раскрыв рот. Дети завораживают юношей только внешней привлекательностью, как и «младенцы». Однако с «младенцами» у юношей могут быть увлекательные сексуальные взаимоотношения. Кроме того, юноша наивно полагает, что своей опекой и покровительством он спасает «младенца» от превратностей злой судьбы, и самоотверженно содержит паразитирующего нахлебника. Жизнь с таким партнером у юноши превращается в сплошной кошмар, наполненный постоянными скандалами и выяснениями отношений. Жертвой всегда остается юноша.
Разрыв такого чрезвычайно обременительного для юноши союза практически невозможен, потому что «младенцу» совсем не выгодно терять бескорыстного покровителя, а юноша склонен к постоянным угрызениям совести.
Акцентуация поведения юноши
при определенных чертах характера
Покорные юноши сознательно и заранее считают себя мучениками в этой жизни. Они склонны объявлять себя жертвой непонимания и интриг, жертвами социальных или общественных перемен, хотя сами же, как правило, за эти перемены боролись. Именно эта категория людей чаще всего подвержена депрессиям, приводящим к нервным и психическим срывам и болезням.
Упрямые юноши будут всегда и во всех ситуациях заявлять: «Я сам» и стоять на своих позициях, искренне считая, что либо его никто не понимает и не принимает его позиций, либо он сам что-то не понял, а потому лучше всего держаться собственной точки зрения. Упрямый юноша часто бывает глух к увещеваниям и просьбам, если его убеждают пересмотреть свои взгляды и воззрения. Он стойко держится ранее сформированных убеждений. Если он убежден, что его жена его любит и верна ему, то он будет утверждать это даже тогда, когда сам воочию увидит ее в постели с другим, оправдывая ситуацию тем, что жену принудили, или что сам виноват, или что сам факт еще не доказательство неверности и т.п.
Упрямые юноши более всего не принимают критику в свой адрес или в адрес своих близких. Могут внимательно выслушать все критические замечания и, либо напрямую не согласиться, оставаясь при своем мнении, либо просто промолчать, но отношение с критикующим больше не поддерживать.
Жадные юноши все время жаждут проявления внимания и любви к ним или своего - к людям. Они вечно ищут и не находят задушевных собеседников, товарищей, партнеров – объектов любви и обожания, ожидая, конечно, от этих объектов взаимности. Встретив свой предмет внимания и обожания, такой человек сразу же рассчитывает на ответное чувство. В любви и дружбе жадный юноша ревнив и подозрителен. Терять предмет своего обожания он не согласен ни при каких обстоятельствах и будет поддерживать взаимоотношения при любых условиях, пока не разочаруется в партнере.
У расточительных юношей наиболее сильно проявляется разрушение вовнутрь. Они испытывают большую склонность к наркотической и алкогольной зависимости, к «улету» из реального мира в мир иллюзий, к суициду, поскольку считают, что жизнь полностью не удалась, и весь мир ополчился против них, а, стало быть, не стоит такую жизнь ценить.
Нетерпеливость юноши также всегда направлена вовнутрь, на самого себя или ситуацию, в какую он попал. Юноши нетерпимы к своей медлительности к своей медлительности или торопливости, неуклюжести, неспособности к чему-то – вообще ко всем своим недостаткам. Юношам кажется, что они что-то не успели, куда-то не попали, в чем-то не разобрались, а поэтому не стоит заниматься данным делом или проблемой в дальнейшем: все равно ничего не получится. Поэтому нетерпеливые юноши часто меняют характер своей деятельности, меняют партнеров или свои решения и цели.
У высокомерных юношей также действие направлено вовнутрь. Оно выражается в боязни оказаться не на высоте. Эти люди боятся возможной своей слабости в решении какой-то проблемы, а поэтому заранее вгоняют себя в роль этакого супермена, считая, что, если внешне будут выглядеть жесткими и непробиваемыми, то эта маска поможет им быть и внутренне жесткими и упорными.
Высокомерные юноши всегда стараются действовать в одиночку, самостоятельно, не прибегая к посторонней помощи, особенно лица, от которого юноша как-нибудь зависит. Ушедшие из дому нищенствовать отпрыски богатых родителей – это высокомерные юноши, которые живут мечтой как-нибудь выбиться в люди, разбогатеть и доказать всем, что они тоже что-то значат. Они считают, что их достоинства никто не в состоянии оценить, а благородные устремления понять.
Самоуниженные юноши больше всех страдают от сознания своей униженности. Они больше, чем кто-либо осознают свое униженное положение, ощущают непонимание со стороны окружающих и свою неполноценность. Особенно, если окружение состоит из «детей» и «подростков», то есть людей, сориентированных на внешнюю сторону жизни. Такие юноши постоянно оказываются не у дел, и им кажется, что они не знают и не умеют делать ничего стоящего. Но такие юноши очень охотно принимают чужую помощь, охотно учатся и совершенствуются как профессионально, так и внутренне. Поэтому их легко можно вывести из этого состояния и поднять на более высокий уровень. Либо они приходят к убеждению, что надо «не хныкать, а делать» и принимаются за дело, опустившись в своем уровне до «подростка».
Взрослое восприятие
Картинка из жизни
Все остальные взрослые.
Шестым обитателем палаты был мой ближайший сосед, кровать которого располагалась прямо у окна вдоль подоконника.
Этого спокойного седовласого человека звали Евгением Петровичем. В отделении он лежал со старым осколком, застрявшем в левом легком еще в период Великой Отечественной. По словам Евгения Петровича, этот осколок отличался весьма непредсказуемым характером. Мог годами сидеть тихо и спокойно, не привлекая к себе внимания. А мог будоражить своими выходками весь организм с левой стороны. И тогда Евгению Петровичу ничего не оставалось, как отправляться в больницу под наблюдение врачей. Они совершенно не знали, как обуздать буяна. Как-то чуть было ни вытащили из груди. Но осколок успокоился. Теперь опять разбушевался. И врачи снова принялись решать ребус: вытаскивать или не вытаскивать?
К ранению и ко всяким болезням Евгений Петрович относился довольно спокойно. Как мне показалось, он просто старался не думать о болячках и не тратить свою жизнь на суету вокруг них. «Надо вести здоровый образ жизни», - говорил Евгений Петрович.
Здоровый образ жизни по Евгению Петровичу – это продуктивная деятельность и обуздание дурных эмоций. Евгений Петрович не одобрял бесполезную суетню дяди Егора и пустую браваду Георгия. И то, и другое, по его мнению, движимо комплексом неполноценности и стремлением огородить себя некоей защитой на случай неблагоприятных обстоятельств, которых эти люди опасаются. «Жизни, как и смерти, бояться не следует, - рассуждал Евгений Петрович. – Ни к чему обольщаться ее счастливыми моментами и скорбеть по поводу несчастий. Нужно просто жить спокойно и мудро, постоянно занимаясь каким-нибудь полезным делом. И тогда всякие болячки, телесные и душевные недуги, а также бестолковые бредни, фантазии и страхи не будут донимать».
По профессии Евгений Петрович географ, а точнее, геолог. Последние годы посвятил преподаванию в колледже, где вел курс геодезии. Как я понял, в свое дело был влюблен и принадлежал к так называемым «трудоголикам». «Нет ничего благороднее, - убеждал он, - чем служить своей земле и людям, которые на ней живут».
Я очень быстро подружился с Евгением Петровичем. И мы подолгу потихоньку болтали, соседствуя подушками.
Евгений Петрович был единственным больным в палате, которого все величали по имени-отчеству, причем, не потому, скорее всего, что был в возрасте. К примеру, дядю Егора не называли по имени-отчеству, хотя он тоже был в возрасте.
Удивительно, насколько сильно различались эти два немолодых человека.
Дядя Егор был суетлив и беспокоен. Он вечно куда-то спешил и нередко опаздывал. Евгений Петрович не торопился никуда, производя впечатление невозмутимейшего человека. Движения его были неторопливыми и уверенными. И вместе с тем, он никуда и никогда не опаздывал. Все предстоящие свои действия он предпочитал готовить заранее, в то время как дядя Егор часто действовал по вдохновению.
Дядя Егор при всей его отзывчивости и доброжелательности не всегда был обязателен в своих намерениях и обещаниях, которые мог менять по несколько раз. Если забывал или не успевал выполнить чью-то просьбу, то искренне и трогательно извинялся, каялся и клял свою забывчивость и рассеянность.
Евгений Петрович никогда никому и ничего не обещал. Он вообще производил впечатление человека сухого и бесчувственного. Однако, если его о чем-нибудь просили, или он сам принимался хлопотать за кого-нибудь, то выполнял все в точности и в срок, не забывая о мелочах.
Как я заметил, оба они были увлекающимися натурами. Но увлечения дяди Егора были подобны вспышкам молний. Он деятельно и заинтересованно совал нос в любое дело и предприятие, загораясь всякой интересной идеей и зажигая этой идеей других. Как только интерес к делу пропадал, он без сожаления оставлял его и переключался на другое занятие.
Евгений Петрович, казалось, не интересовался ничем. Со стороны выглядел инертным и ленивым человеком. Когда же он выписывался, выяснилось, что за две недели он проделал месячную работу целой конторы. Ряду больных выхлопотал страховки, Георгию подготовил пакет исковых документов в суд на избивших его хулиганов. Одному больному совсем даже из другого отделения устроил встречу с родственниками, которые его потеряли.
Обращался Евгений Петрович ко всем только на «вы» и не допускал ни панибратства, ни заносчивости, ни фамильярности. Он был, пожалуй, единственный, кто величал дядю Егора по имени-отчеству.
- А зря вы, Егор Никитич, не пошли к стоматологу, - сказал Евгений Петрович дяде Егору, когда тот уж и забыл про свой больной зуб. – Сейчас самое время его вылечить. Во-первых, вам сделают обезболивание. Вы не будете чувствовать боли. Во-вторых, все сделают абсолютно бесплатно. А за стенами больницы за то же самое вам нужно будет хорошо заплатить. Еще ходить в кабинет далеко придется. А тут рядом, задарма, да еще и времени у вас предостаточно. А самое главное, вы сейчас принимаете антибиотики. Стало быть, угроза заражения какого-нибудь совершенно сведена к нулю. Ей-богу, подумайте и сходите полечиться.
[i]Дядя Егор подумал и внял совету. Потом радовался и благодарил соседа по палате. Вообще, как я заметил, дядя Егор Евгению Петровичу доверял и очень его уважал. Слушал Евгения Петровича с нескрываемым интересом, часто задавал вопросы. Очень любил консультироваться по мелочам: можно ли употреблять
