знал его номер мобильника. Но поскольку он был за границей, то ничего вразумительного сказать не смог. Это я ему потом сообщил, что старик умер. Мы же с Гансом его и похоронили, потому что с его родственниками очень долго не удавалось связаться.
– По-моему, мы немного отвлеклись, – заметил Орехов. – Пётр Андреевич, расскажите, пожалуйста, поподробней, как именно Гансу удалось испортить электропроводку на даче. Ведь вы сразу догадались, что это он сделал.
– Очень просто. Как-то раз он предложил мне усовершенствовать охранную сигнализацию. Я сначала сказал, что она и так ничего, но он представил мне проект, как её сделать гораздо лучше. Мне понравилось, и я ему разрешил. Но с одной оговоркой: второй контур не трогать! Только первый. Ну, второй контур – это сигнализация на сейфе, а первый – всё остальное. Он говорит: а может, и второй контур переделаем? Нет, говорю, не надо, лучшее – враг хорошего. На этом и остановились. Он нашёл специальную фирму, мы заключили с ней договор, и эти ребята переделали первый контур…
– Но сигнализация и электропроводка – это же разные вещи.
– Да, но тут дело в чём: я был в Москве, сюда приезжал редко, работы контролировал Ганс. И вот во время этих работ, пока меня не было, он как-то ухитрился поставить эту кнопку, отключающую всё электричество. Может, он договорился с мастерами из этой фирмы, а может, пригласил кого-то ещё…
– Тогда мне непонятно поведение преступников, – пожал плечами Орехов. – Зачем вообще им понадобилось отключать электричество на даче? Не проще было отключить вот эту сигнализацию, которая сработала?
– Второй контур, – подсказал Пётр Андреевич. – Нет, не проще. Во-первых, преступники хотели отключить систему видеонаблюдения. В моём главном кабинете и ещё кое-где установлены скрытые камеры, которые непрерывно просматриваются охраной. И это беспокоило преступников гораздо больше, чем милицейская группа быстрого реагирования. Потому что милиция – она далеко, пока ещё приедет, а охранники мои совсем рядом. А тут – бах! – и охрана уже ничего не видит.
– Тогда нужно было сделать так, чтобы отключалось только видеонаблюдение. Зачем же всё сразу?
– Если отключится только видеонаблюдение, охрана моментально заподозрит неладное и прибежит на самые ответственные участки, и в первую очередь к моему кабинету. А когда отключилось сразу всё электричество – это я уже по собственному опыту говорю – мы долго не могли понять, что происходит вообще.
– Ладно, но почему они всё-таки не смогли вывести из строя сигнализацию? Тогда бы им гораздо удобней было работать. Ведь можно было потихоньку переделать этот, как его… второй контур, пользуясь вашим отсутствием…
– Если бы они где-то что-то стали подключать ко второму контуру, он бы тут же сработал, и это было бы зафиксировано в милиции. А милиция сообщила бы об этом лично мне. А поскольку я велел не трогать второй контур, то Гансу бы пришёл… ну, вы поняли, кто. Я бы его не только уволил – это ещё мелочи – но и вся затея преступников накрылась бы медным тазом. Поэтому второй контур они не тронули. А первый – тот, который переделывали – им вообще не мешал. Они же не стали лезть через забор, они просто кинули через него свою добычу и подобрали её с другой стороны.
– Всё ясно, – сказал Орехов. – Тогда нам нужно найти эту фирму, которая переделывала вашу сигнализацию.
– А, ну это нетрудно. У меня остался договор с ними, там есть их адрес, телефон и все реквизиты. Сейчас отксерю и тоже принесу.
Пётр Андреевич снова ушёл. Немного погодя явился эксперт и принёс несколько хороших, качественных фотографий Морозова и Ганса. Орехов просмотрел их и сложил к себе в портфель.
Михаил Николаевич сообразил, что ему эти фотографии давать не хотят, а между тем для пользы дела они могли бы ему очень пригодиться. Поэтому, когда хозяин вернулся, Силачёв с ходу заявил:
– Пётр Андреич, посмотри, тут принесли фотографии Морозова и Ганса.
– Что, уже сделали? И где они?
– А вот, у майора Орехова.
– Ну-ка, майор, дай глянуть.
Орехов, не споря, достал фотографии из портфеля, Пётр Андреевич тоже их просмотрел и распорядился:
– Сделайте ещё по экземпляру каждой фотки – для него! – он указал на Силачёва. – А мне скиньте эти фотографии на компьютер, в электронном виде. Нам они тоже пригодятся. Держи договор.
Он протянул Орехову ксерокопию договора по охранной сигнализации.
– Пётр Андреич, – сказал Силачёв, – вот ты говорил, что когда умер твой прежний управляющий, ты посылал к нему домой одного из охранников, который и обнаружил труп. А можно мне поговорить с этим охранником?
– Можно, он сейчас на воротах стоит. Позвать?
– Да зачем, я сам туда схожу.
– Ну давай.
Пётр Андреевич вынул мобильник и набрал номер:
– Вася, ты на воротах? Хорошо. Сейчас к тебе подойдёт Михаил Николаевич, Силачёв, и задаст тебе несколько вопросов. Расскажи ему всё, о чём он будет спрашивать. Понял? Жди, он сейчас идёт.
Михаил Николаевич вышел на улицу и направился к воротам, где его встретил молодой спортивный парень с умным, приятным лицом.
– Это ты Вася? – на всякий случай уточнил Силачёв.
– Я.
– Вот что я хотел у тебя спросить. Помнишь, тебя отправили домой к вашему прежнему управляющему и ты нашёл его мёртвым?
– Помню, конечно.
– Кстати, как его звали?
– Илья Алексеевич.
– А где он жил?
– В Кулотино.
Силачёв кивнул: хоть он и недавно сюда переехал, но основные населённые пункты этого района, конечно, уже знал.
– Понятно. Скажи, а как ты попал к нему в дом?
– Входная дверь была не заперта. Закрыта, но не заперта. А забор у него был невысокий, и калитка запиралась только на засов, так что её было легко открыть с улицы.
– А вообще, что из себя представлял его дом?
– Ну, такая одноэтажная деревянная избушка с забором.
– Старая избушка или новая? В каком состоянии?
– Я бы сказал, средняя. В хорошем состоянии. Нормальная такая избушка, не шибко навороченная, но добротная.
– Где именно ты обнаружил труп?
– В большой комнате. Он на полу лежал. Вид у него, конечно, был жуткий, ну и запах там тоже стоял соответствующий… он ведь пролежал мёртвым уже целый месяц.
– Слушай, – продолжал Силачёв, – мне сказали, что он палёной водкой отравился. А ты видел там следы пьянки?
– Видел. На столе пустая поллитра стояла, и ещё закуски какие-то, точно не помню.
– Ясно. А вообще, он сильно пил?
Вася задумался.
– Даже не знаю, что и сказать, – ответил он наконец. – Пока он был жив, я никогда его пьяным не видел. Да нет, он был не тот человек, чтобы палёной водкой отравиться. Но… отравился же!
* * *
Наступил вечер. Гости покинули дачу: ведь сегодня было воскресенье, а значит, завтра начиналась рабочая неделя. Некоторые уехали в Москву на своих машинах, но большинство – на автобусе, специально заказанном Петром Андреевичем на время мероприятия. Правда, сам Пётр Андреевич, в связи с чрезвычайным происшествием на даче, никуда уезжать не собирался.
После гостей уехала и милиция, зато Силачёв решил остаться на ужин. От милиции он получил фотографии Морозова и Ганса, а потом Пётр Андреевич сделал ему ксерокопии паспортов обоих преступников и договора о ремонте охранной сигнализации.
За ужином, в банкетном зале, Михаил Николаевич обсуждал с хозяином план действий.
– Пётр Андреич, я вот о чём подумал. Когда Морозов покинул дачу, его больше не видели. Куда он мог направиться?
– Что ж тут непонятного? По дороге в сторону шоссе.
– А он не мог пойти каким-то другим путём? Тем более, его не заметил наряд милиции, который приехал по этой дороге.
– Да ну, это вряд ли. Тут всего одна дорога, а вокруг сплошные болота. А насчёт милиции – естественно, он увидел включённые фары в темноте и спрятался, вот они его и не заметили. Он же понимал, что ко мне приедет милиция.
– Просто, видишь, я-то ещё плохо знаю местность, потому что живу здесь недавно.
– Здесь такие болота, что можно утонуть, тем более ночью.
– Понятно.
Силачёв прожевал кусок котлеты и заговорил снова:
– Значит, пока у нас сложилась такая картина: Морозов украл твои сокровища, передал их Гансу и тот свалил за границу. Но, ты знаешь… у меня, наоборот, создаётся впечатление, что преступники затаились буквально у нас под носом. И сокровища, естественно, тоже с ними.
– Ты так думаешь? Почему?
– Интуиция мне подсказывает, что преступление организовал кто-то из местных – человек, живущий не очень далеко отсюда…
– И как же он узнал о моих сокровищах?
– Значит, произошла утечка информации. Есть четыре человека, которые знали, и один из них проболтался. Что же касается Ганса, то он мог наврать насчёт своего отъезда в Германию, чтоб его потом искать было труднее. Кстати, я заметил пару любопытных совпадений…
Силачёв снова отвлёкся на еду и несколько секунд энергично жевал, потом продолжил:
– Помнишь, я тебе говорил, что вчера утром обнаружил в лесу покойника?
– Ну да.
– Так вот, у него не было никаких следов насильственной смерти, поэтому вполне вероятно, что он умер в результате отравления. И это случилось незадолго до того, как тебя обокрали! Теперь вспомни, отчего умер твой прежний управляющий. Тоже отравление…
– Но ведь он сам отравился!
– Я в этом очень сомневаюсь. Не тот был человек, чтобы нажраться палёной водки. Думаю, его отравили. Не знаю, кто, но чисто технически это было удобно сделать Гансу. Идём дальше. Вчера произошёл один инцидент, о котором я тебе ещё не рассказывал. Когда ты ушёл включать фильм «Аватар», ко мне подкатил Морозов с тележкой – ну, он на время заделался официантом – и предлагал мне с ним выпить…
– То есть он хотел тебя отравить?!
– Скорее всего, да. А как ещё можно объяснить его действия? Хорошо, что я не пью…
– Вот паскуда! Когда его поймают, я сам лично постараюсь добиться, чтобы ему дали пожизненное!
– Что же касается того покойника в лесу, – продолжал Силачёв, – то он, видимо, не местный. Здешняя милиция его не узнала. Правда, физиономия у него была очень сильно искажена – такое только в фильмах ужасов показывать – но я думаю, будь он местный, они бы его всё-таки узнали. Возникает вопрос: а что он там делал, в лесу? Логично предположить, что парень был связан с преступниками – или он один из них, или опасный свидетель. Думаю, он приехал на встречу с ними, и они его убрали. И это как бы намекает, что кто-то из преступников живёт здесь. Покойник лежал как раз посередине между деревней и посёлком – значит, первым делом преступников надо искать в деревне и в посёлке. Этим я собираюсь заняться сам.
– Слушай, мне кажется… – начал Пётр Андреевич и на секунду задумался, – …то, что ты рассказываешь, похоже на полёт буйной фантазии, а на самом деле всё совершенно по-другому может быть. Хотя не знаю, тебе видней.
– Посмотрим. Короче, я буду аккуратно трясти деревню и посёлок, а ты постарайся пока найти источник утечки информации. Кто проболтался преступникам о содержимом твоего сейфа? А может, ты сам?
– Да ты что?! – обиделся Пётр Андреевич. – Чтобы я – проболтался?! Ну, знаешь! Да я специально перевёз все драгоценности из Москвы сюда, чтоб лучше сохранились! А ты видел, сколько у меня обслуживающего персонала здесь? У меня в Москве ничего подобного даже близко нет! Там –
