая метро чем-то низким для себя, чуждым.
– Да, это вы точно подметили. Иногда такие индивидуумы выползают, диву даешься, и как она смогла сюда доехать. Но вы не подумайте, я не только про женщин говорю, встречаются и такие, с позволения сказать, мужчины! Просто женщин больше замечаешь, наверное, так.
– Женщины-женщины, я подтверждаю, – улыбнулась Елена, переключившись на разговор, чувство тревоги отступило назад, выжидая лучшего момента, чтобы оглушить. – Я по себе знаю, могу такое учудить, сама потом не понимаю, как в аварию не попала!
– Нет, вы на себя наговариваете. Вы такая серьезная женщина.
– Но я же женщина, а это фактор наибольшего отклонения от ожидаемого результата, так мой муж говорит.
– Ну, нет, разве можно так с женщиной разговаривать – удивился он.
– Вы знаете, а он прав. Я раньше возмущалась, а потом решила, что он прав.
– Не знаю, меня моя бы убила за такие слова. Вот, в следующем месяце домой поеду.
– А вы далеко живете?
– Так я с Ростова. Тяжело в Москве работать, воздух очень тяжелый. А домой приезжаешь, красота, дышишь полной грудью, с внуками поиграешь, и жить хочется.
– Да, это прекрасно, – Елена вновь ушла в свои мысли, заново переживая слова Насти.
– Ну, вы еще молодая, не расстраивайтесь. Я могу это говорить, мне же больше шестидесяти лет, много чего повидал. Все будет хорошо, будьте уверены в этом, и это сбудется.
– Спасибо, постараюсь, но что-то пока не получается. Я вот подумала, что не все женщины так уж и непредсказуемы, есть очень даже расчетливые, все заранее продумывают.
– Конечно, есть, но, да Бог им судья. На чужом горе своего счастья не построишь.
– Да, вы, наверное, правы. Спасибо большое!
– Да не за что. Мы как раз подъезжаем.
Такси остановилась около шлагбаума, Елена долго вызывала номер, но было занято.
– Что-то не берут трубку. Я так дойду, – она вышла из машины.
– Я помогу, только машину переставлю, – таксист прижался поближе к краю заезда. Вытащив чемодан из багажника, он быстрым шагом донес его до подъезда.
– Все, дальше я сама. Спасибо большое, – поблагодарила его Елена, начав копаться в сумке в поиске ключей.
– Не за что. Доброй ночи! – он широко улыбнулся и побежал обратно к машине. Елена позавидовала его бодрости, она была значительно моложе, но чувствовала себя полностью разбитой. Найдя ключи, она уже вошла в подъезд, когда он ее окликнул.
– Подождите! Вы ключи потеряли! –  он протянул ей связку ключей от машины.
– Спасибо, я их, видимо, обронила, – Елена сунула ключи в карман куртки. Он приветливо ей помахал, пожелав еще раз всего хорошего, и она осталась одна, погруженная в безмолвие и пустоту подъезда. Она долго стояла в лифтовом холле, не решаясь вызвать лифт, и прислушивалась, ожидая чего-то, не желая узнать то, чего сердце боялось, а разум молчал, с трудом подавляя набравшую силу бездушную тревогу.


Андрей стоял, опершись на косяк дверного проема кухни, устало смотря на Настю. Она же, ничуть не смущаясь, пила чай, с найденными в холодильнике крохотными пирожными из кондитерской напротив, которые он купил сегодня к приезду Лены.
Заскрежетал ключ в замке, Андрей дернулся, как от оцепенения, и бросился в прихожую.
– Привет, нормально долетела? – он взял ее чемодан и поставил в сторону.
– Да, все хорошо, – она говорила медленно и очень тихо, лицо было бледным, а руки подрагивали как при лихорадке. – Андрей, я не понимаю?
Она испытующе посмотрела на него, ища ответа, но он стыдливо отвернулся.
– О, Ленусь, привет, моя дорогая, – Настя вышла в прихожею, держа в одной руке чашку с чаем, в а другой – пирожное. –  А мы как раз чай пьем.
– Что ты тут делаешь? – гневно прошептала Елена.
– А ты как думаешь? – Настя насмешливо посмотрела на нее. – Ты знаешь, а ведь в этом ты сама виновата. Я же тебя предупреждала, но что об этом говорить теперь? Нас с тобой столько связывает, а теперь еще и общий мужчина.
Она запила остатки пирожного и властно погладила Андрея по плечу.
–  Я тебя не понимаю! Уходи, уходи немедленно! – крикнула Елена, толкнув ее в грудь.
– Ну-ну, милая, – Настя стряхнула воду со своей блузки. – Блузку только мне испортила, а ведь она недешевая.
– Андрей! Скажи, что она врет, ну скажи, скажи! – взмолилась Елена, глядя на мужа.
– Я был пьян, но это меня не оправдывает, – торопливо начал он, попытавшись взять ее за руку, но она стала пятиться назад, мотая головой, как бы желая стряхнуть с себя что-то, что мешало ей.
– Он такой горячий, ты не представляешь. Ум, у вас тоже так?  Тогда понимаю, почему ты его выбрала, – Настя громко рассмеялась, удовлетворенная произведенным эффектом.
Лена бросилась к двери, но Андрей схватил ее.
– Отстань! Отстань от меня! – закричала Елена, вырвавшись из его рук и с яростью, вложив весь свой вес, ударила его в лицо.
– Лена! – крикнул он ей вслед, приходя в себя после нокдауна.
– Вот это да! А я то думала, что наша девочка не такая нервная, а тут такие нервы, у-ух, прям мурашки по коже. Ну что ты так переживаешь? Вернется, погуляет, остынет. Хочешь, я пока тебя утешу, а то я уже завелась.
– Пошла вон! – закричал он ей в лицо и с силой вышвырнул за дверь.
Настя грохнулась на бетонный пол, покрытый яркой плиткой, недоуменно глядя на него. Он выкинул за дверь ее вещи и, накинув на себя куртку, побежал на лестничную площадку. Настя еще долго собирала рассыпанные из сумки мелочи по полу, нервно смеясь.
Лена выбежала из подъезда и бросилась вперед к палисаднику. Она не знала, куда и зачем бежит, ей просто хотелось убежать, убежать куда-нибудь подальше. В кармане пропел брелок от пульта, сигнализируя о приближении к ее мазде. Повинуясь импульсу, она бросилась к ней, машина радостно запищала, опознав хозяйскую метку. Холодная машина долго не заводилась, Елена неистово дергала стартер, лихорадочно нажимая на кнопку запуска. Наконец машина завелась, и она резко стартанула с места, едва не задев припаркованную впереди ауди. Шлагбаум уже начинал закрываться после выезда жильца, Елена прибавила газу и пролетела под ним. Не разбирая дороги, она вылетела на проспект и погнала машину вперед.
Андрей выбежал из подъезда и встал на месте, пытаясь понять, куда могла убежать Лена. Краем глаза он уловил бордовое пятно, пронесшееся под закрывающимся шлагбаумом.
– Твою мать, Лена! – бросился он в гараж.
Долгие три минуты, пока он выезжал из подземной парковки и ждал, пока шлагбаум поднимется. Он выехал со двора и остановился. Перед ним было минимум две возможности, куда могла она уехать, дорога уводила на проспект в центр и на разворот по эстакаде.
– Куда ты поехала, куда? – спрашивал он себя, медленно двигаясь по проспекту. Он боялся не успеть, в прошлый раз нервный приступ закончился аварией, когда она на лету въехала в сломанный автобус, чудом оставшись в живых. Он решил довериться чутью и погнал пикап вперед по проспекту в центр, ему казалось, что он знает, куда она поедет. С трудом подавляя желание втопить сильнее, он внимательно осматривал дорогу, выискивая следы ее машины, боясь увидеть красную мазду на обочине, влетевшую в столб или перевернувшуюся на бок. Город был пуст, машина скользила на липком снегу, система контроля выла, скрипела, но все же отрабатывала, не смотря на желание водителя вывести машину из равновесия, закружив ее в опасном круговороте. Лена ехала, не разбирая дороги, теряя свою полосу, опасно маневрируя. Слезы застилали глаза, машина вязла в снегу, и ей казалось, что она стоит на месте, буксуя на скользкой дороге, нога все сильнее давила на газ, руки вцепились в руль. Она не замечала ни светофоров, ни редких встречных машин, одаривавших ее громкими трелями клаксонов. Каким-то образом она съехала с проспекта, двигаясь теперь перпендикулярно по Минской улице. Позади оставались красные светофоры и пронзительный гул автомобилей. Пересекая Ленинский проспект, Лена дернула руль влево и, чудом не уйдя в занос, понеслась вперед.
Через несколько минут за ней несся автомобиль ДПС, требуя остановится, но она не слышала его, перед глазами было самодовольное лицо Насти и виноватый Андрей, сердце бешено колотилось, дыхание прерывалось вырвавшимся наружу рыданием. Машину резко развернуло, и Лена, не понимая, что происходит, бросила руль, закрыв лицо руками. Мазда закружилась и влетела в большой сугроб, у обочины. На нее осуждающе смотрел взмывавший ввысь человек на стеле, наклонив голову к подбородку.
– Откройте! Немедленно откройте! – требовал инспектор, стуча дубинкой в стекло. Он дернул за дверь, и она открылась. – Выходите из машины!
Елена смотрела на него невидящим взглядом и повторяла еле слышно, – Почему? Что я не так сделала? Что я сделала?
– Выходите из машины, немедленно! – рявкнул он.
– Что там? – спросил подошедший второй инспектор.
– Да не знаю, обколотая, что ли, – развел руками первый. – Вот и что делать? Не силой же ее вытаскивать.
– Что я не так сделала? Что я не так сделала? – повторяла Елена, ища у них ответа.
– Что вы сделали? Да вы неслись как ненормальная через перекрестки! Вы не понимаете, что вы натворили?
– Почему? Почему? – взмолилась она, не понимая с кем разговаривает. Ее всю трясло, руки яростно сжимали руль, передавая дрожь на него.
– Надо скорую вызывать, – сказал второй и пошел к машине.
– Эй! Эй! – крикнул первый, видя как пикап со встречной полосы несется прямо к ним.
Андрей бросил машину поперек дороги и подбежал к ней.
– Лена! Лена! Лена! – тряс он ее за плечи, пытался выдернуть ремень, но тот почему-то заклинил. – Ты не ранена, с тобой все хорошо?
– Так, гражданин! – оттолкнул его инспектор. –  Вы что себе позволяете? Предъявите ваши документы!
– Вызови скорою, вызови! Будь человеком! Потом меня заберешь, все подпишу, все! – закричал он, бросившись обратно к жене. На этот раз ремень поддался, и Андрей вытащил ее, взяв на руки. – Давай на твоей машине отвезем, не видишь, плохо ей, плохо!
– А что с ней? – спросил второй инспектор, подходя к ним, на линии у него была скорая помощь.
– Я не знаю, как это называется. Психоз, как-то так. У нее уже такое было, ну не тяни, не тяни! Куда нести, куда?
– Положи пока на заднее сиденье, – скомандовал первый инспектор, пока второй объяснял скорой причину.
– Как зовут? – спросил второй инспектор.
– Лена, черт, Афанасьева Елена Николаевна.
– Сколько лет?
– Сорок лет.
– А вы кто будете?
– Муж, Шитов Андрей Александрович.
– Ну что, Андрей Александрович, документы Ваши предъявите, – потребовал первый инспектор, успокоившись.
– Нет у меня документов, дома, все дома. Я как был за ней выбежал, – Андрей бережно положил ее на заднее сиденье. Лена вцепилась в его руку, что-то шепча.
– Вижу, – сказал первый инспектор, осматривая его намокшие от снега домашние трикотажные штаны. – Сядьте в машину, а то замерзнете. Да, ключи дайте, ваш пикап переставлю, а то бросили поперек дороги.
Андрей протянул ключи и сел рядом с Леной, положив ее голову себе на колени. Лена больно вцепилась ему в руку, продолжая что-то бормотать, медленно успокаиваясь.

* * *

В палате было тихо, пахло больничным бельем и сладковатым привкусом старости. Она была одна в палате. Все ее соседки сбежали в холл смотреть очередной сериал. Кровать была жесткая и нещадно скрипела, на тумбочке рядом с ней стояла простая