горах. Никто не может добраться туда. Склы со всех сторон надежно защищают нашу долину. Никто не знает дороги туда. Мы не используем там технику и даже элементарное электричество. Мы живем как наши предки – древние инки. По их правилам, законам и обычаям. Мы возрождаем их культуру. Неподалеку от нас есть лагерь ацтеков. Это племя немного отличается от нас. Одеждой или культурой. Но единственная черта, отличающая нас от предков – это то, что мы не воюем между собой. У нас есть общий враг.
-- Как далеко туда идти?
-- Тебе какая разница? Дорогу туда не будешь знать даже ты. Мы поведем тебя туда подземными переходами. Вряд ли ты запомнишь блуждание по лабиринту.
-- Мы будем идти по этому коридору? Но ведь он освещается электричеством. А вы говорили...
-- Эта зона – военная. Как только ты попадешь в нашу общину, сразу ощутишь другое ее влияние. Мы создали ее совершенно случайно, когда цивилизация отказалась от нас. Сначала была провозглашена полная свобода выбора образа жизни. Каждый мог иметь ровно столько, сколько ему нужно. Но потом оказалось, что люди, не желающие иметь много, вызывают недоумение у тех, кто имеет слишком много. Ну, вот скажи, зачем мне иметь три особняка на южных островах? Мне и одного не нужно. Я жару не переношу. Мне всегда хотелось иметь небольшой домик в северном регионе для себя и своей семьи. Наблюдать северное сияние всю долгую Арктическую ночь... – воин мечтательно поднял глаза вверх, -- В результате общество признало нас психически неполноценными. Оно вытеснило нас со своих регионов, -- воин ударил всердцах по крепкому столу, -- Мы отомстили за себя и отказались от штучек цивилизации вовсе. Но, взамен, мы объявили войну ученным и их изобретениям.
Лика сочувствующе слушала и сожалела, что не может сейчас сказать правду этим не злым, но озлобленным обманом людям.
-- Мы соблюдаем гуманность в своих общинах. Мы не убиваем животных и не едим их мясо, в отличие от предков. Мы научились выращивать зерно и овощи. Разводить овец и коз. Из их молока мы делаем сыр. Он на много питательнее всяких там коктейлей. Из шерсти мы прядем сукно. Оно спасает от холода лучше всяких комбинезонов. Летом лучше льняной ткани ничего не придумаешь...
-- А какими именами вы называетесь? У древних племен было много имен с определенным значением. Я в старых книжках про индейцев читала. Но разве на всех людей их хватит?
-- Ты тоже читаешь книжки? – радостно удивился воин, -- В цивилизованном мире это уже не в моде. Там – реклама, клипы. Даже кино и то устарело. Кстати, как теперь называть тебя? У нас нет такого дурацкого правила, что имя не должно повторяться... назовем тебя Инука. В честь наших предков Инков. Ты очень похожа на них.
Лике ничего не оставалось делать, как согласится.
Закончив рассказ, воин ушел. Лика долго думала после его ухода. Она почти не спала ночью. Она знала без всяких видений, совершенно недалек тот день, когда они все свои вооруженные силы направят против другого, реального противника.
ГЛАВА 16.
Утром следующего дня, в сопровождении двух, уже знакомых ей воинов, Лика отправилась в путь по долгим тоннелям и коридорам подземного замка. Путь был не близким. Блуждание по лабиринту – утомительным. Самое главное, не было солнца над головой и это казалось ужасно. Организм человеческий не мог вовремя ориентироваться, когда наступит день, когда ночь. Только протонные часы на мощной руке старшего воина показывали время отбоя и подъема. Питание тоже было по часам, как в армии. Но, в отличие от цивилизованного рациона, провизия состояла из натуральных продуктов – сыра, ржаного хлеба и овощей, спеченных на костре. Страдание без солнечных лучей облегчало то, что в любом месте каменного коридора можно было развести настоящий костер и приготовить на нем горячий ужин. И это Лике понравилось. Но вскоре обнаружилось, что спички отсырели в результате длительного путешествия, а сухих оставалось мало, на два или три костра. Пришлось спечь остаток овощей, а оставшийся путь совершать без периодического обогрева. Прошедшие испытания и закаленные воины перенесли такое неудобство совершенно спокойно. А, вот, Лику это немного напрягло. К концу блужданий по тоннелям, ей стало казаться, что они больше не выйдут от сюда никогда. У нее началась клаустрофобия. Панический ужас, что они больше никогда не увидят солнца и свежего воздуха. В припадке Лика лихорадочно шарила по каменной стене руками и с ужасным криком требовала, чтобы ее выпустили отсюда. Старший воин как мог успокаивал ее. Потом его напарник не выдержал:
-- Знаешь, Рэмбез, хватит нам блуждать. Больше чем уверен, она ничего не запомнила. В таком состоянии ей уже не до слежки. Выводи наружу, сумасшедшие нам не нужны.
-- Так мы уже у выхода, посвети малость. Еще какой-то час и мы – дома.
И действительно, Рэмбез на обманул. Прошло около пятидесяти минут, как все трое увидели свет в каменном оконце. Отверстие было сделано в пещере скалы. Оно было невелико, но взрослый человек мог легко выйти через него.
Лик зажмурилась от яркого света. Но теперь у нее появился другой страх. Она боялась посмотреть вниз и по сторонам.
-- Ну, вот, упрекнул младший воин своего напарника, -- Ты своим недоверием довел человека до крайности. Что мы делать с ней будем.
-- Ничего, Нарсен, в лагере она быстро придет в себя, если не притворяется. А, если не придет, значит, судьба у нее такова. Только откуда мы знаем, что она действительно такая?
-- Да зачем ей притворятся? Она и так отсюда никуда не денется. Неужели ты думаешь, она может сбежать из этого ущелья?
-- А это мы увидим позже. Если она агент чужого лагеря, попытки все равно будут. Тут то она и раскроется. Нам надо внимательней проследить за ней. Хотя бы первое время.
-- Для начала отведем ее в пещеру нашего шамана-врачевателя. Пусть он посодействует...
-- Он разве знает такую болезнь?
-- Он знает все.
В пещере врачевателя, как это бывает всегда, пахло каким-то настоем трав и лавандовым маслом. Он невозмутимо сидел возле своего костра посреди просторного зала и читал какое-то древнее писании. Во рту у него была трубка, набитая горным табаком. Курил он ее, не спеша, с расстановкой, делая глубокие вдохи при этом. Между вдохами, выпуская дым через ноздри, шаман закрывал глаза. Вероятно, при этом он видел уникальные картинки, а, может, просто размышлял.
Оба воина вошли в жилище и замерли в ожидании, когда врачеватель откроет глаза. Один из них держал Лику под руку. Глаза ее тоже были закрыты. Она была почти в трансе. Наконец, повелитель духов, приподнял веки и глянул в сторону путников. Он несколько минут молча изучал их. Один из воинов низко поклонился шаману и хотел что-то сказать. Но шаман сделал знак молчать. Он медленно поднялся со своего места. Достал откуда-то с полочки сухую веточку цветущего фруктового дерева и запалил ее в костре. Зал сразу же наполнился сладко-терпким ароматом. Шаман загасил ветку, а ее дымящимся остатком стал окучивать воздух вокруг путников. Потом он тихо произнес:
-- Вы принесли сюда дух пещеры. Эта девушка больна. Но она не виновата в этом. В нее вселился злой дух тех, от кого она убегала.
-- О, великий учитель, -- взмолился Рэмбез, -- Вы умете предвидеть. Скажите, кто она и от кого убегала.
-- В моем костре промелькнуло видение. Эта путница долго убегала от злых преследователей. Они хотели ее убить. Но жить она с вами не будет. Она ищет кого-то. Он нужен ей больше жизни.
-- Скажите, великий учитель, в какой стороне находятся ее преследователи?
Шаман снова уселся возле костра. Он насыпал в трубку пепла той ветки, которую только что запалил и стал курить. Курил он долго. Потом коротко указал на северо-запад:
-- Оттуда.
-- Но ведь там находится лагерь армии ученных. Как она там оказалась? Почему они ее преследуют?
Шаман оставил трубку. Потом сказал:
-- Сегодня на ваши вопросы ответить я не смогу. Солнце скоро ляжет спать в ложбину, его вечерние лучи будут мне мешать. Но на рассвете я смогу увидеть новые картины.
-- О, великий учитель, можно ли оставить эту путницу у вас. вы разбираетесь во многих болезнях. Сделайте так, чтобы она скорее встала на ноги. Он нам нужна здоровой. Мы хотим многое у нее выспросить.
Шаман покачал головой.
-- Я знаю средства от многих болезней. Но ключ к человеческому сердцу всегда только в ваших руках. Я могу сказать только какая опасность, и с какой стороны подстерегает нас всех. Но узнать о ней вы сможете только тогда, когда эта путница сама захочет раскрыть перед вами свое сердце.
ГЛАВА 17.
Воины оставили свою новую жительницу общины в пещере шамана, а сами удалились. Решено было явиться к шаману ранним следующим утром и узнать все, что он увидит в своем костре.
Всю ночь Лика спала беспокойно. Шаман то и дело окучивал ее ароматами сгоревших целебных трав. Но волшебство не помогало. Лика засыпала лишь на некоторое время. Через час-полтора снова вскакивала с соломенного ложа и кричала вслух непонятные никому фразы. Одна фраза долетела до шамана отчетливо: «Грэг! Они его убьют!»
Потом опять какой-то бред и под самое утро Лика вскочила с постели, невидящими открытыми глазам стала искать выход, шаря по стенам руками и требовать ее выпустить. Она повторяла одну только фразу: «Меня ждут, надо идти.»
Шаман молча наблюдал за ней. Он понимал, что бессилен против ее страха. Но в чем он заключается? Кто ее ждет? Куда она так торопится? Шаман достал с полочки высушенные цветки сон травы и шалфея. Растер их с зернами горного мака. Добавил меда. Это все залил кипятком, нагретом на костре, в пару ароматных трав. Этот отвар дал больной Лике. Ее так мучила жажда, что она тут же осушила всю чашу до дна. Прошло совсем немного времени, как она заснула. На этот раз на долго. Жар спал с ее головы.
Рано утром в жилище шамана пришли воины, которые оставили вчера Лику здесь. Но шаман не впустил их и заставил остаться на пороге:
-- Она слишком больна, -- строго сказал он, -- Если хотите, чтобы эта путница пришла в доброе здравие и смогла с вами разговаривать, оставьте ее здесь.
-- Вы обещали нам сказать, что видели в своем волшебном костре.
Рэмбез был строг и неумолим. Но шаман знал свое дело.
-- В костре я видел только злых духов, которые поселились в ее душе. Они заставляют ее болеть.
-- Как долго она будет болеть?
-- Пока злые духи не покинут ее. Они пришли вместе с ней с тех краев, откуда ушли вы. Если ее сейчас выпустить к нашим жителям, они могут заразить и их.
-- Это излечимо? – Рэмбез был встревожен и обеспокоен.
-- На это понадобится время.
-- Духи не могут проникнуть из пещеры наружу?
-- Я окутал ее вход снотворным зельем. Они засыпают при выходе наружу. Потому я не впускаю вас во внутрь, чтобы они не вошли в ваше сознание.
-- Может, мы отведем ее туда, откуда взяли. От нее можно ждать беды...
-- Поздно. Пока вы будете вести ее обратно, духи могут вселиться в вас и вы заразитесь лихорадкой прошлой жизни. Тогда придется лечить вас обоих. А это куда тяжелее. В противном случае нашей общине грозит гибель.
Воины переглянулись. Потом Рэмбез сказал тихо Нарсену:
-- И зачем мы с ней связались. Лучше бы оставили там, в изоляторе...
Шаман курил трубку и размышлял. Потом рассудительно произнес:
-- То, что случилось, уже не исправить. Если бы вы оставили ее там, опасность была бы не меньше. Духи
