каменоломни, и они там передохнут все, как один, все из этого дома! - он это произнес, вероятно, громко еще с расчетом, чтобы было угрожающе далеко слышно. И чтобы, кто спрятался на самом деле, слышали это.
- Отец - произнесла, тоже, напуганая, странной такой пустотой и тишиной этого теперь уже не столь знакомого ей места Луцилла Вар – Мой Ганик. Он должен быть здесь. Отец. Я приехала только за ним.
- Заткнись, Луцилла - прошипел, стиснув от злобы свои зубы, начиная злиться Лентул Плабий Вар.
Он посмотрел с идиотским выражением хищных синих глаз, в такие же глаза своей развратной и злобной дочери.
- Будет тебе твой Ганик, если его не утащили эти рабы Харония Магмы с собой. Давай обыщем здесь все. И заберем то, что теперь принадлежит нам по праву.
Он толкнул плечем Марка Квинта Цимбериуса. И руками вытащив вперед себя, стоящих по обе его стороны и толкнул своих подчиненных Касиуса Лакриция и Арминия Репту. И те, размахивая руками, и командуя полицией и жандармерией от лица своего хозяина Лентула Плабия Вара, и их хозяина Марка Квинта Цимбериуса начали обыск виллы Олимпия.
- Вперед – скомандовал своим подчиненным Марк Квинт Цимбериус – Обыщите здесь все. От конюшен до подвалов. Быстро! Хватайте всех, кого найдете!
В ночной полной темноте с горящими факелами в своих руках, жандармерия Рима и полиция, подчиненные своего начальника Марка Квинта Цимбериуса, бросились врассыпную по территории школы Олимпия, вмести с частью стражи самого Лентула Плабия Вара, топча ногами клумбы с цветами и переворачивая все на своем пути. Как хищная саранча. Ломая ветви оливковых деревьев и орешника, пролетая под ними по выжженной солнцем и сырой еще после проливного дождя траве мимо высоких железных стоящих и разгораживающих территорию школы решеток. И мимо тренировочного мокрого от прошедшего ливнем дождя в лужах засыпанного по кругу площадки песком малого амфитеатра. Распугивая среди листвы и той травы маленьких уснувших, напуганных воробьев, которые, тоже мокрые и взъерошенные, вспорхнув с громким чириканьем, взмывали вверх прямиком в ночное черное небо, сбиваясь в маленькие, порхающие в прозрачном свежем от прошедшего дождя воздухе стайки, покидали последними загородную усадьбу исчезнувших отсюда навсегда рабов, стражи и гладиаторов.
***
Утром Мисму Магония вызвал к себе сам генерал Гай Семпроний Блез. Слух о чудесном исцелении Мисмы Магонияя разлетелся быстрее ветра по всему римскоиму уцелевшему чудом в этом кошмарном кровавом сражении легиону. И Блез лично решил взглянуть на такого вот счастливчика. Он сам его поставил и определил, как отличившегося командовать передовым подразделением ветеранов в шестом легионе. И вот он снова перед ним, целехонький и без каких-либо увечий после этого боя. Чего нельзя было даже сказать о других. Например, о Луцие Варе, стоящем тут же, с ранами на руках и перевязанного, но вполне боеспособного еще командира своего отдельного легиона Феррата. Все были с какими-либо ранами и ссадинами на своем теле, чего не скажешь о Мисме Магонии. Вот Блез, обойдя вокруг стоящего на вытяжку перед командующим своим самым главным командиром Мисмы Магония, был крайне удивлен такой вот удачливой живучести своего подчиненного.
Казалось, что Мисма Магоний даже близко не был в сражении. Хотя все видели его и на стенах цитадели. И в бою возле самого военного палаточного с шатрами солдат и командиров лагеря. Но никто не видел Мисму там под тем скорпионом. И, то его чудесное исцеление ангелом Зильземиром. Он и сам до сих пор не мог ничего сам себе толком объяснить и много понять. И поэтому молчал и позволял, покорно себя осматривать главному трибуну Блезу и остальным командирам, выжившим в этом кровавом сражении, принесшем много бедствия всему шестому легиону.
Крепость пришла в негодность и требовалась постройка новой крепости, но не хватало солдат. И вообще людей на новое строительство деревянной новой цитадели и прилежащих к этому месту укреплений. Много было уничтожено врагами и требовалось что-то предпринимать. Требовалось, снова возвести стены крепости и восстановить то, что можно было восстановить вручную и на месте.
Практически погибло все оборонительно вооружение. Особенно не хватало самострелов скорпионов и некоторых других смертоносных для врагов машин. Но в первую очередь требовалось пополнение. Пополнение из новобранцев. И Блез был этим теперь сильно озабочен, иначе эту крепость было уже не удержать. Следующее нападение варваров легион бы не выдержал, и стоял выбор отступления или пополнения легиона Феррата молодым прибывшим контингентом солдат из самого Рима. И кому-то нужно было отбыть за выполнением этого задания в сам Рим. И вот Блез, обойдя Мисму Магония еще один раз и удивленно осматривая его, предложил Мисме, ничего не говоря, о его чудесном выздоровлении, съездить назад в сам Рим. Точнее в городок и область Ровена в стороне недалеко от самого Рима за новым пополнением. И если не получиться набрать самому, то обратиться за этим в сенат и к самому Цезарю Тиберию. В первую очередь набрать строителей, лесорубов и каменщиков. А то почти все приходилось самим солдатам легионерам. Продовольствия и запасов здесь в крепости еще хватит на их содержание как на содержание самих легионов. Благо варвары его не сожгли и не добрались до запасов шестого легиона Феррата.
Это предложение поддержал и командующий второй частью легиона легат и трибун Мариус Корнелий Плавт. Мисма Магоний поступил под начало командования и в другую группу ветеранов легиона, которым командовал сын Лентула Плабия Вара Луций Плабий Вар в качестве Центуриона. И им обоим предстояло, и еще троим из ветеранов солдат, следовать по приказу генерала Гая Семпрония Блеза в Рим за новым пополнением.
На нем под красным длинным наброшенным на плечи воинским плащем была красная с золоченой каемкой одежда легионера со знаками отличия из добротной ткани и блестящие на солнце латы. На перекрещенном с золотыми бляшками поясе Белтеусе, висел слева длинный меч гладий и справа кинжал. Как и у всех командиров легиона.
У Луция Плабия Вара тоже были ощутимые потери, и он был в отличие от Мисмы Магония в повязках и ранах.
Погиб в бою его ординарец Лукрус Валерий Цинна и его подручные командиры были тоже изрядно потрепаны и еле стояли на ногах. И их Блез сказал с собой не брать. Могут не выжить в дороге от ран. Да и они нужны будут тут, когда выздоровеют, как командиры солдат под собственным руководством и руководством Мариуса Корнелия Плавта.
Собрав все необходимое, Мисма Магоний и Луций Плабий Вар отправились в недельный путь в сторону Рима. Нужно было быстро проскочить опасные леса вдвоем на лошадях груженных недельной провизией, и в полном вооружении легионеров не попав в какую-нибудь засаду, добраться за день до границ Рима. До первого приграничного военного поста.
Это не было раньше так опасно, как сейчас. Варвары обложили все вокруг и были теперь везде, даже в тылу шестого легиона. Так, что проехать по лесным дорогам до самой границы с Римом было делом непростым, и исключительно теперь, и только, на удачу.
Часть IX.Возвращение в Селенфию.
Он висел в ночном жарком воздухе над придорожным холмом у сгнившего иссохшего креста распятия. Он ждал вторую свою часть, часть ангела, которая стремительно летела ему навстречу, неся тех внутри себя, кого забрал он из гибнущей школы и разоренной Лентулом Плабием Варом и его пособниками виллы Олимпия. Оставив только того, чья судьба должна быть отделенной от их общей судьбы. От тех, кто должны были воссоединиться внутри воссоединенного в одно целое ангела Миллемида. Он должен был их отнести в одно, лишь ему знакомое ангелу Миллемиду место. Место в незримых пределах земли, но никому неизвестно под названием Тантал. Место, про которое не знал даже сам Бог. И никто из Рая и даже Ада. Это был новый мир. Подобный земному миру за пределами самой Вселенной. И Бог про это не знал. И ни знал никто. Даже его любовник Зильземир. Никто из двух миров за пределами земли.
Еще, будучи новорожденными детьми, и когда среди них был старшим ангел Люцифер. Когда было сотворение человечества и ссоры его с самим Богом. Когда пали Азазель и Бегемот. И еще многие из старших братьев. Он еще тогда задумал это. В тайне от самого Творца Бога. Он смог найти место для этого своего собственного творения.
Миллемид был особенным ангелом. Таким даже не был его родной погибший в Небесной междоусобице брат близнец Геромид.
Он был вторым Богом. Способным творить, а не только служить.
И Миллемид задумался о создании своего мира. Он хотел того, чего не смог сам Люцифер. Люцифер мог тоже и оспорил право создания мира с Богом. Но все закончилось тем, что был сброшен вниз. И за ним последовали его соратники.
Он Миллемид был вторым Люцифером. И он смог. И он создал мир. В тайне от Творца Бога. Этот мир не будет знать ни войн, ни бедствий. Мир равноценный Раю. И мир только подвластный ему одному. Где только он будет править и никто больше. Мир с красивыми рассветами и закатами. Красивой природой и морями и океанами. Мир, который должен был стать теперь еще одной землей для беженцев в теле Миллемида. Мир, принадлежащий теперь только им и ему. Новому Творцу и первому населению Тантала. Новому избранному рукой Миллемида человечеству, которое выбрал для себя он сам. Этому он научился у своего учителя и Бога. И посмел сделать то, что не посмел, и не посмеет никто другой из Небесной свиты. Никто. Только он. Ему нужны были только люди. И он их получил.
Миллемид хотел увести в тот мир и Зильземира, но его любовь к Богу была сильнее. И он не
