вопрос, как вы правильно заметили, встает перед нами фигурой сомнения в ожидаемом, если мы считаемся с данностью, или с данным, если мы уверены в ожидаемом. Первый случай есть случай научного познания, а второй случай есть случай религиозного познания. Мышление же как сомнение в очевидном есть исток того, что в ваше время называлось философией. Понятно?
- Не совсем. Откуда взялось это ожидаемое? Из часто повторяемого?
- Узнаю в вашем рассуждении манеру научного построения сложного результата из простого начала. Но вы подменили понятие ожидаемого вероятным, привычным.
- Но разве не из привычки растет вера? Вы сами упомянули уверенность в ожидаемом. Не напоминает ли это библейское определение веры апостолом?
- Напоминает. Но как его понять?
- «Извещение вещей невидимых как видимых или уверенность в невидимом и осуществление ожидаемого». Вроде так писал апостол, если перевести его послание на русский язык. Но у вас Асилисав уверенность в невидимом как в видимом синкопировало на ожидаемое. Надо ставить акцент на невидимом, ибо мы верим тогда, когда не видим веруемое и его не знаем. Только тогда имеет смысл вообще верить. Вы же сделали акцент на слабом слагаемом констелляции веры – на ожидаемом. В народе говорят, когда бесполезно ждать: «с моря погоды ждать».
- Повторю: как его понять? Вот так: мы ожидаем то, чего еще нет, но оно будет, если мы постараемся приготовить, подготовить место для его появления. Это и есть осуществление ожидаемого и одновременно уверенность в нем как в невидимом только теперь. Согласны?
- Я соглашусь, но с оговоркой, что вы давите на собеседника. По призванию вы учитель и видите в других своих учеников. Вероятно, поэтому и пользуетесь авторитетом у тех, кто привык соглашаться с доводами собеседника, если они резонны или разумны, что одно и то же.
- Вы, товарищ Сергей, неисправимый скептик, склонный к резонерству.
- Вот мы и обменялись товарищескими комплиментами. И все же, как быть с не одной верой, а конкретно с верой в бога? К тому же вы свели веру к уверенности, то есть, редуцировали аргумент к его функции. Это логично? Не логический ли это круг в определении смысла веры?
- Вот видите Сергей, мышление проясняет то, что уже было, но было неизвестно что. Так и вера есть, но неизвестно, что она есть. Вера в Бога проясняет то, что она есть. Бог проясняет веру своим Откровением. Есть Откровение, и есть вера как реакция верующего на обращение к нему и его обращение в эту веру.
- С чего начинается Откровение, и к кому оно обращено, по-вашему, Асилисав?
- С грехопадения человека. В грехе человек сомневается и ему дается Откровение как призвание к покаянию в том, что в нем нет веры. Грешник не верит, он обманут. И это действительно так. Но почему он обманут? Потому что соблазняется. Одним из соблазнов является само познание как признание в том, что нет цельности, что есть разделение всего на познанное и непознанное. Часто невежественный и ленивый грешник признает за познанное непознанное. Но бывает и так, что он принимает познанное за непознанное. Это случай неверия, сомнения в очевидном, усложнение простого. В этом заключается философский грех. Тогда как грех науки состоит в упрощении.
Что касается лица обращения Откровения, то Оно нацелено на Адама, а в его лице на любого из нас.
- Что такое Откровение?
- Это знает только Бог. Я полагаю, что Откровение есть приглашение к сомыслия, к замыслу сотворения. Оно возможно если есть вера как адекватная реакция на обращение Бога к человеку. Вот тогда человек обращен, посвящен сомыслию, приглашен к участию в сотворении.
- Но как же сомнение?
- Вы не задумывались, Сергей, как вы стали вообще думать?
- Ну, как, вот взял и стал мечтать о том, чего нет вообще или еще нет.
- И что дальше?
- Помечтал, помечтал… ведь мечтать не вредно? Ну, и задумался.
- Это второй этап – этап уже сомнения. Он сложнее первого этапа мечтания?
- Да, конечно. Надо уже уметь вести мысль в нужном ей направлении.
- И к чему это умение подводит?
- К нему самому, - к уму.
- И что на уме? Мысль?
- Нет, уже идея.
- Вот оно искомое – идея. Она возвращает нас к мечте. Но в ней мечта обретает разумный вид, становится понятной для исполнения в будущем. Сомнение есть метод, путь, ведущий к выводу из состояния в образе. Идея помогает человеку не переиграть самого себя, отдать себе отчет в явном виде. Она есть рефлекс ума в чистом виде.
- Итак, вы прибыли к нам из прошлого в будущее. Так?
- Так.
- Хорошо.
- Зачем?
- А, я знаю?!
- Кто знает?
- Зачем?
- Кто знает? Он все знает, как говорят ваши верующие.
- Что такое время?
- Вы хотите узнать мое мнение?
- Что вы знаете о времени?
- Я так понимаю, вы отличаете знание от мнения. Что я знаю о времени? Время есть мера движения физических тел. Так Аристотель определял сущность времени. Если исходить из этого определения, можно предположить, что время есть измерение изменения состояний налично сущего. Ход измерения выстраивает совокупность или множество его состояний в последовательность моментов, объективно складывающихся в ряд событий, необратимо следующих друг за другом.
- Ваше присутствие в настоящем нарушает принцип необратимости времени из прошлого в будущее. Так?
- Получается, так.
- Как вы думаете, благодаря чему?
- Наверное, благодаря выходу из ряда моментов времени, разрыву между звеньями последовательной цепи состояний сознания.
- Именно. За счет чего происходит расцепление моментов времени?
- Я думаю, за счет пересечения двух рядов времени: ряда объективных телесных состояний с рядом субъективных состояний сознания человека. Этими рядами времени измеряется внешнее и внутреннее состояние человека
- Значит, в случае пересечения рядов событий внутренней или психологической и внешней или пространственно спроецированной жизни человека имеет место рассинхронизация привычной или хронологической последовательности времени. Чем может быть вызвана эта рассинхронизация? Имейте в виду я в курсе того, что вы утверждаете, что видите сны.
- Ваш намек понятен. Но я сам мог догадаться об этом. Видимо, одной из причин такой рассогласованности времен может быть энергетика сна, сила его визуальных, акустических и прочих фантазмов. Но тогда у меня напрашивается вопрос к вам.
- Слушаю вас, – сказал Асилисав.
- Кто изобрел машину времени?
- Она была случайно найдена на одной из планет солнцеподобной звезды тау Кита в начале ХХХ века. На этой планете миллионы лет назад была жизнь. Как машина времени попала на эту безжизненную планету мы не знаем. Люди к тому времени уже контактировали с инопланетянами с разных звездных систем, но ни у кого из них не было такой машины. Естественно, мы попробовали разобраться в том, как она работает, и для этого транспортировали ее прямо на Землю. Но что-то пошло не так, и мы вынуждены были затормозить активные исследования машины времени. Только через несколько веков мы вновь возобновили исследования. Это была закрытая программа исследования текущего века. Результатом работы по этой программе стало ваше появление в нашем времени.
- Как вы назвали планету?
- Какое это имеет значение? Впрочем, извольте: Авророй.
- Я так понимаю, на Авроре находилась машина времени с незапамятных времен. Вряд ли ее изобрели жители этой планеты. Ведь вы ничего не сказали, что нашли какие-то следы их существования.
- Вы правы, мы больше ничего не нашли на Авроре.
- Если включить воображение, можно предположить, что неведомые существа, намного опережающие в своем развитии все вам известные формы разумной жизни, оставили на дикой планете «Аврора» свой артефакт, который люди назвали «машиной времени». Когда любопытные люди попытались включить машину времени, она заблокировала сознание их снов, использовав энергию такого сознания для того, чтобы находиться в рабочем, живом состоянии. И вот в ходе уже тайных исследований последнего времени тайным обществом интеллектуалов, жаждущих улучшения жизни людей, которая неуклонно продолжает деградировать, несмотря на все старания, к вам является не спаситель, которого вы вызывали машиной времени из прошлого, но обычный человек. И вы меня спрашиваете, что это значит? Выходит, разумные существа перестали видеть сны только после включения машины времени. Но зато они смогли путешествовать во времени в один конец – в прошлое. Будущее было закрыто для них. Почему?
- Это только ваши предположения. Но это не означает, что они могут оказаться ложными на все сто процентов. Меня тоже беспокоит вопрос: «Почему машина времени работает только со временем, которое короче текущего времени»? То ли потому что оно неподвластно ей, то ли потому что такой предел установили ее создатели.
- Что, вообще, она представляет из себя?
- Разве Василиса или, как его, да… Джонни вам не говорили?
- Они говорили, но я так и не понял их.
- Это виртуальная машина. Она состоит не из физических вещей, а, как могли сказать в ваше время, из метафизических идей.
- Для того, чтобы вас точно понять, это звучит слишком расплывчато. Как это так: машина состоит из идей? Что за абракадабра. Как тогда пользоваться ей? И как в таком случае ее нашли на Авроре?
- Видите ли, - хотя это нельзя увидеть, - машина времени активируется неведомым нам образом. Нам становится что-то понятным только тогда, когда она проецируется в нашем сознании. Мы имеем дело, работаем на ней только в объективированном виде спроектированной копии, изготовленной из наличного материала. Может быть, не столько мы на ней работаем, сколько она работает на нас.
- Это не опасно для людей, да и вообще для всех разумных существ ойкумены вселенной? Кстати, вы не заметили, как сказали двусмысленность? Вас можно понять как в том смысле, что она работает на людях и им подобным существам, как на материале, так и в том смысле, что работает на «нас» в значении «нам служит».
- Да, вам палец в рот не клади, - вы руку откусите, как какая-то щука. Я употребил местоимение с предлогом «на нас» в первом указанном вами смысле. Относительно опасений скажу, что они и привели к почти полному прекращению работы машины времени.
- Не думали ли вы о том, что те, кто изобрел ее, совсем не прекратили такой работы с вами?
- Вы думаете, что ее создатели до сих пор живы и наблюдают за нами? Мне кажется, что вы еще безумнее тех, кто направил вас ко мне для выяснения такого рода предположений.
- Тогда что вы сами думаете по этому поводу?
- Уж во всяком случае, я не подозреваю неведомых пришельцев в том, что они «питаются» нашими снами, как вы считаете. У вас явно разыгралось воображение, если вы приписываете существам, намного нас опережающим в интеллекте и бог есть еще в чем, ну, например, в духе, то, что приличествует низшим существам. Это прямая фобия инопланетной разумной жизни. Она извинительна для вас из времени, в котором еще не был установлен разумный контакт с инопланетянами, но не
