Герой второго плана, книга 3: Ответы

плачет. Ей больно. Мы убиваем ее. – Я убрала руку, у самой готовы были пролиться слезы, - мир не вечен. Скоро это произойдет.
- Как ты узнала? – Спросила Шарлотта.
- И Натан знал, - ответила я, - она открыта для нас, эта сфера. Берегите ее, если с ней что-нибудь произойдет, мир рухнет раньше положенного.
Когда мы вышли, тайник закрылся. Голова раскалывалась…
Альфред склонился ко мне: - Ты помнишь наш уговор?
Я кивнула.
- Все в твоих руках. – Альфред ушел.
- Феликс, - позвала его я, - иди за ним.
- Нет.
- Иди, ты нужен ему. Вы должны поговорить. Ну? Иди же!
Феликс ушел.
Итак, в моих руках был штурвал корабля под названием «Щит Человечества».
Шарлотта и еще несколько командующих в «Щите» подошли ко мне, слушая, пока я устраивалась в кресле Натана: - Для начала, необходимо разгрести проблемы, набившие оскомину. Вернуть права легальным гостям, провести внутри операцию по подавлению паники. Раскрыты не все и не всем. Найти людей в первую очередь подавших гласности полученную ими информацию о нас. Частично стереть память, так как масса, по которой прокатилась «сенсация» не даст им забыть сказанное.Что там с патрульными?
Незамедлительно отреагировал Ян: - Сильно ограничены в действиях.
- Вернуть прежние полномочия и приступить к работе, но очень и очень аккуратно, скоро всем придется залечь на дно. О результатах патрулирования доложить непременно после окончания. Маги, что сидят без дела, - обратилась я к немалому количеству таковых, - участвуете в зачистке и разведке. Мы должны знать все, о чем догадываются и что думают люди. И главное, будьте готовы на провокации со стороны охотников, наше разоблачение может стать их главной целью. Повезет, если они хорошенько подумают и тоже залягут до поры до времени. Приступайте.
«Кармилла?»
«Что, дитя?»
«Почему тебя убили?»
«Потому, что люди должны были учиться жить, как ребенок учится ходить.»
«И ты все еще любишь их?»
«Они не мои, но все же дети. Братья и сестры мои – тоже дети для меня. Своих у меня не было, я готова стать матерью своего народа, защищая его, как львица защищает львенка.»
«Не убивай меня, Кармилла…»
«Докажи мне, что ты достойна этого тела больше, чем я.»
«Я докажу тебе.»
«Твоя любовь итак мешает мне. Моей она навряд ли станет. Память о прошлой все еще живет во мне, и будет жить, пока меня не станет…»  - Пропела она и оставила меня наедине с собой.

Глава 13


Альфред знал, что я пошлю Феликса за ним. Он шел по незнакомому ему металлическому коридору, и с горечью заметил кровь, не вычищенную из стыков железа. Охотники ее пролили. Кое-где остались даже не вытертые разводы. «Они убивали наших братьев,» - думал он, - «я же враждую с тем, кто родной со мною крови и виноват лишь в том, что я позволил ему себя убить».
- Альфред, - позвал его по имени Феликс.
- Да, брат, - остановился тот, но не обернулся. После молчания, он вновь заговорил:
- Знаешь, Феликс, я старше тебя всего на несколько минут, но кажется, что это годы.  
- От чего же?
Альфред обернулся: - Хотя, видели мы одинаково много, - рассуждал он, - любили одинаково сильно, ненавидели тех же людей: охотники, темные маги, брат брата, - усмехнулся тот, - я ненавидел тех, кто говорили, что они моя семья. Те, кто жили на темной стороне. Я ненавидел отца за то, что он заставил меня так жить, но я любил его за то, что он менял эту жизнь к лучшему. И я ненавижу себя за то, что я так ничему и не научился…
- Брат…
- Я не брат тебе, и ты мне не брат. – Огрызнулся Альфред, - прощай.
- Стой, - Феликс остановил его за плечо, - один раз мы уже расставались не поговорив.
Альфред усмехнулся: - Трудно разговаривать, сжимая зубами глотку.
- Прости меня. – Был искренен Феликс, но знал, что этого мало.
Альфред обернулся, похлопал по плечу Феликса: - Ты не понимаешь, видно, что произошло. – Он вновь опустил ладонь на его плечо, притянул к себе Феликса и обнял его.
- Отец всегда этого хотел, - отпрянул от Феликса, - делаю это в честь памяти его. А это, - он крепко пожал руку Феликсу, - в нашу честь.
И вновь он ушел. Неизвестно куда, неизвестно зачем, Альфред просто исчез.

Я еще сидела за столом, когда вошла Грета: - Рита?
- Да?
- Спасибо тебе.
- За что?
- За помощь. За дом, что ты вернула нам.
- Твой дом не здесь, - произнесла я, помолчав.
- Где же? – Спросила она.
- У тебя его нет.
Грета склонила голову, признавая, что я права.
- Я помогу тебе найти его.
- Кого? – Переспросила она.
- Константина.
- Я не уверена, что хочу этого.
- Ты вампир, ты знаешь, чего хочешь.
Когда Грета ушла, Вернулся Феликс: - Как ты?
- Не очень, - обняла его я. – Нужно уходить отсюда.
Дома, в Рио, когда мы переместились, мы так и стояли с Феликсом на месте материализации, обнявшись. Мы молчали. Мне просто было хорошо с ним, но в то же время меня мучило болезненное ощущение в сердце, царапавшее душу. Тяжело было возвращаться к нему другой.
Когда он хотел поцеловать меня, я не дала ему этого сделать.
- Все хорошо?
- Феликс, прости, просто мне нужно придти в себя.
Теплая ладонь ласкала мое лицо, в глазах любимого было вселенское понимание: - Я могу представить, как тебе тяжело. Не чувствуешь себя, учишься управлять полученными силами. Со мной было так же, когда Жак передал мне свою магию. Я даже первое время никого не узнавал. Потом свалился, словно от болезни, мучился, разрываемый силой.
- И как ты справился?
- Мне помогли. Марта. Она выходила меня, помнишь, я рассказывал тебе?
- Да, помню…
- Тебе помогу я, - заглянул он в мои глаза, - я не оставлю тебя больше никогда, слышишь? Слишком часто я на этом подвергал тебя опасности.
Моя улыбка искренне обрадовала его.
Наконец, я подошла ближе и хотела подняться на цыпочки, чтобы дотянуться до его губ, но он склонился быстрее.
Как же я по нему скучала, по его поцелуям, обжигающим жаром его губ. Я люблю тебя. В поцелуе он словно откликнулся.
Нить на шве кофты царапала рубец на плече, и я отстранилась: - Мне нужно принять душ, иначе я не буду чувствовать себя человеком.
Он улыбнулся: - Я приготовлю тебе поесть.
- Хорошо, - еще раз поцеловала его я и убежала в ванную.
Закрывшись в ней, я еще некоторое время не могла осмелиться снять с себя одежду и посмотреть в зеркало. Но я сделала усилие над собой и, освободившись от кофты, подошла к раковине. Зеркало над ней показало мне мое отражение, я отвернулась, обхватила себя руками. Сделав глубокий вдох, я вновь посмотрела на себя, убрав руки. В прошлый раз я была ошарашена тем, какой я себя видела, и не обратила внимания на шрамы.  Рубец на плече, тянувшийся к ключице и от нее к солнечному сплетению, пересекаясь с другим безобразным, тянувшимся  от шеи. Следы от укусов в виде серповидных шрамов на сгибах локтей, запястье и шее, один на боку, причем в каждом месте было видно, что кусали не раз. Рубец на животе, один тянулся от него к боку. Следуя его пути, я повернулась спиной. Она была изуродована не менее. Один глубокий, еще плохо зарубцевавшийся порез, рваный. Другие словно от когтей. Слезы покатились по щекам. Я села, спрятавшись от зеркала. Задрала штанину на ноге, которую вылечил Константин: шрам от открытого перелома, рядом укусы.
Я схватилась за голову. В отчаянии, чуть ли не билась головой о стойку раковины. Теперь ничего не исправить.
Стоя под душем, я размышляла. Что же Феликс скажет на это? Нет, он не должен этого видеть. Что я ему скажу? Прости, нам нужно расстаться? И речи быть не может. Показать ему шрамы? Нет, никогда, лучше умереть. Но как тогда с ними жить?
Укутавшись в большое полотенце, я не осмеливалась выйти. Телепортируюсь к шкафу, выберу что-нибудь закрытое… лето на дворе, жара в Рио.
- Рита, все хорошо? – Раздался голос любимого.
- Да, - мой голос дрогнул.
- Уверена?
- Да, - более твердо ответила я, плотнее прижимая к себе полотенце. – Я скоро выйду.
Как и планировала, я переместилась в спальню. Громко отодвигая двери-купе шкафа, я дала понять, что я здесь, чтобы Феликс не вошел. Выбрав черную водолазку и джинсы, я надела их, осознавая, что умру от жары. Не закрывая шкаф, я раздвинула вешалки с одеждой, чтобы посмотреть в зеркало на внутренней стороне стенки. Влажные длинные волосы, острые скулы на осунувшемся лице.
Когда я вошла в кухню, Феликс, одетый в черную майку и джинсы недоуменно оглядел меня.
- Знобит, - оправдала я теплую водолазку, предельно одергивая ее. Феликс нахмурился. То же самое я проделывала с толстовкой в доме Константина.
После того, как я поела, я поднялась из-за стола, чтобы пойти поспать. Новая сила отбирала физические, которые приходилось восстанавливать, часто питаясь и, желательно, дольше высыпаясь.
Феликс обнял меня, не дав выйти. Пытался заглянуть в мои глаза, но я отворачивалась. Взял меня за руку, я отдернула ее, так как он начал поднимать рукав.
- Рита, прошу тебя, - взмолился он. Я не могла ему отказать. Он хотел помочь мне.  
Готовясь заплакать, я опустила голову, дав ему осмотреть мою руку. Он замер, когда увидел первые шрамы на запястье. Потом добрался до локтя. Оставив задранным рукав, он перешел на другую руку, увидев шрамы и на ней.
Когда он посмотрел на меня, то в его глазах было столько боли и странного непонимания, что я отвернулась. Медленно, он протянул руку к горловине водолазки. Я слегка отшатнулась, но потом позволила ему оттянуть ее, чтобы он увидел рубцы на ключице.
Он, нахмурившись, рассмотрел их, потом взглянул мне в лицо.
- Любимая… - с горечью произнес он. Я вздохнула, повернулась к нему спиной и, медля, задрала водолазку.
Я чувствовала его шок. Он был одновременно зол на тех, кто сделал это, и жалел меня. Потом я ощутила его испуг, испуг за меня. Он представить себе не мог, чего я натерпелась.
Я оправила водолазку и повернулась к нему: - Я не хотела, чтобы ты видел меня такой. Если ты отвернешься от меня, то…я…я пойму. Я умру!
- Тише, - прижал меня к себе он, - прости, прости меня, я не понимал… ты, ангел мой, я люблю тебя, - целовал меня он, - я всегда буду с тобой.
- Они изуродовали меня. Навсегда.
- Любовь моя, посмотри на меня, - я сделала так, как он просил, - я все исправлю, слышишь?
Я замерла. Феликс взял мою руку, быстро сосредоточился, как обычно, когда исцелял мои раны, и провел большим пальцем по запястью, следом шрамы начали исчезать. Словно он стирал их.
- Раны нанесены были без помощи магии, - говорил он, - их можно вылечить, и устранить подобные последствия.
Проведя ладонью, он убрал шрамы со сгибов локтей.
Я смотрела на него, молча, радуясь. Любовалась им, любила его. Он тоже смотрел мне в глаза, улыбнувшись.
- Я люблю тебя, - прошептала я.
Его глаза заалели в сиянье: - И я тебя. Больше жизни.
Все это время мы держались за руки. Когда я отпустила их, я начала снимать с себя водолазку, Феликс остановил меня, тяжело задышав: - Постой…
Я ждала, преодолевая волнение.
- Это правда, что Кармила и ты – это один человек?
- Нет, - покачала я головой. – Теперь нет. Люби меня, Феликс, люби меня так, чтобы она поняла, что ты любишь меня, а ни ее… Люби меня.
Его взгляд обжигал, теплая ладонь коснулась моего лица, он склонился и поцеловал меня, отчего мое дыхание сбилось, участившись. Он целовал меня страстно, каждая клеточка моего тела откликалась на его сигналы. Сегодня для нас не существовало рамок.
Одновременно я потянула на себя Феликса и телепортировала нас в спальню, где мы упали на кровать. Наверное, затаив злобу на