принцип работы этого прибора. – Видите этот шарик, – указав на шарик на шкале, Трой вроде как начал за здравие, – это своего рода красная ртуть. Он обладает огромной внутренней энергией, что делает его крайне чувствительным к любого рода энергетическим сдвигам и движениям со стороны других энергетических объектов. – Тут Троя уже понесло в свои домыслы и фантастические фантазии. – Он работает по принципу, тепло-холодно. – А вот здесь Трой уже начал сбиваться и явно заговариваться. Разве такой серьёзный прибор и явно дорогой, может работать по такому простому принципу. Ясно, что нет. И чем дороже прибор, – а если принять за основу слова Троя о красной ртути, то его цена зашкаливает все разумные пределы, – тем сложнее схема его работы. Так что нет никакой веры словам Троя.
Ну а когда Трой с явным намерением продемонстрировать работу этого прибора на Кароль, – любое отклонения ритма твоего сердца, немедленно зафиксируется этим «сердцеедом» (так обозвал этот прибор Трой), – посмотрел на неё, то её ответ был предсказуем (правда, непонятно, зачем так дёргаться, как будто тебя сейчас ударит током). – Всё, время уже вышло, – бросив взгляд на ручные часы, сказала Кароль, приподымаясь со стула, – пора начинать наш приём. – На этом она ставит точку на всех предварительных разговорах и держит свой путь до той самой, боковой двери (есть ещё одна, ведущая в коридор), в которую она ранее вошла, здесь она останавливается и, посмотрев на Константина, обращается к нему. – Вы мне не поможете?
Константина это её обращение к нему несколько напрягло, но он виду не показал, как ему боязно откликаться на любого рода просьбы Кароль и выразил готовность ей помочь, поднявшись со своего стула.
– Прежде чем мы начнём вызывать наших кандидатов, – сказала Кароль, окинув взглядом кабинет, – нужно внести в общую картину одну поправку. – Что всё это значило, сразу никто не понял, но когда Кароль открыла дверь и зашла в неё вместе с Константином (там был проходной кабинет, типа прихожей), то тогда он и увидел, в чём понадобилась его помощь и что нужно было внести – это была ширма. А вот для чего она понадобилась, Константин не стал спрашивать – по его лицу легко читался этот вопрос.
– Скоро увидите, Константин, – сказала Кароль, – вы ведь любите опираться на эффектную картинку. – А вот что это было с её стороны, то Константин и не понял. – Уколоть меня, что ли, вздумала? – мельком озадачился вопросом Константин, подхватывая ширму и, следуя с ней за Кароль обратно в кабинет. Где под руководством Кароль производятся некоторые подвижки мебели в кабинете и теперь входящего в главные двери посетителя встречает комиссия из двух людей, сидящих за столом, установленном вдоль стены, плюс поставленная у одного из краёв стола, в углу стены, ширма, которая может и вызвать свои вопросы, но пока всё же не вызывает до своей поры, до времени (что это за пора, то всему своё время, чтобы узнать).
– Для любого громоотвода нужно своё заземление, а иначе он будет бесполезен. Да и я не железная. – Подытожила установку ширмы Кароль.
– Ну, кажется, всё. – Обратилась к Трою с Константином Кароль, заняв в своём удобстве установленный за ширмой стул. Её компаньоны, то есть Константин и Трой, посмотрели на Кароль, – ширма была в такой конфигурации установлена, чтобы Кароль не была видна для посетителей, но в тоже время она и её компаньоны находились в полной видимости друг для друга (а под таким наблюдением за собой не всегда вольготно мыслится и чувствуется), – и только сейчас сообразили, куда на самом деле Кароль в самом начале встречи отлучалась.
А подвело их к этому новому для себя открытию, находящийся в руках Кароль планшет, с помощью которого, как ими понималось, она будет вести наблюдение за происходящим с другой стороны ширмы. А они-то дураки ещё думали, как это она собирается догадываться, кто сейчас зашёл в кабинет. А тут вон как всё предусмотрено – Константин с Троем невольно покосились взглядом вверх, где по их разумению должна была закреплена веб-камера. И точно, вон она.
– Тогда начнём. – После всех этих открытий сказал Трой и нажал специальную кнопку, сигнализирующую светом с той стороны дверей о том, что тех, кто там ждёт приёма, готовы принять.
И вот с этой стороны дверей, в кабинете, замерли в своём волнительном ожидании первого посетителя, начав в голове представлять, каким он, а точнее она, будет (такие их мысли им простительны, ведь они новички в этом деле и для них всё значимо, а не так обыденно, как для людей, не вылезающих из разных комиссий), тогда как для того, кто сейчас шёл к двери с сердечном придыханием и с не меньшим волнением, тоже всё было не спокойно в душе и многое чего представлялось. И если сидящие в комиссии Трой и Константин, были настроены на позитив и видели первого посетителя в самом радужном свете, то мысли первой посетительницы не были столь светлы на их счёт.
– Вот только зайду, так они тут же начнут задаваться. И боюсь, что вопросами. И при этом не самыми простыми, а такими, на которые ответов подчас и не бывает. И тогда спрашивается, зачем задаваться такими вопросами? А всё просто, чтобы подчеркнуть свою значимость на фоне моей безответности. – Примерно в таких выражениях рассуждал тот, кто там шёл к дверям, и при этом в самом спокойном случае. Ну а почему возникла такая разница подходов этих двух сторон, то разве не понятно, – одним придётся экзаменоваться, а другим экзаменовать. Вот и получается, что одни с оптимизмом на тебя смотрят, а вот другие, те, на кого с этим оптимизмом смотрят, смотрят на него с обратной стороны и видят в нём пессимизм на свой счёт. А иначе бы они столькими вопросами не задавались и сразу поставили зачёт.
Но все эти переживания вмещаются в один момент, длина которого составляет пару тройку шагов до двери первой посетительницы, которая берёт не так крепко рукой дверь (это действие самопроизвольно замечается всеми в кабинете) и наконец, дверь открывается и в ней появляется … Появляется вначале белоснежная ручка вся в пальцах (такое замечание вызвало стоявшее волнение) и кольцами на них, а уж затем и сама носительница этих ручек и колечек на них. А уж какова она сама, то об этом лучше всего скажут выражения лиц Троя с Константином, в один момент расплывшиеся в довольстве. В общем, ожидания Троя с Константином оправдались в полной мере, это была по всем статьям привлекательная особа, вот они и не сдержались в своём таком самовыражении. Правда, не надо забывать о Кароль, кто сидит прямо тут сбоку и всё это по ним видит и уже по-своему реагирует на это их самовыражение – она в ехидной усмешке исказила своё лицо.
А Трой с Константином, несмотря на то, что находятся лицом к лицу с вошедшей посетительницей, всю эту кислоту взгляда на себя со стороны Кароль примечают и в тот же момент кислеют в лицах, в ответ на эту её реакцию. И только теперь до них дошло, как им будет сложно вести собеседование под неусыпным контролем со стороны Кароль, которой и говорить ничего не надо, а она одним своим критикующим видом, любого выведет из себя и собьёт с мысли.
Но уже поздно что-либо менять и приходится принять эту данность. И Константин с Троем, закусив удела, поправляют себя на стульях и Трой рукой приглашает занять стул посетительницу, девушку не просто привлекательной внешности, внимательной во взгляде к ним, но очень целеустремлённую, вон как она строга к себе (не позволяет ничего лишнего, и если нужно было продемонстрировать умение улыбаться при приветствии, то только в самых разумных пределах, без того, чтобы её могли бы заподозрить в подкупе комиссии с помощью своего природного обаяния) и отточена в движениях. Пока же она занимает собой место на стуле, на что любо-дорого посмотреть Константину, Трой, опустив глаза в бумаги перед собой, пропускает это увлекательное зрелище и ищет в списках имя этой девушки.
– А, вот. – Уперевшись пальцем в имя в списке, Трой, наконец, оторвался от своего поискового занятия и посмотрел на ту, кто теперь сидел перед ним на стуле и звался, а точнее, звалась, Надеждой Несчастной. – Оксюморон прямо какой-то. – Вот такой первой реакцией на это имя могла бы быть у Троя, будь он свободен в своём самовыражении. Но всего этого не было, по причине присутствия здесь, за ширмой, Кароль. И Трой с ничего не выражающим лицом смотрит на Надежду и говорит. – Хорошее имя. – Сказал Трой. А Надежде и самой нравится своё имя, и она ничего не имеет против того, чтобы её по этому имени называли. А вот насчёт всего другого, то …Но до этого не дошло, так как Трой задался совсем другим вопросом.
– Как вы думаете, зачем вы здесь? – посмотрев на Надежду прямым взглядом, спросил её Трой. И те люди, кто заранее вздыхал и испытывал пессимистический настрой по поводу всех тех вопросов, с какими к ним подойдут на этом собеседовании, могли бы тяжко про себя вздохнуть и в той же стеснённой обстановке проговорить: «Ну вот, началось». Но всего этого по Надежде не было замечено, даже несмотря на то, что за ней во все свои глаза смотрели и притом внимательно, Трой и Константин, а также через цифровую связь, Кароль. А Надежда ничего такого не демонстрирует и даже не тушуется, а она, окинув живым взглядом своих оппонентов, а также вокруг (как бы демонстрируя свою независимость от этого места, где она находится и отчасти сидит), отвечает вопросом на вопрос. – А это важно?
Трой нахмуривается, показывая ей, что они тут не в игры играют, а серьёзным делом занимаются, а это значит, нужно отвечать по делу, а не перекладывать ответственность за ответ на заданный вопрос на других. – Если вопрос прозвучал, то значит важно. – Говорит Трой с лицом а-ля не подступиться.
– Тогда спрашивайте. – Говорит Надежда. И все понимают, что возвращаться к прежнему вопросу не имеет смысла, его так ловко обошли стороной, и Трой, немного озадаченный ловкостью Надежды, выуживает из памяти другой вопрос. – Тогда скажите, какие у вас ожидания от этого собеседования? – И как видно, то Трой несколько перефразировал прежний вопрос, подав его в другой оболочке.
– Только положительные. – Не раздумывая даёт ответ Надежда.
– Возраст надежд всегда живёт ожиданием лучшего. – Прокомментировал себе в нос ответ Надежды Константин. А вот у Троя есть свои дополнительные к ней вопросы. В нём вдруг взыграл инстинкт охотника, требующий от него так просто не отпускать саму напросившуюся на его охотничий зуб добычу. А вот нечего было с порога так задаваться и демонстрировать в себе независимость суждения, и если бы Надежда своим скромным поведением проявила должное уважение к людям с другой стороны стола, которые туда посажены не просто так, а за свои заслуги, то он бы ограничился к ней стандартным вопросником. Ну а сейчас Трою, исходя из всего выше приведённого, непременно захотелось узнать, откуда всё это и не пойми что, берётся, в таких, с виду вроде бы прилежных и сама ответственность сотрудницах.
И Трой, взяв в руки ручку, как только сейчас Константину заметилось, не такую уж и простую и, начав её в руках покручивать, принялся рассуждать. – Значит, положительные. – Повторил ответ Надежды Трой с глубокомысленым видом. – А как насчёт отрицательного исхода нашей
