Бог знает лучше.

хорошо. Пусть. Кстати, а как его назовем?

– МАСИК. Потому что масенький.

– Нормально. А если окажется, что девочка тогда будет Мася.

Алиса нахмурилась.

– Короче. Что встали? Раздевайтесь. Уля за мной на кухню. Будем ребенка кормить. А вы найдите коробку ему и этот, как его, ... лоток какой-нибудь. Типа туалет. Давайте.

... Мику, повернувшись, потрепала Алису за плечо. Мол, проснись. Та сначала спросонья отмахнулась.

– Мать, ты чего?

– Ульянка.

Алиса, с трудом приоткрыв глаза, пошарила рядом.

– Нету. И что? В дабл ушла, наверное.

Мику перебралась через нее, слезла с дивана. Постояла, вглядываясь в сумрак.

– Да вон же она у балкона.

Ульянка, свернувшись калачиком, спала на ковре  у батареи рядом с коробкой в которой лежал котенок.

Алиса, зевая, подошла, присев рядом, погладила ее по голове.

– Микуся...

– Не продуло бы.

– Да нет, нормально. Балкон же хорошо заклеен. Принеси лучше подушку и покрывало. Пусть спит...

... Алиса отложила нож, обернулась.

– Улька, ты где? Странно.

Она вышла из кухни в коридор. Прислушалась. С кем там Ульянка в зале разговаривает? Алиса подошла ближе, хотела было уже войти в комнату и неожиданно остановилась, прижавшись к косяку. Ульянка сидела на полу и держа на руках котенка рассказывала ему.

– Мася, вот смотри. У меня теперь папа есть. Представляшь. У меня папа. Настоящий, он меня любит и я его. Чмок Масю в носик. А мама?  Наверно Алиса. Ой, Масенька, а я ее тоже люблю. Я всех люблю, вот. И тебя. Мася... А пусть папа на Алисе скорее женится. И тогда... У нас же семья тогда будет. И мы вместе будем. И ты с нами... Кто там?

Ульяна обернулась.

– Ой, Лиска.

Алиса подошла и, сев рядом, обняла ее.

– Извини, я нечаянно услышала. Вот понимаешь какое дело... Я бы пошла за него. Но нельзя пока. Никак.

– А почему? Вы же любите друг друга.

Тяжелый вздох. – Ну... Замуж можно только с восемнадцати. А мне шестнадцать. Блин...

– Это же еще два года ждать. Долго...

Алиса снова вздохнула.

– Уля... А я тебе хорошей мамой буду?

– Лучшей, вот. Честно-честно.

– Спасибо, Улечка. А теперь... Пошли обедом займемся. А то скоро Костя с Микусей из музыкальной школы придут.

...  Костя проснулся от звука открывшейся входной двери. Кто там? Что за... Шаги в коридоре и знакомый голос.

– Есть кто дома?

В комнату заглянул бородатый мужчина в ватнике и грубом свитере.

– Папа... – за спиной мужчины, женщина сняла  рюкзак. – Мама...  Девчонки, подъем!

Из зала выглянула еще не проснувшаяся Алиса и как была бросилась на шею мужчины.

– Папа-Коля, Мама-Катя... Мику, Уля вставайте.

Николай отстранил Алису. Покачал головой.

– Совсем взрослая.

– Оденьтесь уж. – засмеялась Катерина. – Костя, с рюкзаками помоги да штаны хоть надень. Дети...

– Слушайте, а вы как... Сегодня. Мы вас не ждали.

– Ну... Так уж получилось. Как вы тут? Как себя вели?

– Нормально. Все хорошо.

Мужчина, зайдя в зал, огляделся.

– Катя, они  ведь ремонт сделали. Молодцы. А что за коробка, кто там у вас?

Ульянка, смущенно улыбнувшись, вытащила котенка.

– Это Масик, вот.

– Котейку завели. Хорошенький какой. Рюкзаки помогите  разобрать, мясо в холодильник. Это медвежатина.

Николай почесал бороду.

– А где Азад?

– Да он на смене. – ответила с кухни Алиса. – Завтра утром придет. Ой, Костя, позвони ему.

Костя взял телефонную трубку, набрал номер.

– Алло, Азад, тут родители приехали. Ага, вещи разбираем. Что? Подожди... Тут папа с тобой поговорить хочет.

– Здорово были. Да сами не ожидали, что пораньше получится. Короче отвлекать не будем. Завтра придешь, тогда и посиделки устроим. И учти в холодильнике свежатина ждет. Ну давай, счастливо отработать.

– Вода горячая у нас хоть есть? – спросила Катерина, доставая вещи из шкафа. – Замечательно. Коля, я первая в ванну. Кстати, а вы в школу не идете?

– Мама... У нас же каникулы.

Катерина только махнула рукой.

– Точно ведь. Весенние. Совсем мы в тайге одичали...

... – Дима, здравствуй. Валентина... Как в Каракумах? Проходите. Бакир, Зуля... Раздевайтесь. Яшка попозже подойдет. Нет, Сергей с Айгуль в Сибири сейчас...

Мужчины с обветренными лицами в необношенных костюмах, женщины, непривыкшие носить платья...

–  Наш выпуск. Не все конечно. Кто в поле, кто... Ладно, знакомьтесь, это Азад. Давайте за стол. Костя, неси бутылки, что на сухую сидеть? Молодежи вина по чуть-чуть...

– Николай, расскажи хоть как ты медведя-то завалил?

– Да это Булчут. Я тут не причем.

– А что старик еще жив?

– А чего ему... На охоту еще ходит.

– Гитару передайте.

» Ты уехала в знойные степи
Я ушел на разведку в тайгу
Надо тобою лишь солнце палящее светит
Над мною лишь кедры в снегу

А путь и далёк и долог
И нельзя повернуть назад
Держись геолог
Крепись геолог
Ты ветра и солнца и брат

На прощанье небес синевою
Чистотою студеной волны
Голубою заветной полярной звездою
Поклялись в нашей верности мы

А путь и далёк и долог
И нельзя повернуть назад
Держись геолог
Крепись геолог
Ты ветра и солнца брат...»

– За невернувшихся, не чокаясь.

Выпив, постояли молча. Когда сели Николай показал на гитару.

– Азад... Костя сказал, что  ты играешь. Может споешь?

– Можно. – Седой тронул струны...

« Надоело говорить, и спорить,
И любить усталые глаза...
В флибустьерском дальнем синем море
Бригантина подымает паруса...

Капитан, обветренный, как скалы,
Вышел в море, не дождавшись дня,
На прощанье подымай бокалы
Золотого терпкого вина.

Пьем за яростных, за непокорных,
За презревших грошевый уют.
Вьется по ветру "Веселый Роджер",
Люди Флинта песенку поют.

И в беде, и в радости, и в горе
Только чуточку прищурь глаза —
В флибустьерском дальнем синем море
Бригантина подымает паруса.

Надоело говорить, и спорить,
И любить усталые глаза...
В флибустьерском дальнем синем море
Бригантина подымает паруса...»

Один из мужчин хлопнул Азада по плечу.

– Наш человек. Слушай, я же тебя вспомнил. На Чаре виделись. Примерно года три назад. – он посмотрел на собравшихся. – Ну точно ведь. Вы тогда с поиска вернулись. Лицо у тебя... приметное. Я же... Сидел, вспоминал...  Точно ты. У вас начальник группы Прокофьев был, Борис Дементьич. Ну... Подожди, сейчас. Тебя все Седым звали. Правильно ведь?

– Да нет, извини, обознался наверное.

... – Мужики, вы бы на кухне курили. Девчонкам здесь спать. И форточку там откройте.

Сели, закурили. В открытую форточку потянуло вечерним холодком.

– Димка, что ты к человеку спьяну пристал?

– Ребят, это же точно он. Борис Дементьич рассказывал, что... Он же их группу  спас, вывел. А его самого почти десять километров на себе раненный по тайге нес.

– А лицо?

Мужчина затянулся, пожал плечами.

– Ну... Одни говорят медведь его порвал. Другие... Что взрыв был. То ли газ, то ли... Они же там не золото искали. А конкретно... До сих пор ведь все под подпиской.

– Короче, кончай. Пошли в комнату. Бакир, у вас поезд когда? Спать надо. Завтра нам еще отчеты писать. Яшка, вон, уже зевает, да и детям ложиться пора.

... – Ну вроде все. – Николай хлопнул себя по коленям, встал. – Как и что сами знаете. Не маленькие уже. Костя, ты что?

– Да ну... Мы вас только на фотографиях и видим вообще-то. Представляешь.

Николай, подумав, достал карту, разложил ее на столе.

– Подойди. Это чтобы ты понимал. – он показал пальцем. – Видишь район?

– Это вот где очерчено? А что там, пап?

– По данным предварительной разведки большие запасы стратегического сыръя. Что именно, даже тебе сказать не могу. Понимаешь? Работа такая.

Катерина только схватилась за голову.

– Коля, прекрати ты. То же мне. Дети... К осени нас заменят,  даже отпуск обещали... Потерпите. – она вздохнула. – Азад, ты уж присмотри за ними, непутевыми. Уля ты чего?

– Мы путевые и хорошие. Вот.

– Конечно хорошие. Самые лучшие.

– Все, пора. Машина ждать не будет.

– Удачи вам.

... Седой проснулся от далекого разрыва. ТРЕВОГА, ПОДЪЕМ... Он инстинктивно потянулся к краю раскладушки. Где-то снова грохнуло. Рядом на кровати заворочался Костя.

– Совсем уже охренели. Поспать не дадут.

– Что это?

Костя, зевая, сел, потянулся за джинсами.

– Да лед на реке взрывают. А ты что подумал?

В комнату заглянула Алиса.

– Доброе утро, что-ли. 

– А чего это бабах было? – поинтересовалась спросонья Ульянка.

Наконец общими усилиями разбудив Мику, умывшись и позавтракав, решили, что просто сидеть дома скучно и неинтересно. Кончилось тем, что одевшись и выйдя на улицу, проехали две остановки на автобусе, потом еще немного прошагали пешком и остановились на пригороке над рекой. Ледоход был в самом разгаре. Серо-белые льдины, сталкиваясь, налезали друг на друга. Около опор пешеходного моста закручивались водовороты... 

Алиса, посмотрев на это зрелище, только вздохнула.

– Вот и еще одну зиму прожили. Слава Богу, вроде нормально, все живы... А там бы и лето пережить...

– Лиска, ты чего? – удивленно хмыкнула Мику. – Куда тебя понесло.

Алиса едва заметно улыбнулась.

– Не знаю. Может я просто взрослой стала. Детство кончилось, да и было ли оно вообще... Короче, нахрен этот ледоход, поехали домой. Еще и ветер тут холодный.

... – Здравствуйте. А чего вы...

– ДАНЬКА!

– Уля... Ты можешь не орать? Прохожие пугаются, точно кто-нибудь милицию вызовет.

– Не могу, вот. Данька, мы кораблики пускаем. Давай с нами.

Мальчик потупился.

– А у меня кораблика-то нет... Как я...

Ульянка со всего размаха хлопнула его по плечу.

– Подумаешь. Зато у меня есть. Его мне папа сделал, и он наш с тобой общий будет.

– Красивый. А почему паруса красные?

– Алые. Цвет надежды. Папа сказал, что такая книжка есть. Про корабль с алыми парусами.  Давай его запустим.

Присев на корточки, она опустила кораблик в ручей и подтолкнула его веточкой.

– Плывет ведь... Даня, а ты чего вдруг? Что с тобой?

Он, опустив голову, поковырял носком землю, пошмыгал носом.

– Уля, а ты смеяться не будешь?

– Ой, Даня, наверно не буду. Честно.

Мальчик покраснел.

– Ну я давно тебе сказать хотел. – он помолчал и... – Уля, ты очень красивая и хорошая, и я тебя люблю. Правда, по настоящему. Только не смейся.

Ульянка только зажала рот ладошкой. На ее лице выступил румянец.

– Данечка...– она всхлипнула. – А я тогда тоже тебя люблю. По правде, вот.

Подойдя к нему ближе она неожиданно чмокнула его в щеку. И, обернувшись, топнула ножкой.

– Чего смотрите тут. Отвернитесь, нафиг, давайте.

– Лиска, ты чему радуешься?

Та только пожала плечами.

– Вот у Ульянки и жених появился. А что. Хороший мальчик, симпатичный. Был бы постарше, сама бы ... – она покосилась на Седого. – Короче, будем внуков воспитывать.

– Ой, а кораблик-то без нас уплывает. – Ульянка дернула мальчика за руку. – ПОБЕЖАЛИ!

... – Эй, народ, встаем. И с праздником вас.

– Чего? – сонным голосом спросила Алиса и села на диван, прикрывшись одеялом. – Первое мая, бля, что ли. Демонстрация... Не хотим, надоело.

Обернувшись, она потрепала за плечо Ульянку.

– Уля, хочешь на демонстрацию?

– Зачем?

– Микуся, а ты?

– Идите на ... Спать.

– Понятно. – Седой пододвинул стул и сел, облокотившись о спинку. – То есть вам в школе не рассказывали.

Алиса удивленно посмотрела на него. – О чем? О первом мае, типа? Ну день какой-то солидарности. С красными флагами ходят... Дай поспать лучше.

– Не хрена... Короче расклад