на дачу майор Орехов – местный оперативник, назначенный расследовать это дело – с ходу объявил его главным подозреваемым. Правда, Пётр Андреевич не оставил от этой версии камня на камне. Сначала он в категорической форме приказал Орехову заткнуться, а потом позвонил его начальству и пожаловался: «ваш сотрудник – натуральный дятел, оскорбляет заслуженных людей». В результате майор получил ещё и от начальства, гнев которого не замедлил обрушиться на него по мобильной связи.
К этому моменту электрики успели восстановить освещение, временно протянув новые провода оттуда, где напряжение ещё было. Теперь они снова искали место обрыва старых проводов.
С майором Ореховым на дачу прибыли эксперт и кинолог с собакой. Милиционеры приступили к своей работе. Силачёв мог бы попробовать к ним присоединиться, но не стал, полагая, что пока ему лучше тут не отсвечивать. Мало того что он был лицо неофициальное, так ещё из-за него пострадал майор Орехов. Не самые подходящие условия для начала совместной работы. К тому же Михаил Николаевич успел тщательно осмотреть место преступления чуть раньше – сразу, как только электрики восстановили освещение. Поэтому он вместе с Петром Андреевичем отправился в банкетный зал, чтобы позавтракать.
В банкетном зале собрались почти все гости, и Пётр Андреевич, взяв микрофон, извинился перед ними за испорченный праздник. Впрочем, никто к нему претензий не имел.
После завтрака Пётр Андреевич собрал Силачёва и Орехова на совещание в одной из комнат первого этажа.
– Ну, – спросил он, – что удалось выяснить?
Майор Орехов, хмурый, сухой, немногословный мужик лет тридцати пяти, начал рассказывать:
– Кабинет и ваш сейф открыли ключами. Вытащив драгоценности, преступник вышел во двор и подошёл к забору. Судя по всему, он перекинул свою добычу через забор. Потом с пустыми руками направился к воротам. Когда его выпустили за ворота, он пошёл по дороге, но метров через десять собака потеряла его след. Учитывая, что преступник должен был подобрать украденные драгоценности в определённом месте за забором, кинолог привёл собаку туда, но и там она не взяла след. Очевидно, использовались препараты, отбивающие нюх у собак. Сейчас наш эксперт работает с видеозаписью ваших камер наблюдения, чтобы получить хорошие фотографии преступника. Пока у нас всё.
– Понятно, – вздохнул Пётр Андреевич. – Хреново – что я могу сказать!
– А у вас есть ксерокопия паспорта вашего дворника? – спросил Орехов.
– Да, сейчас принесу.
Пётр Андреевич вышел, и в комнате наступило молчание. Силачёв вовсю дедуктировал, а Орехов, видимо, просто не желал с ним разговаривать, затаив на него обиду после такого неудачного знакомства. Или тоже дедуктировал.
Пётр Андреевич отсутствовал довольно долго. Наконец он вернулся с листом бумаги и протянул его майору:
– Можешь не возвращать, это я специально для тебя отксерил. И здесь ещё его телефоны записаны, домашний и мобильный.
– Так у тебя есть ксерокс? – сказал Силачёв. – Тогда мне бы тоже пригодилась копия этого документа.
– Отксерим всё, что нужно! – пообещал Пётр Андреевич. – Любые документы и фотки, которые получит майор, получишь и ты.
– Сколько времени преступник работал у вас дворником? – спросил Орехов.
– Один год. Точнее… – Пётр Андреевич немного подумал. – …Год и два месяца.
– По какому графику он работал?
– Неделя через неделю. Оба моих дворника живут в Окуловке, а машин у них нет. Ездить сюда каждый день им было бы очень тяжело: на автобусе путь неблизкий, а тут ведь от автобуса надо ещё пешком долго идти. Вот они сразу на неделю и приезжают. Один всю неделю работает, другой отдыхает, потом меняются.
– При каких обстоятельствах вы его взяли на работу?
Пётр Андреевич пожал плечами:
– При самых обычных. Прежний дворник уволился, появилась вакансия – я его и взял. Работал он, вообще-то, очень хорошо, пожаловаться не на что, ну, кроме вот этой кражи, конечно. Очень старательный был парень, исполнительный, толковый.
– Что же этот толковый парень пошёл работать дворником? – сказал Орехов. – Нет, ну теперь-то мы знаем, в чём дело, но это с самого начала выглядело подозрительно.
– Во-первых, я ему неплохо по здешним меркам платил. Во-вторых, он мне объяснил, что ему очень удобно здесь работать: он, мол, от армии косит.
– И после этого вы взяли его на работу?!!
– Ну да, а что тебя удивляет? Мой сын Вовка тоже мог бы загреметь в армию, если бы у него – точнее, у меня – не было бы денег откупиться от военкомата. Вот я вспомнил Вовку и… Ты тоже меня не понимаешь, да? – повернулся он к Силачёву.
– Да я-то понимаю… – задумчиво протянул Силачёв. – Но судя по последним событиям, парнишка очень грамотно разводил тебя с самого начала. Кажется, его кто-то научил, как на жалость давить.
– Пётр Андреевич, – спросил Орехов, – у кого были ключи от вашего кабинета и от сейфа?
– Ключи от сейфа, основной и запасной, были только у меня. Я проверил – оба на месте, ни один не пропал. Ключи от кабинета, тоже основной и запасной – основной у меня, запасной был у Ганса, моего управляющего. Вчера Ганс уволился и сдал мне ключ, а я его отдал начальнику охраны.
– Где сейчас этот Ганс?
– Уехал вчера вечером. Отправился в Германию на ПМЖ.
– А кто знал, что в сейфе – драгоценности?
– Кроме меня, ещё четыре человека. Трое из них – члены моей семьи: жена, сын и дочка. А четвёртый – мой деловой партнёр, английский бизнесмен мистер Джеральд Потс.
– Ну что ж, – заметил Силачёв, – поскольку членам твоей семьи обворовывать тебя вроде бы ни к чему, то пока – в качестве предварительной версии – я начинаю подозревать этого самого Поца.
– Он не Поц, – поправил Пётр Андреевич. – Он Потс.
– Ну, я в иностранных фамилиях не силён.
– А в чём конкретно ты его подозреваешь?
– В том, что он может быть заказчиком преступления. Исполнитель – Морозов, а он – заказчик.
– Да брось ты, Михаил Николаич, это несерьёзно. Мистер Потс – исключительно порядочный джентльмен, впечатление производит самое положительное…
– Ну да, – усмехнулся Силачёв, – как и Морозов.
В это время в комнату, постучавшись, вошёл главный электрик.
– Мы нашли неисправность! – объявил он. – У вас на первом этаже, в гардеробе, есть потайная кнопка, вмонтированная в стену. Если её нажать, отключает сразу всё электричество. К ней нулевые провода подведены – и от основного питания, и от резервного. Вот её вчера кто-то нажал, и вся дача без «нуля» осталась…
У Петра Андреевича глаза на лоб полезли.
– Какая такая кнопка?! – обалдевшим голосом произнёс он. – Ну-ка пошли, посмотрим.
Электрик повёл их в гардероб. Там, в дальнем углу, он показал им красную кнопку, установленную у самого пола.
– А сверху она была ещё заклеена куском обоев, так что её и не видно было. Хорошо, что у вас наружная проводка – провода в коробе подходят. А то пришлось бы стены раскурочить, чтобы обрыв найти. А так посмотрели, видим – провод куда-то под обои пошёл. Начали обои отрывать, а там кнопка…
Он показал Петру Андреевичу небольшой кусок обоев квадратной формы:
– Вот этим было заклеено.
– Твою мать! – простонал Пётр Андреевич, схватившись за голову. – Это всё Ганс устроил, больше некому! Вот паскуда! Да я тебе сейчас…
Выхватив мобильник, он стал звонить Гансу, но безуспешно.
– Не отвечает, – пожаловался Пётр Андреевич. – Я всё понял: он и есть организатор преступления! Знаете, как дело было? Ганс предложил мне переделать сигнализацию, а я, дурак, согласился, и вот результат. Поймайте его, я очень прошу!!
– Это будет не так просто, – ответил майор. – Он же, кажется, в Германию уехал.
– А, чёрт, я и забыл совсем. Ладно, всё равно достанем! А может, он ещё не успел уехать? – Пётр Андреевич глянул время на экране мобильника. – Нет, всё: он уже точно за границей!
– Он говорил вам, когда и откуда отправляется за границу?
– Говорил. Сегодня, в семь пятнадцать утра, из Питера. На самолёте.
– Хорошо, проверим.
– Значит, у преступников было не так много времени, – сказал Силачёв. – Морозову нужно было совершить кражу, потом встретиться с Гансом и передать ему драгоценности, а потом Ганс ещё должен был успеть доехать до Питера и сесть на самолёт. Если бы у них случилась какая-то непредвиденная задержка, всё могло бы сорваться.
– Пётр Андреевич, – заметил Орехов, – теперь нам понадобится вся информация про этого Ганса. Ксерокопия паспорта, телефоны – домашний и мобильный… Ну, фотографии мы получим опять же с камер наблюдения.
– Хорошо, сейчас всё будет, – Пётр Андреевич вышел.
* * *
Пока он отсутствовал, Орехов по мобильнику позвонил эксперту и велел получить с камер наблюдения хорошие фотографии Ганса. Вернувшись, Пётр Андреевич вручил майору ксерокопию паспорта своего бывшего управляющего. Также на тыльной стороне листа были написаны номера телефонов и фактический адрес проживания, который отличался от места прописки.
– Значит, зовут его Ганс Робертович Шумахер, – прочитал Орехов, разглядывая ксерокопию паспорта (Силачёв заулыбался). – Сколько времени он у вас работал?
– Около года.
– Так же, как и Морозов? – сразу вспомнил Силачёв. – Они что, одновременно к тебе устроились?
– Нет, Морозов раньше. Ганс у меня работал… сейчас посчитаю… одиннадцать месяцев. А Морозов – год и два месяца. А ты что подумал, они с самого начала собирались меня обворовать?
– Вполне возможно. Даже эта разница в три месяца ни о чём не говорит: преступники могли специально внедриться к тебе по очереди, чтобы не вызвать подозрений. При каких обстоятельствах ты взял на работу Ганса?
– Я его сам пригласил. Вообще он был другом моего прежнего управляющего, а через него и со мной познакомился. Произвёл на меня самое лучшее впечатление. Поэтому когда умер мой прежний управляющий, то я его и пригласил.
– Понятно. А что из себя представлял твой прежний управляющий? И при каких обстоятельствах он умер?
– Ну, это был такой пожилой дедушка, к моменту смерти ему было, если не ошибаюсь, семьдесят четыре года. А скончался он из-за отравления некачественной водкой.
– Он был алкоголик?
– Если честно… не знаю, – неуверенно произнёс Пётр Андреевич. – Лично я его никогда пьяным не видел. К тому же и машина у него была, причём не «Запорожец» какой-нибудь, а вполне приличная. Но с другой стороны, обстоятельства смерти говорят не в его пользу. Он ведь не здесь умер, а у себя дома: ушёл в отпуск и поехал домой, а назад не вернулся. Я ему звонил несколько раз, потом попросил одного охранника съездить к нему домой и узнать, что случилось. Парень поехал и нашёл старика мёртвым, а рядом на столе стояла пустая поллитра и какие-то закуски. Врачи сказали, что он был мёртв уже около месяца, то есть смерть наступила в самом начале отпуска.
– Как же его так долго обнаружить не могли? – продолжал расспрашивать Силачёв.
– Он жил один, в отдельном доме. Правда, у него были дети и другие родственники, но он с ними, кажется, редко общался.
– Хрен с ними, с родственниками. Но ты говорил, что Ганс был другом этого дедушки! Почему же он-то ничего не заметил?
– А он в это время на курорте отдыхал, в Турции, – объяснил Пётр Андреевич. – Я позвонил Гансу, когда старик пропал – я тогда уже
