они на своём острове с полсотни лет, но тут появилась другая проблема. От безделья они стали размножаться просто дикими темпами, ну и, конечно же, очень быстро встал вопрос перенаселения. Благо, наши учёные к этому времени создали технологии по освоению дальнего космоса. Быстренько нашли в соседней галактике боле-менее пригодную планету, провели на ней все необходимые процедуры по адаптации атмосферы и климата для комфортного существования нашей формы жизни, собрали всех “возвращенцев” с многочисленным потомством, посадили на звездолёты, да и переселили всех туда. Так появился спецобъект под номером один.
– А зачем детей то отправили? Можно же их было облучить и оставить у нас, – спросил помощник.
– Нет, нельзя! – твёрдо ответил командир, – эта генетическая аномалия “возвращенца” передаётся по наследству, и облучённые дети так же, как и их родители, через какое-то время возвращались в своё естественное, первородное состояние. Так что пришлось переселять всех и сразу. Вот таким образом и возникла система спецобъектов, разбросанных по разным секторам Вселенной. Всех выявленных “возвращенцев” на нашей планете изолируют и по мере накопления переселяют на один из тринадцати ныне существующих спецобъектов. Им стирают воспоминания и закладывают новые, соответствующие тому спецобъекту, куда их переселили. Вот, собственно говоря, и вся предыстория, весь краткий теоретический курс перехода на систему с положительным балансом жизни. У меня, в общем-то, всё.
– Понятно, – после некоторой паузы сказал второй пилот и снова наполнил рюмки ароматным, терпким напитком, – и что мы будем делать дальше?
– А что дальше? Дальше всё у нас будет по плану. Пристроим наших “возвращенцев”, понаблюдаем их поведение в новой среде, проверим весь спецобъект номер шесть на жизнепригодность, – командир задумчиво почесал ухо, – но с другой стороны мы столкнулись с уникальной ситуацией. Эта аномалия является первым случаем за всю долгую историю существования спецобъектов. Никогда ещё такого не было. Теоритически такая возможность была описана, но на практике подобное явление наблюдается впервые. И упускать этот уникальный шанс просто преступно. Поэтому, всё внимание переносим на аномалию, но и про другие должностные обязанности тоже не забываем. Так что придётся несколько уплотнить наш график работ. До пункта назначения нам ещё семь суток лёту. По инструкции выводить груз из анабиоза следует уже на орбите спецобъекта. Однако обстоятельства складываются так, что инструкцией можно и пренебречь. Для экономии времени начинаем будить наших “возвращенцев” завтра же с тем расчётом, чтобы по прибытии на орбиту спецобъекта номер шесть все были разбужены и с отформатированной памятью готовые к переселению на новое место жительства. Всё ясно?
– Да, – воодушевлённо ответил помощник, – быстро разбираемся с “возвращенцами” и потом плотно занимаемся аномалией.
– Совершенно верно, – подтвердил командир, – заседание учёного совета объявляю закрытым. Всем готовиться к новому рабочему дню.
Экипаж быстро собрал посуду и отправился по своим каютам спать. На следующий день, отложив все дела, космические странники занялись живым грузом. Работа была привычная и не очень сложная, но требующая повышенного внимания. Всё-таки люди, как не крути. “Возвращенцев” выводили из состояния глубокого погружения, и пока те находились без сознания, им при помощи облучателя стирали старую память и вживляли новые воспоминания, адаптированные уже к жизни на спецобъекте номер шесть. Модули новых воспоминаний для каждого переселенца готовили тут же, используя последнюю информацию с этого спецобъекта.
Вся процедура пробуждения и имплантации новой памяти занимала около получаса. Так что за день удавалось подготовить около тридцати клиентов. Как раз успевали за неделю разбудить всех переселенцев. Подготовленные “возвращенцы” помещались в отдельные боксы, где они приходили в себя и адаптировались к новым воспоминаниям.
Через семь дней тяжёлый звездолёт класса GG встал на прикол на дальней орбите спецобъекта номер шесть. Оставаясь незамеченным под прикрытием защитного поля, экипаж начал выгружать уже подготовленный контингент на новое место жительства. На небольших грузовых катерах, вмещающих до десяти человек, два пилота поочерёдно спускались на планету и согласно вживлённым новым воспоминаниям расселяли свой груз по разным странам и континентам. Весь процесс занял три дня. Всё прошло тихо и незаметно. И даже, если кто-то из аборигенов и замечал что-то странное, то портативный корректор памяти быстро всё возвращал на свои привычные места.
К концу третьих суток на дальней орбите спецобъекта номер шесть в отсеке управления звездолётом дежурил командир. На пульте загорелся предупреждающий сигнал. Что-то приближалось к космическому судну. Система распознавания космических объектов определила это тело, как свой грузовой модуль под номером двенадцать. Это возвращался второй пилот с последнего рейса переселения “возвращенцев” на спецобъект номер шесть. Запарковав грузовой челнок на своё штатное место, помощник поднялся в модуль управления. Вид у него был уставший, но довольный. За последние трое суток обоим пилотам удалось поспать не более пяти часов.
– Ну, как прошло? – спросил командир.
– Всё нормально, без эксцессов, – ответил помощник, позёвывая, – а неплохая планета получилась по климату. Очень похожа на нашу родную.
– Да, похожа, – согласился командир, – если бы не местное население, то здесь вполне могли бы жить люди.
– Это точно, – хмыкнул помощник шутке первого пилота.
– Так, ладно, – сказал командир, вставая со своего кресла, – с “возвращенцами” разобрались, теперь можно и нашей аномалией заняться. Сейчас отдыхать, а завтра начнём потихоньку, – с этими словами оба пилота покинули кабину и разошлись по своим каютам.
На следующий день экипаж снова сошёлся в отсеке управления. После недолгих дискуссий был разработан план дальнейших действий. Постановили, что оперативной работой непосредственно на спецобъекте номер шесть будет заниматься второй пилот, а командир, находясь на звездолёте, будет осуществлять техническую поддержку и прикрытие с воздуха. Остаток дня провели в подготовке оборудования и сборах экспедиции.
Утром второй пилот облачился в энергетический скафандр, сел в разведывательную капсулу, оснащённую всем необходимым для подобных миссий, и отчалил от звездолёта на спецобъект номер шесть. Благополучно преодолев все кордоны и оставаясь невидимым для всех местных примитивных средств слежения и разведки, он совершил мягкую посадку в назначенном квадрате, неподалёку от места предполагаемого расследования. Тщательно замаскировав свою разведывательную капсулу, второй пилот направился в город, в самый эпицентр энергетической аномалии.
Используя преимущества своего энергетического скафандра, он быстро вошёл в курс местных дел и проблем. В своём облачении инопланетный разведчик был совершенно невидим и незаметен для аборигенов, а они для него были как на ладони. Второй пилот без труда подключался к их информационному пространству, он легко взламывал местную систему безопасности и получал доступ ко всем служебным архивам и картотекам, любые телефонные переговоры тоже не представляли для него никакой сложности в плане прослушки.
В общем, вся криминальная жизнь и со стороны бандитов и со стороны правоохранительных органов была для него как на ладони. Второй пилот денно и нощно занимался сбором информации и возвращался в свою разведывательную капсулу только для отдыха и подзарядки своего энергетического скафандра.
Хоть он и хорошо замаскировал своё убежище, но оно всё-таки было обнаружено одним не в меру любознательным аборигеном. Вернувшись как-то из города, второй пилот застал этого местного жителя за попыткой взлома своей разведывательной капсулы. Тот, видимо, в неудержимом приступе своего пытливо-алчного умишка хотел спереть что-нибудь ценное, или, в крайнем случаи, поживиться цветметом. Пришлось применить импульсное ружьё. Правда, с силой импульса второй пилот несколько переборщил. Абориген вздрогнул, затем сделал сильно задумчивое лицо, издал неприличный звук с выделением специфического аромата и, придерживая одной рукой вдруг сильно отяжелевшие штаны, нетвёрдой, но быстрой походкой удалился от непонятного, пребольно стрекающегося объекта. И больше там не появлялся.
Короче говоря, работа у второго пилота шла быстро и эффективно. К концу недели он уже выявил всех главных действующих лиц, знал все адреса и явки и обладал достаточным количеством фактов, чтобы составить для себя общую картину местных “безобразий”. И вот какая любопытная картина у него сложилась.
За пару лет до вышеописанных событий…
Глава вторая.
Философ-натуралист.
Леший шёл в последний путь. Ну, как в последний? Подобных походов за прошедшие несколько лет случилась уже парочка, этот, значится, числился третьим. И я бы не положил голову на плаху в утверждении, что это была обыкновенная, так привычная глазу картина проводов усопшего в потусторонние пределы. Скорее наоборот, была это очень странная похоронная процессия. В ней не наблюдалось уместных в данных обстоятельствах многолюдных траурных колонн из родственников, коллег и официальных лиц, несущих со скорбно-возвышенными лицами пышные венки и обильные букеты с чётным количеством цветочков. В голове колонны не сияли пафосным золотом на кровавом пурпуре бархатных подушечек ордена и медали, которыми безвременно усопший был щедро отмечен благодарным отечеством. Не звучало тут скорбных речей верных соратников и преданных последователей. Пламенные клятвы юных пионеров с горящими глазами на могилке безвременно павшего героя не высекали из осиротевших душ собравшихся праведные слёзы отмщения. Летописцы не спешили запечатлеть последние минуты прощания с крупным государственным и общественным деятелем. Истошные вопли прелестной вдовушки под чёрной вуалью не взывали к любимому супругу и опоре. Не тянулись дрожащие детские ручонки к безвременно покинувшему их кормильцу и примеру для подражания. И гром прощального салюта красавцев гвардейцев с каменными лицами не огласил напоследок окрестности гулким, тревожным эхом.
Отчего-то всего этого не было. Подобных слёзно-душещипательных, но вполне себе естественно-закономерных сцен не наблюдалось в этой странной похоронной процессии. Был здесь только один действующий персонаж – сам безвременно усопший. Причём покойничек бодренько себе вышагивал на своих двоих, легкомысленно поплёвывая шелухой от жареных семечек. Несведущему наблюдателю такая картина показалась бы крайне удивительной, но ничего необычного здесь не было. Просто Леший
