было как в первый раз, ее руки дрожали, когда она сняла с себя бюстгальтер купальника, ловя искорки страсти в глазах Андрея. Она заново чувствовала свое тело, обжигаемое его ласками сильных рук, жаром поцелуев, телодрожало, не слушаясь, повинуясь проснувшемуся инстинкту. Она видела, как он вместе с ней вырывается из плена, становясь ближе к человеку настоящему, уходя, убегая от нового человека, чувствуя, желая и живя.… Одна вспышка способна освободить память, и снова забыться. Распаленная от ласк Ольга теряла связь с реальностью, называя его то Димой, то Андреем, но он этого не слышал. Перед ним была то Аня, то Оля, такая близкая, родная и далекая одновременно. Он целовал Ольгу, Аня отвечала ему тихими стонами приоткрытых губ, он терял голову и хотел потерять ее навсегда.
Как Андрей добрался до рубки, он не мог вспомнить. Ничего больше не осталось в голове, только она, Оля, а может Аня. Нет, так нельзя, нельзя! Он вставал со стула и подходил к иллюминатору, ища ответ, но Аня больше не появлялась. Он просил ее, умолял, но ничего не происходило.
- Работаешь? – в рубку вошла Ольга с двумя пакетами.
- О, привет. Я думал, что ты …
- Тсс, - она подошла к нему и поцеловала. – Ничего не говори. И, прости меня.
- За что? – удивился он, перейдя на шепот.
- Я представляла тогда Диму, но и ты был там, и Дима. Я не знаю, как это, - сказала она. – Но я люблю вас обоих, одновременно.
- Тогда и ты меня прости, - начал он, но Ольга остановила его поцелуем.
- Я знаю, ты видел ее.
- Я был с тобой, - твердо сказал он.
- И сней. Они в нас, я совсем не ревную, не переживай, хорошо?
- Но это ненормально.
- А что у нас здесь нормального? – удивилась она. – Я не знаю, получится ли у нас это снова, но я этого больше никогда не забуду. Спасибо.
В рубку вошел Гарри, радостно вскинув руки, но тут же смутился, застав Андрея с Ольгой целующимися.
- О, я помешал вашему счастью, - извинился Гарри. – Я должен удалиться.
- Нет, Гарри, не уходи, - попросила Ольга. – Тебя выписали.
- Хвала всем богам – да! – воскликнул Гарри. – Мне кажется, что я терял там свою жизнь впустую.
- Не более, чем сейчас, - заметил Андрей.
- О, вы научились у меня сарказму, браво, Андрей, - улыбнулся Гарри.
- Гарри, - Ольга поманила его к ним. Он подошел и почтительно склонил голову, чтобы она прошептала ему на ухо. – У нас получилось!
Шепот ее был слишком громким, и от этого пикантность сцены приобрела вид бездарного водевиля.
- О, я вас искренне поздравляю, - Гарри радостно взглянул на них. – Вы счастливые люди, и мои друзья, значит и мне перепадет немного счастья.
- Гарри, а ты их вспомнил? – Ольга игриво закусила губу, видя, как он весь покраснел.
- Немного, я вспомнил имя – Элизабет. Вы знаете, как это уже много для меня, как это бесконечно много и мало одновременно!
- Знаем, - сказала Ольга. – Мы все с этого начинали. Я поздравляю вас обоих, Гарри. Не потеряйте этого.
- Если что напомним, -добавил Андрей.
- Не потеряю, больше никогда не потеряю, - ответил Гарри и, расчувствовавшись, что с ним никогда не бывало, обнял друзей.
8.
Стелла подошла к входу в рубку и остановилась, не решаясь открыть дверь. После разговора с Борисом Васильевичем и собранияона больше ни разу не заходила сюда и старалась в общих комнатах не встречаться с Андреем, ни, тем более, со Штайгером, который при их коротких встречах внимательно всматривался в ее глаза, а, может, это только ей казалось. Ей захотелось все рассказать, и рука уже потянулась к валидатору на двери. Но детский страх, именно таким она его определила для себя, сковал ее движения, она резко одернула руку и решила уйти, но дверь отворилась, и из рубки вырвался бодрый смех, а за ним вышла раскрасневшееся лицо Санчеса.
- О, красивейшая из красивейших! – радостно воскликнул он, увидев Стеллу, его рот продолжал смеяться, а длинные руки уже притянули ее к себе, он обнял ее, как старший брат, взлохматив крупной ладонью ярко-рыжие волосы. – Что ты такая грустная, а? Кто тебя обидел? Нет, ты только скажи! Мы сейчас с Андреем отмстим за тебя! Кто этот негодяй?
- Да никто меня не обижал! – возмутилась Стелла, вырываясь из его объятий, он как всегда рассмешил ее, вырвав из когтей бесплодных терзаний. Она с благодарностью посмотрела на него и попыталась провести резкий удар кулаком ему в корпус, он пару раз в неделю тренировал ее боксу, если здесь были недели, как шутил Санчес. Удар не прошел, он играючи предугадал его, ловко отводя её руку в сторону, Стелла от неожиданности провалилась вперед. – Вот черт!
- Внезапные удары - не твой конек, - покачал он головой с видом бывалого тренера. – Твоя тактика серия прямых в голову, ну, или в самое сердце. Один твой взгляд и противник уже сражен.
- Опять вы шутите! – зарделась Стелла.
Из рубкипоказался Андрей, он все это время наблюдал из дверного проема.
- Привет, Стелла. Заходи, я тебе кое-что покажу.
- Меня Санчес не пускает! – обиженно воскликнула она, давясь от смеха при виде обиженного лица Санчеса.
- Я не пускаю? Да я все приглашал войти, вот, даже пострадал. Знаешь, какой у нее удар? – обратился Санчес к Андрею, показывая на мнимые ушибы на всем теле. – Она способна победить любого, настоящая чемпионка!
- Ну, Санчес! – Стелла все же провела удар в живот, прямой, без обманки, а потом и еще два, как он учил.
- Вот, так и работай, - сказал Санчес, поглаживая живот после ударов. Вряд ли ее удары доставили ему дискомфорт, но он показал ей, что удары прошли верно, отыграв телом положенную реакцию. – Все, Андрей, передаю ее тебе. С тобой она будет как за каменой стеной, я уверен, что никакой враг не сможет ей навредить. Я должен уйти, меня ждут великие дела! – Санчес заносчиво вздернул голову, явно пародируя одного из помощников Бориса Васильевича, долговязого парня с крысиной мордочкой вместо лица.
- Мы в тебя верим, - кивнул ему Андрей. – Ты только агрегат не сожги окончательно, а то у меня уже запчастей почти не осталось.
- Да что мы так трясемся из-за этой техники? Наши пращуры на кончике пера делали великие открытия, а мы все полагаемся на технику! Если мы не будем сами думать, то кто мы после этого? Не ученые, а аппаратчики!
- Санчес, вы ученый! – звонко воскликнула Стелла. – Самый настоящий ученый. Вы безмерно болтливы и готовы тратить время на все что угодно, кроме работы!
- Как она меня хорошо изучила, а? Ты смотри, еще сместит нашего мозгоправа, - сказал Санчес, подмигнув нахмурившейся Стелле, и пошел по коридору, напевая народную песенку горных индейцев.
- Заходи, - Андрей жестом пригласил ее зайти, она повиновалась, бледнея с каждым шагом.
Они подошли к иллюминатору. За бортом проносились яркие звезды как разбросанные на черном шелке алмазы, искрящиеся памятью далеких миров. Андрей видел отражение ее бледного лица в стекле иллюминатора, видел нарастающее в ней внутреннее напряжение, искривляющее красивое лицо в тревожной и печальной гримасе, совсем не красившей ее, прибавляя незаслуженные годы. Он взял ее под руку, от его прикосновения Стелла вздрогнула, виновато взглянув ему в глаза.
- Я вижу, что с тобой что-то происходит, - тихо произнес Андрей. – Как захочешь, расскажи, может, лучше Ольге, чем мне. Уверен, что мы сможем помочь. Я от тебя ничего не требую, но не затягивай, атоможет плохо кончится.
- Спасибо, Андрей, - ответила онаи чуть не заплакала от его взгляда, он заметил это и отвернулся к иллюминатору, отпустив ее руку.
После долгого молчания Стелла немного успокоилась, космос успокаивал, завораживал, заставляя думать только о нем, о вечном и прекрасном и бесконечно холодном, жестоком.
- У меня сегодня тренировка с Олей, - сказала Стелла.
- Заплыв в открытом море?
- Ага, я намерена ее переплыть.
- Ну, это вряд ли, - усмехнулся Андрей.
- Я попытаюсь. А завтра у меня тренировка с Санчесом, я ему точно бока намну! – Стелла весело посмотрела на Андрея, и они в один голос произнесли. – Если у нас есть завтра!
- А бока ему стоит помять, - сказал Андрей. – Ты заходи к нему под правую руку, он часто пропускает тогда, говорит, что это его ахиллесова пята, не позволившая ему стать профессионалом.
- А вы тоже с ним тренируетесь?
- Я бы не назвал это тренировкой, так иногда боксируем для удовольствия.
- А вы в защите? – удивленно спросила Стелла. – Я у вас синяков не видела.
- Когда как, иногда и полный контакт, а чаще всего бесконтактно, главное же, не уложить соперника на ринг, главное, технику отработать, просто удовольствие получить, а удары отрабатывать надо на груше и тренажерах, чего зря друг друга дубасить.
- А вот мне иногда нравится подубасить, - Стелла бросила на него быстрый озорной взгляд и спрятала глаза в пол. – Это не очень хорошо, да?
- Смотря, кого ты дубасишь.
- Артема.
- Это нормально, только без фанатизма, я думаю, что он не сильно от этого опечален.
- Да какой там, мне тоже от него достается! Мог бы и уступать!
Андрей громко рассмеялся, видя, как загорелось негодованием ее лицо, возвращая обратно настоящую Стеллу.
Он отошел к своему рабочему месту и выключил трансляцию. Экран иллюминатора погас, став абсолютно черным, Стелла удивленно обернулась.
- Я сейчас включу тебе записанное прошлой ночью, - сказал он. – Думаю, что тебе понравится.
Экран вновь зажегся, отобразив звездное небо, движущееся от корабля. Отмотав до нужнойточки, Андрей зациклил фрагмент и подошел к ней. Небо в иллюминаторе остановилось и стремительно понеслось на корабль. Яркая вспышка огненного смерча пронеслась совсем близко кораблем, так могло показаться неопытному глазу, расстояние между объектами было настолько значительным, что им бы пришлось потратить не один месяц, чтобы сблизиться с этим объектом. Тысячи лет люди наблюдали за кометами с Земли, давая им имена, приписывая магические свойства, сотни раз люди видели их в открытом космосе, но каждый раз что-то древнее, затаенное глубоко в истории эволюционирования человека заставляло замирать сердце при ее появлении, испытывать неподдельную детскую радость от вида этого раскаленного газового облака, пронзающего черный шелк космоса, словно могучий дракон, не знающий ни страха ни боли.
- Это восхитительно! – воскликнула Стелла после пяти просмотров подряд. У них обоих уже болели глаза от яркого света, поэтому Андрей остановил воспроизведение, вернув обратно трансляцию с камеры. – Андрей, это такая красота! Надо это всем показать!
- Я так не думаю, это будет интересно мне, тебе, Гарри, Артему, Санчесу, конечно же, Оле, может и Штайгеру, а его Мари будет удивленно хлопать глазами как в прошлый раз, помнишь?
- Помню! Она тогда просто прилипла к экрану, пыталась рукой дотронуться до кометы! – рассмеялась Стелла, вспоминая демонстрацию кометы несколько лет назад. – Я до сих пор удивляюсь, как она попала в нашу команду.
- Потому, что она была достойна этого. У тебя слишком идеалистический подход к подбору команды.
- Да, я помню, как вы объясняли. Мне, правда, потом еще и Гарри объяснял, но я так и не поняла, почему Центр решил именно так. Это же исследовательский корабль, значит на нем должны быть только ученые!
- Нет, Стелла, это было во времена романтизации космоса. Если по-честному, то исследовать новую планету не нужно, точнее, не нужно людям. Это нужно Гарри, Санчесу, Ольге, может, еще наберем несколько человек, и все. Та малая выборка, что летит на этом
