тоном, когда Аля отвела взгляд от зеркала.
Белокурая и ярко накрашенная дама бесцеремонно протянула руку к украшению на тонкой цепочке, которое Аля всегда носила на шее. От такого похабного поведения Аля резко отпрянула в сторону. Но дама не придала ее реакции никакого значения. Она продолжала «допрос»:
-- Это вы в киевском ювелирном брали?
-- Нет, это подарок, -- резко ответила Аля.
-- Счастливая. И где же вы такого ухажера нашли?
-- Это подарок моего отца, -- недовольно кинула Аля, давая понять, что не желает общаться с дамой такого уровня.
-- А прикид ваш... это тоже подарки отца?
-- Я в состоянии сама зарабатывать.
Дама бесцеремонно вертелась возле Али, сыпля нетактичными вопросами. Она, наверное, здесь работает официанткой. Но, вот, только странным показался Але ее акцент. Хотя, в пылу негодования она не придала ему значения. А странная особа продолжала:
-- И кем же вы так усердно работаете? Одна косметичка чего стоит. Интер-гел...
Тут Аля сорвалась. Она резко повернулась на каблучках к даме, заметно старше ее по возрасту и кинула ей прямо в глаза:
-- Спортивный менеджер по боксу. Штат Калифорния. Охрану позвать?
Та, нахально усмехаясь, спокойно и вкрадчиво отнекнулась:
-- Ну, что вы, не надо. Мне просто косметичка понравилась.
И, нагло оттолкнув Алю, вышла не спеша за двери. Аля была просто в бешенстве от такого хамского поведения. Она несколько секунд напряженно смотрела ей вслед. Потом, придя в себя, словно во сне повторяла:
-- Косметичка ей понравилась... косметичка... где она?
Аля глянула на умывальник, где она оставила косметичку. Потом в сумочку, но предмета ее поиска нигде не оказалось. Догадка молниеносно поразила ее.
-- Сто-о-ой! – закричала Аля и кинулась догонять странную особу.
Она выскочила в зал кафе, где Майкл рассчитывался с официантом.
-- Миша, у меня косметичку украли. Такая... белая...
Майкл бросил все и устремился вслед за Алей во двор к автостоянке. Но воровки и след простыл.
-- Что там было такого ценного? Я тебе лучше куплю.
-- Там была... моя мобилка.
-- Вот та, которая глючила постоянно? И ты никак не хотела ее выбрасывать. Хорошо, что ее украли. Радуйся, что документы на месте и деньги.
С этими словами Миша вернулся за курточкой. Он не видел, как за соседним столиком странный мужчина, оставшийся без своей спутницы, не спускает с него глаз. Майкл удостоверился, что его кожанка цела, забрал ее и вышел. Он подошел к растерянной Але, стоящей возле его машины:
-- Поехали скорее. Нас в Днепре ждут.
Глава 16
И, вот теперь, Майкл с Абигаль спешили навстречу новым приключениям по родным украинским дорогам. И каждый камешек, каждая кочка и каждая ямка им была до боли знакома и дорога.
-- А ты веришь, что мы выкрутимся? – голос Майкла был подавленным, хоть он старался не показывать этого.
-- А ты разве нет? Если бы не верил, не спешил бы сейчас навстречу новым приключениям вот по этим дорогам.
-- Может быть и так... – задумчиво произнес Майкл.
Он не хотел сейчас принимать вызов или раздувать какой либо спор. Ему вспомнился один особенный вечер. Впрочем, каждый вечер у себя дома для него был особенным, но каждый по-разному. А этот, почему-то остался в памяти особенно ярким и светлым. И помнился дольше остальных.
Это был банкет на фирме отца Абигаль по поводу ее окончания Кембриджского университета. Перед глазами у Михаила поплыла разноцветная картинка.
Украшенный цветами и гелиевыми шарами зал. Много людей, они собрались на праздник, разговаривают, смеются и ждут начала банкета. Появляется начальник фирмы в сопровождении своей охраны – отец Абигаль. Сама Абигаль не одна, она рядом со своим верным другом Майклом. Отец Абигаль занимает почетное место за столом, и приглашает всех собравшихся занять места за тем же столом. Рядом с ним садится его любимая и единственная дочь. Рядом с Абигаль – Майкл. Рядом с ней место для него всегда свободно. И оно почетное. Отец Абигаль встает, поднимает бокал шампанского и произносит первый тост:
-- Уважаемые господа! Сегодня тот радостный день, когда я собрал вас в связи с окончанием моей любимой Абби Кембриджского университета. Прошло не много, не мало, а двадцать с лишним лет, когда я покинул стены Оксфорда. Но моя непоседливая Абби и тут решила сделать все вопреки моим пожеланиям. Вместо Оксфорда она, в силу своей строптивости, выбрала, конкурирующий с ним, Кембридж. Ну, что ж, я все равно горжусь ее успехами...
Абигаль недовольно посматривает на отца так, словно хочет ему возразить, но сдерживается. Отец продолжал:
-- И недолог тот счастливый день, когда я в наследство ее семьи отдам свою лучшую фирму в Калифорнии. Ведь она возвратилась не одна, а со своим другом Майклом, -- жестом просит Майкла привстать и дружески хлопает его по плечу, -- Он теперь мне как сын. Я полностью доверяю ему и отдаю свою дочь под его защиту.
Абигаль кидает недовольный взгляд в сторону отца, пытается сдержаться. Отец Абигаль, не обращая внимания на недовольство дочери, продолжает свою речь:
-- Майкл должен стать хорошим супругом для нее и руководителем фирмы. Я знаю, Абби во всем сможет ему помогать. А когда у них появятся дети...
Абигаль привстает из-за стола. Она не в силах сдержать возмущение и смущение одновременно:
-- Папа! Мы собрались здесь, чтобы отметь только окончание университета. Прошу тебя, не опережай события. Майкл – мой хороший друг и не более того... И не называй меня Абби. Я – Аля, я не англичанка...
Отец Абии, вопреки своей строгости многое мог простить своей любимице и позволить любую вольность, любую шалость. Хотя, Аля, не смотря на ожидания окружающих, не всегда пользовалась «вседозволенностью», только когда дело касалось важных вопросов в ее судьбе. Можно сказать, отец ее избаловал. И сейчас на ее гнев отвечал шуткой:
-- Прости, дочка, что я не спросил тебя при рождении, какое имя тебе хотелось бы носить. Ты тогда еще не умела говорить...
Вмиг из зала послышались одобрительные смешки и редкие хлопки в ладоши. А говоривший продолжал свою бесконечную речь:
-- Шел тысяча девятьсот восемьдесят третий год, время запретов и ограничений со стороны правящих структур. Как сейчас помню себя двадцатилетним студентом Воронежского политехнического института, факультета международных отношений. Там-то я и встретил свою единственную любовь на всю жизнь, которая и стала впоследствии, -- он повернулся в сторону Али, -- твоей мамой, моя дорогая Абигаль, -- отец снова обратился к гостям, -- Она сама уроженка Донецкой области, хотя в жилах ее течет кровь настоящей английской леди. Ее предки по отцовской линии жили в Англии. И сейчас у нее сохранились там родственные связи. А мама ее – настоящая украинка, ни дать, ни взять... Позже, мы переехали в Донецк, где в восемьдесят седьмом году появилась на свет наша ненаглядная Абби, -- он поднял глаза вверх, вспоминая и улыбаясь. Видно было, что эти годы были лучшими в его жизни, -- Приближались сумбурные девяностые... Мне хотелось, чтобы моя семья ни в чем не нуждалась и, когда маленькая Абби пошла в школу, я стал заниматься бизнесом. Моя первая сделка состоялась заграницей, именно в Англии. В том же году я поступил в Оксфордский университет. Моя жена была счастлива такому стечению обстоятельств. В последствии, мой бизнес стал успешно развиваться как заграницей, так и на Украине. Но у меня есть не только бизнес. Я большой поклонник, можно сказать, фанат, бокса.
Да... а все началось с того, что в юности я попросил тренера показать мне несколько приемов... Все мои корпорации, угольная и нефтяная промышленность, чьи вышки и шахты расположены теперь почти по всему свету, не могли сравниться с тем чувством, когда ты стоишь на ринге... Потом я стал тренером... И даже работал в том боксерском клубе в Киеве, где сейчас сосредоточен центр бокса Украины... И теперь этот клуб мой. С того момента, когда я купил дом под Киевом для своей любимой жены и ненаглядной доченьки... И я хочу, чтобы спорт в Украине занимал не последнее место для страны. Хочу, чтобы ваша с Майклом семья...
От последних слов Абигаль опять заметно занервничала:
-- Папа! Мы просто хорошие друзья...
В зале опять послышались смешки и редкие хлопки в ладоши. Отец поворачивается к Абигаль и наставительно обращается именно к ней:
-- Хороший друг может стать хорошим мужем... Ведь я желаю тебе только хорошего...
На выручку поспешил сам Майкл. Он привстает со своего места.
-- Прошу вас, не ссорьтесь. Мне очень нравиться ваша дочь. Но время само должно все поставить на свои места. И, в любом случае, мы будем друзьями и будем помогать друг другу как в жизни, так и в бизнесе. А фирмой, я думаю, пусть руководит пока Аля. Я с удовольствием помогу ей с раскруткой...
Но отец Абигаль был неумолимо настойчив. Он даже не подпускал мысли о том, что кто–то вместо Майкла может руководить его фирмой.
-- Нет, нет, что вы, Майкл. Абби слишком, юна, чтобы брать на себя такую ответственность. Руководство над фирмой я поручаю именно вам. Вы, все же, старше ее и внушаете мне доверие...
Тут в спор опять вмешалась Абигаль:
-- Папа, я не хочу иметь фирму в Калифорнии. Я возвратилась домой, чтобы здесь жить и работать. Я открою свое дело и начну все с ноля...
-- Моя дорогая Абби, -- не уступал ей отец, -- Зачем тебе начинать все с ноля...
-- Папа, я не Абби. Я – Аля. И нам следует помнить, что наша фамилия не Линк, а Линник...
-- И сменишь ты ее на фамилию ЧервонИй.
Тут Абигаль не выдерживает и выскакивает за двери зала. За ней, извиняясь перед гостями, выходит Майкл. А в зале слышатся громкие аплодисменты. Кто-то открывает шампанское. Веселье не сорвано. Оно только начинается.
Глава 17
Миша крепко держал руль в своих руках. Уже совсем стемнело.
-- Да, знал бы твой отец, как мы в бизнесе раскрутились, -- вдруг промычал он, словно себе под нос.
-- Он сразу одобрил твой выбор заниматься продвижением бокса, -- пыталась утешить его Аля, но настроение Миши заметно упало.
-- Именно, продвижением... – Миша угрюмо хмыкнул.
-- Это еще что, -- оптимистично подбадривала его Аля, -- Ты знаешь, сколько раз он сам падал и поднимался, пока не достиг стабильного течения дел.
-- Вероятно, это естественный ход событий. Уж ты должна в этом знать толк. Ты не из робкого десятка, верно? -- иронично парировал Миша.
Аля замолчала в замешательстве. А Майкл снова вернулся мыслями в тот счастливый вечер, когда ничего тяжелого на душе еще не было.
Снова фирма отца Абигаль. Вестибюль перед банкетным залом. Майкл выходит вслед за, сбежавшей с банкета, Алей. Он застает ее в компании пожилой конферансье. Абигаль неумело пытается курить дешевую сигарету и «вдохновенно» жалуется консьержке на жизнь. Майкл прячется за выступ стены и наблюдает всю эту сценку.
-- Вот, все мужчины такие! – вытирая слезы, говорит Абби, -- Лишь бы все было, как им хочется. Глядишь, я буду на поводке у них ходить, как собачка комнатная...
-- Это хорошо, что комнатная, -- успокаивает ее консьержка, -- А то, сколько собак бездомных. Ведь, твой отец, сколько дал тебя всего. И учебу, и работу, и живешь ты как королева... Тебе все завидуют!
-- А я не хочу, чтобы мне завидовали, -- Абби перестает плакать и заявляет с вызовом, -- Я хочу сама всего добиться. Я умею! Разве он не видит?!
Майкл не выдерживает, выходит из укрытия и
