Фата-моргана

становилось холодно. Больше все сейчас она жалела, что не поехала на машине, решив после встречи с Настей прогуляться вверх по бульварам.
На другой стороне возле замерзшего фонтана она увидела одинокую фигуру мужчины, со странно оттопыренной курткой на груди. Мужчина стоял стойко, не шелохнувшись, слегка склонив голову. Загорелся зеленый сигнал, и она перешла на другую сторону.
– Девушка! Девушка, постойте, – позвал он ее, когда она пробежала мимо него.
– Это вы мне? – удивилась она.
– Да, вам. Не знаю, даже как и сказать, – замялся он. Это был молодой парень, немногим выше нее, прятавший глаза за толстые стекла очков. – Не сочтите мою просьбу как оскорбление, точнее это даже предложение…
– Молодой человек, давайте к делу, – она подошла к нему, встав спиной к ветру, который как назло стал гулять по площади, кружа снег в веселой карусели.
– Да, вы правы. Вы не хотите пойти в театр? Начало через десять минут. Нет, Вы не подумайте, просто та, которую я ждал, не пришла, – он с надеждой посмотрел на нее, но заметив сомнение в ее глазах, засуетился. – Нет, вы не подумайте. Вот, я могу доказать.
Он полез в карман за телефоном и открыл ветвь переписки. Последнее сообщение было короткое и чрезмерно жестокое, как показалось сейчас Елене: «Нет, не  приду. Не хочу».
– Понимаю, – сочувствующе покачала она головой. Время близилось к семи, Андрея дома все равно не было, она в этом и не сомневалась. – Что ж, пойдемте.
Она взяла его под руку и повела к светофору.
– Меня зовут Антон, – парень, обрадованный, придерживал рукой полу открытой куртки, стараясь не давить сильно. – А как вас зовут?
– Меня зовут Елена Николаевна, – ответила она и рассмеялась. – Мы же с Вами разного возраста.
– Ну почему же? Мне двадцать пять лет.
– А мне сильно больше, – рассмеялась она.
– Никогда бы не подумал.
– Спасибо, это очень приятно слышать, но это факт. В другом освещении вы сможете почувствовать разницу.
– Мне кажется, что это женщины придумали сами для себя. Мужчина не обращает внимания на возраст, – уверенно ответил он.
– Это вы сейчас так думаете, Антон, – рассмеялась она. – А чем старше становитесь, тем больше начнете заглядываться на молоденьких.
– Возможно другие, но не я, – уверенно ответил он. Были  в его голосе и самоуверенность, и смущение, заставлявшее его то и дело поправлять очки, отпуская полу куртки.
– Расскажите, о чем спектакль? – она сильнее сжала его руку, чувствуя, как он инстинктивно напряг мышцы, желая показать свою мужскую силу. Ей это понравилось, она тихо рассмеялась.
– Про любовь, конечно. Разве может быть пьеса о чем-то другом? Я не большой знаток театра, предупреждаю сразу. Выбирал наобум.
–В любом случае, это лучше, чем мерзнуть возле фонтана.
– Это да! Признаться, я совсем замерз.
– Пострадали за любовь.
– Вы знаете, я для себя решил, что это, наверное, мазохизм. Итак, понятно, что мне ничего не светит, но… не знаю как сказать.
– Зря вы так думаете. Я вот по себе могу сказать: если женщина говорит нет, то это еще ничего не значит. Но если вы верите в свои силы, то можете добиться своего, правда, не всегда. Тут надо чувствовать вашу избранницу, понимать, когда она с вами играет, а когда желает освободить вас. Не кажется, что она с вами играет.
– Возможно, что вы и правы. Но мне эти игры уже поднадоели.
– Тогда дам вам простой совет – забудьте ее на пару недель, а там уж как получится.
– Мне сестра то же самое сказала.
– У вас мудрая сестра.
– Да нет, ей двенадцать лет, что она может в этом понимать?
– Ну, она же женщина, это инстинкты.
Они свернули на Малую Бронную. Проходя мимо ресторана, их обдал прелый запах кухни, уксуса и специй, перемешанный с духом подогретого вина и свежей выпечки. На афише театра значилось лаконичное название «МЦК».
– Пришли, – парень открыл ей дверь и  шмыгнул следом.
– Опаздываете, – пожурил их контролер на входе.
– Старались,  как могли, – ответила ему Елена, настроение заметно улучшилось. – Вы же видите, что происходит на улице.
– Да, зима, – важно ответил контролер. – Второй звонок уже был, поторопитесь.
Принимая у Елены куртку, парень торжествующе вытащил из-под полы куртки яркий букет и вручил ей.
– О, как красиво, – она спрятала лицо в белых и синих цветах, разбавленных  зелеными ветвями папоротника. – Сами Антон, вы же его сами собирали?
– Да, а как вы догадались? – удивился он.
– Не знаю, просто так подумала.
Он быстро сдал одежду, и они побежали в партер, где неспешно заходила последняя очередь догнавшихся в буфете театралов. Зазвучал третий звонок.
– Успели! – радостно выдохнул парень.
– Ага, – Елена с интересом разглядывала зал. – А почему вы решили мне предложить билет?
– Честно говоря, не только вам. Просто вы единственная, кто не испугалась.
– А что, другие боялись?
– О да, некоторые даже...  ну да что их вспоминать, люди нервные, город.
– А что в городе все люди нервные?
– Конечно, а как иначе? Город утомляет, уничтожает человека, высасывая из него все соки, – он рассмеялся. – Вы не подумайте, это я в программке сейчас прочел.
Он показал на сидящего впереди мужчину, который углубился в программку.
– Да? – Елена приблизилась к сидящему впереди и заглянула ему через плечо. – Извините, я только одним глазком.
– Пожалуйста, пожалуйста, – ответил ей мужчина, передвигая программку так, чтобы ей было лучше видно.
«Вся наша жизнь – дорога. Как мало остается от жизни, теряя драгоценные минуты в дороге на работу, учебу и потом обратно. Город поглощает тебя, принимая в свой улей, и больше никогда не отпускает. Он требует от тебя плату, за свои блага, уничтожает тебя, высасывает все соки и выбрасывает на обочину дорог, ведущей из него, как мусор.
Но даже в этом жернове есть место для любви, для мечты и надежды, надо лишь сделать один шаг, и войти в вагон».
В зале погас свет, засветились экраны телефонов. Елена достала свой, пришло одно сообщение, но она решила посмотреть его после спектакля. Держа букет на коленях, она вся погрузилась в начавшееся действие.
Звук приближающегося поезда ворвался в зал, застучали колеса, яркие огни фонарей пронизали темноту зала красными и желтыми лучами. Луч прожектора выхватил одиноко стоящую фигуру девушки, скрывая под тенью сцены безразличные фигуры пассажиров. Некоторые подходили ближе к ней, вырываясь из темноты вагона, но тут же скрывались обратно в серую мглу.
Елена смотрела на сцену, завороженная действием. Иногда ей казалось, что она знает каждую следующую фразу, она знает, что сейчас произойдет, как офис сменится вагоном метро, все было близко и вызывало чувство испуга, настолько действие пьесы сближалось с ее мыслями.
Первый акт пролетел на одном дыхании. Антон оказался галантным кавалером, стойко отстояв очередь в буфет, а Елена, все еще переживающая действие первого акта, глядела в окно, точно также как и героиня, стоя у окна электрички, смотрела в зал, не видя никого в нем, не видя ничего.
– А вот и кофе, – Антон поставил чашки на столик рядом с ней. –  Я взял еще пару бутербродов, или Вы хотели пирожное?
– Нет-нет, бутерброды самое то, – улыбнулась она. – Запомните, Антон, на самом деле женщины любят рыбу и мясо, а вот сладкое – это любят мужчины.
– Да, вы правы, я сладкоежка.
– Ну. По вам не скажешь. Хотя признаться, что тоже иногда люблю съесть что-нибудь сладкое.
– Как вам пьеса?
– Нравится. Я не театралка, вспомнить бы, когда в последний раз была в театре. Все как-то не досуг, работа, работа, работа.
– Да, работа. Одна работа, а жизни нет.
– А разве у нас есть выбор?
– Наверное, нет, но хочется верить, что есть. Вы никогда не задумывались, что по сути крепостное право, рабство, если хотите, так вот его никто и никогда не отменял. Все это мишура, мираж, а суть остается та же: распределение благ неизменно, меняются только вывески.
– Ой, мне это надо обдумать, – рассмеялась она. – Я чувствую, что в этом что-то есть, но с другой стороны, а зачем надо об этом думать? Разве вы можете что-то изменить?
– Наверное, нет, но очень бы этого хотелось.
–А посмотрите на это с другой стороны, разве наша жизнь чем-то отличается от животных? Разве она так уж и плоха?
– Все же человек должен к чему-то стремиться. Мне кажется, что и автор пьесы хотел это передать зрителю.
– А разве стремление к счастью, к любви – это не то самое настоящее, то, ну не знаю, эм…
– Цель?
– Да, вот именно – цель!
– Для женщины – да.
– А для мужчины?
– Мужчина должен побеждать, искать, находить, бороться.
– А любить?
– Мне кажется, что это только мешает двигаться вперед.
– Нет, не согласна. Подумайте, все же открытия, победы, поражения, разве они были без любви? Не любовь ли есть та цель, к которой стремишься?
– Не знаю, любовь только мешает жить. Заставляет страдать, осмотрите на героев пьесы, разве она дала им что-то хорошее?
– Но она заставила их ожить, разве не так?
Прозвучал второй звонок. Люди засуетились у входа в зал, на дальних столах допивали бутылку коньяка, набираясь сил для второго акта.
После окончания спектакля Елена еще долго сидела в кресле слушая, как затихают последние аплодисменты задержавшихся зрителей.
– Пойдемте? – Антон встал, приглашая ее к выходу.
– Да-да, – она встала и подошла к сцене. – А ведь это почти про меня.
–Что простите? – Антон не расслышал ее слов и подошел ближе.
– Да так, ничего. Спасибо, что пригласили. Мне очень понравилось.
– Вам спасибо, – засмущался парень. – Я пойду пока в гардероб.
– Хорошо, – она не спеша вышла из зала, бросила короткий взгляд на женскую уборную, там стояла неизменная очередь.
Антон помог ей одеться, куртка высохла и приятно грела. Мимо прошла пожилая женщина и, остановившись, достала из бездонной сумки полиэтиленовый пакет.
– Вот, оберните букет, а то замерзнет, – сказала она и радостно улыбнулась им. – Ты смотри, не заморозь свою красавицу, а то вон как разыгралось.
– Не заморозит, – Елена игриво поцеловала его в щеку, отчего он весь раскраснелся. – Надеюсь, я вас не сильно смутила?
– Нет, все нормально, – еще больше засмущался он.
– И все-таки любовь, Антон, любовь. Ну, признайтесь же, что без нее вы не сможете прожить и дня, ну же! Вы же романтик, я чувствую это! – смущенный вид парня так развеселил ее, она взяла его под руку и потащила к выходу.
– Я об этом не думал, – серьезно ответил он.
– Вот и не думайте! Как начнете думать, так все! Как вы думаете, они еще встретятся?
– Вы про героев пьесы?
– Да, конечно же, про них.
– Думаю, что да. Иначе и быть не может.
– А почему вы так думаете? Москва огромный город.
– Вы же сами сказали не думать, вот я не думаю,  просто знаю.
– Молодец! И не забудьте про вашу барышню, помните мой совет.
– Да, так и сделаю.
– Идемте быстрее, а то я скоро замерзну.
Они дошли до Пушкинской, Антон, прощаясь, не стал выпрашивать ее телефон, хотя было видно, как сильно она ему понравилась, но протянул свою визитку.
– Ум, а вы кино снимаете? – спросила Елена, читая на визитке «фото, видео, свет».
– Скорее я светотехник, но могу и видео снять.
– А это ваша профессия или хобби?
– Скорее хобби. По профессии я инженер, а съемками увлекся еще в школе.
– Я передам вашу визитку одной девушке, ей как раз требуется оператор, ну и все такое, для своего канала.
– Девушка красивая? – улыбнулся он.
– Я считаю, что да, но я же не могу