достаточно в этой местности. Сам учитель, Винсент, действительно учил остальных фехтованию, пока группа осматривалась здесь. У всех был прямой тяжелый меч с гардой для одной руки. Имелись и клинки для учебных поединков.
Те, кто сейчас находился в комнате, на самом деле прибыли в эту деревню, находящуюся к югу от Ярославля, для поиска Стержевой - места, обладающего магической силой и способного помочь переиграть Тридцатилетнюю войну. Они хотели победить дикарей, боровшихся против благ и удовольствий, данных силами мироздания, разрушающих сообщества хороших позитивных людей для того, чтобы на место влияния этих сообществ пришла государственная власть, и пытавшихся всех заставить работать. Те, кто находился сейчас в этой комнате, были опытными магами. Они все могли жить вечно и хорошо выглядеть, быстро заращивать раны, воскрешать товарищей. Старшему из них, Тобиасу Шпитце, было больше трехсот лет. Мирославу не было и ста. То, как он выглядел, было чем-то похоже на тридцатилетнего человека из числа тех, которые из-за помрачения разума не могли жить вечно и вечно быть молодыми. Только, конечно, у Мирослава кожа выглядела лучше, так как он не пил спиртного и занимался физическими упражнениями. Лицо было более красивым. Осанка и жесты - правильнее и красивее без усилий.
Именно Мирослав привел сюда всех этих людей. Поиск Стержевой был его идеей. Остальным было лучше спрятаться, чтобы уйти подальше с дороги масс дикарей, которые ходили по миру, чтобы запрещать друг другу любовные удовольствия, музыку, наряды и что-нибудь еще. Уйти с их пути и позволить мешать жить людям с таким же помраченным разумом. А самим получать блага и удовольствия, данные силами мироздания. Если же дикари друг другу вредят - это замечательное зрелище.
Мирослав всю Тридцатилетнюю войну воевал на стороне южных, за католиков, против протестантов. И хотел свое дело продолжить. Одичавших людей, вставших на сторону измышленного ими закона, против благодати сил мироздания, - уничтожать и останавливать. Их протестантское вероучение - искоренять.
Теперь же Мирослав был сильным магом, он уже посещал миры ракшасов, открывая туда врата.
Когда Мирославу было девять лет, он ходил в гости к соседке Оливии. Она была красивой рослой девушкой. У нее были светло-каштановые волосы, округлое лицо и округлые светло-карие глаза. Она была более-менее высокого роста. Девушка приказывала Мирославу целовать ее ноги. Он ложился перед ней на землю. Она выставляла ступню из-под подола длинного платья. Мирослав начинал целовать ступню - и подъем стопы, и справа, и слева, и пальцы ноги. Девушка выставляла другую ногу, и которую Мирослав тоже начинал целовать. Было очень приятно, удовольствие достигало очень большой степени. Оливия приказывала лечь лицом вверх. Мирослав ложился на спину. Девушка наступала на него одной ногой, а потом давила, плавно перенося вес на ногу, стоящую на его туловище. Еще соседка сидела, используя его в качестве подставки для ног. Мирослав лежал лицом вверх, обе ноги девушки давили на его туловище.
До Тридцатилетней войны в Австрии было много таких прекрасных, замечательных девушек, как Оливия. В селениях северных княжеств, где исповедовали протестантизм, все было по-другому. Таким девушкам грозили смертная казнь или тюрьма. Протестанты - лютеране, кальвинисты и им подобные - утверждали, что такие девушки уводят детей от их веры, от заповедей дичайшей книги Ветхий Завет, по которой они предлагали жить, от законов, которые они предлагали вместо благодати сил мироздания. Они были против таких девушек, предлагали убивать их и вредить им.
Протестанты распространяли свою веру. Началась война, император Священной Римской империи, бывший и правителем Австрии, решил искоренить протестантских дикарей, наплодившихся в северных княжествах. Спустя тридцать лет войны заключили мир. Многие жители Австрии радовались, так как им никто не мешал жить. Но протестантам позволили и дальше исповедовать свою веру. Мирный договор предполагал, что нет государства без территории, и территории без государства. Закладывалась основа для разрушения уклада жизни, сохранявшегося многие века. Да и протестантизм уцелел, лютеране, кальвинисты и другие протестанты могли далее проповедовать, дотягиваясь до южных земель, пытаясь лишить их жителей благ и удовольствий.
Мирослав считал, что будет очень хорошо, если тем людям, которые хорошо относятся к благам и удовольствиям, данным силами мироздания, и тем, к кому силы мироздания относятся лучше, чем к некоторым другим, - будет дана возможность находиться в лучших условиях, чем те, которые предлагают протестанты. Этих дикарей следует искоренить. Мирослав сам родился в обществе с не самой худшей культурой и хотел, чтобы те, кто чем-то лучше протестантских дикарей, имели возможность существовать в таких же хороших условиях.
После войны и в южных странах люди стали постепенно дичать, становиться более похожими на протестантов. Появлялись девушки, менее добрые, чем те, которые были раньше. Меньше ценилось то, что человеку делают хорошо силы мироздания, посылая хорошие условия жизни - например, возможность не работать, получать больше результатов труда других людей, больше материальных ценностей. Раньше любовные удовольствия сводились к совокуплению в основном у лютеран, кальвинистов и других протестантов. Теперь среди католиков-южан появлялось больше тех, кто был похож на протестантских дикарей.
Протестантизм нужно было искоренить, чтобы дать возможность людям хорошей культуры жить хорошо. Конечно, замысел сил мироздания может заключаться в том, чтобы осуществить чью-то плохую карму, сделать людей жертвами протестантов. При этом в данном случае - с искоренением протестантизма - куда важнее иерархия существ. Лучше помочь тем, кто хорошо относится к благам и удовольствиям, данным силами мироздания, в том числе уничтожая дикарей с очень сильно помраченным разумом. Разница между культурными людьми и дикарями тут огромная. И помощь тем, кто выше, будет соответствовать иерархии существ и улучшит карму того, что эту помощь осуществит. Улучшение кармы позволяет преобразиться в более развитое существо, например в асура. И вознестись в лучший мир - конечно, с телом, во плоти, а не умерев. Еще была возможность сделать мир, в котором находишься, лучшим.
Мирослав и его товарищи уже нашли Стержевую. Они знали, она состоит из Черной Усадьбы и Синей Усадьбы. Черная Усадьба скрыта от государства и многих наблюдателей, и при этом полностью доступна для значительной части людей - в том числе жителей и тех, кто это место посещал. А Синяя Усадьба скрыта от почти всех обитателей этого мира потому, что у них недостаточно хорошая карма, чтобы воспользоваться магией, которая там находится. Силы мироздания скрывают это место. Мирослав планировал поселиться в Черной Усадьбе или же приобрести ее - может, вместе с окружающим ее поселком и крепостными, которые там жили. Так можно будет начать поиски Синей Усадьбы. Сейчас Черную Усадьбу можно было приобрести у ее нынешней владелицы Фивеи Щипковой. Она неделю назад убила своего мужа. Следовало подождать, пока пройдет время, - она должна уладить формальности - то есть представители власти оформят, что убийство произошло, при этом сделают вид, что Фивея никак ему не способствовала. И уже потом можно покупать у нее Стержевую. Хвосты, деревня с более чем девятью избами и небольшой усадьбой, была местом, где жила нынешняя владелица Стержевой. Несмотря на большие размеры Черной Усадьбы, Мирослав и его товарищи ее уже видели - Фивея избегала ее и предпочитала не заходить в Стержевую. Наверное, силы мироздания отталкивали ее от этого места.
Сейчас был 1673 год. Прошло двадцать пять лет с окончания Тридцатилетней войны. Поиски Стержевой уже шли четырнадцать лет, с перерывами. И похоже, вскоре они завершатся. Возможно, что Стержевая обладает такой силой, что протестанты будут уничтожены очень быстро. Может оказаться так, что на них с неба польются реки огня, а земля будет разверзаться, чтобы их поглотить.
Начинался вечер. Выяснилось, что Фивею схватили и увезли в Ярославль, где судили и приговорили к смертной казни через закапывание по горло, а теперь привезли в придорожные дома, где жило местное начальство, поставленное охранять дороги от разбойников. И где-то здесь ее собираются казнить. Об этом узнал один из местных, который только что прибыл из Хвостов вместе с двумя жителями этого поселения.
Нужно установить наблюдение за придорожными домами! Фивею могли в любой момент казнить. После соляного бунта за убийство мужа жену закапывали по горло в землю до того, как она умирала. Сейчас уже осень. Если Фивею закопают, то она может быстро замерзнуть насмерть в холодной земле. Так что, если владелицу Стержевой поведут на казнь, нужно будет освободить ее и перебить начальство и стрельцов, живущих в придорожных домах. А потом наведаться к их начальникам и потребовать сделать так, чтобы Фивея не была причастна к убийству мужа, а Мирослав и его товарищи - к гибели стрельцов из придорожных домов, которых они собирались убить.
Жители Болот хорошо относились к Мирославу, Тобиасу Шпитце и другим товарищам, снимающим жилье. Видно было, что их никто не собирался выдавать. Местные не стремились подчиняться властям, как и группа во главе с Мирославом. Это их делало немного ближе. Живущие в Болотах люди были крестьянами и выращивали еду. При этом их главным делом было изготовление досок для телег. Топорами. По одной-две доски из бревна. Местные не платили налогов и хотели установить такое положение дел, чтобы не платить налоги вообще никогда. Их деревня совсем никак не числилась ни в каких государственных списках. И ее жители были очень сильно на стороне того, чтобы она никогда ни в какие списки и не попала.
Отряд Мирослава останавливался здесь и в прошлом году, больше чем на пять месяцев. Тогда
