Колесников, родился в Москве, перед службой отчислен с последнего курса МФТИ им. Баумана. У обоих возник конфликт с руководством учебного заведения. Оба после отчисления добровольцами явились в военкомат по месту жительства и написали заявление в ВДВ. Срочную службу прошли с отличием, и остались на сверхсрочную. Имея справку о неоконченном высшем образовании, подали заявление на офицерские курсы, по окончании которых им присвоено звание лейтенант. В этом звании они и были зачислены в спецотряд.
- А перед последним заданием, в каком они были звании?
- Оба в звании майора и были представлены к ордену «Герой России».
- Так были представлены или им присвоено это звание?
- На приказе не хватало подписи президента. Сами знаете, президент в этой войне ордена раздавал неохотно.
- Скажите, Сережа, а вот за этот период, когда … можно я буду называть ребят «тени» для большего удобства, раз уж они такие неуловимые…
- Пожалуйста, так даже удобнее.
- Так вот, когда «тени» оставили службу в Чечне и исчезли, не произошло ли каких-то странных, может на первый взгляд, необъяснимых, случаев с сотрудниками вашего ведомства? А если произошло, то нельзя ли, пусть даже гипотетически, связать их с «тенями»? – не зная еще зачем, чисто интуитивно спросил Афанасий Петрович.
- Я понял, о чем Вы. Есть два случая, которые напрямую связаны с нашими подопечными. Хотя причастность «теней» доказать не возможно, но деятельность обоих погибших офицеров ФСБ пересекалась с прошлым ребят.
- А что с ними случилось?
- Оба офицера были уже в отставке, вернее в резерве, у нас в полном смысле этого слова, в отставку не уходят. У одного взорвался газовый баллон на даче, погиб он и вся его семья. Странность случая в том, что на дачу газ проведен централизовано и зачем ему понадобился отдельный баллон, не понятно. Другой застрелился, причем экспертиза установила, что он действительно сам застрелился, но, ни посмертной записки, ни видимых для этого причин мы не нашли.
- Можно об этом немного подробнее?
- Конечно, я почему так сразу говорю об этих случаях, оба они проходили через наш отдел, и я, не заглядывая в дело, помню все детали. Майор Баранов это тот, что застрелился, в свое время курировал особый отдел в МФТИ им. Баумана. КГБ всегда плотно опекала молодых гениев, но за неудовлетворительную работу в институте Баранов был переведен в другое место, а через пять лет вышел в отставку. Другой офицер - подполковник Кислицкий, тот, что погиб на даче, занимался оперативной работой, в том числе и с выездом за рубеж в составе театральных коллективов. После серьезного провала, имевшего международную огласку, подал в отставку.
- Никаких документов или рапортов они не оставили?
- Ни документов, ни свидетелей о том, что им угрожали, нет.
- Хорошо. Теперь что касается нашего сотрудничества. Сережа, окончательное решение я пока не принял, но давайте предположим, я подчеркиваю, – предположим, Вы меня убедили. Кто еще задействован в этом деле?
- А Вы хитрец, Афанасий Петрович, усыпили мою бдительность, и в лоб задали вопрос, на который я меньше всего хотел бы ответить.
- Сережа, я отчасти знаком с методами работы Вашей организации, поэтому либо полная информация, либо я пас.
- Никаких проблем, Вы не подумайте, я не уклоняюсь. Раз вопрос задан, я обязан отвечать. Мы обратились еще к одному человеку. Это бывший агент чужой разведки, сейчас он живет под другим именем. Его основная специальность охота на людей. Мой коллега сделал ему предложение аналогичное Вашему. Это все, что я знаю.
- Больше никого в деле нет?
- Нет… Так что, работаем?
- Пока работаем! Если честно, то очень интересно побывать в шкуре полковника Паттерсона, убившего знаменитых львов-убийц Призрака и Тьму… умеете вы найти подход к человеку.
- Афанасий Петрович, я оставляю вам три линии связи со мной: мобильный телефон, городской номер и электронный адрес. Вот инструкция по пользованию разговорным кодом. Любой вопрос, любой документ из наших архивов, любая командировка – все через меня.
- Стоило перейти на служебную терминологию, как я почувствовал себя шпионом в собственной стране.
- Ради бога, извините, что тороплю события, но цена вопроса в нашем деле очень велика. Боюсь, что даже я не знаю всего масштаба последствий этого дела.
- Если все так серьезно, то почему дело не имеет статус государственной тайны?
- Про бунт «теней», как Вы точно их назвали, уже известно всем разведкам мира. Слишком острым оказалось шило для нашего мешка. Но, скорее всего, это «грущики» прошляпили. Они тоже охотились на "теней".
- Кто, кто?
- Наши коллеги из ГРУ, простите за служебный сленг.
- Хорошенькую компанию Вы мне предлагаете! А обо мне тоже известно всем разведкам?
- Ну, что Вы! О нашем разговоре знают только двое: Вы и я. Даже мой непосредственный начальник не знает Ваших координат. Куда я выехал и по какому делу он знает, но кто Вы знаю только я.
- И когда я попал к Вам на заметку?
- Помните взрывы домов в Москве?
- Конечно.
- Так вот, я готовил руководству подборку аналогичных дел по всему СНГ. В частности там был и киевский случай. Это дело представляло особый интерес, так как было до конца расследовано.
- А-а-а, помню, «дело об уцелевших окнах».
- Вот-вот, в целой кипе бумаг я нашел один маленький рапорт. Докладывал агент Рафинад. В частности он сообщал: в жилом доме напротив взорванной новостройки только в одной квартире уцелели все стекла.
- Тогда, следствие увлеклось версией - незаконное строительство, - вспомнил Афанасий Петрович, - но ничего кроме чиновников-взяточников следователи так и обнаружили, а это как вы понимаете несколько иной криминальный жанр. А подрывником оказался племянник старушки, которая жила в квартире с уцелевшими стеклами.
- А что племянник не поделил со строителями?
- Будете удивлены, но причина до боли проста. Строители три дня подряд укладывали бетон до двух часов ночи. От шума у бедной старушки поднялось давление, и она попала в больницу. На беду строителей племянник имел справку из психдиспансера, которую он заработал еще в Анголе, служил там сапером, мины обезвреживал.
- Хорошо хоть без жертв обошлось.
- Если не считать старушки и ее племянника, - грустно подытожил Афанасий Петрович.
- Ненадолго оставлю вас, нужно сделать несколько служебных звонков, - после этих слов Сергей вышел из комнаты на кухню и плотно прикрыл за собой дверь.
Оставшись наедине с документами, Афанасий Петрович стал внимательно их просматривать, придирчиво вглядываясь в каждую букву и каждую цифру. Документы Афанасий Петрович не то что бы любил, к документам это слово вряд ли подходит, но относился к ним с большим почтением. Не теряя времени, он стал классифицировать и группировать бумаги по признакам известным только ему одному. За этим занятием и застал его, вернувшись из кухни, Сергей.
- Сережа, хоть Вы и утверждаете, - не поднимая глаз от документов, спросил Афанасий Петрович, - что «тени» остаются неуловимыми благодаря каким-то особым способам сбора информации, но ведь они физически реальные люди, а раз так, то совсем незамеченными передвигаться не могут. Поверьте старому сыщику, это невозможно.
- Отчасти Вы правы, но на нашу беду есть еще пару обстоятельств, которые «тени» ловко используют. Обстоятельство первое: дело в том, что при каждом крупном чеченском бандформировании имелся так называемый «черный ящик». В нем хранились бланки чистых паспортов, набор печатей, специальный принтер и программа по правильному заполнению этих документов. Подключаешь принтер к любому компьютеру, вводишь данные кого тебе надо, и можешь ехать в любую страну мира. Благодаря этим «черным ящикам» боевики чувствовали себя довольно вольготно. Они могли поехать в отпуск или отправить раненых на лечение. Их документы нигде не вызывали сомнений.
- То есть, качество очень высокое?
- Безупречное. Так вот, во время своей последней ликвидации Призрак и Тьма захватили такой «черный ящик». Теперь, как Вы понимаете, весь мир лежит у их ног.
- Неплохо, неплохо, - невольно вырвалось у Афанасия Петровича.
- Обстоятельство второе, - продолжил Сергей, - вы как раз держите в руках оценочную ведомость сданных курсантами экзаменов. Найдите графу «Актерское мастерство» и посмотрите, что там стоит?
- «Отлично».
- Это единственная пара, которая сдала «актерское мастерство» на «отлично».
- А в чем заключался экзамен?
- С виду может показаться, что в этом нет ничего сложного, но, учитывая специфику профессии, это было очень не просто. Кстати одна пара курсантов не была допущена к «диплому», так как сгорела именно на «актерском мастерстве». Суть экзамена: два сотрудника спецшколы, которые прекрасно знали всех курсантов в лицо, должны были сидеть на лавочке у Большого театра в течение пяти часов. В задачу курсантов входило пройти мимо них дважды, то есть туда и обратно, и остаться не узнанными. Так вот, Призрак и Тьма не только прошли мимо, они еще сели к ним на лавочку и назначили свидание.
- Они переоделись девушками?
- Видите ли, Афанасий Петрович, у этого места Москвы особая репутация. Ребята не просто нарядились, они перевоплотились в трансвеститов.
- Ах, так! Понятно. И наблюдающие согласились на любое свидание, лишь бы навязчивые геи поскорее ушли и не мешали работать… А какой у них был любимый образ в Чечне?
- Мать и дочь, беженки.
- А козу они не таскали с собой на веревке?
- Про козу ничего не знаю, а что?
- Ну это я так, пошутил, - улыбнулся Афанасий Петрович, - уж очень избитый образ в советском кинематографе … . Если подытожить все вами сказанное, то что мы получим? А получим: пойди туда не знаю куда, найди то, не знаю что.
- И у меня возникла аналогия с персонажем этой сказки, - улыбнулся Сергей.
- Потому Вы положили среди документов сборник русских сказок? – без всякой улыбки подытожил Афанасий Петрович.
- Что-то вроде пособия, - ответил Сергей.
- А Вы шутник, Сережа. Мне нравятся шутники… Хорошо, я окончательно принимаю ваше предложение. Давайте конкретно уточним, что вы от меня хотите? Может, есть какая-то задача-максимум, минимум или что-то среднее?
- Уточняю общую задачу. Первое: найти способ для двухсторонней связи. Второе и главное: не допустить вмешательство «теней» во внутриполитическую жизнь России. Это можно сделать только двумя способами: повторная вербовка или уничтожение.
- Что предпочтительней?
- Первое предпочтительней, уж очень дорого они обошлись казне. Жаль терять такую ценность.
- Я вас понял… - Задумчиво произнес Афанасий Петрович, все глубже уходя в новую, совершенно не знакомую ему работу. - А теперь мне нужно остаться наедине с вашими документами. Я привык работать один. Ваше биополе меня отвлекает, я уже несколько раз ловлю себя на том, что кладу документ не в ту стопку.
- Оставляю вас. Как только вопросы начнут накапливаться, прошу, не стесняйтесь, вызывайте на связь.
-
