всего, прозвище дали за визуальное сходство с бочкой эля. Оссори был очень упитанный лепрекон, чем-то похожий на бочонок.
Другие 111 родов тоже имели свои тайны, прозвища, но об этом в другой раз, для этой истории очень важными оказались именно эти два лепрекона.
Но давайте продолжим...
– А, может, Человеку это выгодно? — сделал предположение Гарри Фаррел.
– Чем? — усмехнулся Данил на выдвинутые против него подозрения.
– Как — чем, найдешь кольцо, откроешь сундук, а потом появится Айкон, и вы завладеете черным золотом, нашим золотом, — недоверчиво произнес Фаррел и резко вытащил черную палочку из костяной трости. — Чем ты докажешь обратное? — направив на человека палочку, спросил лепрекон.
Данил некоторое время молчал, словно выдерживая паузу. Он прекрасно понимал, что в случае чего Леон не сможет ему помочь, хотя тот тут же вытащил свою палочку, пытаясь защитить напарника. Это действие вызвало лишь улыбку на лице Гарри Фаррела. И он еще увереннее направил на человека свою палочку.
– Ты можешь меня убить, — уверенно начал Данил, — но тогда, найдя кольцо, ты не сможешь им воспользоваться, ты также можешь меня убить после того, как я надену его, но тогда ты не узнаешь, где сундук. — Веррле дотронулся до головы, давая понять, о чем идет речь. — Так что у тебя только один выход: убить меня, когда я открою сундук, а вот будет там Айкон — вопрос вопросов, — закончил свою речь человек.
– Он говорит правду о карте? — спросил у Леона Фаррел.
– Да я не видел ее, — правдиво ответил Леон. — Он нужен нам, Фаррел, если мы хотим вернуть золото.
– Джар-са, — закричал от злости Гарри Фаррел и выстрелил в скалу из палочки, в той образовалась внушительных размеров вмятина.
* * *
Спустя час эмоции поутихли, и встреча пошла по более оптимистическому сценарию. Данил предложил поделить озеро на 113 равных кусочков, разделив таковые двадцатисантиметровым слоем льда, дабы живность не смогла переплывать из одного сегмента в другой. Сами поиски решили проводить строго по ночам, дабы не привлекать внимания людей. Базой дислокации был выбранный островок, ему же отвели роль ночлега и таверны. В предрассветные часы изголодавшие по веселью лепреконы отводили душу, поглощая литрами волшебный эль.
Рыбу решили ловить сетями, осматривать ее с помощью магии, и, дабы не навредить экологии уникального места, отпускать чистую обратно.
И по всем расчетам через 7 дней поиски должны были увенчаться успехом, если, конечно, кольцо было в озере, а еще конкретнее — в брюхе одной из рыб.
Ну, мы пропустим несколько дней поисков по причине их однообразности.
И так.
6 день поисков, за час до рассвета.
Лепреконы — необузданный народец, любящий свободу, а их гулянья всегда заканчиваются драками, битой посудой и разбитой мебелью. Редкий из темных магов не любит осушить стакан эля или виски. Я уж не говорю про женщин, те под алкоголь идут просто на ура. Почти как у людей, только это очень опасные темные маги из моего мира.
Пир был в разгаре. Бен Оссори был изрядно пьян, поражало, как он вообще мог столько выпить, почти 2 литра эля.
– Эй, Человек, — заметив Данила, произнес, еле стоя на ногах, Оссори. — Завтра мы найдем эту рыбу, и я с особым удовольствием вспорю ей брюхо.
– Как пожелаете, — улыбаясь, ответил Данил и поспешил было удалиться.
– Куда ты убегаешь, Человек? — вмешался в разговор Гарри. — Я в шестой, и, пожалуй, в последний раз приглашаю тебя расслабиться, немного выпить, повеселиться, Данил Веррле. — Фаррел похлопал по плечу Веррле, предлагая ему сесть за стол.
То ли Данил был слишком вымотан шестидневными поисками, то ли он и вправду захотел расслабиться и поэтому позволил себя уговорить.
– Место Человеку, — бесцеремонно пнув ногой одного из лепреконов, скомандовал Фаррел.
Толпа громко засмеялась над упавшим в грязь пьяным лепреконом, и, как только человек сел за волшебный стол, раздались одобрительные крики.
– Чего желаешь, Человек? — старался быть вежливым Гарри Фаррел. — Стол необычный, наклоняешься к тарелке и шепчешь блюдо, наклоняешься к бокалу и шепчешь напиток, — объяснял леприкон.
– А к ножу с вилкой не надо наклоняться? — иронично подметил Данил.
– Прости — что? — строго переспросил Фаррел.
– Это ирония, — объяснил Данил. — Человеческая ирония, шутка.
– А, прости, — улыбнулся Фаррел. — Надо было смеяться. Ха-ха! — выдавив из себя смех, произнес лепрекон.
– Не засоряй парню голову, — вмешался в беседу Оссори. — Человек, просто закажи кусок мяса и пинту эля и веселись с нами.
Но Данил, любезно улыбнувшись, наклонился над тарелкой и пожелал стейк и виноградный сок.
– Человек желает пить вино, — тут же заметил Оссори.
– Я желаю поднять бокал за находку, которую я завтра надену на палец, — прокричал Данил, подняв бокал верх.
Весь стол замолчал, поглядывая то на Фаррела, то на Веррле.
– Хороший тост, Человек, — добавил Фаррел и поднял свой бокал.
«Да, за кольцо тайны»! — послышались голоса.
«За кольцо»! — кричала толпа, осушая до дна золотые бокалы с волшебным элем.
Веррле взял в руки вилку и нож и культурно принялся за блюдо из мяса, лежавшего на золотой тарелке. Картина, потрясающая своим диссонансом, размеренно и деликатно поглощающего пищу Веррле и жрущих, кричащих во все горло с набитым ртом лепреконов. Но Данил — молодец, он, несмотря на смешки, продолжал себя вести, как истинный человек.
– Данил? — послышался тонкий голос Бенджамина из кустов за спинами лепреконов.
Сыщик сделал вид, что ничего не слышал, но при этом рукой дал понять, чтобы тот помалкивал. Прошло минут пять, Веррле неторопливо вытер руки и легким движением дотронулся до уголков рта, давая тем самым понять, что его трапеза окончена.
– Любезные лепреконы, мне пора идти, — встав из-за стола, произнес он.
– Конечно, человек, — с набитым ртом пробубнил Оссори и продолжил трапезу.
Как только Веррле ушел, раздались разнотональные голоса, которые пытались петь. Потом откуда-то появились женщины, и под общее ликование те забрались на стол и принялись развлекать захмелевших магов.
Данил сделал вид перед охранником, что устал и пошел спать, но, зайдя внутрь, он приподнял заднюю стенку палатку и вылез наружу. Охранник после 10 минут бдения за Веррле не выдержал и тайком продолжил пир.
Этой ночью было полнолуние. Звезды ярко блестели на черном небосводе. Ни одной тучки, полная луна романтично освещала водную гладь озера. И Бенджамин Долс, спрятавшись в тени кустарника, зачем-то ожидал сыщика.
– Бенджамин? — крадучись, прошептал Веррле. — Ты тут, Бенджамин?
– Тихо, Данил, у них хороший слух, — высунув голову из тени кустарника, произнес Бенджамин. — Мне надо тебе кое-что показать.
– Да, конечно, Бенджамин, — подойдя ближе, произнес Веррле. — Что именно?
И каково было удивление юного сыщика, когда в руках Бенджамина Долса была карта Дана Крега Овермана по кличке «Золотой глаз». Веррле без лишних слов взял ее в руки и с огромным любопытством начал изучать.
– Это копия, — спустя минуту произнес Веррле.
– Как ты узнал? — поинтересовался человечек.
– Я помню оригинал наизусть, — ответил сыщик. — Но в данный момент меня больше интересует, откуда ты взял копию.
– Айкон тоже искал сундук, а я неплохой вор, Данил, — ответил Долс. — А как ты понял, что это копия?
– Здесь сундук расположен в Австралии, а на другой карте — той, что досталась Леону от Куффера — сундук располагался в Карибском море, — пояснил Веррле. — Мало того, мы с Леоном видели этот сундук, он с виду — обычный камень, но стоит надеть очки — у Леона есть такие, с огромными линзами — как камень превращается в сундук, покрытый раковинами и тиной, при этом сундук умиротворенно спит.
– Айкон говорил, что карты две, и верная та, что у Куффера, а она, как ты сказал, в тайнике у Леона, — как-то по-особому радостно произнес Долс.
В этот же миг кто-то сзади прокричал «То-су-ло», и Бенджамин, словно котенок, за левую ногу поднялся в воздух. Он тут же закричал от страха и попытался высвободиться. Но лепрекон, чье лицо пока не было видно, с помощью палочки поднял Долса еще выше. Резко тряхнул человечка в воздухе, и из его карманов посыпалась мелочь, с шеи чуть не слетел странный медальон в виде паука с большим рубином вместо брюшка. Увидев это, Бенджамин тут же схватил паука на серебряной цепочке и засунул за пазуху.
– Отпусти его, — прокричал Веррле и с силой кинул в стоявшего в темноте лепрекона ту самую копию карты.
Долс с шумом рухнул вниз и, испуганный, тут же забежал за спину Веррле.
– Это твое, — протянув свиток, прошептал Гарри Фаррел, выйдя из тени. — Как тебе моя ирония, Человек? — съязвил лепрекон и, тут же направив на Бенджамина палочку, произнес. — Что здесь делает раб Айкона?
– Он со мной, я освободил его.
– Тук, это правда? — смотря в глаза человеку, спросил Фаррел.
– Да, господин лепрекон, — опустив голову, чуть слышно ответил Бенджамин Долс.
– Ладно, проваливай отсюда, — приказал Фаррел; надо заметить, Бенджамин тут же собрался уходить, даже несмотря на просьбу Веррле остаться.
Данила же обвинили в мошенничестве, мол, он пил за волшебным столом сок вместо вина, тем самым выказав неуважение лепреконам. Одним словом, Веррле силком, ну, конечно, с долей иронии, вновь посадили за волшебный стол, в этот раз обманом налив ему волшебного эля. И после первого глотка он позабыл все, что говорил и что показывал ему Бенджамин Долс.
– А что это был за свиток, который ты швырнул в меня? — как-то между прочим поинтересовался Фаррел.
– Иди поближе, — наклонив голову, произнес охмелевший Данил. — Это большая тайна, — уже шепотом говорил Веррле. — Это карта «Золотого глаза»!
– А, ха-ха, — недоверчиво улыбнулся Фаррел. — Ирония, да?
– Нет, — изрядно опьянев, говорил Веррле. — Чистая правда! — добавил он и рухнул лицом в тарелку.
– Ну да, — заметил Оссори, подняв его. — Таскал бы он карту в кармане, Гарри, человек явно перебрал, — заметил Бен.
Данил действительно вырубился, зажав в руке карту. Его желание показать ее лепреконам было прервано действием волшебного эля.
– Вцепился как клещ, — пытаясь разжать кулак, говорил Оссори. — Это не может быть картой, Гарри, ну сам подумай, доверил бы Марсель такую ценную вещь глупому человечку?
– В чем-то ты прав, — ответил Фаррел и тоже попытался разжать руку. — Это надо ж, так зажать кисть, — возмутился он. — Ладно, это глупая затея.
– Прикажешь его отнести в палатку, а завтра, когда отыщется кольцо, мы разберемся с этим грязнокровкой Марселем, — встав из-за стола, произнес Бен Оссори.
– Конечно, мой брат по крови, конечно, но прежде надо отыскать сундук.
На этом пир для человека закончился. Вечер следующего дня был ужасным, все болело, но самое главное — Данил ничего не помнил. Он проснулся с зажатой в кулаке картой.
– Данил, ну как ты? — поинтересовался Леон.
– Ужасное чувство, — пытаясь разжать руку, говорил Веррле. — А что случилось, я не могу разжать кулак.
– Прости, вчера тебя напоили волшебным элем, чтобы получить информацию, и когда я увидел в твоей руке этот пергамент, я сначала чуть не опешил, ведь он похож на карту.
– А правда, похож, — не разжимая кулака, разговаривал Данил. — Может, расколдуешь? — неожиданно заявил он.
– Прости, Данил, — дотронулся палочкой до руки Леон. — Я
