Подо льдом / Часть 3-4

повинной, – сказал Денис.
– Мне все равно, прошу лишь об одном, ¬– Антон посмотрел в глаза Денису, ища поддержки, Денис кивнул, что слушает. – Прошу, не подпускайте ко мне мою жену, очень прошу вас.
– Вам светит большой срок, вряд ли к вам кого-нибудь скоро пустят, – сказал Вова.
– Не надо, я не могу ее видеть, не могу. Это хуже всего, хуже смерти, – Антон улыбнулся. – Я рад, что девчонки убежали, это я сейчас понимаю, тогда я их не видел, потом понял.
– Один выжил, его отвезли в больницу, – сказал Денис.
– Кто? – Антон весь напрягся.
– Один из посетителей, –¬ ответил Денис.
¬ – Это хорошо, те уроды не должны были выжить, не должны, – в лице Антона отразилась уверенность в своем поступке. – Я могу собрать вещи?
– А вы рядом живете? – спросил Вова.
¬ – Да, в этом доме. Видите на пятом этаже квартиру, там нет света. Мы жили там, мы жили там, втроем.
Антон заплакал, а потом резко расхохотался, бешено, дико, словно желая выкрикнуть вместе с хохотом свои внутренности. Его забила лихорадка, Вова подхватил его, чтобы он не упал. Антон продолжал хохотать, у него начался припадок. Вова не смог его удержать, все тело билось в судорогах. Антон извивался на земле, не слыша ничего, вырывая, выдавливая себя из реальности.

3.

Все окна были распахнуты, с улицы ветер приносил запахи приближающейся осени, перемешанные с привкусом окиси азота с запруженной машинами улицы, с воющими вентиляторами охлаждения. Город стоял в привычных пробках, от этого становилось даже как-то радостнее: прохожие на бульваре, встречаясь взглядами, кивали на затор, вернулась, жизнь вернулась в город, вновь потекла кровь по асфальтовым венам, живая, настоящая, пахнущая бензином и пыльным жаром, перемешанным с прогоревшим маслом. Обычные вещи, которые раньше раздражали, теперь вызывали улыбку, люди возвращались в город, стараясь быстрее забыть недавний кошмар, никто не мог поверить, что подобное может произойти еще раз в их жизни.
Петр Ильич сидел за своим столом, читая газеты. Он каждое утро брал их у Ксюши, новенькой секретарши генерала, полной и безмерно веселой молодой девушки, с ярко рыжими кудряшками и вечно смеющимися карими глазами. Девушка была похожа на здорового поросенка, круглолицая хохотушка, с пышными формами, которые бы ужаснули каждую инстаграм-модель, но Ксюше шла ее полнота, как верно подметил Константин Павлович, здоровая полнота. Мало кто знал, что Ксюша была кандидатом в мастера спорта по самбо и  младшим лейтенантом, в это действительно трудно было поверить, видя, как на заразительно смеется, не стесняясь широко открывать большой рот с полными губами, демонстрируя ровные белые зубы. Ксюша сама себя называла Досей, и действительно, она была чем-то похожа на милую свинку на коробке стирального порошка. Петр Ильич принялся за литературную газету, но быстро сдался, ему было совсем неинтересно. Все же тот санаторий, где их с Вовкой несколько месяцев лечили после работы по выходным, не прошел даром. Он стал спокойнее, а чтение живых газет по утрам помогало думать, а не бросаться бешенным быком на рабочий стол, в желании растоптать любого, кто хоть немного виновен. С быком его сравнила хорошенькая психолог в этом «санатории», который в действительности был зданием кризисного центра, в котором наблюдались многие. Молодая психолог с первого дня очаровала его, она разговаривала с ним строго и вежливо, четко,
по-армейски указывая на его проблемы. От его возражений и комментариев она бледнела, сильнее вздергивая аккуратный носик в негодовании, блестела на него черными глазами, нервно проверяя тугой пучок черных волос, этим ритуалом успокаивая себя.
Через несколько недель этого лечения Петр Ильич взял ее под руку, был уже поздний вечер, и они вместе пошли в ближайший бар, выпить по бокалу вина. Девушка сначала сопротивлялась, что-то говоря про ревнивого мужа, но Петр Ильич быстро раскусил, что она ему врет. Они просидели до полуночи, просто разговаривая о жизни, он с интересом слушал, как она приехала в Москву учиться, как жила по комнатам в вонючих квартирах. Он рассказывал про себя, ни слова не говоря о работе, про любимую внучку, про дочь, которая хоть и бесила его, но она тоже была его любимая, единственная. Тогда она и назвала его быком, разъяренным, правым в своей ярости, но бегущим на каждую красную тряпку, на любую провокацию. Петр Ильич отложил газету, вспомнив Зару, крохотную, по сравнению с ним, совсем не похожую на женщин своего народа, она шутила, что все ее отец испортил, женившись на ее матери, плоть от плоти женщиной гор. В выходные Петр Ильич с Маргаритой решил созвать «большие гости», он позвал и ее, пусть познакомится с Наташей, Денисом с Алиной, Вовка должен был приехать со своей Ольгой, может и князь доедет – на его подмосковной фазенде места хватит всем. Маргарита уже продумывала план обеда, у Петра Ильича от этой мысли заурчало в животе.
Позади прошелестело платье, и его накрыла копна душистых волос, пахнущих уходящим летом и молодостью женского тела. Наташа смачно чмокнула его в щеку и, довольная его покрасневшим лицом, села на соседний стул, небрежно сдвинув папки с делами к монитору. Она поставила на стол два стакана с кофе, один большой, для него, а второй средний себе. Затем появились куски яблочного пирога в контейнере.
– Доброе утро, Петр Ильич, – пропела Наташа, хлопая на него длинными ресницами. Он хотел было нахмурится, но Наташа сильнее захлопала ресницами, отпуская в его сторону воздушные поцелую.
– Ты и вертихвостка, – пробурчал он, отпивая кофе, Наташа принесла ему черный, без сахара.
– Еще какая, – ответила Наташа с полным ртом.
– Пирог я сама испекла. Я теперь много пеку и даже готовить начала. Представляете, а мне нравится! А еще нельзя же перед мамой Шамиля в грязь лицом упасть, нельзя, дело чести, сами понимаете, надо сохранять доминантность.
– Это правильно, женщина должна уметь готовить, а то повадилось ваше поколение бездельничать. А ты замуж собралась?
– Собралась, ¬ кивнула Наташа. – Пора уже, а то переспею, и выкинут меня на свалку.
– Глупости.
¬ – Нет, не глупости. Самый главный критик – я сама. Вот возьму себя и выкину в утиль, надену чепец и буду бросаться на всех с гавканьем, – Наташа потянулась к пирогу, но одернула руку.
Петр Ильич ничего не сказал, спокойно беря очередной кусок, специально чавкая от удовольствия. Наташа зарычала, но взяла пирог, показав ему язык.
– Шамиль сделал тебе предложение?
– Нет, я пока не разрешаю. Я ему сказала, что такие вещи летом обсуждать нельзя, поговорим осенью, надо остыть, подспустить гормоны, – ответила Наташа.
¬ – Не понимаю, зачем дурью маяться, – пожал плечами Петр Ильич. – Я как решил, так своей Марго сразу все сказал.
– И было это на вторую неделю вашего знакомства, – добавила Наташа.
– На третий день. Мужчина сразу знает, чего он хочет, это женщина выбирает, мучает. Нет, чтобы сразу сказать – да или нет!
– А она вас тоже мучила? – с интересом спросила Наташа.
– Марго? Да как ты, сказала, что как листья опадут с клена, так и дам тебе ответ.
– Как поэтично, а у нас все просто, – Наташа вздохнула. – И почему мы другие?
– Такие же, и дальше все будут такими же, – махнул рукой Петр Ильич. – Вот у меня под боком внучка, так все говорят, что это вылитый я по характеру.
– Да, вы похожи, – согласилась Наташа. – Все, мне пора, а то набегут сюда козероги, затопчут.
– Почему козероги?
– А потому, что козлы и с рогами! – ухмыльнулась Наташа. – Все, я упохнула к себе на цветок.
– Давай, и спасибо за кофе и пирог, – сказал Петр Ильич.
– Я потом еще принесу, мой Шамиль все не съедает, а делать мало я не умею, получается не так хорошо, – она встала, расправила летнее платье и, щелкнув Петра Ильича по ладони, схватила сумку, вышла, что-то напевая.
Петр Ильич тихо рассмеялся и собрал стаканы и крошки со стола.
Первым пришел Денис. Константина Павловича вызвали в штаб вместе с генералом, они там просидят до конца недели. Денис быстро пожал руку Петру Ильичу и озадаченно посмотрел на кабинет Константина Павловича, дверь была закрыта.
– Что, Денис, соскучился по работе?
– Скорее работа по мне заскучала, – сказал Денис, садясь за свой стол и включая компьютер. Он открыл сейф, в нем была куча папок, Денис озадаченно вытащил, читая первые страницы.
– Костя решил, что ты возьмешь незакрытые дела Артема, – пояснил Петр Ильич, взяв в руки деловую газету.
– Понятно, – ответил Денис, он сложил папки и убрал обратно в сейф. – А сам он где? Мне надо документы подписать.
– Костя с генералом уехали, их там будут учить уму разуму, как надо дела закрывать, – Петр Ильич отложил газету, пробежавшись по сводкам с бирж, он не нашел ничего нового.
– Черт, а мне надо дело забрать, – Денис резко встал, не зная, что делать.
– Держи, там не хватает твоих подписей, – Петр Ильич вытащил из стола папку с документами.
Денис взял документы и пробежался по ним глазами, все было сделано, была и подпись генерала.
– Спасибо, Петр Ильич, ты настоящий друг! – Денис крепко пожал его руку.
– Не благодари, главное, чтобы толк был. А ты торопишься?
– Да, я хотел в школу зайти, надо с директором и классным руководителем побеседовать. Я договорился с лейтенантом, она будет меня ждать.
– Что еще за лейтенант?
– Следователь, ей передали это дело. Я думаю, что мы будем его вместе…
– Не думаю, раз ты его забираешь, значит они умоют руки, зачем им портить отчетность. А закрыть дело по 110-й статье не удастся, не соберете доказательств, – сказал Петр Ильич.
– Ты знаешь, она вроде не такая. Она сказала, что у нее еще есть несколько похожих дел.
– Вот поэтому еще лейтенант, – заметил Петр Ильич. – Я бы еще с ее классом поговорил, определенно они знали, что эта девочка собирается сделать.
¬ – Я тоже так думаю, но нам не разрешат разговаривать без их психолога или классного руководителя.
– Вот и хорошо, заодно посмотришь на лицо классного руководителя. Я бы их пригласил к нам на беседу.
– Я об этом тоже думал, решим, пригласим, не проблема. А Вовка еще не приехал?
– Нет, он звонил мне утром, я его отправил на беседу в фирму, где работал ваш стрелок, – ответил Петр Ильич. – Надо брать их, пока тепленькие.
– Хорошая мысль, но, – Денис задумался. – Я думаю, что они здесь ни при чем, это больше похоже на месть.
– Может и так, Вовка говорил об этом. Заметил, как он вырос, когда его Костя перевел к нам на полную?
– Да, давно пора было. Вовка парень цепкий, – кивнул Денис.
– Но ему еще учиться и учиться, – заметил Петр Ильич.
– Так научишь, получше любой академии будет, –¬ улыбнулся Денис.
– Я не академия, у меня учиться придется, – сказал Петр Ильич. – Давай, время идет.
– Все, я поехал, ¬ Денис пожал ему руку. – А документы уже отправили?
– Все сделали, не переживай. Твое это дело, работай, – хлопнул его по плечу Петр Ильич. – А меня ждут мои любимые фонды.
¬ – Дали добро? – усмехнулся Денис.
– Представляешь, дали. Прислали выписки, буду думать, после обеда пойду к нашим финаналитикам, мне многое не нравится. Тебя это тоже касается, пони с тебя никто не снимал.
¬– Знаю, Шамиль звонил, там что-то новое появилось, надо разобраться. Все, убежал.
Денис быстрым шагом вышел за дверь.
Через два часа он стоял у школьного забора, наблюдая за тем, как по школьному