подробности. Гном слушал нас очень внимательно и перебил только однажды, узнав, что Рэйн на самом деле вампир.
- Как такое возможно – союз колдуньи и вампира! Вы же извечные враги, - воскликнул он.
- Нам это не мешает, - переглянулись я и Рэйн, мирно сидящие на соседних стульях.
В конце концов, вывалив всю имеющуюся информацию, мы добрались до самого важного.
- Открытие Врат опасно не только для Велирии, но и для соседних стран и народов. Ни люди, ни эльфы, ни гномы не сумеют справиться с тем потоком нежити, который хлынет в наш мир из Завратья. Колдуны и храмовики, намерившиеся получить таким образом власть, будут использовать этот поток в своих целях, а они далеки от мирных.
- Что же вы хотите от меня?
- Нам нужны союзники, Глава. Гильдия, если не извещена о происходящем, то это случиться со дня на день. Но мы видели, какую мощь получили колдуны, пробившиеся в Завтратье. В одиночку Гильдия может не устоять. Поэтому мы обращаемся за помощью к вам. У вас есть армия, есть собственные чародеи.
Ир-ре Викр опять в задумчивости заходил по Тронному Залу. Молчание длилось не меньше четверти часа. Мы с тревогой наблюдали за ним, пытаясь угадать, какое решение примет гном.
- Хорошо, - наконец прервал он гнетущую тишину. – У меня самого не раз была возможность убедиться в растущем числе нежити на Болотах. Скорее всего вы правы. Я верю вам и обещаю предоставить в распоряжение Гильдии отряд воинов и своих чародеев. Помимо этого, я обещаю разослать гонцов с просьбой о помощи в другие кланы.
Я почувствовала, как во мне растёт и шириться ликование. Нам это удалось! Мы сумели убедить гномов в своей правоте. Удалось бы ещё договориться эльфами, и тогда всё было бы просто прекрасно.
Мы с ир-ре Викром условились о сроках, в которые его воины и чародеи должны оказаться в лесу, после чего он ещё раз пригласил нас провести эту ночь в гномьем городе.
- Оставайтесь, - говорил он, пока мы шли до дверей, – а завтра с утра брат отведёт вас по нашим подземным ходам до самого леса. Не придётся на метели мёрзнуть. Да, коней своих можете у нас оставить, приглядим как за собственными. Нечего им в лесу делать, там ни еды для них, ни простора.
Ранним утром, плотно позавтракав и оставив лошадей на попечение гномов, мы в сопровождении ир-ре Йова шли по бесконечному туннелю. Позади остался гостеприимный подземный народ, каменные залы, отблески факелов на золоте и самоцветах, а впереди ждали бескрайний лес, вечный сумрак и сплошная неизвестность.
Прошло не менее двух часов, прежде чем посыпанный мелким песочком пол начал постепенно подниматься вверх – верный признак того, что близок выход на поверхность. У меня невольно побежали по спине мурашки и вспотели ладони. Противоречивые чувства раздирали меня надвое. С одной стороны было страшно любопытно. Очень хотелось увидеть легендарную Смарагдиль собственными глазами, пройтись по берегу озера, заглянуть в пещеру. Да и честь быть первым, кто превратит сказку в быль, стоила немало. Но с другой стороны у меня было дурное предчувствие. Возможно, оно было просто следствием бессонной ночи, от которой шумело в голове не хуже, чем от кувшина крепкой пшеничной настойки. Я честно боролась с нежеланием лечь в постель, но предвкушение завтрашнего дня никак не давало уснуть. Причём не только мне, но и ребятам. В результате я всю ночь пыталась чуть ли не на пальцах научить Ксаша создавать огненные шары: овладеть боевой магией было его главным желанием и он уже второй день приставал ко мне с просьбами. Объяснять, что, раз я сама не могу её применять, то и научить ей не в состоянии, было бесполезно, и в конце концов я сдалась. Сказать, что ничего не получилось, было бы нечестно. Ближе к утру мальчишка сумел высечь слабенькую искру, которой, однако, едва успешно не подпалил затканную золотом и серебром скатерть.
Я искоса взглянула на ребят. Вампир казался всё таким же невозмутимым, как и прежде, а вот Гвель и Ксаш заметно побледнели и нервно облизывали пересохшие губы.
Как и вчера туннель закончился десятком ступеней и ловко замаскированной дверью. Стоило нам подняться на поверхность, как со всех сторон нас обступили мороз, глухая тишина и непроглядный мрак древнего леса. Только из полуприкрытого прохода лился слабый свет факелов.
Ир-ре Йове поднялся вместе с нами.
- Вот лес, - сказал он. – Пусть великий Рокк сопутствует вам и охраняет от грозящих опасностей. Надеюсь, мы ещё увидимся.
- Мы тоже надеемся на это, ир-ре Йове. Пусть тебя и твой народ вечно оберегает могучий Рокк, - ответил Рэйн.
На этом мы распрощались с гномом. Он скрылся в подземном ходе, а мы углубились в лесную чащу.
Теперь единственным источником света для нас стал созданный мною Светляк. Он бросал слабые отблески на толпящиеся вокруг деревья. При нашем приближении гигантские стволы с шершавой, покрытой глубокими морщинами корой выплывали будто из небытия. Эти деревья помнили мир ещё до того, как в него пришли люди и хранили на себе раны от многих пронёсшихся над землёю бурь.
Широкие, похожие на крышу кроны не пропускали сквозь себя ни солнечный свет, ни дождь, ни снег. Из-за этого посреди царящей по всей Велирии зимы здесь под ногами шуршала облетевшая листва и палая хвоя мягко пружинила при каждом шаге. Но это была только иллюзия осени. От того, что на земле не лежал снег, мороз казался особенно страшным.
- Представляю, во что сейчас превратилось Изумрудное озеро. То-то действие ни одной сказки не разворачивается зимой, - проворчал Гвель, закутавшись в полушубок так, что наружу торчал один нос.
- Поспешу тебя разочаровать, - усмехнулась я. – Скорее всего у озера сейчас тепло. Где-то около него находятся Врата – самая тонкая часть грани, отделяющей наш мир от Завратья. Там влияние накопившейся Силы наиболее мощно, так что в Смарагдиль должно царить вечное лето. В крайнем случае отсутствует зима, а за осенью сразу же следует весна.
- Нам долго идти? – вампир выглядел всё таким же невозмутимым, хотя и ему было явно холодно.
- Понятия не имею. Согласно сказкам, герои блуждали по лесу примерно три года, но, сами понимаете, в таких вещах много разного рода преувеличений.
- Совсем-совсем не знаете? – мальчишка усердно хлюпал носом и жался к Рэйну в поисках тепла.
- Совсем. Но могу предположить, что не больше пары дней. И то при условии, что мы заблудимся. Не бесконечен же этот лес.
Однако, вопреки надеждам, лес казался именно бесконечным. От однообразного мелькания стволов и шелеста листвы под ногами становилось не по себе. Нельзя было даже примерно предположить, что может ждать нас в десяти шагах впереди, и эта неизвестность была хуже всего.
- Тебе не кажется, что рядом кто-то есть? – в конце концов не выдержала я.
- Кажется, но я никого не слышу и не чую ничьего запаха, кроме нашего, - голос вампира звучал встревожено. – Возможно, всё дело просто в самой ситуации: тёмный лес, шорох листьев.
- Возможно.
Заклятие поиска ничего не дало. Согласно ему, вокруг не было ни одной души: ни живой, ни мёртвой. И всё же ощущение чужого взгляда в спину не покидало меня. Вечная готовность к опасности, с которой непосредственно сопряжена жизнь профессиональной ведьмы, научила меня больше доверять интуиции, поэтому я скорее поверила бы в то, что напутала с чем-то в заклятье, чем в то, что меня подвело чутьё. Не желая просто так сдаваться, я повторила всё с самого начала. И снова ничего. Будто поисковый импульс уходил в пустоту.
Другой проблемой оказалось время. В полном мраке, окутывавшем нас со всех сторон, не было ни единой возможности определить, сколько часов прошло с того момента, как мы вошли в лес. Оставалось ориентироваться на собственные чувства и впечатления.
Довольно скоро эти самые чувства категорически потребовали устроить небольшой отдых с перекусом. Наверно, мы действительно прошли очень много, потому что ноги у меня словно налились свинцом и напрочь отказывались повиноваться. Из всех нас только вампир выглядел более-менее бодро, а мальчишка и вовсе плёлся позади всех с самым разнесчастным видом. Просто горе какое-то, а не начинающий колдун.
Привал мы всё-таки устроили. Я и Рэйн обошли ближайшие деревья, из набранного хвороста на скорую руку разожгли костёр. Гвель соорудил с его помощью горячие бутерброды и подогрел вино.
Рыжие языки пламени раздвинули края многовековой тьмы и осветили деревья. Представшая перед нами картина была одновременно и страшной, и завораживающей. В четырёх шагах от нас начиналась скала. Искорёженные, искривлённые, искрученные самым невероятным образом тени, отбрасываемые огромными сучьями, пролегли по рыжеватому камню, словно на нём свернулось полчище змей. В подрагивающем свете костра они казались живыми: ползали, свивались в клубки. И нередко из тени выступал посверкивающий змеиный глаз.
- Изумруды, - растерянно проговорил Гвель, приблизившись к скале. Несколько саженей камня были усеяны самоцветами самых разных размеров: от горошины до куриного яйца.
- Смарагдиль где-то рядом, - я удивлённо рассматривала Завет-скалу. Говорили, будто под ней лелеял своё сокровище Умран-князь. Ощущать себя героем сказки было очень необычно.
- На обратной дороге можно будет выковырять пару камушков. Нам их на всю жизнь хватит, - Гвель вполне отправился от первого изумления и деловито рассматривал самые крупные изумруды, а некоторые даже пытался расшатать.
- Не советую, - я присела на краешек скалы. – Эти камни прокляты.
- Кем?
- Понятия не имею. Но вот здесь, - я кивнула на высеченную рядом со мной руническую надпись на древненайрском, - говорится, что всякий, кто возьмёт хотя бы один камень, ровно через сутки скончается по неизвестной причине, и я склонна этому верить. Кстати, Рэйн может подтвердить правдивость моих слов.
Вампир молча кивнул. Он вообще стоял рядом и не выказывал ни малейшего желания прикоснуться к удивительным самоцветам.
- Рэйн, Гвель, госпожа Римара, идите сюда, - из-за скалы выбежал Ксаш. В руках мальчишка держал пылающий факел, наскоро скрученный из толстого сука и какой-то тряпки, а на мордашке у него, в смысле Ксаша, был написан неземной восторг.
- Вы только посмотрите! – мальчишка ухватил вампира за руку и потащил за собой. Я и Гвель невольно последовали за ними.
С той стороны скала была покрыта изумрудами так густо, что скорее можно было говорить о том, что среди драгоценных камней попадаются вкрапления обычной породы, а не наоборот. Со всех сторон к скале подступали деревья, и они казались значительно больше тех, что росли в пройденной нами части леса.
- По-моему здесь теплее. Вам так не кажется?
Я дотронулась до ближайшего ствола. Под ним чувствовалась жизнь, не скованная всепоглощающим холодом. Глубоко под корой, как биение сердца у человека, слышались толчки бегущего сока.
- Смарагдиль всё ближе. Мы на верном пути.
С каждым новым шагом становилось теплее. Вскоре нам пришлось снять рукавицы, размотать шарфы и расстегнуть тёплые полушубки и куртки. Изо рта при дыхании уже не вырывался пар и не застывал в насквозь промороженном воздухе. Пахло прелой листвой и тёплой землёй. Высоко в ветвях пела какая-то птичка. Такой резкий переход от зимы к весне выглядел неправдоподобным. Поневоле казалось, что стоит сказать слово или
