стати? Кто я такая, чтобы давать советы немолодой женщине с незаладившейся судьбой? И что я предложу ей взамен? То-то. Я и помалкивала, иногда поскрипывая зубами от злости, когда она в очередной раз между делом упоминала, как накануне эти три придурка (моё слово, не её!) скривили морды на приготовленные ею голубцы. Видите ли, слишком много риса.
- Напутала я чего-то при готовке, - озабоченно качала головой Нина, размышляя, что ей купить по дороге домой и угодить своим трутням. И ведь двое из них уже наверняка торчали перед телевизором, ожидая, когда мать примчится с работы и накормит. Гр-р-р! Но я держала рот на замке – не моё дело.
А с каким удивлением на меня поглядывали редакционные девы и девицы! Мол, нашла себе компанию и общение, зачем ей эта тётя Мотя? Но вот на это мне уж точно было плевать с самой высокой горы. Даже не надо было следить за лицом, чтобы иметь правильное выражение – оно само непринуждённо и естественно было именно таким: да пошли вы все.
Придя в себя, я сообщила Люде по электронной почте, что уже в состоянии переписываться, извинившись за последний сумбур. В тот же день она прислала подробные инструкции, как установить некое ICQ, чтобы общаться в чате в режиме реального времени.
Это оказалось настоящим чудом, прорывом! Теперь мы с Людой общались очень много, а в выходные ещё и долго, сообразуясь лишь с разницей во времени и иногда прерываясь из-за моего слабенького наборно-телефонного интернета. Снова наступило счастье для нас обеих, мы опять сблизились и трепались обо всём на свете – и о пустяках, и о важном, будто мы снова рядом.
Часто было начхать на разницу во времени: то я не спала полночи, то она, но мы взахлёб трепались и не могли никак насладиться новой возможностью. Тем, кто вырос в эпоху скайпа, вацапа и социальных сетей, не понять того щенячьего восторга – для них все эти современные программы, как для нас, например, утюг – был всегда. Ну, с какой стати восхищаться утюгом? Ой, ребята, вы даже не представляете!..
«Ку-ку» - слышу я призыв около полуночи и бросаюсь к компьютеру, к кукующей «аське» - на связь выходит Людка, у которой день в самом разгаре. И мы переписываемся, причём, на огромной скорости, почти на той же, с какой говорим:
- Привет, родная! Ты ещё не идёшь спать? Есть пять минут?
- Привет! Конечно! А ты на работе?
- Да. Просто хотела пожелать тебе спокойной ночи!
- А тебе удачного дня! У вас там всё окей?
- Абсолютно! Мама здорова?
- ТТТ! А твои родаки адаптировались?
- Более-менее.
Людины родители приехали в Штаты к детям около года назад и остались там. Всё получилось, как и планировалось.
Людка рассказывала о своём житье-бытье, это было увлекательно. Однажды она сообщила, что живёт теперь вместе с «самым лучшим парнем на свете», они снимают квартиру. И скоро поженятся! Рассказала про жениха: он из наших, зовут Алекс, его родители эмигрировали двадцать лет назад, он такой же, как Людка, умница-ботаник. В первый раз они встретились в лаборатории – в белых халатах, защитных очках и в перчатках. И, похоже, именно в таком виде ужасно друг другу понравились, потому что чувства, как я поняла, вспыхнули сразу. Но ребята решили себя проверить и пока просто вместе живут, хотя их родители уже знакомы и всё одобряют.
- А вы на русском общаетесь? Он его ещё помнит?
- Плохо помнит! Но старается. Я его русскому обучаю, а он мой инглиш подтягивает.
Скоро влюблённые заканчивают учёбу, оба приглашены на работу в какой-то научный центр – там же, в Бостоне. В общем, всё супергениально!
- Не мучает тебя ностальгия? Ты опасалась, помнишь?
- Мучает иногда. Скучаю по тебе, по детству. Кстати, с Мариной больше совсем не общаешься?
- Совсем. А ты?
- Тут вышла история… Ты как раз была в ауте, поэтому я тебя не дёргала. Не так давно она позвонила и сообщила, что они едут в Штаты, собираются там провести всё Рождество и зимние каникулы. А будут жить недалеко, полчаса на машине от меня. Я сказала, чтобы сразу объявилась, дала ей все телефоны, даже моего парня. Сказала, что обязательно встретимся, я подъеду, заберу её, или они могут с мужем приехать к нам, если захотят. Она горячо обещала и восторженно пищала. Вылетали они на следующий день. С тех пор три месяца прошло, никто так и не позвонил: ни слуху, ни духу. Я проверяла: самолёты по этому маршруту крушения не потерпели. Ха-ха, чёрный юмор.
- Муж не разрешил. Зуб даю! Вы же не приближённые к губернатору штата. И Хилтоны вам не друзья.
- О да. Вполне возможная причина. Грустно это всё.
Считала ли я, что Люда, благодаря техническому прогрессу, вновь появилась в моей жизни, как и прежде? Конечно, нет. Но, в сравнении с недавним прошлым, казалось, что мир резко уменьшился, сделался совсем небольшим, и поэтому мы будто бы были не так уж далеко друг от друга. Практически по соседству. И это здорово меняло настроение!
Постепенно я совсем приходила в себя, оживала вместе с природой. И однажды в весенний денёк из-за журчания ручьёв, особенного запаха талого снега, пения расшумевшихся птиц, когда взрослый человек невольно мысленно возвращается в юность и даже в детство, до меня дошло, что очень-очень давно я не видела, не слышала Полину! Куда она подевалась?
Сначала умерла Вера, потом у меня была долгая апатия, но она-то, сама Полина, почему вообще не звонила ни единого раза? Апрель на дворе, а мы последний раз коротко поздравили друг друга с наступающим Новым годом – и всё. В феврале Поля не пригласила меня на свой день рождения – впервые! А я… у меня вылетело из дырявой на тот момент головы. Забыла! Не поздравила подругу, свинья. Но ведь она и не приглашала меня. А, может, не отмечала никак? Одним словом (то есть двумя), надо позвонить!
- Полинка? Привет! Сто лет в обед! – услышав знакомый милый голос я по-настоящему обрадовалась.
- Ой, Белочка! Дорогая! Какая молодец, что ты объявилась! Как ты там?
Или я параноик, или в тоне подруги мне послышались два борющихся друг с другом чувства: как здорово, что она звонит и лучше бы она и дальше не звонила. Я параноик.
- Всё вернулось в свои берега. Работаю. Мама тоже работает. Ничего нового.
- А как там Фимка? – с большим интересом поинтересовалась Поля.
Что, чёрт возьми, происходит? Сроду Полю Фимка не интересовал.
- Стареет котяра. Но ничего ещё, иногда буянит.
Я решилась:
- Не хочешь встретиться? На свежем воздухе или где-нибудь посидим.
Несколько секунд длилось молчание, заставившее меня снова параноить.
- А давай! – воскликнула Поля. – Назначай время и место. Я не очень привязана к часам по работе, тебе сложнее… Только не в выходные, они у меня под завязку забиты.
- Никак личной жизнью?
- Не-а. Работой.
- Ой!
- Такие нынче времена, Белочка.
Мы встретились на Твербуле в пятницу вечером в конце апреля. Дивный выдался денёк – ясный, солнечный, заканчивающийся упоительным вечером. Самый кайф тёплой весны, когда от ароматов начинающейся жизни трав, деревьев и прочих зеленеющих насаждений, голова идёт кругом, и радость жизни сама собой появляется из ниоткуда. А уж если идёшь навстречу подруге, которую давно не видела, то чуть не взлетаешь от восторга, будто наполнившись веселящим газом, как мистер Паррик из сказки «Мэри Поппинс».
И вот мы уже обнимаемся, целуемся, хохочем, разглядываем друг друга. Полинка изменилась – посолиднела. На ней идеально сидит элегантный деловой костюм, у неё высокие каблуки, причёска вроде та же, но аккуратно уложена, волосок к волоску, и намертво залачена.
- Ты прямо с международных переговоров? – спросила я её, чувствуя себя рядом с такой дамой бедной провинциалкой в своих узких джинсах и весенней короткой курточке. Мы не смотрелись ровесницами, Полина выглядела, безусловно, старше, но и в этом случае в миллион раз лучше меня, юной оборванки.
- Чурка ты, это мой обычный рабочий вид, дресс-код, - немножко хвастливо сообщила Поля. – После тебя у меня назначен деловой ужин, - она выразительно посмотрела на часы. Похоже, Полина лимитирует нашу встречу, чтобы вовремя свалить. Или взаправду у неё дела, а я параноик.
Мы, не торопясь, двинулись по бульвару к Никитским воротам.
- Рабочий вид? То есть, ты в политике по-настоящему трудишься, за зарплату?
- Ну да… - кивнула Поля. – Всё-таки это стало моей работой. Я работаю в пресс-центре партии, руковожу отделом.
- И как? У вас сейчас разве бурно?
- Ты даже представить себе не можешь, - задумчиво произнесла подруга, чуть нахмурившись. – Всякое намечается… грядут события.
- Опять? – охнула я. – И к чему готовиться? Какой кабздец на сей раз?
Поля пожала плечами:
- Да фиг его знает, пока не очень понятно. Но дефолт сделал своё дело, здорово изменил ситуацию.
- Изменил… Мы все стали беднее, это я знаю. А ещё как?
- Неясно, поэтому тревожно. Но мы готовимся.
- Да к чему?
Полина посмотрела на меня, как на навязчивую дуру.
- Давай сменим тему. Расскажи лучше о себе, как твои дела, что нового?
Мне не о чем было рассказывать, кроме как про Веру. Возможно, впервые за прошедшие с её смерти месяцы у меня получилось говорить об этом кратко, сухо, не срываясь в гнев и слёзы. Поля слушала и печально кивала.
- Вот ведь что натворили, гады. Вот до чего довели…
- Правительство? Президент? Ты их имеешь в виду?
- Ну, а кого ещё, - вздохнула та. – Это даром не пройдёт. Никому.
Я с любопытством посмотрела на подругу:
- У меня такое ощущение, что ты что-то знаешь про будущее, но скрываешь. Как Мальчиш-Кибальчиш свою великую тайну.
- Белка! - улыбнулась подруга. – Если кто-то что-то и знает наверняка, то не я и не моё окружение. Мы лишь в курсе, что что-то будет. А, кстати! – будто вспомнила она, не глядя на меня. – Недавно на одном мероприятии, знаешь, кого встретила? Тимура Кондратьева!
- Да ладно! А у вас что – общие мероприятия? Вы ж с комми как кошки с собаками!
- Ну… всякие брифинги, конференции и встречи бывают общие, для всех. Вот и пересеклись.
- И как он? – из вежливости спросила я, хотя мне было абсолютно всё равно.
- Да так, ничего, вполне. Привёл себя в порядок, опять похудел, костюм хороший. Он в КПРФ неплохую карьеру делает.
- Кто б сомневался, - фыркнула я.
- Ой, пожалеешь ещё, что перспективного мужика бросила, - рассмеялась Поля.
- Перспективного? А что – комми снова к власти придут?
- Ну, в каком-то смысле… - Поля хихикнула, - они из неё и не уходили. Знаешь про системную и внесистемную оппозицию?
- Немного. Первая – официальная и не шибко опасная для власти, вторая – куда хуже для неё.
- Примерно так, - кивнула Полина. – Для системной существует Дума, в которую очень даже неплохо попасть.
- Тимур метит?
- Очевидно.
- А ты?
- Да куда уж мне! Наша партия теряет… впрочем, ещё раз – давай о другом! Неужели тебе интересно?
- Не очень, - призналась я. – Тогда о чём? О снах, о книгах? И чёрт меня попутал крикнуть «Привет!» - негромко напела я одну из любимых песен нашей ранней юности. Полинка подхватила:
- Как жизнь? Не то, чтоб очень гладко, но, в общем, знаешь, всё в порядке, без бед.
И дальше мы дуэтом негромко, но ладно и музыкально:
- Дела отлично, как обычно. А с личным… ну вот только с личным – привет.
Какие-то парни, шедшие навстречу зааплодировали:
- Бис, девчонки!
Мы расхохотались и пошли в ближайшее кафе, где поболтали о всяком неважном и необязательном, не касаясь больше болючих тем – политики, Веры, Тимура…
Странно. Но, когда в скором времени Поля,
