Стержевая. Врата на холме

равно  стрелял - в  грудь  или  в  живот, чтобы,  как  всегда, по  порядку, сделать  контрольный  выстрел.
Вскоре  живых  врагов  не  осталось. На  полу  этажей  с  высокими  потолками, на  паркете  и  на  каменных  плитках, среди  мебели, обитой  кожей, массивных  столов  и  столиков, под  позолоченными  или  блестящими  серым  напылением  лампами - лежали  трупы.
На  просторном  первом  этаже, с  каменными  столиками, посреди  стен, покрытых  позолоченными  узорами, стоял  второй  взвод  первой  роты, относящейся  к  военной  структуре  нового  ордена. Бойцы  контролировали  двери - чтобы  никто  не  вышел, если  вдруг  кого-то  не  добили.
На  двадцать  девятом  этаже, в  главном  зале  заседаний, находился  первый  взвод. Алексей  Серебряный, один  из  иерофантов  нового  ордена, очень  крепкий  светловолосый  голубоглазый  парень  ростом  метр  девяносто, в  военной  иерархии  ордена  занимал  место, соответствующее ефрейтору  в  армии. Он  был  пулеметчиком  одного  из  отделений. Вместо  обычного  ручного  или  единого  пулемета он  держал  пулемет  с  блоком  из  четырех  патронников, который  имел  темп  стрельбы  1400  выстрелов  в  минуту. За  спиной  находился  ранец, рассчитанный  на  500  патронов, - он  выглядел  небольшим  на  широкой  спине  Алексея. Сейчас  в  магазине, видимо, находилось  не  больше  половины  патронов - во  время  веселой  бойни  иерофант  успел  выпустить  несколько  очередей. В  боевых  отрядах  нового  ордена, как  правило, если  один  из  бойцов  занимал  высокое  положение  в  иерархии  и  не  был  командиром, то  вместо обычного  оружия  брал  что-нибудь  мощное  или  оригинальное - если, конечно, мог  пользоваться  таким  оружием.
Сейчас  Алексей  смотрел, как  Василий  Молотобойцев, командир  роты, могучий  атлет  ростом  почти  метр  девяносто  со  светло-каштановыми  волосами  и  карими  глазами, лез  вверх  по  лестнице. Лестница  являлась  частью  сооружения  с  тремя  площадками: одна  площадка  наверху, на  высоте  примерно  шести  метров, образовывала  верхний, третий  этаж  сооружения, одна  образовывала  второй  этаж  и  еще  одна - первый. Площадки  соединялись  ножками, которые  шли  сверху  вниз  по  углам  площадок. Такими  возвышениями  пользовались  строители, если  требовалось  что-то  покрасить  в  помещении  с  высокими  стенами. Василий  забрался  на  верхнюю  площадку  и  оказался  рядом  с  символом  ордена  законников - глазом  в  треугольнике. Символ - черный  на  белом пластиковом  щите  примерно  полтора  метра  на  полтора - крепился  к  стене. Командир  роты  сбросил  вниз  щит. Воины  принесли  пожарные  топоры, заготовленные  заранее, и  начали  рубить  законнический  знак. Потом  принесли  еще  один  пластиковый  щит, установили  вместо  разрубленного и  унесли  со  сцены  сооружение  с  лестницей. Теперь  в  зале, напротив  рядов  с  креслами, за  сценой, вместо  сброшенного  и  порубленного  глаза  в  треугольнике  висел  символ  нового  ордена - восьмиконечная  звезда  на  черном  фоне, состоящая  из  синего  квадрата, повернутого на  90  градусов, помещенного  поверх  красного  квадрата. В  православии  этот  символ  считается  одним  из  вариантов  звезды  Богородицы. Создатели  нового  ордена  решили, что  звезда  очень  подходит  им, раз  они  противопоставляют  благодать  и  закон.
По  наклонной  дороге, являющейся  выездом  из  подземного  гаража  тридцатиэтажного  здания, выехали  грузовики  с  трупами  и  покатили  в сторону  свалки, где  трупы  сожгут. Члены  нового  ордена  были  уверены, что  весь  транспорт  с  покойниками  пересечет  Мюнхен  без  проблем: местной  полиции  заплатили  за  сокрытие  трупов  столько  же, сколько  в  свое  время  платила  местная  мафия. Плата  рассчитывалась  исходя  из  количества  трупов. Начальник  полиции  был  не  против - он  радовался  появлению  силы, способной  победить  протестантских  активистов, мешающих  жителям  города  курить  траву  и  требующих  клеить  на  афишах  печати  «18+». И  у  начальника  полиции  были  единомышленники. Они  не  стремились  убивать  сами, зато, когда  речь  шла  о  том, что  надо  не  вмешиваться, у  них  получалось  очень  хорошо. И  не  только  тогда, когда  им  платили.
Трупы  сожгли  на  свалке  в  стальной  печи, которую  затем  отправили  на  переплавку: копоть  на  стенах  печи  могла  содержать останки  человеческого  тела.
Восточные  иллюминаты  считали, что  людей  надо  хоронить  в  гробах, без  кремации  и  вскрытия. В  данном  случае  сделали  исключение, чтобы  не  оставлять  улик. Решили  потом  попеть  мантры, чтобы  исправить  ухудшение  кармы  и  помрачение  разума, которые  могли  произойти  вследствие  плохих  похорон.
На  следующий  день  руководство  нового  ордена  собралось  в  зале заседаний  на  двадцать  девятом  этаже  здания  из  синего  стекла  и  бетона. Над  сценой  красовалась  восьмиконечная  звезда.
Александр  Сосновый, крепкий  парень  ростом  метр  восемьдесят, с  короткими  светлыми  волосами, голубыми  глазами  и  прямым  носом, глава  ордена, с  трибуны  огласил  формулировки, принятые  иерофантами. Их  новый  орден  назывался  Баварский  Орден  Восточных  Иллюминатов. Традиция  восточных  иллюминатов  могла  состоять  из  неограниченного количества  орденов, рекомендовались  такие  названия, которые  делали  бы  незначительной  вероятность  совпадений. Ячейки  в  новой  традиции  решили  называть  ковенами, а  не  ложами. Было  принято  много  разных  формулировок.
Со  стен  внутри  здания  начали  снимать  масонские  картины  и заменять  их  стальными  пластинами  с  углублениями, в  которых  разместились  элементы  из  «синего  золота», синего  сплава, содержащего  золото  и  железо, - украшения  или  их  элементы. В  числе  украшений  встречались  изображения  фей, бабочек, сов, змей, пауков, скорпионов. Встречался  критский  лабиринт - пространство  веселое  и  многомерное, в  котором  благодать  всегда  одерживает  победу  над  законом.
Через  два  дня  Александр  Сосновый  получил  перехваченное сообщение  иллюминатов-законников, которые  возобновили  деятельность  своего  ордена: «Это  все  ненадолго. Их  вернет  в  Россию  их  ФСБ  и  арестует». Значит, враг  был  очень  дик  и  не  понимал  происходящего. Позитивные  люди  России, огромное  множество  людей, носили  джинсы  со  светлыми  пятнами. Над  ними  возвышались  другие  позитивные  люди - эмо, готы, хиппи. Власть  в  России  делилась  на  группировки, многие  из  которых  уважали  позитивных  людей  своей  страны  и  направляли  свою  деятельность  в  сторону, которая  более-менее  соответствовала  представлениям  этих  людей  о  вселенной. Выполнение  задач, соответствующих  тому, что  одобрят  много-много  позитивных  людей, и  невыполнение  задач, которых  не  одобрят, было  частью  действительности, в  которой  существовала  российская  власть. И  теперь  восточных  иллюминатов  уж  точно  никто  бы  не  стал  отправлять  в  Россию  для  ареста, ни  один  фээсбэшник, скорее  всего, не  сдвинулся  бы  с  места, чтобы  организовать  подобные  аресты. Дикари-законники  не  понимали  баланса  интересов.
Среди  восточных  иллюминатов  было  много  жителей  России - именно  в  России  и  сформировалась  эта  традиция, когда  на  западе  влияние  людей  в  заклепках  и  в  фенечках  стало  расти  медленнее, зато  начало  расти  влияние  протестантизма.
Традиция  восточных  иллюминатов  продолжала  расширяться. Удалось  найти  несколько  десятков  американцев, которые  сформировали  орден  «Восток  Майами», формально  независимый  от  баварского. Иерофанты - руководители  баварского  ордена, чьим  родным, а  в  большинстве  случаев  и  единственным, языком  общения был  русский - сидели  в  зале  для  показа  слайдов и, весело  улыбаясь, предлагали  варианты  символики, придуманной  ими  для  «Востока  Майами». Остановились  на  девушке  в  английской  шапке  XVIII  века  и  в  переднике, которая  левой  рукой  держит  за  шею  белоголового  орла, лежащего  на  столе  перед  девушкой, а  правой  заносит  над  шеей  птицы  нож - так, как  будто  это  курица, которую  девушка  сейчас  зарежет  для  блюда. Учитывая  распространенность  белоголовых  орлов  в  государственной  символике  США, присутствовавшие  на  принятии  символов  для  «Востока  Майами»  получили  большое  удовольствие. На  следующий  день  американские  восточные  иллюминаты  сообщили, что  приняли  предложенную  им  символику.
Через  несколько  дней  у  русских  восточных  иллюминатов  появились  вопросы  к  американцам: что  на  американской  территории будет  делаться  для  того, чтобы  победить  активистов, навязывающих требования  протестантской  религии? Иллюминаты  нового  баварского  ордена  указали  на  некую  Келси  Вильямс, которая  оказалась  очередным  автором  книг, в  которых  родителей  призывали  к  тому, чтобы  они  притесняли  детей. Авторша  оказалась  выдающейся  пуританкой и  предлагала  родителям  поступать  с  маленькими  детьми  так, как  дрессировщики  поступают  с  собаками. Ашели  Джонсон, руководительница  «Востока  Майами», заявила, что  противостоять  протестантам  ее  орден  будет и  что  неплохо  бы  для  этого  получить  помощь, и  особенно  хорошо  будет, если  к «Востоку  Майами» временно присоединятся  вооруженные  отряды. Она  обратилась  за  помощью  к  баварскому  ордену. Ашели  сообщила, что  в  Майами  опять  прошел  вечер, где  Келси  Вильямс  раздавала  книги  с  автографами. Руководители  баварского  ордена  пообещали  помочь.
***
Солнце  зашло, и  уже  почти  стемнело. Над  океаном  раскинулось  темно-синее  небо. Широкая  полоса  песка, из  которой  состоял  океанский  берег, тянулась  в  две  стороны. Южнее, в  нескольких  километрах, горели  огни  города  Майами. Севернее - тянулись  пески. У  океанского  берега, неподалеку  от  границы  города, горели  костры  и  раздавались  пьяные  крики. Электрический  свет  шел  из  иллюминаторов  немного  проржавевшего  остова  баржи, стоящего  неподалеку  от  берега. Рядом  с  остовом  стояли  дома-прицепы  и  машины.
Здесь  находилась  главная  резиденция  группировки  панков  «Шакалы  побережья». Группировка  сейчас  насчитывала  более  пяти  тысяч  человек, а  в  ее  лучшие  времена, в  восьмидесятые  годы  двадцатого  века, лидеры  группировки  могли  собрать  тридцать  тысяч  сторонников и  контролировали  некоторые  заводы  Майами. 
В  остове  баржи  отсутствовала  одна  из  переборок - ее  срезали  панки  сваркой, чтобы  из  двух  отсеков  создать  просторный  зал, где  восседал  их  главарь. Стены  этого  зала  представляли  из  себя  борта  судна, и  с  тех  времен, когда  судно  плавало, на  них  оставалась  темно-красная  и  коричневая  краска, которая  перемежалась  с  ржавчиной. Внутри  стояли  ветхие  кресла  и  диваны, принесенные  со  свалок, которые