даже Паша поднимал с трудом. Видимо не обнаружив ничего интересного, девочка двинулась к спальне. Ольга отступила и стала наблюдать за ребенком из-за шкафа. Взгляд девочки был совершенно, осмысленным, она огляделась, и двинулась к столику, над которым висела странная вещица, сделанная Ольгой. Она представляла собой цепочку соединенных между собой циферблатов и часовых механизмов, нанизанных на кожаный шнурок, который заканчивался красивым белым пером. Ольга предполагала, что перо лебединое. Создать такой сувенир ее подвигла книга, которую она прочитала несколько лет назад и просто влюбилась в ее героев. «Дом, в котором…» называлась она. Это была очень странная книга, Ольга не понимала в ней многих вещей, но когда она перечитывала некоторые эпизоды, у нее было чувство, что она вернулась домой. Вернулась, и все еще были живы, все кого она уже потеряла. Ей очень хотелось с кем-нибудь обсудить книгу, но все близкие, кто пытался ее прочитать, либо не дочитывали до конца, либо видели в ней что-то свое, совсем не близкое Ольге. То же было и с отзывами в интернете. Теперь - то она понимала, что речь в ней шла о таких же прыгунах, как они с Пашей, только там было что-то еще, завуалированное, более сложное, чего они еще не испытали, и, возможно, не испытают никогда. Важными артефактами для героев книги были всякие мелочи, в том числе поломанные часы и птичьи перья. Ольга обнаружила, что она, совсем как Табаки (один из главных жителей Дома), имеет привычку собирать всякую чепуху для поделок, идеи которых иногда неожиданно приходят к ней. И среди ее многочисленной коллекции есть и поломанные часы, и птичьи перья. Вот она и сделала из них симпатичную вещицу, которая напоминала ей о любимых героях. Видимо она-то и была нужна непрошеной гостье. Та уже вскарабкалась на стол, чтобы снять ее со стены. Ольга двинулась, чтобы оттащить воровку, но тут от книжного шкафа отделился силуэт, и в нем она узнала Слепого, хозяина и вершителя судеб в Доме. Она чуть не вскрикнула, но парень поднес палец к губам, подскочил к девчонке и сгреб ее в охапку. Лицо Олечки исказилось, она извивалась в руках призрачного юноши, и они вместе медленно таяли в пространстве. «Табаки дарит тебе полторы минуты», - хрипло произнес Слепой, прежде чем окончательно исчез. «Спасибо», - прошептала Ольга, и плюхнулась в кресло. Так, сидя в качалке и почти не шевелясь, она дождалась рассвета, и пошла, посмотреть, что стало за ночь с ее гостями. В бане никого не оказалось, что было вполне ожидаемо. Вернувшись в дом, женщина хотела разбудить мужа, чтобы поделиться с ним происшествиями минувшей ночи, но оказалось, что он уже проснулся. И проснулся он в один из своих черных дней, которые могли длиться неделями и не заканчивались ничем хорошим. Раз в несколько лет Павел становился другим человеком, злым, хамоватым, совершенно чужим. При этом он не пил алкоголя и не употреблял психотропных веществ. В это время он терял все: друзей, бизнес, деньги. Только Ольга и мать оставались рядом, пытаясь «вытащить» его из этого состояния. Но, как правило, он никого не слушал, было такое впечатление, что ему нужно дойти до какого-то края, где он начинал видеть и осознавать абсурдность своих действий, тогда он «возвращался», и они всей своей небольшой семьей начинали восстанавливать утраченное. Ольга вздохнула, впереди их ожидало много тяжелых дней.
Глава 5
На этот раз Пашины «безумства» длились дольше обычного и проходили совсем не так, как раньше. Он почти не разговаривал, не ел, лежал, уставившись в одну точку. С работы его уволили, те заказы, которые шли через его небольшую фирму, он не выполнил, вызвав обоснованное недовольство клиентов, но ему было все равно. Знакомая психологиня Лиля, которая уже много раз оказывала их семье посильную помощь, на сей раз не помогла ничем. «Похоже, это медицинская депрессия, - констатировала она, - нужно обращаться к психиатру». Но зная все обстоятельства Пашиной жизни, Ольга не рискнула везти его к специалисту. Она точно знала, что с точки зрения клинической медицины, по нему уже давно плачет дурдом, как, впрочем, и по ней. Пашина мама заваривала ему какие-то травки, ездила к каким-то бабкам, но результатов это не приносило. Стояла уже середина июля, и уставшая от свалившихся на нее бед, усиленных жарой, Ольга решила не ехать на дачу, а остаться в городской квартире и хоть немного привести себя в порядок. После работы она купила себе бутылку шампанского, коробку эклеров и ароматическую соль для ванны. Она мечтала, как сейчас, погрузится в пахнущую лавандой воду и будет долго лежать, ни о чем не думая, потом напьется шампанского и уснет без снов, а завтра снова начнет бороться и договариваться с этим миром. Но как только она зашла за дверь, ее телефон издал тревожный сигнал. Пришла эсэмеска от мужа: «Если можешь, приезжай, мне так черно, так страшно». Это были первые человеческие слова, обращенные к ней почти за два месяца. Но это были ужасные слова. Ольга бросилась к машине. Она гнала так, как никогда не позволяла себе, зная, что шофер она неважный. Шаркнув бампером о ворота, она залетела на участок. В доме мужа не было, в бане тоже. Она распахнула двери в сарай, и увидела, как Павел с совершенно стеклянным взглядом, лезет на ящик. С потолка свешивалась петля из пеньковой веревки. С диким криком женщина оттолкнула мужа от ящика. Он размахнулся и влепил ей пощечину. Тогда Ольга схватила стоявшую в углу лопату и со всей силы ударила черенком по голове безумного мужика. Пашка упал, жена трясущимися руками нащупала пульс. Ей было так страшно, как никогда в жизни, даже с учетом всех прошлогодних приключений. Там они или были вместе, или опасность угрожала только ей, это было страшно, но не настолько. А теперь реальная беда грозила ее любимому человеку. «Пермский край, Пермский край», - пульсировало у нее в мозгах. Мало понимая, что она делает, Ольга подогнала к сараю машину, с величайшим трудом усадила туда мужа, примотав его скотчем к сидению. Забежала в дом налила две бутылки воды, в одну из них растолкла несколько таблеток снотворного, сгребла из холодильника все, что можно было взять с собой в дорогу. Почти не осознавая, что делает, бросила в сумку свою поделку из часов. Позвонила подруге, чтобы та оформила ей отпуск на работе, и Пашиной маме, чтобы присмотрела за животными. Выгнав машину из дачного поселка, она нажала педаль газа до максимума и погнала в какой-то абстрактный Пермский край, следуя указаниям навигатора.
Выехав на трассу, и немного успокоившись, Ольга стала размышлять, что ее может связывать с Пермским краем. Она знала, что Пермь – большой промышленный центр, она знала про Кунгурские пещеры и про загадочный Пермский треугольник. Никаких деталей, никаких зацепок. Да, еще была у нее сослуживица, Елена Николаевна Валуева, родом оттуда. Эта пожилая женщина раньше всех знала о том, что кто-то забеременел или что меняется руководство. Как-то вскользь она сказала, что она- то знает мало, а вот ее сестра всерьез занимается гаданием. Но развивать эту тему не стали, поэтому Ольге было удивительно, что она вообще вспомнила про это. Но как только она подумала о своей знакомой, снова ожил ее телефон, и от Валуевой пришло сообщение: «Кунгур, ул. Цветочная, д. 5, Маргарита – моя сестра». При первой же возможности Ольга остановилась, чтобы поблагодарить Елену Николаевну, она не стала ни о чем ее расспрашивать, все было понятно и так. Она только написала: «Спасибо!» Паша по-прежнему был без сознания, и Ольга боялась и его пробуждения, и того, что он никогда не очнется. Но она давила в себе панику, впереди был длинный и трудный путь, и она гнала машину, стараясь соблюдать все правила. Она опасалась дорожного движения в большом городе, но Екатеринбург случился уже поздним вечером, машин на улицах было мало, и женщина благополучно снова выехала на трассу. Поначалу на дороге было много указателей, но постепенно цивилизация отступала. Вскоре Ольгина машина оказалась на трассе среди дремучих лесов, на десятки километров тянулась тайга. В редких населенных пунктах Ольга старалась заправлять бак «под завязку», помня поездку в Верхотурье, она жутко боялась, что с машиной что-нибудь случится на этой практически безлюдной дороге. Несмотря на почти невменяемое состояние, она все-таки сообразила, что надо забронировать гостиницу, и сделала это через интернет. Где-то посредине дороги муж очнулся, то есть открыл глаза, но это были по-прежнему пустые и злые глаза чужого человека. Он сказал, что хочет в туалет, Ольга не рискнула отвязать его от сидения. За время пути она уже успела обдумать, как ей поступить в таком случае, и, пользуясь опытом водителей из больших городов, стоящих в пробках по многу часов, она подставила мужу банку из-под чипсов, которые она купила на одной из заправок. Паша зло посмотрел на нее, но дело сделал, потом попросил попить. «А это с большим нашим удовольствием», - подумала жена, и протянула ему бутылку со снотворным. Как и следовало ожидать, через несколько минут мужчина заснул, а она продолжала ехать, хоть и ее глаза почти смыкались. Как она понимала, большую часть пути они одолели. Среди лесов промелькнул указатель «Кунгур 160 км». Ольга решила остановиться и поспать, дальнейшее движение могло стать опасным и для них и для других, хотя никого на дороге не было уже много километров. Она собрала рассыпанные по машине чипсы, немного поела, запила водой, и уснула тревожным, тяжелым сном. Проспала она часа два, над тайгой поднимался ранний летний рассвет. Павел не спал, видимо он пытался высвободиться, но не смог. Ольга покормила его, дала простой воды. «Где мы?» - спросил он. Ольга ответила: «В ста шестидесяти километрах от Кунгура». «Зачем?» - поинтересовался супруг. «Пытаюсь тебя спасти», - устало ответила женщина. «Не выпустишь?» - спокойно спросил Паша. Ольга представила, что весь проделанный путь может оказаться бессмысленным, и молча, сунула ему банку. Кое - как умывшись, женщина снова села за руль, они проехали примерно час и снова увидели указатель «Кунгур 160 км». Сердце ее тоскливо сжалось. Неужели они опять заплутали в реальностях? Тогда шансов выскочить и вытащить мужа, почти нет. Однако вскоре вдоль дороги появились какие-то постройки, подъехав ближе, Ольга поняла, что это зоны для осужденных, везде торчали сторожевые вышки, и казалось, этим тюрьмам нет ни конца, ни края. Правильно говорят, что в России от сумы и от тюрьмы зарекаться нельзя. Вон их сколько стоит, и ни одна не пустует. Наконец, они въехали в город. Районы, по которым они продвигались к центру, представляли сбой одноэтажную застройку. Было много старинных каменных особнячков, облупившихся и требующих ремонта. Они проехали мимо современной гостиницы, где был забронирован номер, навигатор уводил их в другой конец городка. Ольгу поразило обилие цветочных и ювелирных магазинов, во всяком случае, их вывесок и рекламы. Было такое впечатление, что жители не едят, не пьют, не ремонтируют жилья, а только влюбляются и женятся. Наконец, раздолбанная в хлам дорога, привела их на нужную улицу. Перед каменным домиком с башенками был разбит аккуратный палисадник, с кустами сирени и буйно цветущими
